Накануне виконт лишь минуту провел с Айной. Это произошло после его возвращения из Монте-Карло, куда он ездил с визитом к Рози.

Узнав, что случилось, Рози Рилл в гневе воскликнула:

— Как смеет великий князь вести себя таким неслыханным образом! — Виконт промолчал и, бросив на него взгляд, она заметила: — Наверное, в этом есть и моя вина. Что он мог ожидать от девушки, если она племянница Рози Рилл!

Виконт заговорил не сразу:

— Как раз этот вопрос я и хотел с вами обсудить.

— Но сначала позвольте мне кое-что вам сообщить, — сказала Рози. — Произошло нечто невероятное, чего я сама никак не ожидала: я дала согласие стать женой человека, который любит меня уже много лет, хотя мы ни разу до сих пор не встречались.

Виконт ошеломленно молчал, и Рози продолжила:

— Его имя сэр Стивен Хардкасл. И, так как светская жизнь никогда не вызывала у него интереса, мы собираемся жить в Девоншире, в его поместье.

Наступила пауза, потом снова заговорила Рози:

— Я молю, чтобы имя Рози Рилл было забыто всеми, кроме него. А что касается Айны, то для нее это лучшее, что может случиться.

Виконт улыбнулся.

— Я как раз и хотел поговорить с вами о ней, но теперь в этом нет никакой необходимости.

— Никакой, — подтвердила Рози. — Я поняла ваше намерение, когда вы отвезли ее к своей двоюродной тете. — Она вздохнула. — Я всегда буду любить Айну, она милейшее существо, но будет лучше, если мы расстанемся… по крайней мере, на какое-то время.

— Согласен с вами, — сказал виконт, — и я думаю, Рози, никто не мог бы уйти на покой с большим достоинством и грацией.

— Отныне и на будущее — леди Розамунда! — весело сказала Рози. — И прошу вас не забывать об этом!

Виконт поцеловал ей руку.

Горничной велели упаковать все вещи Айны, за которыми позже должен был приехать экипаж, заказанный виконтом. Затем он отправился на своей машине повидаться с отцом.

Он ожидал, что ему предстоит неприятная встреча с леди Констанцией, но, к своему облегчению, обнаружил, что она покинула виллу, уехав в Монте-Карло вместе с лордом Чарльзом, поэтому он все мог объяснить на бумаге, а не лицом к лицу, что наверняка привело бы к взаимным обвинениям.

Отъезд леди Констанции также означал, что виконт мог побыть вдвоем с отцом.

Вернувшись на виллу тети, Виктор узнал, что Айна пришла в сознание, но еще очень слаба. Врач тем не менее был доволен ее состоянием и уверял, что, хотя у нее легкое сотрясение, особо волноваться не стоит. Все, что ей сейчас требовалось, — это покой и отдых.

Быстро стемнело, пока виконт ужинал в одиночестве. Он был рад, что остался один, потому что его мысли были заняты планами на будущее.


На следующий день Айна вышла на балкон, где ее ожидал виконт. С волосами, собранными в узел на затылке, она выглядела прелестно. А еще она была такой молодой и невинной, что в самом деле могла сойти за античную богиню, с какой ее сравнил виконт, когда ему пришлось раздеть Айну на яхте.

Сейчас на ней было дорогое и красивое платье, одно из тех, что тетя купила ей на Бонд-стрит, но оно не портило той детской непосредственности и чистоты, которые излучала девушка.

Нельзя было не заметить, как она обрадовалась при виде виконта. Взяв ее за руку, Виктор почувствовал, как от нее к нему идет ток, и он не сомневался, что она чувствует то же самое.

— Тебе лучше? — спросил он.

— Я здорова… благодарю. Хотя мне были даны строжайшие указания вести себя как инвалид, я так рада, что оказалась здесь… в безопасности, что готова танцевать на облаках или… побежать к морю! — Тут девушка испугалась, что он посчитает ее чересчур романтичной, и добавила: — Как вы добры… что привезли меня… в этот прелестный уголок. И герцогиня тоже очень… очень мила со мной.

Виконт ничего не ответил, а только смотрел на нее, и Айна продолжила немного застенчиво:

— Но сначала… я должна поблагодарить вас… за свое спасение. Я молилась, чтобы вы… оказались рядом… но не думала, что так все и получится… Я была готова… умереть.

Виконт подвел ее к дивану, стоявшему на балконе рядом со столиком, на котором им накрыли легкий завтрак. Они очутились в тени большого тента, и все же Айне казалось, что ее пронизывает тепло солнечных лучей, потому что виконт взял ее руку и не отпускал.

