Грейс помолчала.

— Опять этот Дар, — промолвила она. — Похоже, мы так и будем ходить вокруг да около него. Твой отец тоже побаивался ее?

— Полагаю, он удивился, — отозвался Рутвен, гадая, к чему она клонит. — Его не предупредили об этом факте до свадьбы. Впрочем, это не имело особого значения. Он не собирался вращаться в ее среде, а англичане… Хотя смешанные браки не были таким уж необычным явлением в те времена, они редко заключались на столь высоком уровне. Мама так и не вписалась в новую жизнь.

— Но она любила тебя? — спросила Грейс с надеждой. — Полагаю, вы с Анишей составили ее счастье.

— Да, — просто ответил он. — Мы были смыслом ее жизни.

Тут она потянулась, перебросив ногу через его бедро, и Рутвен вдруг осознал, что в пылу страсти кое-что упустил. Должно быть, он издал раздосадованный звук, потому что Грейс подняла голову.

— В чем дело? — спросила она.

Рутвен повернулся к ней лицом, накрыв ладонью ее живот. Он так увлекся, сливаясь с высшей энергией, что забыл о более земных проблемах.

— Грейс, — сказал он, — когда у тебя были последние месячные?

Она залилась краской.

— Грейс, — произнес он с мягким укором. — Мы любовники. Не нужно стесняться. По крайней мере в таких вопросах.

Она легла на спину, уставившись в потолок.

— Кажется, две недели назад, — прошептала она. — Или чуть меньше.

Рутвен выругался про себя, однако заставил себя улыбнуться, погладив ее по животу.

— Ну, Грейс, — мягко произнес он, — возможно, тебе не придется ехать в Париж, разве что на медовый месяц.

Грейс перевернулась на бок и приподнялась на локте, глядя на него.

— Этого не будет, — заявила она.

— Почему же? — возразил он. — Я забылся, Грейс. Мне очень жаль, но ты не должна нести невыносимое бремя из-за моей ошибки.

— Невыносимое? — Она покачала головой. — Ты считаешь его невыносимым? Почему? Потому что ты другой?

— Другой? — переспросил он. — В каком смысле?

Грейс отвела глаза.

— В том смысле, который ты не желаешь обсуждать, — ответила она. — Ты не доверяешь мне. И вряд ли мы будем вместе достаточно долго, чтобы ты научился доверять мне. Но, Эдриен, я не глупа. И я хочу ребенка. Это средоточие всех моих надежд и мечтаний. А ты можешь сказать то же самое о себе? Почему-то я сомневаюсь.

Рутвен молчал, глядя на ее огорченное лицо. Но что он мог сказать? В ее упреках было много правды. А он никогда не бегал от правды. Он пытался, но убедился, что это не приносит добра.

— Грейс, из тебя получится замечательная мать, — сказал он. — Но видишь ли, я не хочу ребенка. У меня уже был ребенок, когда я был молод и отчаянно желал жизни, полной надежд и обещаний. И потерять его, потерять, сознавая, что не в моих силах… — Он замолк, крепко сжав пальцами переносицу, словно боролся с головной болью.

— Извини, — прошептала она. — Я не знала.

Рутвен овладел собой.

— Это была девочка. Мы назвали ее Ханна. Она родилась через несколько недель после исхода из Кабула, но я задержался и не смог попасть домой вовремя.

Грейс протянула руку, коснувшись его щеки.

— Аниша говорила, что ты много путешествовал, — сказала она. — Ты был там в качестве дипломата?

— Что-то в этом роде, — отозвался он. — Меня направили туда, чтобы выяснить, что происходит, и я поехал, зная…

— Что? — мягко спросила она. Рутвен пожал плечами, не глядя на нее.

— Зная, что моя жена ждет ребенка, — сказал он. — И что дома… не все в порядке. Но я стоял перед выбором, Грейс. Если был хоть малейший шанс остановить смертоубийство, я должен был ехать. В общем, я оставил ее. Мелани умерла при родах, а Ханна прожила достаточно долго, чтобы я мог подержать ее на руках.

— Мне очень жаль, — сказала она. — Не представляю, что может быть хуже, чем потерять сразу жену и ребенка.

— Подобные трагедии случаются каждый день, — возразил Рутвен. — От нас, мужчин, ждут, что мы справимся со своим горем. Мне это удалось, но я не собирался больше жениться и иметь детей. И тем не менее мы рискнем, Грейс. Мы поженимся и, как многие другие до нас, постараемся извлечь из нашего брака все лучшее. Весьма вероятно, что все сложится прекрасно. Возможно, даже счастливо.

