— Похоже на низкое гидравлическое давление, левая сторона, — сказал Купер. —Вольф, проверь автоматические выключатели, вдруг это поможет.

Прежде чем Купер успел закончить фразу, самолет сотряс сильный взрыв. Теперь на пульте управления вспыхивали красные и желтые сигнальные лампочки, слышались тревожные сигналы компьютера: би-би-би.

— Какого черта? — рявкнул Вольф, когда главный предупреждающий индикатор на панели непрерывно мигал.

— Должно быть, это внутренний сбой, — крикнул Купер. — Начни с процедуры перезапуска.

Когда Купер потянулся к клавише контрольного листа перезагрузки, бортовой компьютер и приборная панель снова запиликали, предупреждая об опасности.

— Огонь в двигателе номер один! Огонь в двигателе номер один! — произнес механический мужской голос, предупреждая пилотов о пожаре.

— Двигатель горит! Выключи его и разряди огнетушитель, — решительно скомандовал Купер. Писк звуковых предупреждений теперь звучал без остановки.

Пассажиры, многие из которых до этого момента еще не проснулись, оказались разбужены скрежетом металла и сильной вибрацией. Мягкое оранжевое свечение проникало в кабину через окна.

Выглянув наружу, пассажиры увидели, что левый двигатель искорежен и полыхает, а крыло вокруг него разорвано в клочья. Звук оставшегося исправным двигателя поднялся до пронзительного воя, когда самолет резко накренился вниз, а затем ушел влево, начиная закручиваться по спирали.

— Просьба сохранять спокойствие, — ведущий бортпроводник попытался успокоить встревоженных пассажиров, но прервался, когда кислородные маски упали с потолка.

Везде царил хаос, поскольку страх охватил как экипаж, так и пассажиров. Мужчины и женщины трясущимися руками хватались за тонкие оранжевые маски, которые должны были обеспечить их кислородом.

В кабине пилота капитан и первый помощник пытались управлять пассажирским самолетом с двумя сотнями душ на борту. Компьютер продолжал визжать:

— Угол крена! Угол крена! Подъем! Подъем!

— Мы быстро теряем высоту, Куп, — крикнул Вольф, когда показания датчиков пошли вниз, словно секундомер, тикающий до своего неизбежного конца. Самолет все еще находился в спиральном пикировании.

— Знаю, — ответил Купер с легким ужасом в голосе, вцепившись в рулевую стойку и пытаясь повернуть самолет обратно в сторону аэропорта.

— Центр Сиэтла, это Trans Pacific 422. У нас чрезвычайная ситуация, — объявил Купер. — Центр Сиэтла, это Trans Pacific 422. Мы горим. Мы не успеем…, — произнес он, теперь с жутким спокойствием в голосе.

Видя, что диспетчерская не отвечает, Вольф попытался связаться по рации.

— Сигнал бедствия. Центр Сиэтла, у нас сигнал бедствия. Это Trans Pacific 422. Чрезвычайная ситуация, мы спускаемся! Вы меня слышите?

— Trans Pacific 422, связь есть. У нас все взлетно-посадочные полосы открыты для вас, пожарная аварийно-спасательная служба находится наготове.

— Нет. У нас не получится. Мы падаем.

Все завертелось, словно в стиральной машине. Багаж и другие личные вещи летали из стороны в сторону, когда самолет вышел из-под контроля. Стюардессы были пристегнуты ремнями безопасности, одна из них прижимала ремень безопасности к груди, всхлипывая от страха.

Читающая мать теперь крепко прижимала к себе ребенка, а его плюшевый медвежонок невесомо летал вверх и вниз, когда самолет перевернулся через крыло, несясь вниз в темно-синюю пропасть.

Пожилая пара, сидевшая в нескольких рядах позади, нежно пожала друг другу руки и посмотрела в глаза, решив, что это их последний совместный миг, и желая вспомнить годы своего счастья. Молодожены сидели, крепко обнявшись, горько сожалея о жизни, которую им никогда не суждено прожить.

— Вольф, давай сядем на воду, — воскликнул Купер, взявшись за рычаг, чтобы поднять нос самолета.

— Не думаю, что у нас есть большой выбор!

Для Купера мир погрузился в тишину, как будто время остановилось. Он был ответственен за все жизни на этом самолете, которые могут оборваться, и хотя он делал все возможное, чтобы предотвратить это, он снова подумал о Сторми. Он должен был сказать ей, что любит ее, должен был бороться, чтобы увидеть ее.