— Я хочу, чтобы ты забыла о великом князе и обо всем, что с ним связано, — тихо произнес он. — Этого не должно было случиться и, клянусь тебе, никогда не случится вновь.

— Мне показалось, когда я была без сознания, что вы сказали… будто я в безопасности, — неуверенно проговорила Айна. — И тогда я поняла, что осталась жива… и что вы рядом… а все остальное… не имело значения. — Все остальное не имеет значения, — решительно поправил ее виконт. — А теперь, Айна, нам нужно о многом поговорить и я должен многое тебе сообщить. — Он помолчал, прежде чем продолжить: — Но мне строго-настрого наказали не утомлять тебя, поэтому я предлагаю сначала позавтракать.

Айна бросила на него быстрый взгляд. Видимо, она опасалась того, что ей предстояло услышать.

Когда слуги принесли блюда, виконт настоял, чтобы Айна выпила бокал вина. Она весело смеялась его рассказам о переполохе, который вызвал новый гоночный автомобиль, и о трудностях, какие ему пришлось испытать, когда он впервые сел за руль такой машины два года назад.

Время пролетело как на крыльях. Затем слуги убрали со стола, и они опять оказались вдвоем. Виконт снова увлек Айну к дивану.

— Я хотела узнать, как поживает тетя Розамунда, — сказала Айна, — и не сердится ли она за то, что я… осталась здесь… с вами.

— Я виделся с твоей тетей, — ответил виконт, — и привез радостную новость.

Айна ждала, не сводя с него глаз.

— Леди Розамунда выходит замуж за сэра Стивена Хардкасла, который, по-видимому, любит ее уже очень давно!

— Выходит замуж? — воскликнула Айна. — Трудно представить… я никогда не думала, что тетя Розамунда снова выйдет замуж… хотя, конечно, это чудесно! Теперь она больше не будет одинока… и ей не придется скучать по театру.

— Согласен, — сказал виконт, — твоя тетя не сомневалась, что ты поймешь ее. Они хотят пожениться немедленно.

— Немедленно? — снова воскликнула Айна.

— Она покинет Монте-Карло вместе с сэром Стивеном, — продолжил виконт, — они собираются поселиться в Девоншире, где у него дом и большое поместье.

У Айны перехватило горло, когда она пролепетала:

— А тетя Розамунда… сказала… что мне делать?

— Я посвятил ее в свой план, — ответил виконт, — и она сочла его отличной идеей.

Воспользовавшись паузой, Айна заговорила, словно не в силах сдержаться:

— Прошу вас… я не хочу возвращаться в Монте-Карло. Там я могу встретить… великого князя… или таких же, как он. Не могли бы вы… устроить мой отъезд в Англию?

— Я согласен, Монте-Карло неподходящее место, — ответил виконт, — и намерен отвезти тебя в Англию, но для начала у меня есть другое предложение, которое, надеюсь, тебя заинтересует.

Айна очень удивилась и испуганно забормотала:

— Я… уже говорила вам… я почти ничего не умею делать, чтобы заработать на жизнь.

Виконт улыбнулся.

— Я помню, — сказал он, — но тебе и не придется ничего делать.

Он увидел, что Айна окаменела. Прочитав ее мысли, он понял, что она вообразила, будто он собирается предложить ей денег, и намерена решительно отказаться.

— Я хочу спросить тебя, — произнес он очень тихо, — что ты чувствуешь ко мне?

Глаза Айны широко раскрылись от изумления.

— Я знаю, тебя напугал великий князь и, думаю, в этом городе найдется еще немало таких мужчин, которые внушат тебе страх.

— Да, конечно, — сказала Айна, — но… рядом с вами… я всегда чувствовала себя в безопасности. — Она отвернулась и заговорила изменившимся голосом: — Я понимаю, что не должна быть обузой… но предпочла бы принять совет от вас… чем от кого-то другого. Я ведь даже не знаю… что делать или куда пойти… чтобы снова не попасть в беду.

Девушка слегка вздрогнула, и виконт понял, что она опять вспомнила о великом князе.

— Забудь его! — сказал он. — Я уже говорил, что позабочусь о тебе.

— Я пыталась… поблагодарить вас за это, — ответила Айна, — но… когда вы покинете меня…

— Кто сказал, что я собираюсь тебя покинуть?

Она посмотрела на него непонимающим взглядом.

— Я предлагаю, Айна, чтобы ты осталась со мной не на короткое время, а на всю жизнь.

Ее глаза засияли, как звезды, и Виктор подумал, что никогда не видел, чтобы женщина так излучала счастье. Айне показалось, что все это ей снится, и потому, глядя на море, она произнесла:

— Я… не понимаю… что вы предлагаете.

