Джессика Соренсен - Тлеющий уголек

— Эй, Рэв, я просто интересуюсь, все ли у тебя в порядке, ведь ты спасла меня от этого гота. У меня была сумасшедшая ночь, и я потеряла свой телефон. Но я позвоню тебе, как только вернусь домой. — я положила трубку и отдала Ашеру телефон.

— Итак, я должен спросить и, не пойми неправильно, но как вы стали друзьями? — спрашивает Ашер, облизав губы. — Вы кажетесь полными противоположностями.

— Так и есть, но она моя лучшая подруга, — я отвечаю, кусая свои ногти. — Единственный друг, на самом деле.

Он хмурится.

— Твой единственный друг? В это трудно поверить.

Мой голос полон сарказма.

— Правда?

Выворачивая руль вправо, он поворачивает вниз по моей улице, и затем улыбается мне.

— Почему тебя это удивляет? С тобой легко общаться, ты красивая и любишь машины.

Я кусаю губу, сдерживая ухмылку.

— Поэтому я не понимаю, что заставило тебя прыгнуть в озеро, чтобы спасти меня? — я смотрю на его мятую одежду с хлопьями грязи. — И испортить свою одежду.

Он припарковался напротив моего дома, узкого двухэтажного таунхауса, отчаянно нуждающегося в покраске.

— Ты шутишь? Ты позволила исполниться моей мечте стать героем, — он подмигивает мне.

— Да, да, я вижу. — я открываю дверь, сдерживая улыбку. — Я уверена после сегодняшнего вечера, ты забудешь про меня.

— Про кого? — он дразнит меня, ухмыляясь.

— Видишь, ты уже забыл, — шучу я и хватаюсь за сиденье, чтобы вылезти.

— Подожди, — он склоняется над консолью, его пальцы обхватывают мой локоть. Я останавливаюсь, повернув голову, встретившись с ним взглядом, спокойно дыша от его молчаливого прикосновения.

— Да?

Он облизывает свои губы.

— Пообещай, что хотя бы сходишь к врачу, просто убедиться, что все в порядке.

Сжав губы, я киваю.

— Ладно.

— И никто не сможет забыть тебя, Эмбер. Поверь мне.

Его глаза блестят, делая мою кожу горячей, а затем без предупреждения он приближается и нежно целует меня в уголок рта. Адреналин витает в моей крови, в то время как его руки скользят вниз по моим рукам, затем талии, и, наконец, останавливаясь на моих бедрах.

Когда он отстраняется, он смотрит мне в глаза, но ничего не говорит. Не зная, как реагировать, я выхожу из машины, закрываю дверь и машу ему, пока он отъезжает.

— Да, посмотрим, как ты поступишь, когда мы увидимся снова, — бормочу я под нос, но улыбка проскальзывает, когда я касаюсь пальцами губ.

* * *

— Йо, где ты была? — кричит Йен с дивана в гостиной. Он ест Fruit Loops и смотрит фильм, где у главных актеров сильный французский акцент.

— Перед уходом я говорила тебе, что иду на вечеринку, — я снимаю пиджак и бросаю на перила.

Он оглядывается через плечо и его рот распахивается.

— Почему ты выглядишь так, будто купалась в озере в одежде?

— Ты разве не слышал? Все крутые ребята так делают, — я тащу свою задницу вверх по лестнице.

— С каких пор ты крутая? — кричит он, пока я бреду к своей комнате.

Я захлопнула дверь, включила светильник и начала снимать свои промокшие сапоги. Я стонала при каждом движении, руки и ноги отяжелели, голова раскалывалась.

— Это были мои любимые сапоги! — я тащусь к шкафу, чтобы положить их обратно, надеясь, что они высохнут и не будут загублены.

Вдруг, звуки всхлипов доносятся из задней части шкафа. Я замираю.

— Привет, — я отдернула занавес. — Кто там?

Рэйвен выбегает и бросается мне на шею.

— Боже мой! Где ты была?!

Дождь, вода, кровь. Она не дышит. Я поглаживаю её спину, но я раздражена.

— Где я была? Это я у тебя должна спросить, где ты была? Ты просто оставила меня там и ушла с парнем, чью смерть я видела.

— Я знаю, — её слезы намочили мою рубашку. — Прости, Эм. Я думала… Я не знаю, о чем я думала. Трудно вспомнить хоть что-то.

Я оторвалась от нее и нахмурилась.

— Рэйвен, ты ведь не пила из предложенной тебе чашки?

Она кусает губу и смотрит виновато.

— Мне нужно было еще выпить, а мою ты выбросила в мусор. Поэтому я выпила ту, которую мне предложил тот очень милый парень. Ну, не считая эту странную тату у него на глазу.