— У меня еще есть, что сказать людям, — произнес Купер. — Мы должны остановить переворачивание самолета, чтобы получить шанс выбраться отсюда живыми.

Оба пилота с большим усилием сдвинули рычаг управления вправо, чтобы не дать самолету перевернуться вверх тормашками.

— Вольф, когда я скажу тебе, мне нужно, чтобы ты полностью открыл закрылки, чтобы попытаться стабилизировать и противостоять крену, — крикнул Купер, положив руки на дроссели.

Вольф посмотрел на Купера и кивком головы одобрил его план. Он положил руки на рычаг клапана.

— Давай!

Когда закрылки начали вращаться, по всему вращающемуся самолету пошла вибрация. Купер передвинул дроссели, напрягая каждую унцию энергии от одного оставшегося двигателя, в то время как бортовой компьютер продолжал сигнализировать:

— Подъем! Высота! Слишком низко. Подъем!

Два пилота продолжали сражаться с падающим самолетом, их мышцы были напряжены до предела, они стонали под давлением силы тяжести и напряжения рычагов управления. Их взгляд быстро переключился на океан внизу.

— Ну же, детка… Давай, — умолял Купер.

— Мы потеряли и второй двигатель! — крикнул Вольф, когда датчики показали, что единственный оставшийся двигатель начал раскручиваться — красные огни и предупредительные сигналы подтвердили его преждевременную кончину.

Тем временем Купер больше не обращал внимания на сигналы тревоги, его единственной целью было вовремя выровнять самолет и как можно мягче направить его на воду.

Бортовой компьютер выкрикивал их высоту, отчаянно умоляя пилотов спасти падающий самолет:

— Пятьсот! Подъем!

Самолет продолжал двигаться по спирали, опускаясь ниже пятисот футов.

— Подъем! Слишком низко! Земля! Подъем!

В то же самое время как пассажиры борта Trans Pacific 422 увидели яркую вспышку и испытали оглушительный удар, на экранах диспетчеров коммерческий рейс исчез с радаров и пропал в море.


Глава 38


Ник лежал на кровати и слушал радио. Ночь была тихая — ни шторма, ни волн, не было вероятности, что поступит вызов. Ему хотелось отключиться от всего и погрузиться в сон, но в отделении он привык всегда быть начеку.

Однако вскоре его веки отяжелели, тело расслабилось, и он стал отключаться, пока мужчины играли в карты в соседней комнате. Обычно он составил бы им компанию, но сейчас волновался о брате.

Это было действительно глупо. Он не должен беспокоиться о Купере и Сторми. Ради бога, они же взрослые люди и сами решат свои проблемы. Между ними было что-то такое, чего он никак не ожидал увидеть у своего бесчувственного брата.

— Эй, пап, похоже, ты все-таки добьешься своего, — прошептал он.

Ник готов был поклясться, что услышал искренний смех человека, которого не было в живых уже больше шести лет. Он скучал по старику, несмотря на то, что отец опустошил его в день смерти.

— Пора идти, Ник. Готовься!

Ник вскочил с постели и посмотрел на пустую дверь. Его команда знала, что ему не нужно повторять дважды. Если они говорили, что пора уходить, значит, он был начеку.

— Что происходит? — спросил он, и вся сонливость мгновенно исчезла.

— 757-й разбился примерно в трехстах милях отсюда. У нас не так уж много информации. Неизвестно, есть ли выжившие. Все, что мы знаем, это то, что башня потеряла связь с ними после того, как они послали сигнал бедствия.

— Черт! — воскликнул Ник.

Его внутренности всегда сжимались, когда он слышал слово «авиакатастрофа». У него было слишком много пилотов в семье, чтобы не реагировать на такое.

— Говори, как есть, — процедил Ник сквозь зубы.

— Это Trans Pacific, — наконец пробормотал мужчина.

Ник старался не поддаваться панике. Он пытался убедить себя, что только в США совершаются тысячи рейсов в день. Вероятность того, что на борту был его брат, ничтожна. Конечно, Ник не верил в совпадения. Черт возьми, шансы на то, что он будет работать сегодня вечером, ничтожно малы, и посмотрите, как все обернулось!

И все же он старался сохранять хладнокровие.

— Если ты хочешь остаться, то мы можем вызвать Тони, — предложил мужчина.

— Ни в коем случае, Шон. Сначала я позвоню, а потом надену экипировку.

Ник прошел в другую комнату и взял телефон, с ужасом почувствовав, как дрожат его пальцы. Он был главным пилотом базы. Сейчас он не имел права потерять контроль, иначе его не допустят к полетам.

