Чувствуя себя настоящей содержанкой – еще больше, чем моя мать при постоянно отсутствующем муже, – я вдруг поймала себя на том, что мне хочется сбежать из галереи. Наконец, окончательно изведясь, я поняла, что больше не могу сидеть на месте. И машинально сделала то же самое, что привыкла делать все последние дни – позвонила Джейкобу и доложила, что направляюсь в закусочную в трех кварталах отсюда. Там я отыскала столик в дальнем углу, заказала сандвич с яичным салатом, но тут же с отвращением отодвинула его в сторону. Есть я не могла – не могла с того самого дня, когда уехал Крис. Просто в горло ничего не лезло.

Звякнул колокольчик у дверей. Вяло подняв глаза, я увидела, что в закусочную входят Марк и Ава. Даже из того угла, где сидела я, было видно, как она пожирает его взглядом. Я вдруг почувствовала жалость к ее мужу – вряд ли бы он выдержал сравнение с Марком. У бедняги не было ни единого шанса.

Марк слегка повернул голову, и наши взгляды встретились. Поспешно отодвинувшись, он шепнул что-то Аве на ухо, и я вдруг заметила, что по лицу Авы на миг скользнуло выражение дьявольской злобы. Ух ты, подумала я, это что-то новенькое! У меня всегда было подспудное ощущение, что она меня слегка недолюбливает, но теперь отпали последние сомнения. Ава меня ненавидит.

Марк подсел ко мне, даже не спрашивая моего разрешения, хотя столик, за которым я устроилась, был слишком мал для двоих.

– Какие у вас планы насчет этого сандвича – собираетесь съесть или так и будете таращиться на него? Это ведь не телевизор.

– Боже, а я думала, что чувство юмора вы приберегаете исключительно для писем и эсэмэсок, – хмыкнула я.

Однако Марк даже не улыбнулся.

– Ну и вид у вас, просто кожа и кости. – Марк подтолкнул ко мне сандвич. – Ешьте! – скомандовал он. – И без фокусов!

Ну и ну! Просто заботливый дядюшка! А как же Господин с хлыстом в руках? Куда он подевался? Впрочем, насчет меня Марк попал в точку – я и вправду сбросила фунтов пять, не меньше, которые для меня были совсем не лишними. Конечно, его забота выглядела трогательно, но я была не в том настроении, чтобы изображать из себя покорную овцу.

– Мне не хочется есть. И я не люблю, чтобы мной командовали. Я – не ваша рабыня. И никогда ею не буду.

– Мисс Макмиллан…

– Сара, – брякнула я, выведенная из себя. Меня бесило, что хотя за прошлую неделю между нами установилось даже нечто вроде дружбы, тем не менее Марк упорно отказывался перейти со мной на «ты».

Марк уставился на меня одним из своих бесстрастных и одновременно проницательных взглядов.

– Что ж, ладно, Сара. Я тревожился за тебя.

– Зря.

– Я чем-нибудь могу помочь? – Марк придвинулся ближе.

– Ничем. Вы и так уже помогли. Я знаю, вы уговорили Райана поручить мне обставить прихожую в его здании. Это большая помощь. У меня теперь нет ни одной свободной минутки, и, поверьте, я страшно вам благодарна.

– Райан без ума от вас. Думаю, стоит хорошенько его подоить.

– Точно. – Я рассмеялась. – Вам ведь не помешают лишние деньги, верно?

– Деньги – это власть.

То же самое, слово в слово, как-то сказал мне Крис.

– А мы оба знаем, как вы любите власть!

– Неужели знаем? – Марк выразительно поднял брови.

– Знаем, знаем, – кивнула я.

Марк откинулся на спинку стула. Уголки его губ чуть заметно дрогнули.

– Ну, что ж, договорились. – Взгляд Марка неожиданно стал тяжелым, и я сообразила, что сейчас разговор примет другое направление. – О нем что-нибудь слышно?

– Нет. – Я сделала попытку рассмеяться, но вместо смеха издала звук, похожий на хрип удавленника. – Наверное, вы зря надеялись, что я смогу чем-то помочь. – Я зябко повела плечами. И тут в голове у меня вспыхнула одна мысль… Я подумала, а почему бы не воспользоваться столь редким для Марка хорошим настроением и не задать ему вопрос, который давно мучил меня. – Я тут хотела спросить… почему, Марк?

– Почему – что?

– Почему вам обоим так нужен этот клуб?

К моему удивлению, Марк ничуть не обиделся.

– Я ведь уже объяснял тебе. Все люди разные, а мы с Крисом не похожи, как день и ночь. Он пытается наказать себя. Он – воплощенная боль. Она – его Господин.

– А вы? – вырвалось у меня.

В его глазах опять появился уже знакомый мне стальной блеск – прямо у меня на глазах Марк превратился в Господина, властного и невероятно привлекательного, способного, наверное, соблазнить даже труп – просто чтобы утвердиться в собственных глазах.

