Что? Он серьезно? Я в жизни не была так потрясена. От удивления даже на целую минуту лишилась дара речи.

— О моих чувствах к тебе! — наконец удается выдавить мне. — Ты шутишь?

— Слушай, но это же очевидно, — пожимает он плечами. — Мама с папой рассказывали, как ты все время спрашивала их обо мне, о моем новом доме… — Глаза у него такие жалостливые. Боже. Я этого не вынесу. Как ему могло прийти в голову! — Бекки, ты мне нравишься, — продолжает он, — только я не…

— Я же из вежливости! — воплю я. — Ты мне не нравишься!

— Слушай, давай закроем эту тему, — предлагает он.

— Да ты мне правда не нравишься! — в ярости ору я. — И не нравился никогда! Поэтому я не пошла с тобой на свидание, когда ты меня пригласил. Помнишь, нам было по шестнадцать лет?

Я замолкаю и смотрю на него торжествующим взглядом, только выражение его лица ни капли не изменилось. Он меня не слушает. А если и слушает, тот факт, что я вспомнила наше детское свидание, только лишь укрепит его в собственных предположениях. Теперь точно будет уверен, что я влюблена в него по уши. И чем дольше я буду доказывать обратное, тем больше он будет убеждаться в своей правоте. Господи, ужас какой!

— Ладно, — говорю я, собрав остатки достоинства. — Мы явно друг друга не понимаем, так что оставляю это на твоей совести. — Оглядываюсь на его подружку, которая делает вид, будто рассматривает витрины и совсем нас не подслушивает, и заявляю: — Я не собираюсь уводить твоего дружка, не волнуйся. Он мне не нравится и никогда не нравился. Пока.

И ухожу с застывше-беззаботной улыбкой на лице.


Однако едва поворачиваю за угол, как улыбка улетучивается и я тяжело опускаюсь на скамейку. Как ни жутко в этом признаться, но я чувствую себя униженной. Конечно, вся эта ситуация смехотворна. Нелеп сам факт, что Том мог заподозрить меня в любви к нему. Так мне и надо — нечего было миндальничать с его родителями, из вежливости притворяться, будто мне интересно слушать про его дубовые гарнитуры. В другой раз зевну и сразу уйду. Или покажу им своего парня. Вот тогда они точно успокоятся. Да какое мне дело, что они там подумают?

Я знаю. Мне должно быть безразлично, что подумают обо мне Том или его подружка. И все же… мне обидно. Почему у меня нет парня? Мне сейчас даже никто не нравится. Последний раз у меня были серьезные отношения с Робертом Хэйманом, но мы расстались три месяца назад. Не могу сказать, что я была от него без ума. Он называл меня «дорогая» и в шутку прикрывал мне глаза ладонями во время страшных сцен в кино. Даже когда я попросила его не делать так, он все равно продолжал. И меня это бесило. До сих пор при одной мысли вся чесаться начинаю.

Но все равно, он ведь был моим парнем. Ему можно было позвонить после работы, вместе сходить на вечеринку и вообще скрасить в его обществе одиночество. Может, не надо было его бросать? Может, он был ничего?

Я порывисто вздыхаю, встаю и иду дальше по улице. Да, день не удался. С работы выгнали. Том Вебстер решил, что я в него влюблена. И теперь вот еще мне нечем заняться вечером: я же думала, что устану после работы, и на вечер ничего не планировала. Зато у меня есть двадцать фунтов.

Двадцать фунтов. Можно купить себе большой капуччино и шоколадный кекс. И еще пару журналов.

Или какую-нибудь безделушку. Или сапоги.

Кстати, сапоги бы мне не помешали — я как раз видела на днях в «Хоббс» такие симпатичные сапожки с квадратными носками и невысоким каблуком. Пойду туда сразу, как только выпью кофе. Заодно и платье присмотрю. А колготки? Колготки обязательно — на работу ходить не в чем, и пилка для ногтей. И книжка, чтобы в метро читать… Да, мне нужно себя побаловать. После такого трудного дня.

Стою в конце очереди в кофейне «Старбакс» и чувствую, что мне уже легче.

ФЕРСТ БАНК ВИЗА

Кэмел-сквер, 7

Ливерпуль


Миз Ребекке Блумвуд

Берни-роуд, д. 4, кв. 2

Лондон


15 марта 2000 года.


Уважаемая миз Блумвуд.


Карта VISA № 1475 8392 0484 7586


Благодарим за письмо от 11 марта.

Ваше предложение оформить нам бесплатную подписку на журнал «Удачные сбережения» нам польстило, как, впрочем, и предложение поужинать с Вами в ресторане «Айви». Должен разочаровать Вас — работникам нашего банка запрещено принимать подобные предложения.

