Вера и Марина Воробей - Такая разная любовь

– А надпись откуда?

– Сам подсказал, – напомнила Ира.

На строительной каске яркого красного цвета белыми буквами было четко выведено: «Самый крепкий фундамент». Ну, шутка такая. Шутки же нужно понимать. Затаив дыхание, Ира наблюдала, как Егор напяливает эту каску на голову.

– Подай зеркало, – попросил он. Рассмотрев себя как следует, Егор заявил: – Мне нравится.

Ире задышалось свободнее.

– Значит, ты думаешь, что она мне пригодится?

– Да. Я так думаю, – ответила она серьезно, а про себя закончила: «Но главное, чтобы ты так думал». – А это вот передай родителям от меня. – Ира положила сверток на тумбочку.

– А что там?

– Картина. Сама нарисовала.

– Да? – Темные брови на миг спрятались под металлический ободок каски. – А можно мне посмотреть?

– Конечно.

Егор развернул, долго всматривался в зимний пейзаж.

– Здорово. Родители будут в восторге. Кстати, тебя тоже подарки под елкой ждут.

– Неужели? – обрадовалась Ира.

Под елкой она нашла маленькую сумочку и пакет, перевязанный лентой. В сумочке был флакончик французских духов «Кристиан Диор» – безумно дорогих, по ее меркам.

– Это от благодарных родителей, – пояснил Егор.

Ира обернулась. Он продолжал сидеть в каске, сложив руки на груди.

– Сними каску, Тарасов, вспотеешь, – посоветовала она.

– Ни за что. Мы с ней уже сроднились.

Она развернула большой сверток.

– Ты запомнил! – удивилась Ира, бережно держа книгу в руках. Несколько дней назад Ира упомянула в разговоре, что листала на Арбате интересную книгу, но, взглянув на цену, положила ее на место. И вот, пожалуйста, она получила ее в подарок.

– Не так уж трудно запомнить название «Мир искусства». У меня все-таки с ногами плохо, а не с головой.

– Егор! – попросила Ира.

– Извини, больше не буду, – тут же покаялся он. – В холодильнике есть шампанское, давай по глоточку за наше светлое будущее?

– Но только по глоточку, – согласилась Ира.

Это был лучший день, который они провели вместе. Дальше началась черная полоса у обоих.

Между Ирой и Ильей происходило что-то тревожное, несмотря на звонки, письма и привычное «целую» в конце послания. Ира поймала себя на мысли, что так и не рассказала Илье о несчастном случае, произошедшем с Егором. Выходит, у нее появились тайны от него после этой поездки в горы? А Егор… у него и вовсе наступил самый настоящий кризис. Больше двух недель интенсивных, изнуряющих занятий, массажей, гидравлических ванн, и ничего… никаких изменений в лучшую сторону. Стойкость и жизнерадостность вытекали из него капля за каплей. Он стал раздражительным и язвительным, как любой больной человек, теряющий надежду на выздоровление. Но и Ире все труднее удавалось сдерживать себя. Входя в палату к Егору, она каждую минуту ждала взрыва. И вот однажды вместо обычного приветствия Ира произнесла горькие слова:

– Твоя мама сказала, что ты сегодня не занимался.

– Ну и что? – Егор вяло поскреб небритый подбородок.

– Неподвижность ведет к инфекциям, а те – к осложнениям, – напомнила Ира.

– Говоришь, прямо как мой лечащий врач.

– Знал бы ты, сколько я об этом книжек прочитала. Диссертацию могу защищать.

– Вот и займись ею, а меня оставь в покое.

Ира неодобрительно посмотрела на него. Сил больше не было терпеть!

– Ну что ты меня глазами ешь? Я устал от этой байды! Ты это можешь понять?

– Могу. Но мышцы нужно тренировать. Давай, супермен, хватайся за трапецию. Покажи, на что ты способен.

– Ну что ты ко мне прилепилась? – тоскливо произнес он.

– Я прилепилась? Я шефствую, с твоего, между прочим, согласия, – напомнила Ира и, ткнув в его грудь пальцем, сказала: – Вспомни, как ты говорил: «Глупо тратить время на бесполезную жалость к себе. Не стоит ждать, когда жизнь тебе улыбнется, когда звезды сойдутся благоприятным образом и удача сама упадет тебе в руки…»

– А теперь я так не думаю! Теперь я думаю, что все это пустая трата времени! Мне кресло инвалидное осваивать нужно, а не трапеции дурацкие!

– Разнюнился, как девчонка! – отрезала Ира. Егора жалеть нельзя! Родители вокруг него прыгают, пылинки с него сдувают, а ему встряска нужна! И видит бог, он ее получит! – Слушать тебя противно! Первые трудности – и ты в кусты! – Ира криво усмехнулась: – Тоже мне мачо, как смотрю, так плачу!

