Тейлор охватила сладкая истома. Его жаркое дыхание проникало сквозь тонкую ткань ее юбки. Закрыв глаза, она положила руку на тугие завитки его волос. Как ни странно, ее охватило чувство умиротворенности и покоя. Еще никогда в жизни, ни с одним человеком — тем более с мужчиной — не испытывала она такого чувства. Раньше она никогда не расслаблялась, всегда была настороже.

Неожиданно она перестала ощущать его горячее дыхание на своих коленях. Должно быть, он поднял голову. Открыв глаза, Тейлор увидела, что Энтони пристально смотрит на нее.

— О чем вы думаете? — спросил он тихо.

— Мне кажется, вы умеете читать мои мысли, так что нет необходимости спрашивать. Вы и так все знаете.

— Я не читаю, я чувствую, — сказал он, — вас это устраивает?

— Не знаю почему, но устраивает, — ответила она тихо. — А что бы вы стали делать, если бы я ответила, что люблю другого?

— То же самое.

Энтони поднял руку и сквозь шелк блузки прикоснулся пальцами к ее груди. Тейлор затаила дыхание. Он снова провел пальцем по соску, и тот напрягся под тканью бюстгальтера. Не торопясь, Энтони проделал то же самое и с другим соском. Тейлор замерла, ожидая, что сейчас, как обычно, наступит момент, когда она зажмется, и это будет означать конец ее желания. Но вместо этого она почувствовала приятное тепло внизу живота.

Внезапно Энтони прижался лицом к ее ноге. Тело его содрогнулось. Он поднялся с колен, обхватил руками обе ее груди и, наклонившись над ней, снова поцеловал ее в губы. Колени ее сами собой раздвинулись, рука его скользнула ей между ног и принялась нежно поглаживать лобок сквозь ткань трусиков. Тейлор чувствовала, как нарастает ее желание, и когда его язык вторгся ей в рот, ни о чем другом она уже думать не могла.

Сперва его язык, чуть прикасаясь, ощупал внутреннюю поверхность ее губ, потом погрузился в рот глубже. Тейлор буквально растворилась в восхитительных ощущениях. У нее не было желания играть в какие-то игры или думать о том, что происходит. Разве недостаточно того, что он ее целует и обнимает так нежно? Обхватив руками его шею, она прижала его к своему податливому телу.

Подложив ей под ягодицы ладонь, Энтони передвинул Тейлор так, что она теперь полулежала на диване, свесив одну ногу на пол. Затем он задрал вверх ее юбку, и звук трения шелка о нейлон напомнил шуршание сухих листьев. На ней была надета простая узкая юбка, как будто специально подобранная для того, чтобы легче было снимать. Энтони снял ее через голову и заметил, что груди Тейлор напряглись.

— Как ты прекрасна, — пробормотал он, окинув взглядом ее тело, раскинувшееся на парчовой обивке дивана. Стянув вниз чашечку бюстгальтера, он высвободил один из напрягшихся сосков.

— Какое чудо, — прошептал он, наклонив голову, чтобы обласкать его языком. — Не выразить словами, как ты прекрасна. — Тейлор в ответ издала лишь слабый стон.

Он расстегнул ей бюстгальтер и двумя быстрыми движениями снял с нее чулки. И вот она уже лежит перед ним полуобнаженная.

Осторожно раздвинув ей ноги, он наклонился и поцеловал самое чувствительное ее местечко. Язык его скользнул между ее нежными губами, раскрывая их, смакуя солоноватый привкус. Большим пальцем руки он притронулся к плоти, раскрывая ее для нежных, словно трепетанье крыльев бабочки, прикосновений языка. Тейлор приподнялась ему навстречу, нежно поглаживая его волосы.

— Войди внутрь, прошу тебя, — тихо произнесла она, сгорая от желания ощутить его внутри своего тела.

— Еще рано, — ответил он, заглядывая ей в лицо. — Ты пока не готова. Ты еще не достигла высшей точки.

— Не беспокойся об этом, — прошептала она едва слышно. — Со мной этого не случается…

— Неужели? — улыбнулся он уголком губ. — Может быть, раньше ты просто не пыталась? К тому же мне нравится ласкать тебя. На вкус ты напоминаешь лесную землянику.

Тейлор сама не верила, что может получить такое неведомое ей наслаждение от того, что с ней проделывают. Оно то достигало непостижимых высот, то спадало, словно волна. Но всякий раз оно возвращалось с новой силой. Вскоре она почувствовала, что сама превратилась в сплошной сгусток наслаждения, окруженный пламенем, и ей хотелось лишь одного — чтобы это наслаждение никогда не кончалось.

