Она еще не вышла из ванной, когда раздался звонок у входной двери. Вернувшись в гостиную, она застала там целую толпу мужчин. Маклофлин отделился от остальных и подошел к ней.

— Мисс Чарльз, можно попросить у вас ключи от квартиры мисс Фаррел? Пришли эксперты из лаборатории, им надо приступить к работе, — Тристан помрачнел, наблюдая за ней. Она потеряла свой внешний лоск, который так поразил его в первые минуты знакомства и с сочувствием сообразил, что она, наверное, сильно проголодалась и устала.

Его собственный интерес к ней и сочувствие к ее состоянию удивили и смутили Тристана. Он нарушил одно из своих железных правил — никогда не проявлять личного пристрастия в любом деле, которое он ведет. Он видел, как это мешало работе некоторых из его коллег, и твердо решил: всегда сохранять беспристрастность! Однако, вопреки своим рациональным правилам и суждениям, он последовал за Амандой на кухню и, когда она, сняв с крючка на стене ключ, протянула его, он импульсивно покачнулся вперед и сжал в своей ладони ее запястье. Ее рука показалась ему удивительно хрупкой.

Аманда растерянно взглянула на него.

— Детка, свари себе кофе, — прогремел он, рассеянно поглаживая своим большим пальцем кожу на тыльной стороне ее запястья. — Мы постараемся сегодня быстро все уладить, так что скоро ты сможешь отдохнуть. Жаль, что нельзя совсем освободить тебя от этой неприятной процедуры.

Отпустив ее руку, он повернулся и вышел из кухни.

Аманда удивленно смотрела на его спину, пока он не исчез из виду. Затем недоуменно пожала плечами и поставила чайник на плиту. Кончатся когда-нибудь эти чудеса? Странно, но, в конечном счете, этот полицейский монстр, оказывается, похож на человека.

Она быстро расставила чашки на подносе, и, пока чайник закипал, проделала несколько дыхательных упражнений, которые позволили ей хотя бы немного успокоиться. Внеся поднос в гостиную, она с облегчением заметила, что толпа уже рассеялась. Поставив поднос на маленький дубовый столик, Аманда, наконец, откинулась на мягкие диванные подушки.

— А где Ронда?

— Она побежала наверх покормить кота, — ответил Джо, наклоняясь к столику, чтобы взять чашку. Он достал из кармана свою записную книжку и сверился с ней. — Она живет в квартире "А"?

— Да, — Аманда держала в обеих руках хрупкую чашечку из китайского фарфора, с удовольствием ощущая тепло, которое разливалось по рукам и немного унимало внутреннюю дрожь. — Ронда живет в номере «А», я в «В», а Марианна живет… она жила… в "С".

— Были ли у мисс Фаррел близкие родственники? — спросил Тристан. — Кто-либо, кого надо поставить в известность о происшедшем?

— Нет, — Аманда угрюмо уткнулась в свою чашку. — По крайней мере, я никого не знаю. Она говорила как-то, что родилась в Огайо, но что у нее уже не осталось там никого из родных.

— Мисс Чарльз, что побудило вас позвонить в участок? — Тристан смотрел на нее холодно и отстранение.

— Марианны не было дома три дня, — она отпила из чашки, поставила ее на столик и продолжила:

— Не подумайте, что мы жили каждая сама по себе. У нас была договоренность. Мы обычно предупреждали друг друга, если кто-нибудь из нас собирался надолго отлучиться. Это снимало многие проблемы: остальным не надо было понапрасну беспокоиться, и мы присматривали за квартирой, пока там никого не было. Ну, вы понимаете: занести газеты и почту, включить или выключить освещение вокруг дома и прочее.

Аманда снова подняла чашку, пристально глядя поверх нее на двух полицейских.

— Так мы договаривались, но не всегда так получалось. Раз или два Марианна исчезала, никого не предупредив. Поэтому, когда она исчезла на этот раз, мы решили, что она проводит время с каким-то мужчиной, вы понимаете?

Ронда вернулась, присела на диван и налила себе чашку кофе.

— Марианна вечно влюблялась, — включилась она в разговор, откинувшись на спинку дивана и скрестив свои длинные стройные ноги. — Это было вроде постоянной игры, у каждой из нас — своя. Марианна была всегда «влюбленной». Я — тоже.

Затем она ткнула пальцем в направлении Аманды, и ее голос выразил неодобрение:

— А эта недотрога всегда была настолько разборчива, что вообще почти ни с кем не встречалась.

