— Кит договорился с музыкантами на сегодняшний вечер, — похвастался Говард, жестом собственника обнимая Кики за талию. — Фортепьяно, ударник, бас и гитары. Они придут, чтобы закончить пару вещей, над которыми уже давно работают, но Кит перебросился с ними парой слов, и они согласились задержаться. Думаю, вы проведете там всю ночь.

— И все это ради администратора «Флитвуд Мак»?

— Кто знает, да и какая разница? Я устроил тебя в одну из лучших студий в городе, причем совершенно бесплатно. Бесплатное студийное время, бесплатные музыканты, бесплатный звукорежиссер, бесплатная магнитофонная пленка. Ты должна сказать мне большое спасибо.

Отлично представляя себе, какого рода «большое спасибо» имеет в виду Говард, Кики решила, что его ждет глубокое разочарование.

— Не мешало бы выяснить, чего ждет от меня Кит в своей студии, — невозмутимо парировала она, поворачиваясь спиной к Говарду и Уэйну. — Какая песня тебя больше всего зацепила? — поинтересовалась она у Кита.

— Та, что в стиле фанк, она самая отвязная. — Кит поскреб волосатую грудь. — «Белое платье, серебряные туфли». Там еще такой жесткий ритм и ударник бьет точно кузнечный молот.

Ритм был находкой Кики. Ее охватило непривычное волнение, желудок свело судорогой. Если Киту понравилась музыка, написанная ею на стихи Джералдин, если он оценил аранжировку, тогда, возможно, он выпустит ее диск и это станет началом ее головокружительной карьеры.

— А это тебе нравится? — спросил Кит, когда первые звуки «Багрового тумана» трио Джими Хендрикса ударили по барабанным перепонкам.

Лицо Кики озарилось озорной мальчишеской улыбкой от уха до уха.

— Это что-то космическое, — прошептала она, жалея, что не включила в свою демозапись и психоделический рок.

— Да, Джими — настоящий волшебник, — согласился Кит. В одной руке он держал кружку лагера. Заметив явный интерес в глазах Армстронга, Кики мысленно прикинула, каковы шансы, что он попытается ее подцепить, и как она поступит, если это произойдет. Голая грудь Кита выглядела довольно мускулистой, но, пожалуй, слишком волосатой. А вот руки у него были что надо — сильные, красивой формы. Низкий брючный ремень из тонкой кожи довольно эффектно смотрелся на узких бедрах.

Заключив, что достоинства Армстронга, в списке которых не последнее место занимала студия звукозаписи, определенно перевешивают его недостатки в виде слишком густой поросли на груди, Кики собралась было придвинуться к нему поближе, но заметила, что кто-то в дальнем конце зала пытается привлечь ее внимание. Она прищурилась, пытаясь разглядеть, кто это. Какой-то худой верзила принялся проталкиваться сквозь толпу к стойке бара, вслед за ним двигался такой же долговязый и нескладный приятель. Кики раздраженно поморщилась, узнав Френсиса Шерингема.

— Вот дерьмо, — тихо прошептала она себе под нос, раздумывая над тем, как побыстрее отделаться от Френсиса, но тут Армстронг повернулся к Клейтону и сухо заметил:

— Кажется, к нам спешит парочка аристократов, Уэйн. А я думал, Джеймс сейчас во Фриско.

В следующее мгновение Кит уже дружески похлопывал Джеймса по плечу, а восходящая поп-звезда снова оказалась в центре всеобщего внимания, поскольку Джеймс признался, что пробирался к стойке через весь бар только для того, чтобы познакомиться с Кики.

— Она подруга невесты Френсиса, — пояснил Джеймс, окидывая Кики оценивающим взглядом. — Френсис говорит, что Кики — самая потрясная певица в городе и что у нее умопомрачительные глаза.

Все весело рассмеялись, и Кики пришлось оставить реплику Джеймса без внимания. Если он близкий приятель Кита Армстронга, то нет никакого смысла упражняться в язвительности. Кики не хотелось спугнуть Кита, когда между ними уже протянулись первые тончайшие, невидимые нити: этот человек вполне мог сыграть для нее роль трамплина и свести с серьезными и нужными людьми.

— А ты слышал, как я пою? — бросила она Френсису, пока его приятель заказывал выпивку на всех.

— Не слышал, но твоя земная слава опережает тебя, Кики. — Френсис криво ухмыльнулся и стал необыкновенно похож на какого-нибудь придворного льстеца Карла II: светлые волосы, падающие на плечи блестящими золотистыми волнами, безупречного покроя бархатный костюм насыщенного светло-синего цвета и кольцо с черной камеей на безымянном пальце правой руки. — Через две недели, — он обернулся к Говарду, — Кики со своей группой будет весь вечер петь у нас на приеме по случаю моей помолвки. Раз ты приятель Джеймса, а он в один прекрасный день станет шафером у меня на свадьбе, я приглашаю тебя на помолвку.