Его пальцы разгуливали по ее обнаженному телу, прикасаясь к бедрам, напряженным соскам, животу, и удовольствие от каждого такого прикосновения жаркими волнами расходилось по всему ее телу. Пальцам помогал язык, обостряя ее желание. И вдруг Тейлор вскрикнула, а Энтони крепко обхватил ее бедра. Ее тело сотрясали спазмы первого в жизни оргазма.

— Боже мой, Тони, — пробормотала она. — Ты должен остановиться… ты должен остановиться…

Она отталкивала его, пытаясь сдержать содрогания. Его прикосновения стали удивительно нежными, пальцы едва прикасались к телу — чтобы Тейлор не забывала о его присутствии, но и не достигла следующего оргазма.

Он встал и, подхватив ее на руки, отнес в спальню. Положив ее на кровать, он несколько мгновений молча смотрел на нее, потом снял с нее остатки одежды. Не отрывая от нее глаз, он сорвал с себя свитер и начал расстегивать «молнию» на брюках.

— Мне кажется, у тебя был оргазм, — как бы между прочим заметил он.

Сжавшись в комок, Тейлор обняла себя за колени.

— Пожалуй, ты прав, — сказала она. Потом вдруг тихо рассмеялась. — Со мной это случилось впервые.

— Неужели? — удивился Энтони, ложась рядом с ней и поворачивая ее лицом к себе. — Уверен, что ты говоришь это каждому мужчине.

— Нет, это правда. Я никогда еще…

— Ты уверена, что тебе это понравилось? — спросил он, поддразнивая ее. — Может быть, попробовать еще разок… чтобы убедиться…

Тейлор опустила глаза и заметила, что его мужское орудие находится в полной готовности. Она протянула руку и прикоснулась к нему. От прикосновения ее пальцев Энтони вздрогнул всем телом.

— Почему бы тебе теперь не войти внутрь? — пробормотала она.

— Я хочу еще разок попробовать тебя на вкус, — тихо сказал он, прижимая ее к себе. — Только, наверное, надо дать тебе минутку отдыха.

— Почему мне так хорошо с тобой? — изумленно спросила она.

— Трудно сказать. Наверное, потому, что я для тебя самый подходящий мужчина, — ответил он. — А почему ты сказала, что у тебя не бывает оргазма?

— Просто потому, что у меня его никогда не было, — пробормотала она, отворачиваясь.

Взяв ее за подбородок, Энтони снова повернул ее лицом к себе.

— Этому должно быть объяснение. Расскажи мне.

И снова Тейлор почувствовала, как слова сами по себе потекли с ее языка. Она собиралась рассказать ему только часть своей истории, но вопреки воле выложила все: об Атланте, о том, как Аманда вышла замуж за Карла, и о том, что случилось в тот ужасный вечер много лет тому назад. Похоже, что плотину наконец прорвало.

Дойдя до того места, когда Карл упал, ударившись головой о выступ камина, она с трудом перевела дыхание, но остановиться уже не могла и заговорила еще быстрее, описывая свой ужас, деловую сдержанность Аманды и их бегство в Нью-Йорк.

Когда она закончила, Энтони положил ее голову себе на грудь и, обняв, стал ласково, словно ребенка, укачивать.

— Все прошло, — тихо сказал он. — Это было так давно, что этот фильм тебе пора навсегда отправить в архив.

— Я об этом никому не рассказывала, — призналась она. — Аманды уже нет в живых, и до сих пор я была единственным человеком, который об этом знал, если не считать…

Она чуть было не рассказала ему о загадочном телефонном звонке от человека, который назвался ее отчимом. Но с того времени прошло уже несколько недель, и теперь стало ясно, что это звонил какой-нибудь психопат либо номер набрали по ошибке. Стоит ли вспоминать о приступе глупой паранойи?

— Это произошло девятнадцать лет назад, и едва ли кто-нибудь сможет обвинить тебя в его смерти, — успокаивал ее Энтони. — Ты должна об этом забыть.

— Мне всегда казалось, что я какая-то ущербная.

— Отчасти так оно и было, — сказал он. — Но теперь все позади.

Он крепко прижал ее к себе и нежно поцеловал в губы. Тейлор почувствовала, как нетерпеливо напряглось его тело.

— Прошу тебя, войди в меня сейчас, — шептала она, прижавшись губами к его губам.

— Я хочу еще раз почувствовать тебя всю, — сказал он, соскальзывая вниз, вдоль ее тела.

