Джуд Деверо - Талисман любви

— Если вы уедете, — поправил ее Колин и свернул к очень симпатичному дому.

Чтобы он не заметил, как она улыбнулась при этих его словах, Джемма, подавшись вперед, принялась рассматривать дом через ветровое стекло. Он действительно напоминал по стилю здания, что сделали знаменитым Фрэнка Ллойда Райта, — низкая выступающая крыша в форме горизонтальной нависающей плиты, встроенные ящики для цветов, оконные и дверные рамы из темного дерева, словно излучающего тепло.

Колин нажал на кнопку пульта, прикрепленного к солнцезащитному козырьку, и дверь гаража открылась. Внутри ничего не было, даже шланга для полива. Большая дверь опустилась за ними, и он достал с заднего сиденья пакет с едой.

— Хотите увидеть дом?

— С удовольствием, — сказала Джемма и, выйдя из машины, направилась следом за ним.

Из гаража к боковой двери в дом вел крытый проход. Навес был сделан из дерева трех пород, обработанного таким образом, чтобы сохранить натуральные оттенки.

Джемма провела рукой по перилам.

— Говорите, ваш кузин Люк сделал это? Или он нанимал кого-то?

— Он краснодеревщик. — Колин воспользовался своим ключом, чтобы открыть дверь, и они вошли в кухню. Она была красивая, с новой кухонной мебелью, выкрашенной в светло-желтый цвет, и гранитными столешницами темно-золотистого цвета.

Из кухни имелся проход в столовую с большими, выходящими на улицу окнами в нарядных деревянных рамах.

Жилая комната находилась справа от столовой. Одну из стен полностью занимал камин, по обе стороны от которого располагались полки с книгами и телевизором с огромным экраном. На полу лежал большой восточный ковер, но никакой мебели, кроме встроенных книжных полок, в комнате не было.

— Не против, если мы посидим на ковре? — спросил Колин.

— Ковер — мое любимое место для сидения.

— Но только если вокруг валяется дюжина раскрытых книг, а в руке у вас блокнот. Так сколько же цветных ручек вы используете для работы?

— Семь, то есть на одну меньше, чем, по его словам, использует Кирк. Придется его спросить, зачем ему восьмая ручка.

Они разложили еду на оберточную бумагу на ковре и принялись за трапезу.

— Вкусно, — сказала Джемма.

— То, что готовит Элли, не бывает невкусным.

Джемма вновь посмотрела на Колина и подумала о том, как он нравится ей внешне. За последние два года, что она провела в тесном общении со спортсменами, ей стали все больше нравиться крупные мужчины. Помимо мальчиков, что она учила, там были еще и тренеры. С одним из помощников тренера она даже встречалась около двух месяцев. Но порвала с ним, когда поняла, что ей не слишком нравится общаться с человеком, у которого нет иных интересов, кроме спорта.

Она чувствовала неуловимое «нечто», что заставляло ее думать, что его тоже к ней влечет. Однако она сразу приняла к сведению тот факт, что Колин ничего не сказал о своей личной жизни, при этом заставив ее признаться в том, что у нее парня нет. Если бы не ее куратор, который сообщил, что все три сына Фразьеров не женаты, она бы даже об этом не знала.

— И как вашей подруге понравился дом?

— Я сказал вам, что его никто не видел.

«Ответ на «пять», — подумала Джемма. — Ответить, но не выдать ровным счетом никакой информации. Черт меня подери, если я стану дальше допытываться. Не хочет говорить о своей личной жизни, и не надо».

— Мне ваш дом очень понравился, — сказала она наконец. — Вы должны быть очень счастливы здесь.

Колин немного подвинулся и прислонился спиной к стене. Он заговорил не сразу, словно обдумывал, о чем можно ей сказать.

— За последние полтора года четверо моих друзей женились, что заставило и меня задуматься о будущем. — Он посмотрел на нее и с теплой улыбкой добавил: — Думаю, я сказал вам даже больше, чем вы хотели от меня узнать.

Конечно, ей хотелось бы узнать гораздо больше, но для этого еще не настало время.

Они немного помолчали, а затем Джемма спросила его о братьях.

— Не люди, а черти полосатые, — сказал он, но в голосе его было столько любви, что Джемма даже испытала некоторое смущение. За едой он рассказывал ей о своей семье, и Джемма поняла, насколько сплоченной была их семья, какими теплыми и доверительными были их отношения друг с другом.