С нетерпением жду поступления от Вас оплаты в размере 105, 40 фунта в ближайшее время.


С уважением,

Питер Джонсон,

управляющий клиентским отделом.

10

В понедельник я просыпаюсь очень рано и сразу ощущаю какую-то внутреннюю пустоту. Взгляд на мгновение цепляется за кучку неоткрытых пакетов из магазина, стоящих в углу, но я сразу отвожу глаза. Я знаю, что в субботу потратила слишком много, непростительно много денег. Я знаю, что не должна была покупать две пары сапог и фиолетовое платье. Всего я потратила… нет, не хочу даже думать об этом. Быстро заставляю себя подумать о чем-нибудь другом. О чем угодно.

Я стараюсь игнорировать две занозы, засевшие в душе, — Вину и Страх. Вина Вина Вина Вина Страх Страх Страх Страх Если я хоть на секунду расслаблюсь, они завладеют всем моим сознанием. А я и так не знаю куда деваться от чувства собственной ничтожности. Поэтому просто стараюсь их не замечать, игнорировать, тогда ничто меня не потревожит — этому трюку я уже научилась. Такая вот система самозащиты, и она неплохо действует. Еще бы — столько тренировки.

Еще один фокус — отвлечься на другое занятие и другие мысли. Поэтому я встаю, включаю радио, принимаю душ и одеваюсь. С каждой минутой занозы загоняются все глубже и глубже, почти в подсознание. Когда я иду на кухню и завариваю кофе, я их фактически не чувствую. Постепенно мягкая волна расслабления охватывает мое тело — так бывает, когда таблетка наконец-то снимает мучительную головную боль. Теперь я могу быть спокойна. Теперь все будет хорошо.

Уходя, останавливаюсь перед зеркалом в коридоре, чтобы посмотреть, как я выгляжу (блузка — «Ривер Айленд», юбка — «Френч Коннекшн», колготки — «Притти Полли Велветс», туфли — «Рэйвел»), и надеваю пальто («Дом моды Фрэзер», распродажа). В это время в щель в двери вваливается почта. Так, письмо для Сью-зи, открытка с Мальдивских островов, а для меня — пара зловещих конвертов с пластиковыми окошками. Одно из банка «Эндвич», другое по поводу «ВИЗЫ».

На секунду сердце перестает биться. Почему пришло еще одно письмо из банка «Эндвич» и что надо этому зануде Джонсону? Что им всем от меня надо? Почему никак не могут оставить меня в покое?!

Аккуратно складываю почту для Сьюзи на полку, а свои два письма засовываю в карман пальто, убеждая себя, что прочту их по дороге на работу. Как только сяду в метро, вскрою конверты и прочитаю оба письма, как бы тяжело это ни было.

Честное слово, именно так я и собиралась поступить. Иду по улице и клянусь, что непременно прочитаю письма.

Но потом я сворачиваю на другую улицу и вижу возле одного из домов контейнер. Огромный желтый контейнер на колесиках, уже наполовину заполненный мусором, — рабочие то и дело выходят из дома и скидывают в него деревяшки и куски старой обивки.

И тут моим сознанием исподволь завладевает одна мысль.

Я замедляю шаг, приближаясь к контейнеру, останавливаюсь рядом, делая вид, что рассматриваю надпись. Стою до тех пор, пока все строители не заходят в дом и рядом никого не остается. Сердце бешено колотится. Потом вороватым движением вынимаю из кармана письма и швыряю их в мусорный контейнер. Все.

Тут появляется рабочий с мешком старой штукатурки и высыпает его содержимое. Вот теперь действительно все. Письма похоронены под кучей мусора. Я их не прочитала. И никто никогда их не найдет.

Разворачиваюсь и спешу дальше. Мои шаги уже не столь тяжелы, да и на сердце повеселело. Вскоре я чувствую себя невинной как младенец. Никто не вправе меня упрекнуть, что я так и не прочитала письма. Разве я виновата, если вообще их не получала? Иду к метро и искренне верю, что этих двух писем на самом деле никогда и не было.

Прибыв на работу, включаю компьютер и начинаю печатать статью про пенсионное страхование. Если стану очень стараться, Филип наверняка поднимет мне зарплату. Буду работать допоздна, чтобы его впечатлило мое усердие. И тогда Филип поймет, что недооценивал меня, и сделает меня вторым редактором. А почему нет?

«В наше время, — быстро печатаю я, — никто не может надеяться, что правительство обеспечит нам достойную старость. Поэтому начинать думать о пенсии нужно как можно раньше. Лучше даже определиться с пенсионным страхованием в самом начале своей трудовой деятельности».