И снова его губы, пальцы и язык пришли в движение. На этот раз кульминация наступила еще скорее. Когда Тейлор показалось, что она вот-вот взорвется от желания, Энтони отстранился он нее и, встав на колени, раздвинул руками ее ноги и вторгся, наконец, внутрь ее тела.

Он поразился ее внутреннему жару и, ненадолго приостановившись, чтобы перевести дыхание, снова начал двигаться. Погрузив пальцы между ее ног, он перенес частицу скользкой влаги сначала на один ее сосок, потом на другой. Затем рука его снова скользнула вниз, и пальцы нащупали тугой комочек плоти. Нежно нажав на него, Энтони несколько сбавил темп, но Тейлор уже почувствовала приближение наивысшей точки наслаждения.

— Сильнее, — простонала она, приподнимая бедра ему навстречу. — Прошу тебя… еще сильнее…

Он увидел, как от вспыхнувшего в ней жара лицо ее озарилось неземным светом. Она приоткрыла рот в беззвучном крике наслаждения. Не в силах больше сдерживать себя, Энтони ускорил свои броски. Тейлор подняла ноги и обвила ими его бедра. Наконец Энтони со стоном упал на нее и уткнулся лицом ей в шею.

— Тебе не тяжело держать меня? — спросил он несколько мгновений спустя.

— Нет. Мне нравится чувствовать на себе твое тело.

— Мне хочется подольше побыть внутри, — сказал он со вздохом. — Не хочется уходить.

Сжав внутренние мышцы, Тейлор вытолкнула его наружу.

— Боже мой, во мне, кажется, ничего не осталось, — рассмеялась она.

— Я голоден, — заявил он, перекатываясь на спину. — Что ты скажешь, если мы закажем в номер бифштексы и шампанское?

— Звучит заманчиво, — игриво откликнулась Тейлор.

В ожидании ужина Энтони задал ей еще несколько вопросов о ее детстве, о том, тяготили ли ее воспоминания, и о Картере. Тейлор рассказала обо всем с предельной искренностью, и все воспоминания, которые она столько лет хранила в себе под замком, вышли наконец наружу. С ее плеч как будто свалилась непомерная тяжесть, и каждая фраза все больше и больше сближала ее с Энтони Франко.

Разрушая стены, которые она сама возвела вокруг себя за долгие годы, Тейлор поняла одну важную вещь: между ними существует единство духа, делающее Энтони Франко как бы продолжением ее самой. Они даже мыслили одинаково.

— На тебя реагирует так каждая женщина? — поинтересовалась она, уютно устраиваясь рядом с ним.

— Никогда не было ничего похожего, — покачал головой он. — Трудно поверить, но мне кажется, будто я знаю тебя тысячу лет.

Тейлор знала, что Энтони говорит правду, потому что она чувствовала то же самое.

Глава 12

Энтони отвез ее домой на такси в три часа утра. Тейлор сидела в машине совершенно обессиленная и ощущала приятную истому во всем теле после испытанной впервые за всю жизнь страсти. Время от времени ее блаженное настроение омрачала мысль о том, что Энтони улетает в Париж, но она утешала себя тем, что теперь неделя-другая без него не имеет значения.

— Я постараюсь управиться с делами за неделю, — пообещал он. — Две недели вдали от тебя — слишком долгий срок.

Только на следующий день около десяти вечера ей удалось наконец остаться наедине со своими мыслями. Майкл крепко спал, утомившись на футбольной тренировке в Центральном парке. Сегодня она была на тренировке вместе с сыном, потом они отправились в «Макдоналдс», чтобы съесть по гамбургеру, затем зашли в магазин спортивных товаров, так как Майклу нужны были новые наколенники. День выдался чудесный — утомительный, но радостный. Тейлор до самого вечера пребывала в легком возбуждении и была полна энергии. А теперь вдруг сникла и затосковала. Несмотря на усталость, она не могла заснуть и пыталась разобраться в своих чувствах.

Было же какое-то объяснение тому, что ей так легко и спокойно с этим человеком, тому, что ей не хотелось ничего от него скрывать, что она могла полностью раскрыться перед ним? Было в Энтони Франко нечто такое, что отворило в ее душе странные тайники, доступ в которые она до сих пор так ревниво охраняла.

Как он хорош, как деликатен, какое наслаждение она испытала с ним! Но как это могло с ней случиться после стольких лет? Никогда ничего подобного она не испытывала с Картером, но это еще как-то можно объяснить, хотя после него у нее были и другие любовники. Причем некоторые из них — по крайней мере ей так казалось — весьма неплохие. Они делали все абсолютно правильно — никакой спешки, никакой грубости, сплошная нежность и деликатность. «Значит, — решила она, — проблема заключалась только во мне самой».