– В общем, я смогу начать заниматься физическими упражнениями, что улучшит кровообращение, укрепит мышцы и позвоночник. Кроме того, мне будут делать массаж ног, – закончил свой рассказ Егор и попытался почесать шрам на виске, но Ира удержала его руку:

– Не трогай, инфекцию занесешь.

– Он чешется иногда, – пояснил Егор, непроизвольно сплетая с ней пальцы.

– Значит, заживает, – ответила Ира, освобождая из мягкого плена свою руку.

– Теперь твоя очередь поделиться новостями, – непринужденно предложил он, но по его взгляду Ира поняла, что ее реакция не осталась незамеченной.

Новости?! Ира стала лихорадочно вспоминать новости. В голову лезла всякая ерунда…

– Как в школе? Новый год собираются отмечать? – подсказал Егор.

– Решили организовать костюмированный бал для старшеклассников, – сообщила Ира. Она не хотела затрагивать эту тему, все-таки Егор проведет праздник в больнице, да и у нее было совершенно непраздничное настроение, но раз уж так получилось… – Нам поручили оформить актовый зал, где будет дискотека. Все держат в тайне свои костюмы, надеются главный приз получить, один только Борька Шустов растрезвонил, что будет гусаром.

– Да, Шустов у вас примечательная личность. А ты какой костюм придумала?

– Никакой. Не хочу идти, – призналась Ира.

– Почему? – удивился Егор.

– Нет настроения.

– Настроение нужно уметь создавать, – напомнил Егор известную аксиому и как-то непонятно на нее посмотрел. – Ир, а Илья тебе часто звонит?

– Да, – встрепенулась Ира и зачем-то принялась защищать Илью перед Егором. – И пишет часто. А вчера он прислал мне бандероль с кассетой по искусству и письмо. Представляешь, некоторые из его знакомых считают, что мы здесь от холодов носками из норки спасаемся.

Егор рассмеялся так заразительно, что Ира невольно присоединилась к нему.

– Нет, что? Серьезно? – спросил он сквозь смех.

Она закивала.

– Вот уроды эти итальяшки! Все еще думают, что у нас по столице медведи разгуливают. А у нас в центре «бентли» чаще встретишь, чем у них.

– А что такое «бентли»? – Ира столкнулась с незнакомым словом и решила восполнить пробел в образовании.

– Тачка такая крутая, скорость двести девяносто километров в час, прибамбасы всякие, ну и внутри будь здоров, все на уровне: столик для сигар, бар. – В голосе Егора пропали шутливые нотки, а лицо посерьезнело. – Я ведь в тот вечер был трезв как стеклышко. Ехал себе и ехал с положенной скоростью, непристегнутый, правда, и тут из-за поворота выскочил джип, которому «все можно». Я вдарил по тормозам, чтобы в него не влететь. Дорога оказалась скользкой. Мои «Жигули» тут же занесло, ударило о бортик и выкинуло на встречную полосу. Как я там кувыркался на этой окружной, трудно вспомнить. А потом спиной так врезался, что сознание отключилось. Но знаешь, прежде чем я его потерял, передо мной пронеслась вся моя жизнь. – Егор болезненно скривился и отвернулся к стене. – Почему-то больше вспоминалось плохое. И так стало обидно умирать в восемнадцать лет с таким списком прегрешений…

– Не нужно, Егор, ну, пожалуйста, – попросила Ира, чувствуя, как сердце разрывается от жалости.

Он повернул к ней голову:

– Я рассказал тебе об этом, потому что сам этого захотел. Понимаешь?

– Понимаю.

В эту минуту что-то в их отношениях изменилось, словно размылась грань, мешающая им полностью доверять друг другу. «Так, наверное, и завязывается дружба между людьми», – подумалось Ире.

– Егор, а ты бы смог отказаться от поездки в Альпы? – прямо спросила она.

– Не знаю, – честно признался Егор. – Мне такая возможность вряд ли представится в ближайшее время. Черт! – вырвалось у него. – Так хочется закурить.

– Так что же тебе мешает?

– Слово. Я бросил в начале сентября, подарок себе сделал на собственный день рождения, теперь вот мучаюсь, но держусь.

Так невольно Егор ответил на ее предыдущий вопрос.

11

– Ирка, стой! – приказала Аня.

Ира остановилась, убежать сразу же после уроков не удалось.

– Дмитриева, посмотри мне в глаза!

Ира неохотно выполнила требование подруги.

– Что происходит? Я тебя целую неделю дома застать не могу. Как ни зайду вечером, ты или в Школе на занятиях, или гуляешь.

– Ну и что в этом особенного?

– Я хочу знать: куда ты гуляешь? В конце концов, я твоя лучшая и единственная подруга.