– Дождешься, Дмитриева! – проскрежетал Егор, сжимая кулаки.

– Вряд ли! Догнать не сможешь! – Она направилась к двери.

– Ты куда? – возмутился он, не ожидая такого поворота событий.

– Ухожу. У тебя нет желания заниматься, у меня нет настроения выслушивать твои стенания. Возьмешься за ум, звони!

– Ирка! Вернись! Вернись, я сказал! Черт! Ой!

Ира обернулась, хотела послать Егору прощальную улыбку пираньи, но он сидел, ухватившись за трапецию, и не мигая смотрел на ноги, а не на нее.

– Что? – испуганно выдохнула Ира.

– Я их чувствую! – Егор стукнул себя по ноге. – Чувствую! Мне больно! – удивленно произнес он, поднимая глаза.

Ира бросилась обратно. Что с ней творилось! У нее гулко стучало сердце, его удары так и отдавались в ушах.

– Ура! – Она обняла Егора за шею, жарко поцеловала в колючую щеку и даже не поняла, что только что сделала. – Егор, ты молодец!

– А ты какая молодец! – произнес он хриплым, срывающимся голосом, разглядывая ее улыбающиеся глаза. – Ир! Неужели я встану?

– Глупый! Я в этом ни минуты не сомневалась. Слушай, нужно же что-то делать? Кого-то позвать? Дежурного врача?

– Это мысль!

С этого дня Егор быстро пошел на поправку. Вскоре он встал на ноги, и лечащие врачи, довольные результатами, пообещали выписать его домой в конце следующей недели. Было еще одно приятное известие. Егор решил не брать академку и догнать группу.

– К кому? Опять к Тарасову? – заворчала новая уборщица, которая не знала Иру в лицо. – Не успел парень с кровати подняться, как толпа повалила, все ходят и ходят, топчут тут.

Это верно. Едва Егор понял, что с ним все будет в порядке, он снял табу на посещения, и к нему устремился поток гостей. Ира в своих стерильных клеенчатых тапочках не стала вступать в пререкания с нянечкой. Завтра Егора выписывают, так что все хождения сюда сами собой прекратятся.

Улыбающаяся Ира постучала в дверь, но, как только та распахнулась, улыбка исчезла с ее лица. Ничего себе! Можно сказать, она застала исторический момент. На кровати полулежал Егор, а склонившаяся над ним Жанна его целовала. Та самая Жанна, что сказала Ире: «Поступай как хочешь, мне все равно». Ире бы порадоваться такому развитию сюжета, а она, напротив, расстроилась: «Пришла на все готовое! И откуда только узнала, что Егор на ногах?»

– Всем привет! – бодро сказала Ира, хлопнув дверью.

Жанна оторвалась от Егора и обернулась в ее сторону:

– Здравствуйте.

– Мы что же, опять на «вы»? – Ее язычок иногда проявлял непослушание и говорил то, что ему самому хотелось.

– Я не настолько плохо воспитана, чтобы тыкать совершенно незнакомому человеку, даже если это и моя ровесница, – невозмутимо заявила Жанна.

Ира растерянно улыбнулась, перевела взгляд с Егора на Жанну и обратно. Что за игру эта модель затеяла? И главное, зачем? Ей ведь достаточно было сказать, что она вернулась из Америки. Ира бы ее поддержала, потому что сама все это придумала. Но чтобы они не были знакомы? Дикость какая-то! «Допрыгалась, – подумала Ира. – Нужно было давно рассказать Егору, как все было на самом деле». Но она решила, что Жанна в далеком прошлом и незачем бередить ему душу.

А Егор лежал и смотрел на Иру как-то странно. Он в последнее время часто так на нее смотрел: будто на ее лице были написаны ответы на все его вопросы. Неожиданно Егор заговорил:

– Это Жанна. А это Ира. Судя по словам Жанны, вы не встречались. Она только что вошла, – пояснил Егор Ире.

– Понятно. Я могу за дверью подождать, если вы еще… не закончили, – предложила Ира.

– Ты все не так поняла. – Между Ирой и Егором шел диалог, словно они были одни в комнате. Жанна не собиралась с этим мириться, не для этого она сюда пришла.

– Егор, я что-то не догоняю всю эту картинку. Кто эта Ира?

– Ира? – Он повернул голову к Жанне. – А разве она не передавала тебе записку от меня месяц назад?

– Какая записка? – весьма убедительно удивилась Жанна. – Я встретила днем Левушкина Мишку в центре. Он сказал мне, что ты в больнице, я все бросила, отпросилась со съемок и – к тебе. Неужели ты думаешь, что я бы не прибежала к тебе, если бы знала, что ты попал в такой переплет? Меня бы и гордость обиженная не удержала.

Ира временно онемела от такого бессовестного заявления.

– Значит, ты ничего не знала? – уточнил Егор, неотрывно наблюдая за Ирой.

