Диана Сидни - Тени прошлого

Но адвокат, пожалуй, прав: переговоры удобнее всего начать с вопроса о деньгах. Успокоив себя тем, что она в надежных руках, Тейлор поуютнее закуталась в одеяло. Мысль о возможности потерять Майкла отступила на задний план, и ее снова переполнило чувство гордости оттого, что у нее растет такой умный, такой необычный ребенок. Он всегда занимал в ее жизни главное место. Тейлор никогда не допускала того, чтобы ее работа или личная жизнь хоть чем-то помешали ее отношениям с сыном.

Возможно, она жертвовала своими личными интересами даже чаще, чем требовалось. Другие матери-одиночки, несомненно, уделяли больше внимания своей личной жизни. Но Тейлор личная жизнь не волновала. Работа и Майкл — этого для нее было достаточно. Ей не требовался широкий круг общения, чтобы ощущать себя личностью. Они с Майклом почти всем занимались вместе — и серьезными взрослыми, и обычными ребячьими делами, такими как посещение зоопарка или поход на хоккейный матч. Причем она получала от этого искреннее удовольствие, как будто сама на какое-то время становилась ребенком. Ей приходилось смотреть на мир глазами своего сына, что позволяло увидеть такие проблемы, о которых она даже и не подозревала.

До выхода в эфир телевизионного интервью ее жизнь принадлежала ей самой. У нее не было никакой причины позволять кому бы то ни было знать о Тейлор Синклер больше, чем это необходимо. Теперь же ее жизнь превратилась в общественное достояние: ей пришлось рассказывать постороннему человеку о своем семейном положении; ей предстоял бракоразводный процесс, обещающий массу осложнений; кроме того, она оказалась в центре внимания общественности как помощница Гаррисона Стоуна. Закончился один период ее жизни и начался совсем другой…

Следующие два дня прошли у Тейлор гладко, хотя спала она плохо. Как ни парадоксально, но чем больше она уставала, тем лучше работала, хотя и понимала, что не сможет долго выдержать такие темпы, если будет мало спать.

К четвергу Тейлор уже начала ощущать усталость и почувствовала, что выглядит не самым лучшим образом. Ей хотелось одного: пойти домой и лечь в постель. Перспектива ужина с Энтони Франко отнюдь не поднимала ей настроения, хотя все-таки было любопытно: зачем это он захотел с ней встретиться?

Она умышленно подобрала для этого вечера наряды, не слишком бросающиеся в глаза: отличного покроя платье-пальто от Тагари, элегантное и скромное, с длинной ниткой жемчуга. Светлый серо-голубой цвет костюма удачно оттенял ее золотистые глаза, а нежный цвет ее кожи выгодно подчеркивался переливающимся на свету жемчугом.

«Как раз то, что надо для ужина с этим кинодеятелем», — думалось ей. Интересно, куда он поведет ее ужинать? Она хорошо помнила этого высокого брюнета. При первой встрече он показался ей весьма привлекательным, хотя и слишком самоуверенным, даже, пожалуй, самовлюбленным. Ну да привлекательность и самоуверенность еще не основание для того, чтобы допоздна находиться в его компании.

Однако когда Энтони Франко появился в ее офисе, Тейлор оказалась совершенно не готовой к встрече. Она совсем забыла, какой властью обладают обаятельная улыбка и грациозные движения человека, переступившего порог ее кабинета. Но больше всего ее ошеломили его глаза — влажные, темные, искрящиеся. Взгляд их был и нежным, и твердым одновременно. Тейлор показалось, что он проникает в самые сокровенные уголки ее сознания. Она почувствовала вдруг себя открытой книгой. Однако через секунду это ощущение прошло и ее «я» снова спряталось в спасительную защитную оболочку деловой женщины. Тейлор улыбнулась своей любезной, хорошо отработанной улыбкой.

— Рада вас видеть снова, мистер Франко.

— Зовите меня просто Тони. Я тоже рад увидеться с вами.

Энтони Франко также не был готов к тому впечатлению, которое произвела на него Тейлор Синклер. С такого близкого расстояния и во плоти она оказалась еще более потрясающей, чем на телеэкране. И вдруг он вспомнил, чем эта женщина поразила его тогда, на вечеринке.

«Боже мой! — думал он, наблюдая, как она приближается к нему. — Она похожа на Снежную королеву — вся в светлом…» Его взгляд профессионала вбирал каждую деталь изумительной женской фигуры. «Какой материал пропадает, — подумал он. — Она невероятно эффектно смотрелась бы на киноэкране». Энтони почти физически ощутил, как напряглись мускулы ее ножек, когда она остановилась перед ним.

