— Ровена и Питт считают себя наставницей и воином?

Флинн улыбнулся, довольный тем, что их выводы совпали.

— Именно так я и думаю. Вы связались с психами, Мэлори. Это милая сказка, романтичная и сентиментальная, но когда люди начинают отождествлять себя с ее персонажами, сие уже ненормально.

— Ты забываешь о деньгах.

— Нет, не забываю. Именно деньги меня и беспокоят. Семьдесят пять тысяч — это уже не забава, не ролевая игра. Тут все всерьез. Либо они действительно верят в миф, либо готовят тут какое-то мошенничество.

Мэлори повертела в руке полную ложку крем-брюле.

— С их двадцатью пятью тысячами мое состояние оценивается приблизительно в двадцать пять тысяч двести пять долларов, включая двадцатку, которую я утром нашла в кармане куртки. Мои родители — типичные представители среднего класса. Ни больших денег, ни высокого положения в обществе. У меня нет богатых или влиятельных любовников. С меня нечего взять.

— Может быть, им нужно что-то другое, о чем ты не догадываешься. Кстати о любовниках. А бедные или невлиятельные у тебя есть?

Мэлори сделала глоток кофе, глядя на Флинна поверх чашки. Пока они обедали, солнце уже село. Теперь между ними мерцало пламя свечи.

— На данный момент нет.

— Какое удачное совпадение! Я тоже свободен.

— Я ищу ключ, Флинн, а не любовника.

— Полагаешь, ключи существуют?

— Да. В противном случае я не стала бы заниматься их поисками. Кроме того, я пообещала.

— Я помогу их найти.

Мэлори опустила чашку на стол.

— Зачем это тебе?

— На это есть множество причин. Во-первых, по природе я очень любопытен, а сия история, чем бы она ни закончилась, чрезвычайно интересна. — Флинн провел пальцем по тыльной стороне ее ладони, и Мэлори почувствовала, как по руке пробежала нервная дрожь. — Во-вторых, дело касается моей сестры. В-третьих, я хочу быть рядом с тобой. Насколько я понимаю, ты не устоишь против меня, как не устояла перед крем-брюле.

— Это уверенность или тщеславие?

— Ни то ни другое. Просто судьба. Послушай, почему бы нам не пойти ко мне и не… Нет, нет! Я вовсе не думал о поцелуе, и не пронзай меня столь презрительным взглядом. Ну вот, теперь я сбился с мысли…

— Проследить ход твоих мыслей не составляет труда.

— Вообще-то, я имел в виду совсем другое. Мы могли бы пойти ко мне и продолжить расследование. Кстати, практически никаких данных о хозяевах Ворриорз-Пик найти действительно не удалось, по крайней мере, под теми именами, которые они использовали для покупки дома, или похожими.

— Поиск информации я пока оставлю вам с Даной. — Мэлори облизала ложку. — А сама займусь другим.

— Чем же?

— Логика. Боги. Принцессы. В городе есть две-три книжные лавки, торгующие старыми книгами. Загляну туда. И живопись. Хочу выяснить, кто автор той картины, что еще он написал и где эти произведения могут находиться. Узнаю, кто владельцы полотен и как они были приобретены. Нужно еще раз наведаться в Ворриорз-Пик, поговорить с Ровеной и Питтом, взглянуть на картину. Рассмотреть ее как следует.

— Я поеду с тобой. Все не так просто. Возможно, это крупное мошенничество, и мой долг журналиста сообщить о нем.

Мэлори отрицательно покачала головой.

— У тебя нет никаких доказательств, что Ровена и Питт сделали что-то противозаконное. Я допускаю, что они чокнутые, но уж никак не мошенники.

— Успокойся. — Флинн поднял руку в знак примирения. — Я не опубликую ни строчки, пока не буду располагать неоспоримыми фактами. Но я не получу такие факты, если не познакомлюсь с действующими лицами этой истории. Мне нужен пропуск в дом, и этот пропуск — ты. Взамен получишь мой непревзойденный талант исследователя и репортерскую хватку. Или я еду с тобой, или уговорю отвезти меня туда Дану.

Мэлори задумчиво барабанила пальцами по столу, размышляя, как поступить.

— Боюсь, они не захотят с тобой разговаривать. И вообще, им может не понравиться, что мы втягиваем в это дело тебя, даже косвенно.

— А это уж моя забота. Проникать туда, где мне не рады, — часть моей профессии.

— Вот, значит, как ты проник в мою квартиру вчера вечером?