— Ты просто возненавидишь себя, если не придешь, — откликнулся Джеймс, ловко передавая одну кружку лагера Уэйну, другую — Говарду. — Родовое гнездо Френсиса Сидар-Корт — настоящее сокровище эпохи королевы Елизаветы, и в отличие от Пенсхерста и Садели замок закрыт для публики. Вы сможете полюбоваться им, если примете приглашение.

— Джеймс наследует герцогский титул, — шепнул Френсис на ухо Кики. — Считается, что в наши дни это не имеет значения, но можешь мне поверить, имеет, и еще какое. Думаешь, почему Кит всегда приглашает Джеймса в свою студию, когда намечается что-нибудь стоящее? Когда мы в последний раз заскочили к нему, там были «Стоунз». У них своя берлога на Кортфилд-роуд. Мик Джаггер обожает декадентствующих аристократов, а аристократы, в свою очередь, балдеют от Мика. Получается чудная маленькая компания, где все друг от друга тащатся.

Уже во второй раз за сегодняшний вечер сердце Кики отчаянно заколотилось. «Стоунз»! О Господи, вот бы познакомиться с ними! Если бы только «Стоунз» услышали, как она поет! Теперь присутствие Френсиса ее ни капли не раздражало.

— Сегодня вечером у Кита в студии намечается кое-что стоящее, — подчеркнуто небрежно бросила она. — Там буду я.

К явному удовольствию Кики, эта новость застала Френсиса врасплох.

— Класс! — Он изумленно поднял брови, и в его глазах вспыхнули золотые искры. — В самом деле? Надо же, черт побери! — Он повернулся к Джеймсу: — Кики будет петь в студии у Кита сегодня вечером. Может, нам тоже стоит прошвырнуться туда? — Френсис вопросительно взглянул на Кита. — Ты не против?

— Мог бы не спрашивать. Мы пробудем в студии всю ночь, и Кики с музыкантами придется выложиться на полную катушку. Речь идет не о вечеринке с танцами, ясно?

— Куда уж ясней. — Френсис снова повернулся к Кики и одарил ее своей обезоруживающей кривоватой улыбкой. — Ты ведь не против, что я так бесцеремонно вторгаюсь в твои дела, Кики?

У Кики от волнения пересохло в горле.

— Нет, — искренне ответила она. — Мне было бы приятно видеть тебя рядом, Френсис.

Кики сказала правду. За последние полчаса она поняла, каким важным событием может обернуться для нее пробная запись в студии Армстронга, и ее охватила непривычная дрожь. Кит определенно знаком с влиятельными людьми — достаточно вспомнить «Роллинг стоунз», которые могут запросто заглянуть к нему в студию. Конечно, Френсиса нельзя назвать ее близким другом, но он жених Джералдин, а это означает едва ли не родство. Ей вдруг отчаянно захотелось, чтобы он отправился вместе с ней в студию и стал для нее чем-то вроде счастливого талисмана.

Внезапно Кики нахмурилась и поспешно, одним глотком осушила свой бокал.

— Если мы собираемся провести в студии всю ночь, то, может, позвать Джералдин? Разве ты не собирался сегодня встретиться с ней?

На губах Френсиса снова мелькнула улыбка, и Кики невольно вздрогнула. К своему изумлению, она уже начинала понимать, почему ее подруга находит этого парня таким неотразимым.

— Джералдин встречается сегодня с поставщиками провизии, — ответил он, забирая пустой бокал из рук Кики. — А поскольку я всерьез подумываю о карьере музыкального продюсера, сегодняшний вечер в студии как раз по моей части. Возможно, нас ждет великий успех. — Он ухмыльнулся и заговорщически подмигнул Кики. — Нас обоих.

— Надеюсь, что так. — Кики почувствовала бешеное биение пульса, как бывало всякий раз, когда она собиралась совершить очередное безрассудство. — Я и вправду надеюсь, Френсис.