Но Грейс недоверчиво покачала головой.

— Не думаю, — усмехнулась девушка. — Я не выйду замуж за мужчину, который думает, что ему, возможно, удастся быть счастливым со мной.

— Дорогая, дело не в тебе. А во мне.

Она повернулась к нему лицом.

— Это ничего не меняет, — повторила Грейс. — Но уже поздно, Эдриен. Тебе лучше уйти.

Рутвен смирился. С печалью, которой маркиз не ожидал от себя, он поцеловал ее в щеку и встал с постели, подняв с полу халат. Вечер, который так многообещающе начался, казался теперь безрадостным. Грейс была обижена, и не без оснований. И он мало что мог сказать в свое оправдание.

Рутвен уже взялся за дверную ручку, когда она снова заговорила.

— Эдриен, — окликнула его, — как ты узнал?

Обернувшись, он увидел, что она уже натянула ночную рубашку и сидит на постели, обхватив руками колени.

— Что ты имеешь в виду?

— Что будет смерть и бойня, — тихо отозвалась она.

Он замялся на мгновение.

— Это был Афганистан, — сказал он. — В этой чертовой дыре всегда только трагедии.

Рутвен старался говорить убедительно и надеялся, что она удовлетворится ответом. Но Грейс только вздохнула, положив подбородок на колени.

— Возвращайся, Эдриен, когда у тебя будет настроение получше, чем сейчас, — сказала она.

Он уронил руку.

— Что?

— Возвращайся и снова займись со мной любовью, — повторила она. — Возможно, ты будешь достаточно убедителен и тебе удастся заставить меня поверить в эту трогательную ложь. Но сегодня вряд ли. Не надейся.

Рутвен так резко шагнул к постели, что полы черного шелкового халата взметнулись вокруг его лодыжек.

— Чего ты хочешь от меня, Грейс? — требовательно спросил он, упершись ладонями в матрас и склонившись над ней. — Чтобы я обнажил свою душу? Ты же все равно уедешь и покинешь меня.

— А, понятно! — Она вытянула ноги. — Оказывается, все дело в том, что я покину Англию. А если бы это было не так, ты рассказал бы мне все о своем темном прошлом, не так ли? И мы бы счастливо жили все вместе. Ты, я и ребенок, зачатия которого ты так боишься.

— Что ты хочешь услышать? — глухо произнес он. — Что когда-то я был обычным шпионом? Что лгал, хитрил и дергал за все струны в интересах Ост-Индской компании и правительства ее величества? Что не единожды предавал своих соплеменников? Я делал это, потому что порой мужчина вынужден выбирать меньшее из двух зол. И потому что отец сказал мне, что это мой долг, что я был рожден для этого. Но я больше не делаю ничего подобного. Ни для кого, Грейс. Я предпочитаю напиваться и обкуриваться, как ты сказала, до бесчувствия, а не думать о прошлом и не видеть кошмары во сне. Ну вот, теперь ты все знаешь. Ты довольна?

Девушка медленно покачала головой.

— Я хочу только одного, — прошептала она, — не любить тебя так сильно.

— Согласен, дорогая. — Он сжал ее лицо в ладонях. — Постарайся.

Она выдержала его взгляд, хотя одинокая слеза быстро скатилась по щеке.

— Если бы я только могла, — с горечью сказала она. — Я пыталась притвориться даже перед самой собой, что ничего особенного не происходит. Что я могу оставаться здесь, пока не закончится это ужасное дело, наслаждаясь дружбой с твоей сестрой, получая удовольствие от обучения детей и, возможно, даже проводя с тобой ночи. Но я не хотела влюбляться в тебя, потому что у тебя внутри царит мрак. Ты рассуждаешь о том, как делиться чувственной и духовной энергией. Но на самом деле ты все держишь в себе. Вот как это представляется мне.

Рутвен сёл на край постели и прерывисто вздохнул.

— Ну и что? — хрипло произнес он. — Что, во имя Господа, ты хочешь знать? Что я могу поведать тебе, Грейс, чтобы тебе стало легче?

— Все. — Она откинула с лица волосы усталым жестом. — Я хочу знать, являешься ли ты одним из Посвященных, или как их там правильно называют. Я хочу знать, почему порой, когда ты касаешься меня, я чувствую себя словно зачарованной, а твои глаза кажутся такими древними, словно видели тысячу ужасных вещей. И я хочу знать, почему ты привез меня сюда. Я хочу знать, что ты видел.