— Точно. Давай съездим в Ворриорз-Пик завтра утром. Я могу заехать за тобой в десять.

— Хорошо.

Мэлори решила, что его присутствие вряд ли так уж не понравится Питту и Ровене.


— Нет никакой необходимости провожать меня до двери, — сказала Мэлори, когда они подошли к ее дому.

— Есть. Дело в том, что я старомоден.

— И тем не менее, — пробормотала она, открывая сумочку, чтобы достать ключ. — Я тебя не приглашаю.

— Конечно, нет.

Подходя к двери, Мэлори бросила на него косой взгляд.

— Тон любезного и покладистого мужчины. Держу пари, что ты ни в коем случае таким не являешься. Это уловка.

— Неужели? — ухмыльнулся Флинн.

— Ты упрямый, властный и жутко самоуверенный. И тебе это сходит с рук из-за очаровательной улыбки, которая должна означать: «Я даже муху не обижу». Но улыбка — всего лишь средство достижения цели.

— Боже, эта женщина видит меня насквозь! — Глядя прямо в глаза Мэлори, Флинн намотал на палец прядь ее волос. — Мне придется либо убить тебя, либо жениться на тебе.

— А некоторая привлекательность не делает тебя менее назойливым. Вот в чем ошибка.

После этих слов он обхватил ладонями лицо Мэлори и жадно приник губами к ее губам. Вспыхнувший внутри жар, казалось, поднялся у нее от живота до самой макушки.

— И это тоже, — с трудом смогла сказать Мэлори. Она вставила ключ в замочную скважину, повернула, рывком открыла дверь, проскользнула внутрь и захлопнула ее перед носом Флинна. Через секунду снова открыла и любезно поблагодарила: — Спасибо за обед.

Хеннесси немного постоял перед закрывшейся во второй раз дверью, покачиваясь на каблуках. Потом он пошел домой, насвистывая на ходу и размышляя, что такие женщины, как Мэлори Прайс, делают жизнь мужчин по-настоящему интересной.

6

Дана выпила первую чашку кофе, стоя голышом на своей крошечной кухне — глаза закрыты, мозг отключен. Влив в себя черный, крепкий, горячий напиток, она с облегчением вздохнула.

Половина второй чашки была выпита по пути в ванную.

Утро ее не раздражало — в основном потому, что по утрам Дана пребывала в полусне и не испытывала вообще никаких чувств. Заведенный раз и навсегда порядок менялся редко: звонит будильник, она хлопает по нему, выбирается из постели и ковыляет на кухню, где программируемая кофеварка уже приготовила первую порцию амброзии.

После полутора чашек кофе зрение несколько проясняется — можно идти принимать душ.

Горячая вода заставляет организм окончательно проснуться, и смысла переживать, что тебя подняли с постели, уже нет. Одеваясь и слушая утренний выпуск новостей, она допивала вторую половину второй чашки кофе.

С поджаренным рогаликом и третьей чашкой кофе Дана села за «утреннее чтение».

Не успела она перевернуть третью страницу книги, как раздался стук в дверь, нарушивший священный ритуал.

— Черт!

Отметив место, на котором ее прервали, Дана направилась к двери. Она увидела стоящую на пороге Мэлори, и раздражение мгновенно улетучилось.

— Ранняя пташка?

— Извини. Ты сказала, что работаешь утром, и я подумала, что к этому времени ты уже должна встать.

— Точно. Я встала. — Прислонившись к косяку, Дана бросила взгляд на мягкую хлопковую блузку Мэлори в мелкую зеленую клетку, идеально сочетавшуюся с брюками из фланели.

Серо-голубые туфли на ее ногах по тону и фактуре точно соответствовали сумочке, висевшей на плече.

— Ты всегда так одеваешься? — поинтересовалась Дана.

— Как?

— Безупречно.

Мэлори окинула себя взглядом и рассмеялась.

— Боюсь, что да. Наверное, мания.

— Это тебе тоже идет. Ладно, проходи.

Гостиная Даны была похожа на маленькую библиотеку. Книги стояли или стопками лежали на полках, занимавших две стены до самого потолка, оккупировали стол и все другие поверхности, стройными рядами маршировали из угла в угол. Они поразили Мэлори, но не только как хранилище знаний, средство развлечения или источник информации. Разные по цвету и фактуре, книги здесь составляли какой-то замысловатый узор.

Короткий «аппендикс» комнаты, имевшей форму буквы L, тоже был заполнен книгами. Там же располагался небольшой столик с остатками завтрака Даны.