В ее голосе вновь послышался страх, потому что она вспомнила, как великий князь предлагал ей наряды, драгоценности, лошадей и дом.

— Я предлагаю тебе, — с большой нежностью произнес виконт, — выйти за меня замуж, то есть… если ты любишь меня!

Айна тихо охнула и сжала пальцы на его руке, словно хотела удостовериться, что он настоящий.

— Вы в самом деле… просите меня… выйти за вас?

— Я не знаю, как иначе смогу заботиться о тебе.

— Не может быть… чтобы это была правда!

Она произнесла это едва уловимым шепотом, и все же виконт расслышал.

— Это правда, моя дорогая. — Он очень осторожно обнял Айну и привлек к себе. — И это тоже правда. Я никогда до сих пор ни одну женщину не просил стать моей женой. Да она мне и не была нужна, пока я не встретил тебя.

— А вы… абсолютно уверены… что я та, кто вам нужен? — Не успел виконт ответить, как она продолжила: — Я люблю… конечно, я люблю… тебя! И буду любить… вечно. Хотя, по правде, я жила очень скромно, никуда не выезжала и почти ни с кем не знакома. А ты… настоящий светский лев… и мог бы жениться на любой из красавиц, которые… я уверена… любят тебя так же, как я.

— Думаю, ты ошибаешься, — возразил виконт. — Мы любим друг друга, Айна, и это совсем не похоже на то, что чувствуют ко мне или к любому другому красавицы Монте-Карло и Лондона.

— Почему… не похоже?

— Потому, дорогая, что я понял в ту же минуту, как увидел тебя, что мы созданы друг для друга.

Говоря это, он решил, что Айна никогда не должна узнать о том предложении, которое он намеревался ей сделать за обедом в Ла-Тюрби. Тогда он был готов «взять ее под свое покровительство», как он это называл, не только потому, что она племянница Рози Рилл, но и потому, что вел борьбу, заранее обреченную на поражение, не желая расстаться со своей независимостью, не желая терять возможность переходить от цветка к цветку, отбрасывая те, что завяли или больше его не привлекали.

Другое дело Айна — с первой секунды их встречи она притягивала его как магнит. Он думал о ней не переставая и днем, и бессонными ночами. Увидев, как она падает в море, он понял, что не может потерять ее, иначе он лишится чего-то драгоценного и такого чудесного, что всю оставшуюся жизнь будет чувствовать себя обделенным.

Пришлось бы ему жить, как калеке без руки или ноги, хотя в его случае это была бы жизнь без сердца. Теперь он знал, что ему ничего не нужно, кроме возможности защищать Айну, заботиться о ней и всегда видеть ее рядом с собой.

Все складывалось как нельзя лучше. Во-первых, потому что Рози намерена выйти замуж. Теперь она уйдет в тень и перестанет быть предметом всеобщих пересудов, хотя Айна и не подозревала о неловкости своего положения.

Кроме того, как только девушка обвенчается с ним, его друзья и родственники примут ее в свой круг. Виконт был уверен, никто и не вспомнит, что она племянница Рози или что ее мать вышла замуж за бедного священника.

Перед ней, внучкой графа Ормонда и Ставерли, откроются двери всех домов. А Ормонды, в свою очередь, будут с восторгом приветствовать ее в качестве виконтессы Коулт, а позже маркизы Коултхост.

Что касается его самого, все это не имело для него значения, он женится на Айне, потому что любит ее. Но ей теперь будет не так тяжело, а это самое главное.

Ко всему прочему вчера, когда Виктор завтракал вместе с отцом, маркиз рассказал, что врачи в Монте-Карло отсоветовали ему возвращаться в Англию.

— Они утверждают, что сердце у меня никуда не годится, — сказал отец, — да и легкие слабоваты. — Маркиз рассмеялся. — Думаю, это результат весело прожитой жизни, хотя я ни о чем не жалею.

— Мне жаль, отец, — искренне отозвался виконт.

— Знаю, мой мальчик, — ответил маркиз, — но то, что я решил, коснется и тебя.

— Каким образом?

— Я намерен оставаться здесь и зимой и летом, но зимой ехать дальше на юг, следом за солнцем, что гораздо предпочтительнее холодного и непредсказуемого климата Англии. — Маркиз улыбнулся и затем продолжил: — Сомневаюсь, что доживу до глубокой старости, поэтому буду по-своему радоваться жизни и, конечно, не откажусь от того, что доставляет мне удовольствие, пусть даже во вред здоровью!