— Грейс, это вовсе не…

— Знаю, — перебила его она. — Конечно, это не из-за Нейпира. Собственно, я вообще не думаю, что ты боишься его или кого-либо другого. Поэтому я хочу знать, что ты видел — или почувствовал, не важно, — что заставляет тебя беспокоиться обо мне. Думаю, я имею на это право.

Рутвен молчал, размышляя над ее словами и удивляясь легкости, с которой она задавала подобные вопросы. Ему вдруг показалось, что вся его жизнь каким-то непостижимым образом балансирует на лезвии меча. Словно судьба проверяет его, прежде чем вынести окончательный приговор.

— Я видел ужасные вещи, Грейс, — откликнулся он наконец. — Как и моя шотландская бабка, и ее отец до нее, и, возможно, много поколений до них. Да, мы несем в своей крови это проклятие. Являемся ли мы Посвященными? Не имею понятия.

— Значит, отметина на твоем бедре не просто татуировка, — сказала она. — А легенда о Стражах не просто легенда. Вы с Рэнсом и вам подобные — потомки Сибиллы.

Рутвен отвернулся.

— Да, — кивнул он, — вне всякого сомнения. Сохранилось достаточно семейных историй, подтверждающих этот факт.

— Значит, твоя мать была индийской ведуньей, — медленно произнесла Грейс, — которая вышла замуж за шотландца. Он обладал Даром и носил на теле знак Стража, чьей заботой было охранять тебе в детстве. С таким смешением кровей, Эдриен, ты не мог бы избежать своей судьбы, как ни старался.

Рутвен был потрясен, с какой легкостью она приняла это, — заслуга его сестры, можно не сомневаться. Повернувшись к девушке лицом, он взял ее за руку.

— Ты рассуждаешь об этом, словно речь идет о рыжих волосах или ревматизме, передающимся по наследству. Хотел бы я быть таким хладнокровным!

— О нет, — возразила она трепетным тоном. — Моя бедная тетя видела ужасные сны — сны, которые могли сбываться; так по крайней мере говорили в деревне. Папа рассказывал, что с ней обращались как с парией, и в конечном итоге его сестра бросилась в море со скалы. Это разбило сердце моего отца. Нет, Эдриен, кем бы я ни была, я не могу спокойно рассуждать на подобные темы.

Это признание немного успокоило Рутвена. До него доходило немало подобных историй — деревенские предрассудки живучи, — но печально было слышать это от Грейс.

— Почему ты привез меня в этот дом, Эдриен? — спросила она. — Наверное, вовсе не для того, чтобы соблазнить? Но джентльмен, которого я встретила в клубе, очень отличался от сердитого взбудораженного мужчины, который затащил меня под лестницу и зацеловал до бесчувствия.

Рутвен задумался. Пожалуй, она имеет право знать. Вначале он не хотел пугать Грейс. Собственно, даже не был уверен, что он видел. Он и сейчас не уверен. Но, наверное, пришло время сказать ей правду.

Маркиз забрался на постель, скрестив подсобой ноги, и глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться.

— В то утро я заехал в дом Холдинга на Белгрейв-сквер, — сказал он. — И там у меня было… видение. Я не верю, что смерть Холдинга была последней в этом ужасном деле. Слишком остро чувствую это. А сегодня мне приснился сон…

«Сон, в котором я видел тебя мертвой, — подумал он, закрыв глаза. — О, Грейс! Моя любовь! Я видел нож и кровь и чувствовал, как моя жизнь утекает вместе с твоей…»

Впрочем, она говорила о его видении, а не сне. К тому же его сны никогда не были пророческими. Даже видение можно трактовать по-разному. И даже пророчество может не сбыться, если вмешается провидение или что-нибудь другое. Это не раз доказывалось в истории и отчасти объясняло причину появления Стражей, обязанных оберегать Дар от тех, кто хотел вмешаться в естественный ход событий с дурными намерениями.

Рутвен открыл глаза, но не решился встретиться с девушкой взглядом, опасаясь, что она увидит в его глазах больше, чем он хотел.

— Я не уверен, — уклончиво произнес он, что в общем-то было правдой.

— Но ты видел что-то, — настаивала Грейс.

Рутвен повернулся к ней с обреченным видом.

— Фенеллу Крейн, — сказал он. — Я видел ее мертвой на снегу — жестоко убитой. Вокруг нее бушует смерч из ненависти и страха, но… я не знаю, как это объяснить.

— Сестра Итана… — прошептала Грейс, схватившись за горло. — Боже! Неужели она умрет?

Он покачал головой:

— Я не знаю, но опасаюсь этого. Видение может объясняться по-разному. Возможно, я его неправильно истолковал. Но я поставил в известность Нейпира несколько дней назад.