Уперев руки в бока, хозяйка наблюдала, как гостья внимательно разглядывает ее жилище. Подобную реакцию ей уже приходилось видеть.

— Нет, я их все не прочитала, но прочитаю. И я не знаю, сколько их у меня. Хочешь кофе?

— Сначала спрошу. Разве ты не пользуешься библиотекой?

— Конечно, пользуюсь, но мне просто необходимо иметь собственные книги. Если дома меня не ждет двадцать или тридцать книг, которые нужно прочитать, у меня начинается абстинентный синдром. Тоже мания.

— Понятно. Кофе не хочу, спасибо. Одну чашку я уже выпила, а от двух становлюсь слишком возбужденной.

— А я после двух только обретаю способность связно говорить. Рогалик?

— Нет. Я просто хотела застать тебя до того, как ты уйдешь на работу. Ешь, не обращай на меня внимания.

— Располагайся. — Дана указала на второй стул и села сама, намереваясь закончить завтрак.

— Сегодня с утра я собираюсь в Ворриорз-Пик. С Флинном.

Губы Даны дрогнули.

— Я так и думала, что он встрянет. И приклеится к тебе.

— Тебя что-нибудь беспокоит?

— Нет, все в порядке. Мой брат умнее, чем кажется. Просто притворяется простаком — это один из способов вызывать людей на откровенность. Если бы Флинн не проявил инициативу сам, мне пришлось бы искушать его в надежде, что он предложит свою помощь. Что касается второго, Флинн просто не мог не приударить за тобой или за Зоей. Он обожает женщин. И они без ума от моего брата.

Мэлори вспомнила, как Флинн буквально подчинил ее себе и она стала мягкой и податливой, словно воск.

— Тут явно какая-то химия, но я еще не решила, нравится он мне или нет.

Дана вонзила зубы в рогалик.

— На тебя он тоже подействует. Или возьмет измором — в этом Флинн мастер. Он похож на колли.

— Почему?

— Знаешь, как эти собаки собирают овец? — Свободной рукой Дана нарисовала в воздухе зигзаг. — Все время преграждают им путь, пока стадо не пойдет туда, куда нужно. Флинн такой же. Ты хочешь идти туда, а он думает: «Нет, лучше сюда», и ты оказываешься там, где нужно ему, даже не успев понять, что тебя туда привели.

Она с удовольствием допила кофе.

— А самое главное, потом понимаешь, что так действительно лучше. Флинн еще жив только потому, что никогда не произносит сакраментальную фразу: «Я же говорил!»

Мэлори задумалась. Она ведь с ним обедала, так? И целовалась — дважды. Или трижды, если быть точной. Флинн Хеннесси не только едет с ней в Ворриорз-Пик, но и везет ее. Все верно.

— Мне не нравится, когда мною манипулируют.

На лице Даны появилось хитрое выражение.

— Посмотрим, чем все это закончится. — Она встала и собрала посуду. — Что ты рассчитываешь узнать у Ровены и Питта?

— На многое не надеюсь. Все дело в картине. — Мэлори прошла вслед за Даной на маленькую кухню и нисколько не удивилась, обнаружив стопки книг в открытом буфете, где обычно хозяйки хранят крупу и другие запасы.

— Мне кажется, это полотно очень важно, — продолжала она, наблюдая, как Дана моет чашку и блюдце. — И сюжет, и автор.

Она рассказала Дане легенду, которую вчера узнала от Флинна.

— Значит, Ровена и Питт играют роли наставницы и телохранителя.

— Предположительно, — кивнула Мэлори. — Интересно будет посмотреть на их реакцию, когда я сообщу им об этом. А еще можно использовать Флинна. Он их отвлечет, а я внимательно рассмотрю полотно и сделаю пару снимков. Возможно, удастся найти другие картины на этот сюжет.

— Сегодня я займусь мифологическим искусством. — Дана посмотрела на часы. — Мне пора. А нам троим нужно определиться, и как можно скорее.

— Посмотрим, что принесет сегодняшний день.

Они вышли из дома вместе, и Мэлори вдруг остановилась.

— Разве это не безумие, Дана?

— Конечно, безумие. Позвони мне, когда вернешься из Ворриорз-Пик.


Солнечным утром ехать в Ворриорз-Пик было намного приятнее, хотя атмосферы таинственности немного не хватало. На пассажирском сиденье Мэлори позволила себе любоваться окрестностями, размышляя, как здорово жить на вершине горы, где до неба рукой подать, а весь мир распростерся у твоих ног, словно на картине.