Ира вздохнула. Раз уж Аня вцепилась в нее как репейник, обычными отговорками не отмазаться.

– Поклянись, что никому ничего не скажешь, – потребовала Ира.

– Клянусь. – У Анюты от нетерпения задрожали ресницы.

– В общем, я к Егору Тарасову в больницу хожу.

Ира в двух словах описала его невеселую историю. Разумеется, не стала вдаваться в подробности, просто сказала, что Егор попал в автомобильную катастрофу и теперь избавляется от последствий в травматологии.

– А ты, значит, сердобольная душа, помогаешь этому мачо скоротать часы одиночества? – уточнила Аня.

– Что-то в этом роде.

– Смотри, не влюбись. Егор, он такой: улыбнется своей фирменной улыбочкой – и забудешь, как тебя зовут, – полушутя-полусерьезно предупредила Аня.

– Не забуду. Он мне уже сто раз улыбался, и ничего, помню, что я Ира Дмитриева. А вот ты, Анька, смотри! – Ира погрозила ей пальцем для острастки. – Ты мне поклялась держать язык за зубами.

– И даже Ване нельзя намекнуть? – умоляюще сложила руки Аня.

– Никому нельзя, – отрезала Ира. – Я и так слово нарушила. Я Егору обещала, что ни одна живая душа не узнает, а уже знают мои родители и ты. Ну, в родителях я уверена, а вот в тебе…

– Хорошо, если ты так настаиваешь, я унесу эту тайну с собой в могилу! – согласилась Аня, впечатленная строгим тоном Иры.

– Вот это другое дело, – успокоилась Ира. – А Егор, между прочим, обещал научить меня с компьютером обращаться. У него леп-топ со встроенным винчестером.

– Это похвально. Не ожидала от него такой чуткости.

– Он очень изменился.

Аня недоверчиво пожала плечами и придержала Иру за локоть.

– А как Илья? В курсе, что ты подковываешься?

– Пока нет.

– Что, больше не звонил после того раза?

– Почему же, позвонил позавчера. Сказал, что выслал мне подарок на Новый год и что ждет не дождется, когда встанет на лыжи. – Голос Иры прозвучал на удивление ровно. Боль за эти дни притупилась, она свыклась с тем, что не увидит Илью до самой весны, и теперь могла говорить об этом спокойно.

– Нет, Ирка, я все же тобой восхищаюсь! – призналась Аня. – Я бы так не смогла. У меня малейшее сомнение насчет моего Волкова – и я уже вся в слезах, в журнале двойки, и «жизнь моя жестянка, ну ее в болото»! А ты только что пятерку по географии получила, рисуешь к Новому году стенгазету да еще с больным Тарасовым нянькаешься.

– Я еще кофточку по вечерам довязывала, черную, ажурную, с расклешенными рукавами.

– Конец света! – оценила подруга.

– Кстати, где он, твой Волков? – Ира вспомнила, что у нее тоже есть парочка вопросов к ней, и наступила пора их задать. – Что это он без тебя прогуливает?

– Он поехал насчет билетов узнать. Он же на каникулы к маме собрался, к той, которая его родила, – уточнила она.

– А ты? Вы же строили планы вместе поехать?

– Мало ли кто чего строил. Меня родители не отпускают, говорят, что это неудобно.

Несмотря на нетактичное замечание, Ира на нее не обиделась. Ее волновали другие заботы. Сегодня Егор приступил к занятиям на трапеции. Как он там?


– Классно! Слушай, так здорово снова почувствовать себя человеком, а не бревном, – счастливо рассмеялся Егор. – Трудно, правда, чертовски, нагрузка-то в основном на пресс. У меня потом руки так тряслись, что я мандарин не мог очистить. – Он окинул ее быстрым взглядом, и лицо его изменилось, стало каким-то напряженным. – А что это ты такая красивая сегодня? Неужели для меня?

– Угадал.

Ира действительно надела новую кофточку, о которой говорила Ане, постаралась с макияжем, подкрутила волосы. Ей казалось, что в этот особенный день все должно быть другим – прекрасным и праздничным.

– Спасибо. Мне приятно.

Ира решила, что лучшего случая ей не представится.

– Егор, как хочешь, а я должна тебе кое в чем признаться.

– Неужели речь пойдет о нашей любви?

– Ты все шутишь, а я серьезно. Я Аньке про тебя рассказала. Она меня к стенке приперла.

– Ну и ладушки. Я-то, грешным делом, подумал, что сумел тебя очаровать даже в таком полунормальном положении… – Взгляд Егора скользнул за ее плечо. – А вот и предки пожаловали, как всегда вовремя, – усмехнулся он и, не дав Ире испугаться как следует, сказал: – Папа, мама, познакомьтесь. Это Ира – мой друг.