Он мысленно возблагодарил небо и моду за то, что в этом сезоне юбки стали чуть короче. Форма ее ног была настолько безупречной, что он подумал, уж не была ли она когда-нибудь танцовщицей. Но танцовщицы обычно имеют небольшой рост, тогда как Тейлор Синклер была высока и стройна и двигалась с непостижимой грацией. На ее аристократическом лице сияла любезная улыбка, но не та потрясающая улыбка, которую он запомнил еще со времен вечеринки, а улыбка сдержанной деловой женщины. «Даже слишком сдержанной, — подумал он. — Интересно, сбрасывает ли она когда-нибудь эту маску?» Если бы она сбросила ее и обнажила ту беззащитность, которую он в ней учуял, когда увидел впервые, она, несомненно, стала бы еще прекраснее. Энтони вдруг поймал себя на странной мысли: «Интересно, как она выглядит в момент оргазма?»

Но какова! Холодная, прекрасная, умная. И, наверное, волевая…

«Осторожнее, приятель, — сказал он себе, стараясь поскорее взять себя в руки. — Не расслабляйся!»

— Одевайтесь. Сегодня мы с вами пустимся в загул. Последние три дня я провел на совещаниях и теперь готов поразвлечься.

Улыбнувшись, Тейлор сняла свое пальто со спинки кресла, и Энтони стремительно увлек ее на улицу. «В энергии этому человеку не откажешь!» — подумала она. Энтони заставил ее почувствовать себя неопытной и чуточку беззащитной. Ей никак не удавалось привести в действие свой обычный самоконтроль, но почему-то сейчас это не имело значения. Интересно, почему? «Наверное, во всем виновата моя усталость, — пыталась успокоить она себя, усаживаясь вместе с ним в такси. — Ему даже удается поймать такси в Нью-Йорке! Потрясающе!»

— Послушайте, я хотел было пригласить вас поужинать в «Маленькую Италию», но потом решил: а не попробовать ли нам попасть в другое место? Думаю, там вам больше понравится, — сказал Энтони и с одобрением взглянул на ее гладко причесанные белокурые волосы, — говорят, там отлично кормят, но, может быть…

Тейлор улыбнулась. Похоже, невозмутимый мистер Франко немного растерялся.

— Полагаюсь на ваш выбор. Мне подойдет любое место. Ведь я здесь живу. А вы бываете в Нью-Йорке только наездами.

— Я зарезервировал столик в «Примавере», потому что слышал об этом ресторане только хорошие отзывы. К тому же там итальянская кухня…

— Что до меня, то я предпочла бы «Маленькую Италию», — сказала Тейлор, сама не зная почему.

— Неожиданно ей захотелось оказаться с этим мужчиной за пределами своей обычной среды обитания, в свободной и не слишком роскошной обстановке.

— Прекрасно, — согласился Энтони, и лицо его неожиданно озарилось улыбкой.

Он дал таксисту новые указания, и тот, пробормотав что-то нечленораздельное, круто повернул за угол и устремился к югу вдоль Лексингтон-авеню.

Энтони выглядел смущенным. На какую-то долю секунды Тейлор показалось, что он играет. Ведь то, что он режиссер, еще не означает, что он не умеет играть. Не так уж и мало актеров с течением времени стали режиссерами. Ведь именно способность к перевоплощению отличает талантливого режиссера от посредственности. Критики в один голос утверждали, что Энтони Франко — режиссер великолепный. По крайней мере он умеет добиваться превосходной игры от своих «звезд». Скорее всего люди поддаются его обаянию. Тейлор решила, что ей следует быть настороже.

Ей показалось, что за изысканностью манер скрывается сорванец-мальчишка из Бруклина. Интересно, почему ей пришла в голову такая странная мысль? Почему из Бруклина?

— Откуда вы родом, мистер Франко? — спросила она, поддавшись порыву.

— Из Бруклина, — ответил удивленный Энтони. — А почему вы спрашиваете?

Тейлор рассмеялась, почувствовав себя вдруг немного уютнее.

— Сама не знаю. Мне неожиданно пришло в голову, что вы, наверное, выросли в Бруклине…

Его лицо вновь приобрело смущенное выражение.

— Неужели я говорю с акцентом?

— Нет-нет! Мне просто показалось, что есть в вас что-то этакое… закалка, что ли?

Он нащупал ее руку и осторожно пожал.

— Вот ведь как. Вы видели меня всего один раз, а уже знаете обо мне все.

— Но я о вас совсем ничего не знаю, мистер Франко. Кроме разве того, что вы делаете очень удачные фильмы для кинокомпании «Монарх пикчерз», а я занимаюсь их рекламой.