– Моим Господином могу быть только я сам. Я такой, какой есть, и я наслаждаюсь этим – как и те немногие, которых я пускаю в свою вотчину. Я уже не раз убеждался в этом. – Его взгляд притягивал меня. Я почувствовала, что растворяюсь в этом человеке, живом воплощении власти и мужской привлекательности. Вот и я оказалась завороженной этой самоуверенностью и умением подчинять все себе. Вот бы и мне так, пронеслось у меня в голове. Наверное, Марк почувствовал это, а может, просто это было написано у меня на лице, потому что он придвинулся почти вплотную, и его низкий, властный голос стал похожим на мурлыканье самодовольного кота: – Но я бы никогда не поставил собственное наслаждение или собственную боль превыше того, в чем нуждаешься ты, Сара.

Это прозвучало как клятва – уверена, что не случайно. Но вместо того, чтобы погрузить меня в романтический сон, эта фраза хлестнула меня по лицу как пощечина, разом заставив представить себе все вероятные сценарии дальнейших событий, о которых мне не хотелось даже думать, и я мгновенно ощетинилась.

– Это не так! Крис никогда не был эгоистом!

– Тогда как назвать то, что он сделал, Сара?

– Он старался защитить меня!

– Неужели? Хороша защита, если в результате ты не ешь и не спишь! Что ж, если он и пытался тебя защитить, то из этого ничего не вышло.

– Как и тебе, верно? Тебе ведь тоже не удалось защитить Ребекку! – выпалила я.

Марка передернуло – еще одно подтверждение, что он не так уж равнодушен к Ребекке, как хочет меня убедить.

– Ребекка хотела того, чего я не мог ей дать… чего никогда ей не обещал.

– Это чего же?

– Имитации любви. Той же самой отравы, из-за которой твой сандвич лежит на столе нетронутым. Подумай, во что ты превратилась благодаря этой сказочке о любви. И когда ты почувствуешь, что готова избавиться от этих достойных сожаления эмоций, я покажу, как это сделать. – Марк поднялся из-за стола. – Сегодня вечером здание Райана будет открыто для показа. Поедем туда без четверти семь. Я поведу.

Меня передернуло, когда Марк, не оборачиваясь, направился к выходу.


Я искренне порадовалась, что в галерее сегодня вечером намечена большая распродажа. Правда, из-за нее мы с Марком выехали позже, чем предполагалось, и в итоге добрались до места лишь за сорок пять минут до окончания намеченного мероприятия. Подъехав к парадному входу тридцатипятиэтажного здания, вздымающегося над океаном, словно исполинский парусник, Марк кое-как приткнул свой «ягуар», и тут же двое служителей подскочили открыть нам двери. Марк, обойдя машину, подошел ко мне, и я машинально отметила собственнический жест, с которым его рука легла мне на плечи.

В вестибюле яблоку негде было упасть – от камина, выложенного каменной плиткой, исходило приятное тепло, помимо кресел, обитых мягкой коричневой кожей, другой мебели не было, только на стенах висела парочка выбранных мною картин. Гости, все с бокалами в руках, были повсюду – болтали, оживленно обсуждали покупку картин, смеялись. В этой толпе нас и отыскал Райан – потрясающе элегантный костюм с ярко-красным галстуком, безукоризненно уложенные волосы цвета воронова крыла – иными словами, Райан был просто неотразим.

– Сара, вы прелестны. – Он поднес мою руку к губам. – Куда прелестнее, чем многие из шедевров, которые вы здесь видите, – шепнул он мне на ухо.

Мои щеки загорелись – комплимент был явно незаслуженный, учитывая, насколько скромно я выглядела на фоне разодетых гостей.

– Наверное, следовало переодеться, – сконфуженно пробормотала я.

– Чушь! – возразил он. – Может, поднимемся наверх, в квартиру, которая отделана для показа? Уверен, ваше умение разбираться в искусстве произведет на моих гостей впечатление.

Мы поднялись на двадцатый этаж. Следующие полчаса я непринужденно болтала с гостями, обсуждая картины, выбранные мною для нового проекта Райана. Правда, дело это оказалось нелегким. Полотно с видом на город кисти Криса Мерита, приобретенное мною у местного коллекционера для выставочного образца квартиры, постоянно напоминало о Крисе.

Потом толпа понемногу рассеялась, и я осталась наедине со своими мыслями – приглушенный свет и негромкая музыка усиливали чувство одиночества и тоски, охватившее меня. Думать о том, чтобы возвращаться в пустую квартиру, не хотелось.

– Все, порядок, – услышала я за спиной. Обернувшись, я увидела направляющегося ко мне Райана, следом за которым шел Марк. – В вестибюле ни души, а мы заперты тут втроем.

