Элоиза Джеймс - Три недели с леди Икс

У любых родителей есть достоинства и недостатки. Ее родители любили ее, и это было хорошо. Однако они присягнули богине Луны, а вовсе не королеве Англии, и это было весьма плохо…

А порой они забывали покормить свою дочку. И это было хуже всего…

Наверное, ее страх перед замужеством сформировался еще в детстве. Выйти замуж означало бы довериться супругу, вместо того чтобы заботиться о себе самостоятельно. Выйти замуж означало бы принять как должное, что именно супруг будет ответственным за их счета. А от одной мысли о том, что некто вроде Дибблшира, а не она сама беседует с агентом по недвижимости, Индию замутило…

Она судорожно сглотнула. Да, порой ей начинало казаться, что она смогла бы привыкнуть к жизни с мужчиной. Вопрос в другом: сыщется ли такой, которому она согласилась бы подчиниться?…

Отец ее был нежным и любящим, однако его всецело захватили некие неясные игры с недвижимостью. Притом он порой забывал оплатить счета булочника и дворецкого. А также регулярно забывал о том, что у него есть родное дитя, единственная дочь… Они с матерью погибли во время путешествия в Лондон, предпринятого по неустановленной причине, хотя у них явно недоставало денег для подобного вояжа…

Именно поэтому ничего удивительного не было в том, что внутри у Индии все сжималось при одной лишь мысли о том, чтобы довериться мужчине.

И все же она могла пойти на это – с одной-единственной крошечной оговоркой.

Дело было за малым: найти мужчину, нежного и доброго, к тому же умного настолько, чтобы понять, что именно она, Индия, будет заправлять их общим хозяйством!

Ибо, каким бы сложным ни было дело, Ксенобия Индия Сент-Клер, дока по части превращения хаоса в порядок, блестяще справится!

По праву рождения старшему сыну герцога надлежало быть холеным и самодовольным, ибо первородство обеспечивало ему по английским законам земли и титул. И самыми большими его заботами должны были быть порвавшиеся во время псовой охоты бриджи или же случайная любовница, оставившая его ради маркиза, превзошедшего его по мужской части…

Однако это было бы справедливо в отношении старшего сына, рожденного в законном браке.

Совершенно по-иному дело обстояло с незаконным сыном, рожденным от восхитительной странствующей оперной певицы – дивной женщины, остановившейся на отдых в резиденции герцога Вилльерза на срок, достаточный для того, чтобы произвести на свет сына и… упорхнуть прочь, словно жаворонок, стремящийся в теплые края.

Торн Дотри не был ни холеным, ни самодовольным. Даже когда казался безмятежным, Торн всегда готов был к самозащите, и не без причины: все свои юные годы он привык отражать смертельную опасность.

Он превратился в мужчину, привыкшего полностью контролировать свой собственный мир, все и вся в нем, и даже не пытавшегося делать вид, что не знает тому причины. Он мог позволить себе вполне расслабиться, лишь сидя вот так, в компании лучшего друга, товарища детства и юности, Вэндера.

Низкий голос Вэндера нарушил благостную тишину, царящую в библиотеке:

– Не одобряю твоего выбора, Торн. Безусловно, Летиция Рейнзфорд вполне могла бы стать кому-нибудь недурной супругой, однако тебе она не годится. Почему, скажи мне, бога ради, ты выбрал именно ее?

Эвандер Септимус Броуди, будущий герцог Пиндар, лениво растянулся в кресле напротив, придерживая на животе стакан бренди. Вэндер был ближайшим другом Торна со времен обучения в Итоне – с той самой поры, когда ему приходилось доказывать свою состоятельность при помощи кулаков. Именно тогда эти двое, не сумевшие превзойти один другого в драке, сдружились навек…

Порой Торну казалось, что они с Вэндером словно две стороны одной медали: он, незаконный герцогский сын, вынужденный ежечасно отстаивать свою позицию в свете, и Вэндер, вполне законный герцогский отпрыск, совершенно не соответствующий общепринятому мнению о таковом. Вэндер был чересчур прям, чрезмерно мужественен, крайне силен для того, чтобы удовлетворять требованиям изысканного английского света.

Торн изумленно вскинул бровь – на ярмарке невест Летиция почиталась едва ли не сокровищем. Очарование ее было даже чересчур очевидно.

– И ты в самом деле не понимаешь?

– Ну, я знаю, что она весьма хороша собой. И что тебе предстоит отбить ее у своры юнцов, сочиняющих сонеты в честь ее прелестного носика. И все же она не годится для тебя.

– И почему ты так решил?

Торн на самом деле был изумлен. Вэндер вовсе не походил на будущего герцога: спутанные волосы, тяжелая челюсть кулачного бойца, а вовсе не аристократа – да и поведение у него было вовсе не аристократическое. Он никогда не посещал балов – и где же тогда, черт возьми, ухитрился он повстречать эту утонченную деву, мисс Летицию Рейнзфорд?

– Я сидел рядом с ней за столом на обеде у моего дяди. Она и в самом деле прехорошенькая. Но… в качестве твоей жены… нет, никуда не годится!

– Я все решил. Именно она. – Торн сделал глоток бренди и поставил бокал на столик. – Она красива, благородного происхождения, прекрасно воспитана. Чего мне еще желать?

– Мозгов! – Вэндер не сводил глаз с Торна.

