Виктория Холт - Третий Георг

– Но… – начала было Каролина, но предупреждающий взгляд Фредерика оборвал ее на полуслове.

Дверь внезапно отворилась и в комнату заглянула их старшая сестра Августа. Они сразу замолчали, как делали всегда, когда та появлялась. Всем было хорошо известно, что ей доставляет удовольствие передавать все разговоры их матери, то ли потому, чтобы завоевать хоть немного той любви, которая расточается Георгу, то ли потому, что ей нравилось сплетничать. Но в любом случае ее приход не сулил ничего хорошего и служил сигналом не говорить лишнего.

– О чем это вы, дети, тут болтаете? – пожелала узнать она.

Генри вспыхнул при таком обращении, что позабавило Августу; она всегда знала, чем больнее всего можно ранить человека, и намеренно старалась делать это.

– Могу поклясться, что речь идет о свадьбе, – продолжала она, – и Генри выкладывает все, что ему известно. Но он знает очень мало. Сиди прямо, Фредерик! Ты все время сутулишься! Не удивительно, что у тебя всегда усталый вид. Каролина, а разве ты не должна заниматься своим рукоделием?

– Я только что его отложила на минутку, – робко ответила Каролина.

– Ну, тогда берись поскорее за него и наверстай то, что не сделала из-за своей лени. Мне придется рассказать маме, как вы попусту тратите время, болтая об этой свадьбе.

– Но ведь это не так! – воскликнула Каролина.

Августа посмотрела на нее таким проницательным взглядом, что Каролина поняла: старшая сестра стояла за дверью, прежде чем войти, и все слышала. Да, Августа заставит раскаяться даже невиновного!

Августа криво усмехнулась и промолвила:

– Так вот, если хотите знать, эта дурочка Сара Леннокс просто в бешенстве от того, что она не будет королевой Англии. Я вчера с ней разговаривала в гостиной и дала ей понять, что понимаю, какие чувства она должна испытывать. «Бедная леди Сара», – пожалела я, а она вскинула голову и сделала вид, будто ей все равно. И еще скажу я вам, что она – одна из подружек невесты. Будет очень забавно, обещаю вам.

Каролина-Матильда подумала о том, сколько волнений в том мире за стенами детской; и с жадностью прислушиваясь к тому, как старшая сестра проболталась о намерении короля жениться на леди Саре, которое, по мнению самой Августы, да и других, было совершенно правильно пресечено, Каролина вспомнила историю рождения самой Августы. Как их отец и мать, принц и принцесса Уэльские, убежали из Хэмптон-Корта, желая, чтобы их первый ребенок родился в Сент-Джеймсе; как разгневались король и королева – дедушка и бабушка Каролины-Матильды, а в Сент-Джеймсе не нашлось даже простынь и ничего не было подготовлено, поэтому новорожденную Августу завернули в скатерть. Со всеми в жизни происходят какие-то приключения. Со всеми, но только не со мной, подумала Каролина-Матильда. А я вынуждена сидеть в детской, в этом «курятнике», когда все интересное происходит за его пределами.

А как дедушка и бабушка ссорились с ее родителями! Они всегда ссорились, так рассказывал им Генри. Да и все в их семье враждовали друг с другом.

Ну что ж, когда-нибудь и в ее жизни произойдут животрепещущие события. Она сможет делать все, что ее душе угодно. А теперь она слушала, как Августа поносила глупую Сару Леннокс, которая возомнила будто могла бы стать королевой Англии.

Обсуждение предстоящей свадьбы шло не только в детской. Принцесса и лорд Бьют тоже вели разговор об этом.

Нельзя допустить, чтобы бракосочетание откладывалось. Несмотря на смерть великой герцогини, все должно идти по плану, как было намечено.

– Скоро невеста появится здесь, – сказала вдовствующая принцесса Уэльская, – признаюсь, что у меня будет тревожно на душе до тех пор, пока она не приедет.

– Не волнуйся, – успокоил ее лорд Бьют, – пройдет так, как намечено.

Лорд Бьют надеялся на это. Он уже почти добрался до вершины, к которой терпеливо шел еще с того момента, как увидел возможность добиться своего благодаря благосклонности к нему Георга, ставшего теперь королем.

Став премьер-министром, я буду править этой страной, думал он. Моя власть будет безгранична. Питту придется играть ту роль, которую ему скажут, либо покинуть сцену. А Питт никогда не сможет уйти, он слишком честолюбив.