Глава 10

Август 1969 года


Джералдин коротким свистом подозвала к себе двух лабрадоров дяди Пирса. Держа руки в карманах полотняной юбки с индейской вышивкой, она неторопливо пересекла величественную гостиную — позднюю пристройку времен королевы Анны — и вышла на террасу. В отдалении, по ту сторону огромного, тщательно ухоженного газона и аккуратно подстриженных деревьев, рабочие сооружали помост, на котором десять часов спустя Кики в сопровождении «Атомз» должна будет показать, на что способна. Остановившись на верхней ступеньке каменной лестницы, ведущей в парк, Джералдин окинула взглядом еще одну группу деловито копошащихся рабочих, звукоинженеров и электриков. Справа возвышался длинный ряд шатров, и полчища людей перетаскивали туда всякую всячину из огромного фургона, припаркованного прямо на траве, у самой изгороди.

Джералдин поискала глазами мать. Наверняка она где-то в самой гуще этого столпотворения, энергично раздает приказы с четкостью армейского командира. Дядюшки Пирса нигде не было видно, и это нисколько не удивило Джералдин. Он сумел остаться в стороне от праздничных приготовлений, но настоял на том, чтобы площадка для музыки и танцев располагалась как можно дальше от дома и сада. Этим его участие и ограничилось.

— Если мы установим сцену слишком близко к изгороди, нас наверняка ждут несчастные случаи, — резонно заметил Френсис. — Все накачаются шампанским, и к полуночи большинство моих приятелей будут уже под кайфом. Если кто-нибудь перекувырнется через изгородь и окажется в канаве, то ему оттуда ни за что не выбраться.

— Если они упьются или накачаются наркотиками, то в канаве им самое место, — сурово парировал дядя Пирс, терзаемый мыслями не столько о марихуане, сколько о сохранности дорогих его сердцу газонов.

В сопровождении собак Джералдин спустилась по низким ступенькам лестницы и повернула налево, к тропинке, тянущейся вдоль кромки газона. Вечером ожидалось три сотни приглашенных и почти наверняка немало незваных гостей. Нужно было спешить, но в ближайшие полчаса Джералдин не собиралась заниматься делами. Ей просто хотелось сполна насладиться предвкушением празднества. В конце концов, она так долго ждала этого дня. С самого детства.

Детские мечты появлялись и исчезали, тускнели, сменяя друг друга. Так Джералдин когда-то страстно хотела быть монахиней, цирковой акробаткой, врачом-ветеринаром. Но заветное желание стать невестой Френсиса и отпраздновать помолвку в Сидар-Корте, ощутить счастливую уверенность, что со временем она, Джералдин, превратится в хозяйку замка, с годами становилось только сильнее.

Это ее судьба — так она сказала однажды Артемис. В ответ на признание Джералдин Артемис не стала оглушительно хохотать, как Кики, и не огорчилась, как Примми. Та всегда озабоченно хмурилась, стоило Джералдин заговорить о том, что ей никто не нужен, кроме Френсиса. Неожиданно для себя Джералдин нашла в Артемис союзницу и собиралась в вечер своей помолвки осчастливить подругу, подыскав ей как можно больше подходящих молодых людей с блестящей родословной.

С южной стороны вдоль границы парка тянулась тисовая аллея. Тропинка, по обеим сторонам которой пламенели гвоздики, вела к изящной арке, увитой гирляндами белых роз. Высокая живая изгородь мешала разглядеть эстраду, шатры и суетящихся рабочих, а приглушенный стук молотков казался едва различимым.

Как хорошо, что Артемис начала понемногу избавляться от детской припухлости, которая всегда причиняла ей столько страданий, превратилась в настоящую английскую красавицу с золотистыми, цвета спелой ржи, волосами и васильково-синими глазами.

За последние пару недель Примми тоже преобразилась. Казалось, она сияет каким-то внутренним светом. Примми всегда принимали за самую юную из всей четверки, хотя она была на несколько месяцев старше Кики и Артемис. Но теперь — Джералдин не догадывалась, в чем тут дело, — Примми больше не походила на их младшую сестренку. Ее окружал едва ли не осязаемый сверкающий ореол.

Джералдин миновала фонтан в греческом стиле и вышла в серебристо-белый сад, спускавшийся к парку. Может быть, Примми так изменилась потому, что начала работать младшим сотрудником отдела по работе с клиентами в рекламном агентстве Би-би-ди-оу на Ганновер-сквер? С первых же заработанных денег она купила себе в ультрамодном магазине «Биба» бархатную жилетку цвета сливы и юбку в тон, отделанные красивым узорчатым шнуром. И хотя новый наряд она носила с пуританской белой блузкой с высоким воротничком, это смотрелось достаточно экзотично, почти стильно.

При мысли о Примми в экзотическом одеянии Джералдин невольно улыбнулась. Примми совсем не свойственны экстравагантные выходки. Когда Джералдин сказала ей, что они с Френсисом собираются отправиться в поход вместе с хиппи, Примми, вместо того чтобы позавидовать, пришла в ужас.