На губах Аманды появилась немного вымученная улыбка.

— Верно, — сухо согласилась она и продолжила:

— Так вот, сначала я не беспокоилась о ней. Мы обговорили это с Рондой и решили, что, скорее всего, она опять кого-нибудь встретила и что, как обычно, появится через несколько дней. Я была совершенно спокойна до тех пор, пока Чарли не спросил меня, не заболела ли Марианна.

— Кто это — Чарли? — оценивающий взгляд Тристана метнулся вверх и вниз, охватывая фигуру Аманды, прежде чем сфокусировался опять на ее глазах. «Итак, она очень разборчива», — подумал он про себя. — «Вот уж не ожидал».

— Чарли, — повторила Аманда так, будто считала, что это имя само собой все объясняет.

Тристан смотрел на нее спокойно и выжидательно.

Аманда попыталась разъяснить:

— Чарли Баготта из кабаре. Он… я даже не знаю, как в точности объяснить, что такое Чарли.

— Старательный надсмотрщик за рабами, — подсказала Ронда с циничной усмешкой.

— Чарли, он… Ну, у него определенные обязанности. Он постановщик танцев, — медленно проговорила Аманда.

— Чарли орет, кричит, унижает нас и доводит до полного физического изнеможения, — дополнила Ронда с категорической решительностью. — Если мы не будем плавать в поту, как загнанные лошади, Чарли просто умрет от горя.

Обе женщины замялись на мгновение, как бы не зная, чья сейчас очередь продолжить объяснения.

— Если вам необходимо срочно отпроситься, — сказала Аманда, — идете к Чарли… Если у вас проблемы с театральным швейцаром Джонни, вы идете к Чарли… Если вы считаете, что можете сделать какой-нибудь дополнительный номер в текущей программе, вы идете…

— Но если вы вдруг сбились с ритма во время выступления, то вам лучше не попадаться на глаза Чарли… — добавила Ронда.

— Ну и что дальше?.. — прервал их Джо. — Чарли спросил, не заболела ли мисс Фаррел?..

— Да, — Аманда уставилась затуманившимся взглядом сначала на Джо, потом на Тристана, но не видела их. Вместо этого она увидела безжизненное тело Марианны на стальной некрашеной плите в морге. Обхватив себя за плечи, она нервно водила ладонями вверх и вниз, даже сквозь теплый свитер чувствуя мурашки на коже. — И вот тогда я действительно забеспокоилась. Видите ли, вы не можете просто так, без уважительной причины, пропустить рабочий день в кабаре. Ни в коем случае, если вы не хотите быть уволенным. Конечно, можно иногда притвориться больным, но обязательно надо позвонить и предупредить. И Марианна, независимо от того, насколько сильно влюбленной могла себя внезапно вообразить, знала это. Она могла быть беззаботно романтичной, когда речь шла о мужчинах, но в то же время была абсолютно практичной во всем, что касалось работы и доходов.

Последние слова Аманда проговорила уже совсем упавшим голосом и опустила голову, глядя на безупречно сделанный маникюр на красивых длинных пальцах, нервную дрожь в которых ей никак не удавалось унять.

Джо бросил на нее быстрый взгляд и полуутвердительно спросил:

— Так вот почему вы решили позвонить нам?

— Не сразу, — Аманда с трудом подняла глаза и наморщила лоб.

— Это было незадолго до ночного выступления, когда Чарли спросил Аманду о Марианне, — вставила Ронда. — Она сейчас же подошла ко мне…

— Мы растерялись, — подхватила Аманда. — Если она была просто с каким-то мужчиной, а мы бы позвонили в полицию, она бы никогда нам этого не простила. С другой стороны, случись что-то серьезное, а мы не позвонили в полицию, мы никогда не простили бы этого себе. Так мы рассуждали в костюмерной и всю дорогу домой и, в конце концов, решили, что подождем еще один день, прежде чем заявить в полицию. Но когда я проснулась сегодня утром и включила теленовости, там сообщали о женщине, которую полиция считает последней жертвой убийцы эстрадных девушек. Описание подходило к Марианне. Поэтому я и позвонила.

— Вам не приходило в голову до этого, что она может оказаться последней жертвой?