Он не смог дозвониться до брата и до Trans Pacific. Он швырнул трубку, сломав ее базу, и бросился обратно в комнату, где мужчины собрались вокруг телевизора.

Диктор новостей очень серьезно рассказывал:

— Пока никаких подробностей о катастрофе не поступало. Все, что мы знаем на данный момент, это то, что борт послал сигнал бедствия, а затем связь с ним была потеряна. Мы отправляем команду к месту крушения, чтобы получить более подробную информацию.

— Пошли. У нас нет времени сидеть, — скомандовал Ник.

Его сотрудники вскочили, услышав Ника. В этот момент он возненавидел их всех за те взгляды, которые они начали бросать в его сторону.

— Прекратите сейчас же. Это не мой брат, — отрезал он.

Мужчины ничего не ответили. Каждый раз, когда они были вместе, то усердно трудились, рискуя жизнью ради совершенно незнакомых людей в самых штормовых и смертоносных морях. Никто не собирался говорить ни слова Нику. Чтобы работать наиболее эффективно, он должен был игнорировать свои страхи.

Люди вывалились наружу, экипаж лодки уже отправился на место, а экипаж вертолета занял свои места.

Ник, прежде чем прыгнуть в кресло капитана вертолета, заскочил в ванную, где его вырвало, он прополоскал рот и побежал к вертолету.

Если его брат где-то там, то он не вернется домой без него.


Глава 39


Ночная свежесть бодрила, слегка подувал ветерок, Сторми стояла на заднем дворике дома Линдси, подняв лицо к небу и наблюдая, как на темнеющем небе начинают появляться первые звезды.

Через открытую дверь она слышала местные новости, но ей было все равно, что происходит в мире. Сейчас ей нужно решить, что делать дальше.

Внезапно ее спокойный вечер был прерван появлением специального репортажа с канала местных новостей.

— Последние новости из аэропорта Сиэтла. В небе снова разыгрывается трагедия, на этот раз с авиакомпанией Trans Pacific Airlines. Мы только что получили сообщение о том, что был подан сигнал бедствия.

Сердце Сторми забилось быстрее, она забежала в дом и остановилась перед телевизором, наблюдая, как брюнетка на экране просматривает свои записи.

— Рейс Trans Pacific Airlines направлялся в Гонолулу, и, судя по предоставленным данным, у него отказал двигатель. Мы располагаем информацией, что борт потерял связь с башней ровно пять минут назад. Это еще официально не подтверждено, но сообщается, что самолет упал в Тихий океан примерно в двухстах милях отсюда. Никаких подробностей, включая номер рейса, в настоящее время не раскрывается.

Сторми знала, что, когда самолеты разбиваются, в аэропорту организовывают место для членов семьи и друзей, куда можно обратиться за информацией. Ей потребовался ровно час, чтобы добраться от дома подруги до аэропорта, благодаря тому, что Линдси ехала на предельно допустимой скорости постоянно перестраивалась в потоке машин.

Если Купер был капитаном того рейса, и она потеряла его навсегда, то она не была уверена в том, что сможет справиться с этим. Ее пальцы скользнули по животу, когда его свело судорогой.

Несясь как сумасшедшая, Сторми влетела через вращающиеся двери в вестибюль, где съемочные группы были заняты установкой камер и передачей прямых репортажей о катастрофе.

Подойдя к кассе, она отчаянно хотела поговорить с кем-нибудь, кто мог бы знать, кто был капитаном рейса, но, к ее ужасу, все кассы Trans Pacific оказались пустыми, как будто авиакомпания закрылась и плюнула на всех тех, кто пытался найти родственников.

Паника овладела ею, хотя она и пыталась бороться с ней. Стон вырвался из нее, когда она начала терять сознание и оседать на пол.

Сторми сразу же привлекла внимание съемочных групп и репортеров, когда они стали снимать ее, придавая последним новостям о катастрофе человеческое лицо.

В самый разгар приступа паники Сторми из-за билетной кассы открылась дверь, и ей на помощь бросился сотрудник компании.

Вестибюль наполнился неистовым шумом и вспышками камер, когда газетные и телевизионные репортеры попытались запечатлеть сотрудника авиакомпании, оказывающей помощь ближайшим родственникам злополучного рейса.

Когда сотрудница по обслуживанию клиентов авиакомпании наклонилась, чтобы утешить Сторми, то сразу обняла ее, поглаживая спину круговыми движениями. Это была Мередит.