— Рэйвен, — я успокаивающе вздыхаю, напоминая себе, что должна быть терпеливой. — Я люблю тебя, но иногда ты такая идиотка! Сколько раз мы говорили о том, что нельзя пить из чашек людей, которых мы не знаем? Особенно, нравится, как ты его описала. Потому что я думаю, что этот парень не был милым, он был подонком. Но ты была слишком пьяна, чтобы заметить это.

— Я знаю, — вопит она. — Я сожалею.

Я плохо себя чувствую.

— Я знаю, но ты должна быть осторожна.

Тыльной стороной ладони, она вытирает следы туши.

— Ты думаешь, мне подсунули снотворное или типа того?

— Я не уверена. — обняв ее за плечи, я веду Рэв к кровати, где она сворачивается клубком, как маленький испуганный ребенок. — Ты помнишь, что случилось с Ладеном?

Она быстро качает головой и прижимает подушку к груди.

— Все размыто, — у неё дергается глаз. — Но, Эм, мне кажется, сегодня вечером я видела смерть.

Мои мышцы напряглись, и с губ готовы были сорваться сотни вопросов, но её плач превратился в истерические рыдания. Я вздохнула, решив не настаивать до утра, когда она немного отдохнет и протрезвеет. Схватив пижаму, я направляюсь в сторону ванной, чтобы принять душ.

— Эм… Почему ты выглядишь так, словно купалась? И что ты сделала со своей головой?

— Это долгая история, — я зеваю и потягиваюсь, подняв руки над головой. — Я объясню утром, когда мы немного отдохнем.

Она закрывает глаза.

— Оставь свет включенным, ладно?

* * *

После горячего душа и надев чистую одежду, я смотрю на себя в зеркало, положив руку на сердце. Я умерла сегодня вечером. Мое сердце перестало биться, а потом ожило, все из-за Ашера. Но как он спас мою жизнь? Это ощущалось так же, как когда бабушка умерла и её жизнь вошла в меня.

Я на цыпочках вернулась в комнату. Рэйвен вырубилась на животе, заняв всю кровать, поэтому я накрыла её одеялом, заметив синяки на ее запястьях и локтях. Ее рубашка порвалась и есть небольшая царапина на плече от лезвия в форме буквы Х.

— Что же с тобой сегодня случилось? — шепчу я, кладя руку на порез, она морщится и переворачивается.

Мой мозг рычит, и череп будто треснул. Я беру одеяло, хватаю черный маркер из комода и располагаюсь на полу, возле стены, которая отображает всю мою бредятину. Я вожу маркером по стене, будто моя рука одержима.

Как перышко в пыльном шторме, без направления

Ворона летит по жизни, беспомощная и опустошенная,

Приходит ночь, и ветер исчезает.

Затем он летит на землю камнем

И, оторвавшись, становится угольком.

Я решаю закончить на сегодня со стихами, но моя рука живет собственной жизнью, заставляя вернуться к стене снова. Я царапаю букву Х сверху вниз, пока она не покрывает всю стену. Затем в центре я рисую эскиз песочных часов.

Когда я закончила, маркер падает из моей руки, и я отшатываюсь от стены. Я моргаю несколько раз, но рисунок остается. Это после аварии? Или я начинаю сходить с ума как отец?

Обессиленная, я падаю на пол. Спустя несколько секунд я засыпаю.

За неделю до исчезновения, мой отец стал вести себя странно, его поведение и отношение стали более неприветливыми, чем обычно. Однажды, когда я пришла домой из школы, я нашла его в гараже, с засунутой головой под капот машины и при работающем двигателе. Я торопливо открыла гараж, и он закашлялся, когда дверь открылась.

— Мне жаль, Эмми, — сказал он, банально. — Я не сообразил, что она закрыта.

Я побежала вниз по ступенькам и заглянула под капот. — Пап, ты в порядке… — внутри капот был покрыт маленькими красными крестиками. — Что это?

— Я не уверен… я не знаю, как они там оказались. — Он захлопнул капот и, мне пришлось отшатнуться, чтобы мои пальцы не оказались сплющены металлом. — Но тебе не нужно беспокоиться обо мне, Эмми. У меня все под контролем. Что мне нужно для тебя сделать, так это найти ожерелье, которое бабушка дала тебе.

— Один камушек темно-бордового цвета?

Он оживился, выпрямил плечи, подбородок поднялся вместе с настроением. — Да, ты знаешь, где он?

Я покачала головой. — Я не уверена, куда положила его… но я начну проверять с ящиков в подвале, если ты хочешь.