Прислонившись спиной к перилам красного дерева, ограждавшим огромное, во всю стену, окно, я вдруг почувствовала, что атмосфера в комнате разом изменилась. Ощущение было такое, будто я оказалась в клетке наедине даже не с одним, а сразу с двумя львами, которые кружат вокруг меня, постепенно сжимая кольцо.

– Вечер имел успех, мисс Макмиллан, – одобрительно улыбнулся Марк. – Вы для нас просто находка!

Несмотря на то, что я чувствовала себя загнанным в клетку зверем, я вдруг поймала себя на том, что по-прежнему готова лезть из кожи вон, чтобы заслужить его похвалу. Не скажу, что мне это понравилось… с другой стороны, он ведь мой босс, разве нет?

– Я старалась, – дрожащим голосом пробормотала я, машинально отметив, что разрыв с Крисом вернул все на свои места. Слабая и неуверенная в себе, я вновь стала игрушкой в руках мужчин, подобных Марку с Майклом, снова искала их одобрения, хоть и ненавидела себя за это.

Райан осторожно убрал упавшие мне на лицо волосы – в этом жесте было что-то настолько интимное, что я моментально напряглась, вскинув на него глаза.

– Бедная Сара, – пробормотал он. – В ваших глазах такая боль…

– Я… со мной все в порядке.

– Нет, – мягко сказал Райан. – Далеко не в порядке. Я всю неделю наблюдал за вами… ваша душа истекает кровью.

– Вы должны отпустить его.

Брошенная Марком фраза заставила меня стряхнуть с себя оцепенение. Я обернулась… и вздрогнула, заметив, что он подошел гораздо ближе, чем мне хотелось бы, настолько близко, что я чувствовала, как его бедро трется о мое.

– Нет, – выпалила я. – Не могу. – Я машинально попятилась – рука Райана обхватила меня за талию, и я вновь почувствовала себя беспомощным зверьком, оказавшимся в клетке рядом с двумя опасными хищниками.

Марк снова шагнул ко мне. Теперь он приблизился почти вплотную.

– Не можете или не хотите?

Райан, нагнувшись ко мне, зарылся лицом в мои волосы. Желание вырываться тут же пропало.

– Он ведь отпустил вас. Теперь и вы должны отпустить его. Будет справедливо.

Руки Марка опустились мне на плечи – он словно заявлял на меня свои права.

– Я больше не хочу смотреть, как вы терзаетесь, мисс Макмиллан. Отпустите его. И живите своей жизнью.

Марк потянулся ко мне – его лицо медленно приблизилось ко мне, его рот с хорошо знакомым мне чувственным изгибом губ оказался в опасной близости от моего.

– Подумайте об этом, – мягко попросил он. – Не чувствовать ничего, кроме наслаждения… ничего более не желать…

Пальцы Райана впились в мою талию.

– И больше не страдать, – вкрадчиво добавил он.

Горячее дыхание Марка коснулось моей щеки, знакомый пряный аромат его тела окутал меня, и на какой-то миг я, ослабев, вдруг поймала себя на искушении согласиться на все, что предлагают мне эти двое. Крису я больше не нужна. Он практически вышвырнул меня из дома, который я уже привыкла считать своим. «Оставайся там, пока не закончится эта история с Ребеккой». Достаточно было только вспомнить эту фразу, как мое сердце сжалось от боли.

– Отпустите его. И живите своей жизнью, – пробормотал Марк. Его пальцы коснулись моей щеки. И в тот же самый момент ладонь Райана легла на мой живот. Жаркая волна захлестнула меня, скручиваясь тугой спиралью, поползла вниз, к ногам, потом вдруг резко взметнулась вверх, затуманила голову, наполняя рот горечью, и я почувствовала, что лечу в темноту, чтобы оказаться там же, где уже не раз бывала прежде. Там, куда два года назад швырнул меня Майкл.

– Нет! – Отпихнув Марка, я попыталась вырваться. – Нет! Нет!

– Мисс…

– Нет, Марк. Пустите меня. – Руки Райана убрались с моей талии, и мне сразу стало легче дышать. Однако Марк по-прежнему держал меня за руки. – Отпустите же меня, черт возьми!

Они шарахнулись в разные стороны, словно обжегшись. Стряхнув с себя оцепенение, я прошмыгнула между ними, выскочила в коридор, бросилась к лестнице и, прыгая через две ступеньки, помчалась вниз. Оставив за собой десять этажей, я уже пожалела было, что не воспользовалась лифтом, однако упрямо продолжала бежать, словно наказывая себя за те низменные чувства, которые Марку с Райаном удалось на минуту пробудить во мне. Не знаю, кого я ненавидела больше, себя – за собственную слабость, за то, что едва не позволила убедить себя, что у меня нет иного выхода, кроме как подчиниться, – или их – за то, что попытались украсть у нас с Крисом последнюю надежду.