— Доброе утро, Клэр, — говорит Филип, входя в кабинет. — Доброе утро, Ребекка.

Ага, вот сейчас подходящий момент произвести на него впечатление.

— Доброе утро, Филип, — говорю я дружелюбным, но деловым тоном, и продолжаю себе печатать.

Надо сказать, обычно я откидываюсь на спинку стула и расспрашиваю Филипа о том, как прошли выходные. Но сейчас я стучу по клавиатуре так быстро, что экран вскоре заполняется набором бессвязных букв. Кажется, я еще не говорила, что машинистка из меня никудышная? Ну и что? Главное, что вид у меня при этом очень занятой.

«Смй лычшый выхад з стаусии — оформт пенснне стрхвние чрз работдтля, но если это не-взмжно, сществет масса дргих негсудрственных пенсинных фондов…» Я прерываюсь, достаю брошюру по пенсионному страхованию и деловито перелистываю ее, как бы в поисках нужной информации.

— Как прошли выходные, Ребекка? — спрашивает Филип.

— Спасибо, хорошо. — Я с неохотой поднимаю глаза от брошюры, словно удивляясь, что кто-то отвлекает меня от работы.

— Я проезжал мимо вашего модного Фулхэма в субботу.

— А… — рассеянно роняю я.

— В наше время лучше места не найти, правда? Моя жена на днях читала статью в газете про этот район. Там полно мажоров, которые живут на деньги из семейных трастовых фондов.

— Да, наверное, это так.

— Так мы и будем тебя звать — «офисная ма-жорка»! — И Филип радостно гогочет.

О чем это он?

— Ладно, — говорю я и улыбаюсь. Он же тут главный, ему виднее, как меня звать…

Ой, подождите-ка. Ах ты черт возьми. Выходит, Филип думает, что я из богатой семьи? И что у меня тоже есть такой бездонный семейный фонд?

— Ребекка, — окликает меня Клэр, оторвавшись от телефона. — Тебя спрашивают. Таркин какой-то.

Филип ухмыляется, всем своим видом показывая: «О чем тут говорить?» — и легкой походкой направляется к своему столу. Я смотрю на него с горечью. Все пропало. Если Филип считает, что я финансово обеспечена, он никогда не повысит мне зарплату.

С чего, интересно, он решил, что у меня водятся деньги?

— Бекки, — снова окликает меня Клэр и тычет в телефон.

— Да-да. — Я поднимаю трубку и говорю: — Здравствуйте, Ребекка Блумвуд слушает.

— Бекки, — гундосит Таркин и, судя по голосу, нервничает так, словно сто лет собирался с силами, чтобы мне позвонить. Наверное, так и есть. — Как приятно снова слышать тебя. Знаешь, я много о тебе думал.

— Правда? — спрашиваю я как можно более равнодушным тоном. Пусть он двоюродный брат Сьюзи и все такое, но есть же предел.

— Я бы… хотел проводить с тобой больше времени. Можно пригласить тебя на ужин?

Боже. И что я должна на это ответить? Такая безобидная просьба. Он же не спрашивает, можно ли со мной переспать. Или даже поцеловать. И если на его предложение поужинать я отвечу отказом, это все равно что сказать ему: «Ты такой занудный урод, что я не в состоянии выдержать и пару часов с тобой за одним столом».

Что, в принципе, почти правда. Но сказать я этого не могу. Да и Сьюзи всегда так добра ко мне. Конечно, она расстроится, если я отошью ее любимого Таркина с первой же попытки.

— Наверное, да, — бормочу я, прекрасно понимая, что в моем голосе нет и намека на радость.

Наверное, было бы честнее с моей стороны откровенно сказать, что он мне не нравится. Но сделать это не так просто. Гораздо проще пойти с ним в ресторан. Ничего, как-нибудь вытерплю.

Есть еще неплохой выход — на самом деле никуда с ним не ходить, а только пообещать и отменить свидание в последний момент. Проще простого.

— Я буду в Лондоне до воскресенья, — сообщает Таркин.

— Тогда давай увидимся в субботу, — весело предлагаю я, — перед отъездом.

— В семь?

— А может, лучше в восемь?

— Хорошо, — соглашается он. — Значит, в восемь. — И кладет трубку, даже не упомянув, куда хотел бы меня повести. Но поскольку я все равно не собираюсь с ним встречаться, то неважно.

Раздраженно вздохнув, принимаюсь снова барабанить по клавиатуре.

«Лучшим решением является консультация с независимым финансовым экспертом, который сможет порекомендовать Вам достойный фонд пенсионного страхования. Сейчас на рынке появилась масса новых предложений, например…» Так, сейчас поищем. Любой завалявшийся буклет подойдет. «Пенсионный фонд „Поздний возраст“, который…»