Он кивнул, и желтая искра промелькнула в его глазах. — Ты не могла бы сделать это для меня, Эмми? Пожалуйста — спросил он, и я кивнула, после чего он оглянулся на стену через плечо. — Ты что-нибудь видишь сзади меня?

— Нет, там ничего нет, кроме стены и инструментов.

Он запрыгнул на пассажирское сиденье своей машины и вытащил небольшой нож из бардачка. — Хорошо. Теперь иди и найди ожерелье.

Я смотрела на него, удивляясь, почему он ведет себя так странно, как вдруг, прилетела ворона и приземлилась на балку, несколько перьев упало на пол. При виде вороны, папа озверел.

— Убирайся отсюда, ты, чертов маленький демон! — Он бросил отвертку в ворону, но промахнулся, и ворона каркнула. — Убирайся!

Замахав крыльями, ворона улетела, и папа расслабился, возвращая мне свое внимание.

— Эмми, если и есть вещь, которую тебе нужно знать о жизни — никогда никому и ничему не доверяй. Жизнь — просто игры разума, мы с тобой пешки.

Это был первый раз, когда я начала переживать, что, может быть, мой отец сходит с ума. После этого, он быстро пошел вниз, тем более, я пока не могла найти, этот чертов кулон.

* * *

Я проснулась на полу, прижимаясь щекой к паркету, с пером на лбу и странным рисунком на стене, прямо перед моими ногами.

— Какого черта? — встаю и потираю глаза, щурясь на солнечный свет, проникающий сквозь занавески. Затем, я беру перо и замечаю подтеки красной краски на руках. — Что я делала прошлой ночью? — я помню, как падала в озеро, Ашер спас меня, а Рэйвен плакала. После этого пустота, будто я с похмелья, но я вчера не пила ни капли алкоголя.

Рэйвен нет в постели, когда я выхожу, а в комнате порядок, одежда убрана, мои книги сложены на полку, мои карандаши, ручки и маркеры убраны обратно в ящик стола. Это её способ извиниться.

Сосед напротив наблюдает за мной со своего крыльца, когда я открываю окно и выбрасываю перо. Я тянусь закрыть окно, но застываю, замечая, что кто-то наблюдает за мной с тротуара. Его руки засунуты в карманы черных джинс, а пронзительные глаза подведены черным карандашом. У него бледная кожа, как призрачный туман, а волосы черные, как воронье перо.

— Ладен? — я прищуриваюсь, высунувшись.

Он пристально смотрит на меня, и злая улыбка кривит губы, его рот двигается, но он стоит слишком далеко, чтобы разобрать, что он говорит.

Качая головой, я просто закрываю окно и отхожу к кровати. Я переодеваюсь в пару черно-розовых клетчатых шорт и в свою любимую футболку с Alkaline Trio (рок-группа из Чикаго, основанная в 1996 году), а затем я оттираю красный маркер со своих рук и лица. Я подвела свои серые глаза карандашом, взъерошила свои длинные черные волосы и наклонила голову вниз. Ломота и боль от аварии стали утихать, за исключением незначительной головной боли и крошечного пореза на лбу, который стал заметно меньше.

Рэйвен и Йен сидят за столом, когда я вхожу на кухню. На Рэйвен джинсовая юбка, едва прикрывающая её бедра, и любимая розовая рубашка с глубоким декольте. На Йене серая вязаная шапочка, надвинутая на его грязные каштановые волосы, а его джинсы и футболка забрызганы разноцветной краской.

Рэйвен хлопает ему ресницами и скользит ногтями вверх по руке Йена.

— Боже, это так круто.

— Это потрясающе, правда? — он говорит своим глубоким голосом, который использует, когда хочет произвести впечатление на девчонок. — Ты обязательно должна прийти, проверить.

— Ох, наверняка, — Рэйвен облизывает губы и улыбается. Кажется, всё нормально. Она смотрит на меня, и её улыбка сияет. — Эмм, дорогая, я ждала, когда ты проснешься, — легко спрыгивает со стула и берет меня за руку, делая мне убийственный знак. — Увидимся позже, Йен, — она подмигивает ему и кокетливо машет рукой.

— Позже, красавица, — говорит он и обращает свое внимание на меня. — Эй, Эмм, ты в последнее время разговаривала с мамой?

— Нет, — отвечаю я, в то время как Рэйвен тянет меня к входной двери. Я шевелю рукой и вдыхаю затхлый воздух. — Зачем? Что-то случилось?

— Я не уверен, — он идет в холл, следуя за нами. — Она ведет себя странно, не как обычно… я поймал ее, разговаривающей сама с собой, но это было так, как будто она говорила кому-то, кого там не было.