Я использую Питта, решил Бьют. Он слишком знающий политик, чтобы терять его. Но он должен понять, кто его господин.

Лорд Бьют нежно улыбнулся принцессе. Их мнения совпадали. Чем скорее Георг женится, тем лучше. А принцесса Шарлотта просто идеальна для этого. Она не так красива, а потому не сможет поработить Георга; к тому же, всего лишь дочь какого-то неприметного герцога! Да она должна быть бесконечно благодарна им! К тому же ни слова не говорит по-английски, во всяком случае она не сможет ублажать его своими льстивыми речами.

Все будет хорошо… И после того, как бракосочетание совершится, лорд Бьют и принцесса почувствуют себя в безопасности.

Георг тоже думал о свадьбе.

Сара, Ханна, Шарлотта… Все они по очереди представлялись его мысленному взору. Первых двух он видел очень отчетливо: призрачное очарование Ханны и полная жизни красота Сары. Он прогнал от себя первые два видения и попробовал представить свою невесту, наделив ее грацией и привлекательностью первых двух.

Шарлотта… Он снова и снова повторял ее имя и с нетерпением ждал ее приезда, потому что тогда кончится неопределенность. Он был уверен, что когда увидит ее, когда произнесет свой брачный обет, воспоминания о Саре или о Ханне уже больше не будут терзать его. Он навсегда освободится от своих мыслей, ведь ни один преданный муж не помышляет о других женщинах.

– А я буду верным мужем, – уверял он себя. – Боже, как я жду ее приезда, того момента, когда она соединится со мной… надеюсь, навсегда. И я молю Бога, чтобы и она была верна мне.

Все эти жаркие августовские дни двор только и судачил о предстоящем бракосочетании.

Двор Мекленбурга будет носить траур, но церемония бракосочетания состоится в тот день, как и намечалось раньше. Так приказал герцог.

Он послал за Шарлоттой, которая была в недоумении; совсем недавно она потеряла мать, и теперь ей предстояло обрести мужа. А вот бедной Кристине не достанется ничего, подумала Шарлотта, но она, по крайней мере, остается дома, в привычной обстановке.

Расположение герцога к своей сестре росло день ото дня с тех пор, как король Англии изъявил желание сделать ее своей невестой.

– Моя дорогая сестра, – сказал он, несколько резковато обняв ее за плечи, будто исполнял какой-то долг, подумала Шарлотта, и словно в знак признания ее нового важного положения. – Я понимаю, как ты горюешь о смерти нашей матушки и разделяю твое горе. Я было подумал о том, чтобы отложить твою свадьбу, но мне кажется, нам так поступать не следует.

– Свадьба так скоро после похорон… – начала было Шарлотта, но брат жестом оборвал ее на полуслове. Он вызвал ее не для того, чтобы выяснять ее мнение, но для того, чтобы она выслушала его собственное.

– Это самый лучший способ пережить горе, – сказал он ей. – Я настаиваю на том, чтобы не откладывать свадьбу.

– Но…

– Я думаю о тебе, сестра. Этот брак именно то, чего желала наша матушка. Она знает, что в душе своей ты скорбишь о ней. Твой муж утешит тебя.

– А Кристина?..

Брат с удивлением поднял брови. Кристина? Она оказалась в глупой ситуации, влюбившись в английского герцога. Их союз был бы вполне возможным, если бы не это условие в брачном договоре Шарлотты; поскольку тема замужества Кристины для герцога перестала иметь значение, то Шарлотта поступила крайне необдуманно, упомянув о сестре. Правда, это было так характерно для нее. Ведь это она написала то письмо Фридриху, королю Пруссии. Какая невообразимая дерзость! Но, к величайшему счастью, это пошло ей на пользу, и герцог был рад, что она решилась на такой поступок. Однако в глубине души он считал ее выходку безрассудной.

Какое счастье, что Шарлотта скоро уедет в Англию. Он одарил ее таким взглядом, что девушка больше не осмелилась произнести ни слова о Кристине.

– Брачная церемония по поручению состоится почти тотчас же; и после нее уже не будет никакой задержки с твоим отъездом. Коронация назначена на 22 сентября; к тому времени ты должна сочетаться с ним браком. Поэтому, как видишь, времени почти не осталось.

– Так скоро… – вздохнула Шарлотта. Брат улыбнулся ей.

– Твой жених проявляет нетерпение, когда речь идет о вашей свадьбе.

Герцог вошел в спальню Шарлотты. На ней было платье гораздо роскошнее тех, которые ей доводилось носить прежде; ее бил озноб, но вовсе не от холода.