– Конечно, не знала. Я думала, что ты все еще сердишься, ну за тот вечер, помнишь? – интимно проговорила Жанна.

– Егор! Ты ей веришь? – спросила Ира, вместо того чтобы оправдываться.

Он смотрел так, как будто не знал, кому верить! Ей! Ире! Или этой изворотливой Жанне. Ира никогда не видела его таким растерянным и сбитым с толку. Но прежде чем он успел что-то сказать, Ира бросила в сердцах:

– А разбирайтесь тут сами, без меня! – развернулась и вышла.

Егор не побежал за ней. Оно и понятно. Он никогда ни за кем не бегал. Но он даже не крикнул ей вслед, не попытался ее остановить, вернуть.

«Вот и хорошо! Лучше всего раз и навсегда покончить с этой странной дружбой, пока она не расцвела пышным цветом!» – злилась Ира на себя, на Егора и на его глупые сомнения. Разве друзья так себя ведут? Но тут Ира задумалась: а случись ей оказаться в такой вот ситуации?.. Кому бы она поверила?.. Умом бы, разумеется, поверила тому, кто оказался на месте Иры, но сердцем?.. Сердце было бы на стороне Жанны, ему ведь так трудно смириться с предательством, когда оно любит…

В автобусе Ира немного успокоилась, мысли ее стали более разумными, взвешенными. Правильно, конечно, говорят: вранье до добра не доводит, но, с другой стороны, сказала бы она тогда Егору, что Жанна не собирается к нему приходить? Нет, не сказала бы, потому что ему было плохо, а когда человеку плохо, нельзя делать ему еще хуже. Это раз. Она обещала себе поддерживать Егора в трудные минуты. Она своему слову не изменила. Это два. Разобралась она и в мотивах Жанны. Если бы Егор выяснил, что она никуда не улетала и что у нее не было никакого контракта, у нее не оставалось бы никаких шансов вернуть здорового, красивого и обеспеченного поклонника. В таких случаях лучшая оборона – это нападение. Вот Жанна так и поступила. Мол, знать ничего не знаю: ни про Иру, ни про записку, ни про твои беды. Но здесь Ира больше не помощник Егору. Он уже взрослый мальчик, пусть сам решает, чему верить, а чему нет.

Судя по тому, что Егор не звонил и не напоминал о себе, любовь, как и положено, победила дружбу. Это не слишком беспокоило Иру, гораздо больше ее волновали редкие звонки Ильи. В последний раз, когда они разговаривали, он обещал позвонить ей в воскресенье. Воскресенье прошло в ожиданиях, за ним пробежал понедельник, потянулся вторник, а телефон молчал. И так стало тоскливо сидеть в квартире, как привязанная собачка, что Ира не выдержала.

– Мам, я пойду прогуляюсь! – крикнула она родителям, наслаждавшимся на кухне вечерним чаепитием с только что испеченным клубничным пирогом.

Мама не стала возражать, хотя было довольно поздно. Она знала, что когда Ире становилось невмоготу, та одевалась и шла гулять. Ира бесцельно бродила по улицам, разглядывала витрины, глазела на прохожих, и ее отпускало.

Вот и на этот раз Ира брела наугад, не выбирая пути, но, оглядевшись, вдруг поняла, что стоит возле входа в общежитие Андрея Григорьева, приятеля Ильи.

– Скажите, а можно позвать Андрея Григорьева из сорок седьмой комнаты? – попросила она дежурную бабульку.

– Можно, чего ж нельзя, – охотно отозвалась та и окрикнула проходившего мимо парня: – Эй, Ивушкин, скажи там Григорьеву, что к нему барышня пришла! Пусть спустится.

Рыжеволосый парень выглянул в вестибюль, окинул Иру оценивающим взглядом и, усмехнувшись, поспешил наверх. А чего там оценивать? На Ире была дутая черная куртка, какие сейчас на всех, джинсы, на голове вязаная черная шапочка, а на ногах теплые ботинки. И рост у нее был метр шестьдесят шесть. Рост для Иры всегда был проблемой. Она, конечно, подтянулась за лето на пару сантиметров, но все же до нынешних акселератских стандартов юных богинь ей было далеко.

– О! Привет, – удивленно произнес Андрей, увидев Иру. – Не ожидал, что это ты.

– А кого ты хотел увидеть, когда тебе сказали, что внизу девушка? – лукаво спросила Ира, зная ответ.

– Светку, кого же еще.

Когда-то весной они втроем – Илья, Ира и Андрей – попали вместе в кино. Там встретили Свету Красовскую, познакомились. Ира не предполагала, что между Светой и Андреем завяжется дружба, настолько они были разными. Он был музыкант, возвышенный и тонко чувствующий, а Светка совершенно не увлекалась музыкой, ее интересовали иные вещи – мода, кино, спорт. Но оказалось, что не только в любви противоположности сходятся.