Он рассказал ей о своих братьях Ланни и Пере, которые работали в семейном бизнесе. Он говорил о том, как развитие художественных способностей Шеймаса стало главной заботой семьи, поскольку все они хотели дать ему самое лучшее художественное образование.

— Наша мать допрашивала администрацию университетов с таким пристрастием, словно готовилась к генеральному сражению. До сих пор она не нашла ни одного учебного заведения, которое бы считала достойным нашего драгоценного младенца.

Наконец Колин рассказал о своей сестре Ариэль, которая вскоре должна была вернуться в Эдилин, чтобы работать врачом. Чувствовалось, что он очень ею гордится.

— Я вам завидую, — сказала Джемма, когда он закончил.

— А вы о своей семье не хотите рассказать?

— У меня есть мама и сестра, которые как две капли воды похожи друг на друга. Они смеются над одними и теми же шутками и перезваниваются каждый день. Два сапога пара.

— И как вы вписываетесь в их компанию?

— Никак, — сказала Джемма. — Мы с отцом были лучшими приятелями, и когда он умер — мне тогда было двенадцать, — я… — Джемма пожала плечами. — Грустные воспоминания. Хорошо, что моя сестра вышла замуж за богатого человека — у него собственная компания по прокладке систем водоснабжения и канализации — и посылает мне чудесные подарки. Все, что от меня требуется, чтобы отплатить ей добром за добро, это время от времени нянчиться с ее детьми.

Колин засмеялся.

— И что за подарки она вам посылает?

— Читалку «Киндл», кое-что из спортивного инвентаря, самый навороченный лэптоп и смартфон «Блэкбери». Она сказала, что если я получу эту работу, то пришлет мне ай-пад.

— Похоже, она вас любит, — сказал Колин.

— Чувства взаимны, но мы не слишком тесно общаемся. У нее двое детей, и они хотят третьего. Они с мамой переживают из-за меня. Думают, что я никогда не выйду замуж.

— Вы еще не знаете, на что способна моя мать. Моя бедная сестра так устала от постоянных разговоров мамы о том, что ей пора заводить детей, что в прошлом году Ариэль заявила, что перевяжет себе маточные трубы.

— Слишком радикально.

— Моя сестра обожает все драматизировать.

— Так кто такой ваш любимый «малютка»? И эта Мерлинс-Фарм… Не там ли в прошлом году обнаружили картины?

Колин едва не подавился сандвичем, так ему стало смешно.

— Так вы прислушивались к каждому слову, да?

— Я прочла о Мерлинс-Фарм в статье, размещенной на сайте вашего города, и теперь мне захотелось узнать обо всем поподробнее. Эти картины произвели фурор в исторических кругах, и потому, конечно, я о них слышала. Они принадлежат владельцу Мерлинс-Фарм… Как его зовут? Я забыла.

— Ее зовут Сара Шоу, и она моя кузина. Она вышла замуж за детектива, который нашел картины. Они были спрятаны в тайной комнате в старом доме. Вы должны там побывать. Тот, кто догадался спрятать за камином тайник размером с мою спальню, был воистину изобретательным человеком. И хитроумным.

У Джеммы загорелись глаза, но она промолчала — ждала, что еще расскажет ей Колин.

— Как бы там ни было, — продолжил он, — Майк и Сара все еще живут в городе Форт-Лодердейл. Они останутся там до тех пор, пока Майк не выйдет на пенсию через пару лет, и тогда вернутся на ферму навсегда.

— Так что там с картинами? — напомнила ему Джемма.

— Ах да. Они были написаны в 1700 году одним нашим предком…

— Чарлзом Альбертом Йетсом, — сказала Джемма.

— Я уверен, что вы правы, — сказал Колин. — Джос — женщина, которая владеет Эдилин-Мэнор — думает, что они написаны женщиной. Вам непременно надо познакомиться и с Джос, и с Сарой.

Колин доедал сандвич, глядя на нее, и не мог не заметить, что она продолжала думать о картинах и о том, какова могла быть история их создания. Он был несказанно доволен тем, что она ничего не спросила о стоимости картин. Их обнаружение стало мировой сенсацией, о которой без умолку вещали Би-би-си и Си-эн-эн. На какое-то время тихий провинциальный городок превратился в центр паломничества туристов. И за редким исключением всех приезжавших в его город главным образом интересовало то, сколько стоят эти картины. Колин так устал от этих вопросов, что по-тихому сбежал в соседний штат, оставив на растерзание туристам свою заместительницу.

Джемма тоже доела сэндвич.