– Тарасов, поставь сумки и приведи себя в порядок. В кои-то веки сын знакомит нас со своей прелестной подружкой… – услышала Ира и начала потихоньку краснеть.

– Не-не-не, мама, ты не поняла, не подружка, а мой друг, – внес маленькое, но существенное уточнение Егор и тут же все испортил: – Хотя идиот тот парень, который откажется от такой подружки.

Ира сощурила глаза на Егора, намекая, что он неисправим. А потом собралась с силами и повернулась. Неудобно было стоять спиной к родителям Егора.

– Совсем девушку в краску вогнали, – заметил добродушно высокий, статный мужчина. – Меня зовут Сергей Иванович, Ирочка. – Он улыбнулся, и Ира поняла, в кого Егор такой неисправимо обаятельный.

– А я твоя тезка – Ирина Петровна.

Тут у Иры не осталось сомнений, откуда в Егоре такая кипучая энергия. Вокруг яркой миниатюрной женщины жизнь била ключом.

– А теперь, дамы, оставьте-ка нас, мужчин, на пять минут одних, – попросил Сергей Иванович, и «дамы» дружно вышли.

– Ты извини меня, если я что-то перепутала в ваших отношениях, – без всяких предисловий сказала Ирина Петровна, взглянув на Иру. – Просто от Егора всю неделю только и слышно: Ира да Ира, вот я и подумала…

– Да что вы, Ирина Петровна, ничего страшного не случилось, – принялась заверять Ира, чувствуя, что опять краснеет.

Честно говоря, она приготовилась, что эти пять минут наедине с мамой Егора превратятся для нее в вечную пытку, но ее опасения оказались напрасными. Ирина Петровна принялась рассказывать ей, что они уже второй раз приезжают сегодня, что утром они присутствовали на занятии и что физиотерапевт, очень знающий и опытный специалист, сказал, что у них есть все шансы надеяться на полное выздоровление, но нужно запастись терпением.

– Ты ведь знаешь, что с ним? – спросила Ирина Петровна.

– Да, – тихо ответила Ира и потупила взгляд.

– Нам всем сейчас тяжело, но ему особенно. Егор ведь из тех, кто сам решает свои проблемы. Любая помощь кажется ему унизительной. Вот почему я безумно удивилась, когда он впервые упомянул о тебе.

«А уж как я удивилась, узнав, что он рассказывал вам обо мне!» – подумала Ира, но вслух призналась совсем в другом:

– Я случайно оказалась в тот день рядом с ним, Ирина Петровна.

– Для меня это была прекрасная случайность, Ирочка. Я рада, что мы познакомились, и рада, что у Егора появился такой замечательный друг.

Что Ира могла на это ответить? Только смущенно улыбнуться.

К счастью, открылась дверь, и Сергей Иванович сказал:

– Девочки приглашаются к столу, на свежую клубнику и шампанское.

– Приятный сюрприз, – шепнула Ирина Петровна Ире, – уходили дамами, а возвращаемся девочками.

«Какая волевая женщина», – восхищенно подумала Ира и улыбнулась Егору.

Спустя неделю Ире стало не до улыбок. Физиотерапевт ясно и четко сказал: «Запастись терпением». Егор оказался самым нетерпеливым в их дружной команде. Он, как Остап Бендер, хотел всего и сразу. И когда у него что-то не получалось, доставалось всем, и Ире в том числе.

Вот вчера, к примеру, она зашла навестить его перед художественной школой, и они чуть было не рассорились. И главное, началось все с мелочи.

– А что это ты с этим шарфиком не расстаешься? – спросил Егор после вполне любезного обмена приветствиями. – Может, это подарок Ильи?

– Сообразил на десятые сутки, – рассмеялась Ира и приподняла в воздухе тонкую ткань пестрой расцветки, чтобы еще раз полюбоваться.

– Между прочим, он тебе не идет, – заявил Егор, покусывая губу.

– А когда ты увидел его в первый раз, ты сказал, что он тебе нравится, – напомнила Ира, с недоумением уставившись на Егора.

– Не вижу никакого противоречия. Вещица китчевая, но цвета совершенно не твои, – наступал Егор, как тяжелый гусеничный танк. – Тебе нужна зеленовато-кофейная гамма под цвет твоих дымчатых глаз, а здесь оттенки голубого и серого.

– Тоже мне эстет выискался, – пробурчала Ира себе под нос, обиженная наблюдательностью Егора.

Шарфик на самом деле был изящным и стильным, но, к сожалению, он плохо сочетался с ее немногочисленным гардеробом, а теперь, как выяснилось, и с ее дымчатыми глазами.