— Ну вот, теперь вы хотите сделать из меня какую-то загадочную личность. Так вот, нет во мне ничего загадочного, и называйте меня, пожалуйста, Энтони. Вырос я в Бруклине, неподалеку от Кокни-Айленда. У моих родителей была небольшая химчистка. Кроме того, они занимались иногда мелким ремонтом одежды… разорванные пиджаки, дырки от пуль, знаете ли. Обычное дело.

— Дырки от пуль?

— Что, звучит слишком обыденно?

— Звучит так, словно взято из киносценария.

— По правде говоря, кино не так уж сильно отличается от действительности. Лучшие часы своей жизни я провел в кинотеатрах.

— И поэтому стали режиссером?

— Тут вы попали в самую точку, — кивнул он. Такси замедлило ход и остановилось перед зданием на Элизабет-стрит. — Если уж приходится зарабатывать на жизнь, то почему бы не заниматься при этом тем, что любишь?

— Вам повезло.

— Да, пожалуй. Особенно везучим я чувствую себя сейчас — ведь мне предстоит чудесный ужин в обществе прекрасной дамы.

— Такой, как обычно готовила мама? — спросила Тейлор, выходя из такси.

— Боже, надеюсь, что нет! — рассмеялся Тони. — Она была чудесной матерью, но вопреки традиции готовила хуже некуда.

Они вошли в большой, ярко освещенный зал, стены которого были обшиты мореным дубом и украшены лепниной. На них висело множество аляповатых картин с изображением итальянских пейзажей и развалин Рима. Одна из стен была выложена неоштукатуренным кирпичом.

Энтони назвал свое имя, и их немедленно провели к столику, стоявшему в углу возле окна. Официант взял у Тейлор пальто и, возвратившись через минуту, отдал номерок Энтони, который, не сказав ни слова, положил его в свой карман. Тейлор нахмурилась.

А что, если она захочет уйти пораньше? Уйти без пальто она не сможет, значит, ей придется ждать, пока Энтони позволит ей это сделать. И вдруг она замерла. Что это ей пришло в голову? Они что, любовники? Тейлор почувствовала, что краснеет. С детства ей было присуще это свойство — краснеть от смущения. Как назло, взгляд Энтони именно в этот момент был прикован к ее лицу.

— О чем вы сейчас думали?

Ошеломленная прямотой его вопроса, она даже приоткрыла рот. Потом, словно наблюдая за собой со стороны, услышала, что говорит ему правду.

— Я подумала, какая наглость, что официант отдал вам номерок на мое пальто.

Энтони рассмеялся.

— Официант итальянец.

— Понятно. — Тейлор слегка скривила губы и посмотрела в сторону. Удивительно, как хорошо она чувствовала себя с этим человеком!

— Послушайте, вам никогда не приходила в голову мысль о том, чтобы сняться в кино? — спросил вдруг Энтони.

— Никогда! — рассмеялась она. — Это небезопасное занятие.

— Для вас так важна безопасность?

— Наверное, да.

— Ну что ж, бывает… Но не у всех. Когда мы сегодня встретились у вас в офисе, я отчаянно пожалел, что у меня нет с собой кинокамеры. Вы бы очень хорошо смотрелись на экране — я это чувствую… То, как вы двигаетесь, и эти ваши изумительные янтарные глаза… Может быть, вы когда-нибудь надумаете…

Тейлор посмотрела на него и, к своему величайшему удивлению, поняла, что он говорит серьезно. Что за безумная идея! Она чувствовала себя неудобно перед камерой, даже когда давала интервью Беверли Майлз. А каких результатов добилась? Оказалась на грани катастрофы.

— Не говорите глупостей, — поспешила она сменить тему разговора. — Лучше расскажите мне о фильме, который только что закончили снимать. Я слышала, что все прошло на редкость гладко?

— Да. Съемки прошли без проблем. Чудесная погода, потрясающие актеры, отличный сценарий.

— Это означает, что фильму гарантирован успех?

— Совсем не обязательно, — рассмеялся Энтони. — Мне приходилось бывать на съемочных площадках, где все шло из рук вон плохо. А именно эти фильмы впоследствии стали сенсацией. А бывает, что все идет как по маслу, а фильм получается никудышный.

— Но вы ведь не делаете никудышных фильмов?

— Пока еще не делал. Все, к чему я прикасаюсь, превращается в золото. Это мне больше всего нравится в самом себе. — Он снова рассмеялся, и Тейлор почувствовала, что растворяется в теплом свете его карих глаз. — С этим фильмом дело обстоит несколько по-другому. Я вложил в него все, что имею, так уж лучше ему стать сенсацией! — Он отвел глаза. — Послушайте, хватит говорить обо мне. Давайте сделаем заказ. Что вы будете пить?