— Сара — это дочь Элли? Тогда кто тот «любимый малютка», который помог ей?

— Вижу, что из вас действительно получился первоклассный ученый-исследователь! — сказал Колин. — Да, Сара — дочь Элли, а мистер Ланг — управляющий Мерлинс-Фарм. Скорее даже не управляющий, а сторож. Сейчас ему восемьдесят шесть лет, и мы за ним присматриваем. Когда Майк и Сара приезжают сюда, он перебирается в гостевой дом, который хозяева для него перестроили.

Джемма хотела спросить Колина о том, кого Элли имела в виду под «клубными дамами», которые охотятся за стариком, но воздержалась, решив, что и так задает слишком много вопросов.

Она поднялась с пола.

— Вы не будете возражать, если я поброжу по дому и посмотрю то, что еще не видела?

— Конечно. Вы же моя гостья. — Он сам не ожидал, что ему будет так приятно оттого, что Джемме понравился его дом.

Джемма прошлась по коридору, заглядывая в спальни. Их было три, и каждая со смежной ванной комнатой. Главная спальня имела выход в сад. Раздвинув стеклянные двери, она ступила на зеленую лужайку. Сад походил на миниатюрную копию настоящего ботанического сада, куда люди приходят как в музей.

Раздумывая над всем тем, что она увидела в городе, об этом мужчине, о его семье и о его доме, Джемма, сама того не желая, ощущала тоску по тому, чего была лишена. С тех пор как умер ее отец, она нигде не ощущала себя дома в полном смысле этого слова. Найти свое место под солнцем и того, с кем это место разделить, — было самым заветным ее желанием.

Джемма услышала шаги Колина за спиной.

— С вами все в порядке? — спросил он, подойдя. — Что-то не так?

Он заметил грусть в ее глазах, и она быстро сморгнула, пытаясь спрятать эту грусть.

— Все хорошо. Я любовалась видом. Ваш сад, кажется, намного больше обычного.

— Всего два акра.

— Неужели и сад — дело рук вашего кузина Люка!

— Вы угадали. И еще мой кузен не просто Люк-краснодеревщик и Люк-садовод, он еще и Люк Адамс.

Судя по выражению лица фамилия Адамс ничего Джемме не сообщила.

— Ну, Люк Адамс, вспоминаете? Тот, кто пишет романы?

— Сожалею. Я не читаю беллетристику. Времени нет.

Колин усмехнулся:

— Могу сказать, что нахожу этот сюрприз приятным. Обычно стоит упомянуть писательский псевдоним Люка, и народ начинает впадать в экстаз. Не представляете, как это утомляет.

— Неужели? Готова поспорить, что вы тоже не слишком жалуете беллетристику. У меня даже закралось подозрение, что вы прочли кое-что из тех документов, что купила ваша мать.

— Признаться честно, я действительно заглядывал в некоторые из тех коробок, но стоило мне углубиться в чтение, как звонил телефон и мне приходилось все бросать и ехать на вызов. И еще бывало, я иногда засыпал. Мне очень трудно представить, что кто-то может мечтать о той работе, о какой мечтаете вы. — Колин достал из кармана гудящий телефон и посмотрел на экран. — Пришло сообщение от мамы. Она пишет, что Джин здесь. Я думаю, нам пора возвращаться. Поехали посмотрим, не сбежал ли Кирк с драгоценностями моей матери.

— Или Айла с вашим братом.

— Шеймас бдит, и он этого никогда не допустит.

Вместе, смеясь, они вышли из дома.

 

Джемма опустилась на кровать и обвела взглядом комнату, в которой ей сегодня предстояло провести ночь. Эта комната служила спальней Колину, когда тот еще жил с родителями, и сохранила черты, присущие комнате подростка. Правда, вместо больших плакатов с изображением знаменитых футболистов, музыкантов и певцов стены покрывали фотографии людей, которых Джемма не узнавала. Но она догадывалась о том, что это были портреты служителей закона, настоящих полицейских, а не актеров, которые их изображают.

У Джеммы возник логичный вопрос: почему Колин Фразьер, сын крупного бизнесмена, не стал агентом ФБР или разведчиком? Ответ напрашивался сам собой — Колин Фразьер слишком любил город Эдилин и его обитателей, чтобы доверить их судьбу случайному человеку.

После ленча в новом, еще не обжитом доме Колина они прямиком отправились в «дворянское гнездо» — фамильное поместье Фразьеров. Колин сообщил ей, что по его просьбе миссис Фразьер выделила для нее бывшую спальню своего сына.