— Нет. Ни разу, — уголки губ Аманды сложились в горькую самоосуждающую усмешку. — Это, может быть, звучит невероятно глупо для вас. Мы все, конечно, слышали об этой серии убийств. О них ведь сообщалось ежедневно в краткой сводке новостей. Но одно дело, когда вы слышите о таком по радио или читаете в газетах, и совсем другое, когда нечто подобное случается с вами или с вашими близкими. Это казалось нам совершенно невероятным…

— Вот именно, — согласилась Ронда. — Возьмите хоть то первое убийство — мисс Морган. Ведь тогда еще никто не мог подумать, что за ним последуют другие подобные преступления. Ведь и в новостях это подавали сначала так, будто ее убил ревнивый любовник. И поскольку она была первой, мы не сопоставляли убийство с тем, кто была та девушка и кем работала. Один из парней в нашей труппе упоминал, что работал с ней недолго у Бэллая, и рассказывал, что про нее говорили, будто она любит подразнить мужчин. Он говорил, что двое парней, которые за ней приударяли, чуть было из-за нее не пришили друг друга.

— Как зовут этого парня из вашей труппы? — спросил Маклофлин.

Ронда замялась.

Тристан молча наблюдал за ней, твердый взгляд его серых глаз показывал, что он ждет либо объяснений, либо ответа на свой вопрос.

Ронда взглянула на Аманду в поисках поддержки. Аманда спокойно пожала плечами. По ее убеждению, лучше, чтобы Ронда рассказала инспектору все. У нее была уверенность, что если Маклофлин решил вытянуть из кого-то важную для него информацию, то он не успокоится, пока не получит. Так что сопротивление бесполезно.

— Шрайбер, — наконец выдавила из себя Ронда, сдаваясь. — Пит Шрайбер.

Тристан записал имя и фамилию, потом опять взглянул на Ронду и заметил, что она расстроена.

— Послушай, девочка, мы вовсе не собираемся его арестовывать, — сказал он, улыбаясь. — Но мы просто обязаны иметь информацию, которая может дополнить наши сведения о предыдущих жертвах. Никогда заранее не можешь сказать, что окажется важным, а что второстепенным.

Обе девушки, и Аманда, и Ронда мгновенно успокоились от его улыбки. У него были белые, не совсем ровные зубы, и какая-то особая, совершенно обезоруживающая мужская улыбка, которая моментально превращала его из сурового полицейского в дружелюбного обаятельного мужчину.

Аманда подумала, не была ли она слишком враждебна в своем безоглядном неприятии его, а Ронда испытала немедленное желание запрыгнуть в его постель.

Внезапное внимание к своей персоне обеих женщин привело к тому, что улыбка Тристана увяла, он почувствовал набегающие толчки крови под внезапно ставшим узким воротником рубашки и туго завязанным галстуком, и в то же самое мгновение сделал усилие, чтобы противостоять возникшему искушению, расслабив узел галстука и расстегнув верхнюю пуговицу рубашки.

Какого дьявола они так на него смотрят? Их испытующие взгляды поднимают со дна его души спрятанную там застенчивость. В профессиональных делах у него никогда не возникало таких проблем. Он мог разговаривать с кем угодно и когда угодно. Он на службе, и этим все сказано. Но в том, как эти девушки смотрели на него, было что-то неожиданное и личное.

Тристан испытал легкое смущение от столь явного отсутствия профессионализма в своих мыслях и начал опять задавать вопросы, пожалуй, в еще более сухой и холодной манере, чем раньше. Наконец, он захлопнул записную книжку и засунул ее во внутренний карман своего коричневого шерстяного пиджака. Затем кивнул Джо, и они поднялись.

— Детектив Кэш, оставьте девушкам наши координаты, — сказал Тристан, и пока Джо доставал визитные карточки и передавал их дамам, инспектор продолжал громко давать указания, радуясь, что опять может командовать.

— Позвоните, если у вас возникнут какие-то вопросы или если вспомните что-то, на ваш взгляд важное. Как я уже сказал раньше, никогда нельзя заранее предсказать, что может оказаться важным. Позвоните по этому телефону и спросите детектива Кэша или меня, — он помедлил мгновение в нерешительности, а затем опять улыбнулся женщинам. — Мы благодарны вам за вашу помощь и мы хотели бы еще раз поговорить с вами обеими.

Потом он пристально посмотрел на Аманду.

— Мисс Чарльз, вы прекрасно держались сегодня. Я действительно сожалею, что вынужден был провести вас через эти неприятные формальности. Я понимаю, как это было тяжело для вас, но вы можете гордиться своей выдержкой в столь трудных обстоятельствах.

Затем он перевел свой взгляд на Ронду. Разговаривать с ней ему было как-то проще. Она не вызывала у него ощущения неловкости и неудобства.