– Ты готова? – спросил брат сурово.

– Да, – еле слышно ответила она. Он взял ее за руку.

– В дворцовом зале для приемов уже все собрались, – сообщил он ей.

Ливрейные лакеи распахивали перед ними двери, через которые им предстояло проследовать в зал, освещенный тысячами свечей. Наверняка, все это обошлось очень дорого, подумала Шарлотта. Но маленькое государство Мекленбург-Стрелиц соединялось родственными узами с английским троном, поэтому сейчас было не время считать, сколько стоили какие-то свечи.

И все это ради меня! – подумала Шарлотта, пораженная грандиозностью события и испытывая благоговейный страх перед тем, что за ним последует. Она увидела церемониальное ложе, покрытое бархатом, на которое ей предстояло возлечь рядом с мистером Драммондом, представителем короля, выступавшего в качестве его доверенного лица на этой предварительной церемонии.

При виде ложа Шарлотта затрепетала, сознавая свою судьбу в истинном свете. Ей предстояло не просто покинуть дом, помешав замужеству Кристины, но и жить с незнакомым человеком, быть с ним в интимных отношениях, рожать ему детей. Она всегда будет в центре внимания, потому что она станет матерью следующего короля Англии.

Она вновь посмотрела на ложе, символизировавшее будущее королевское, которое ей придется разделить с незнакомым молодым человеком и исполнить на нем ритуал, о котором у нее не было ни малейшего представления.

Шарлотта дрожала, ноги у нее задеревенели и отказывались нести девушку к этому символическому ложу. Даже сейчас было еще не поздно пойти на попятную. Предположим, она откажется продолжать эту церемонию и крикнет, что они должны позволить Каролине выйти замуж за своего англичанина, так как она – Шарлотта – решила не выходить за короля. Кристина страстно стремилась к этому браку, она тяжело переживала то, что ее лишили возможности быть со своим любимым; а Шарлотта в этот торжественный момент поняла, что ей совсем ни к чему выходить замуж. Она не желала покидать свой дом, ей хотелось остаться здесь… еще немного продлить свое детство, заниматься латынью, историей, географией, составлять карты с мадам де Грабов, штопать и шить. Почему бы ей не запротестовать, сказав, что все это слишком неожиданно? Она подозревала, что за этим поспешным браком скрывается какая-то тайна. Зачем пороть горячку? Неужели и жениха торопили так же, как ее? Неужели он там в Англии не противился этому браку, так же как она здесь? Почему она, осмелившаяся когда-то написать письмо самому Фридриху Великому, колеблется сейчас?

Но ведь все случилось как раз из-за этого письма… Эту сеть она сплела своими собственными руками. По крайней мере, ее поступок показал, что каждый властен управлять своей судьбой.

Еще не поздно… Эта мысль как молоточек все время стучала у нее в голове.

Брат взял руку Шарлотты и раздраженно сжал ее.

– Ну же, пойдем. Мы ждем тебя.

– Нет… – прошептала она.

– Не будь ребенком, – гневно шикнул он на сестру. – Ты ведь станешь королевой Англии!

Не будь ребенком. Ей семнадцать лет… она уже достаточно взрослая, чтобы покинуть дом, выйти замуж и иметь детей. Такова судьба всех принцесс. Им не позволялось высказывать свои собственные желания. Они выходили замуж ради блага своей страны, повинуясь замыслам отцов и братьев. Вот с такой же легкостью и безжалостностью было решено, что она должна стать королевой, а Кристина лишиться своих надежд на счастье.

Шарлотта легла на ложе, и на нее набросили покрывало. Под покрывалом она должна была обнажить свою правую ногу – так полагалось при проведении брачной церемонии по поручению.

Англичанин мистер Драммонд снял свой ботинок и протянул обнаженную до колена ногу под покрывало. Когда его нога коснулась ноги девушки, она изо всех сил напряглась, чтобы не выдать свое волнение, от которого у нее зуб на зуб не попадал.

После выполнения символического ритуала, мистер Драммонд убрал свою ногу из-под покрывала и надел ботинок, Шарлотта тоже прикрыла обнаженную ногу, и поднялась с ложа. Церемония была окончена.

Ее брат, сама нежность и расположение, обнял ее.

Она теперь была очень важной персоной, и он назвал ее Ваше Величество.

– Не затягивайте подготовку к отъезду, – отдавал распоряжения по замку герцог. – Мы должны помнить о коронации Ее Величества. У нас очень мало времени.