– В постели мне ее мозги вовсе не надобны, – сухо ответил Торн. В его представлении Летиция отвечала абсолютно всем требованиям, которые только можно предъявить к супруге и матери будущих детей… даже если изысканный ум и не входил в число ее добродетелей. – Полагаю, одна из причин процветания моих фабрик – то, что у меня каждый человек на своем месте. По сути, меня не слишком волнует, чего у Летиции недостает, – главное, что в ней нет ничего лишнего.

– Полагаешь, я слишком строг? – фыркнул Вэндер. – Но ведь тебе придется жить с женщиной…

– Твоя правда, – отвечал Торн, – но я точно так же живу со своим дворецким. И какова тут разница? За исключением того, что с Иффли мне не приходится делить ложе. Летиция станет матерью моих детей и, на мой взгляд, обладает всеми статями, чтобы их прекрасно выкормить. Впервые я увидел ее на Круглом пруду в Кенгсингтон-Гарденс – она наблюдала, как мальчишки запускают игрушечные кораблики.

Его будущая невеста наверняка не одобрила бы этого сравнения, но тогда она показалась Торну необычайно похожей на бездомную собаку, которая с радостью последует за новым хозяином в обмен на малую толику доброты… Это казалось совершенным абсурдом – ведь она была красива, словно дикая роза, с роскошными волосами, достойными боттичеллиевского ангела. И должна была бы быть уверена в своей безраздельной власти над мужчинами – но все же в глазах ее, казалось, навек застыло выражение отчаяния, словно она молила о спасении.

В его понимании это будет честная сделка. Ее красота в обмен на защиту с его стороны.

– И ты намерен покинуть свою жену в этой твоей новой усадьбе с кучей детишек?

– Не вижу причин жить с ней в Старберри-Корт.

Отец Торна научил сына не многому – пожалуй, лишь фехтовать. Торн намеревался стать точно таким же отцом, а для этого вовсе не обязательно было жить с супругой под одной крышей.

– И все же задача матери – не просто кормить свое потомство, – возразил Вэндер. – Слышал я, ученые утверждают, что дитя наследует интеллект поровну от обоих родителей.

Торн лишь непонимающе взглянул на друга. Его дети будут его детьми, точно так же, как дети его отца – плоть от плоти герцога. Он и герцог Вилльерз были словно изваяны из одной глыбы мрамора. И дело тут было вовсе не в седой прядке в волосах, появившейся у обоих в возрасте девятнадцати лет. Их роднила и форма нижней челюсти, и то, как они вели финансовые дела – даже дышали они с отцом, кажется, в унисон…

Ну а если требовались еще доказательства, то пожалуйста: герцог нажил детишек с пятью разными женщинами, и все они, вне зависимости от пола, были маленькими копиями батюшки.

– Разумеется, я буду только рад, если дети пойдут наружностью в мать, – прибавил Торн, криво усмехнувшись.

– Черт тебя подери, Торн! – поморщился Вэндер. – Сдается, ты воспитаешь бедных малюток, словно стаю волчат!

Торн осклабился:

– Лучше сам найди себе невесту! Не хочешь же ты, чтоб твои волчата оказались слабаками против моих, а?

– Я покуда не встретил своей женщины… – Вэндер сделал глоток бренди и откинулся на спинку стула. Торн в отличие от друга никогда не сидел в кресле развалясь. Это существенно ослабило бы его позицию: в случае если понадобилось бы отразить неожиданный удар, он потерял бы драгоценные секунды…

– Так почему бы тебе не попросить Элеанор подобрать тебе подходящую кандидатуру? – спросил Торн.

Его мачеха, герцогиня Вилльерз, была знакома в высшем свете со всеми достойными девушками на выданье. Более того, она была прирожденным стратегом и счастлива была бы обеспечить достойное будущее герцогства Пиндар.

Однако Вэндер отрицательно покачал головой:

– Я желаю того, что имеет твой отец.

– О чем это ты?

– Ты знаешь, о чем я.

– Ты хочешь Элеанор?

Торн, честно говоря, был обескуражен. Мачеха его была необычайно красива, образованна… а еще она всем сердцем любила его отца. Ее вовсе не интересовали молодые мужчины, да и мужчины вообще – за исключением обожаемого супруга.

Он метнул на Вэндера взор из разряда тех, которыми одаривал карманников, прежде чем пересчитать им зубы.

– Руки прочь от моей мачехи! Вот уж никак не подозревал за тобой подобных наклонностей…

– Видел бы ты свое лицо! – Вэндера буквально распирало от сдерживаемого смеха. Наконец, совладав с собой, он сказал: – Твоя мачеха изумительная женщина. Но я вовсе не претендую на нее, идиот! Я желаю, чтобы в моем браке все было так же, как у них с твоим отцом! В этом смысле я и вправду хочу того, что имеет Вилльерз. – Он снова сделал порядочный глоток из бокала. – И черт меня побери, если я удовольствуюсь меньшим!

– Вот уж не сказал бы, что тот брак, к которому стремлюсь я, – это меньшее! – возразил Торн. – Просто он… ну, совсем иной. Жизнь моего отца неразрывно связана с Элеанор, так же как ее жизнь – с ним. Они дышат друг другом – однако я не вижу в этом причин для нас с тобой пересматривать свои привычки в отношении слабого пола! Взять хоть тебя: ты вечно объезжаешь своих лошадей, вечно пропадаешь на соревнованиях по стипль-чезу [1]. Мне нетрудно вообразить тебя женатым – но представить себе, что супруга стала для тебя центром Вселенной… нет уж, уволь!

– А я попытаюсь, чтобы в моей семейной жизни все так и было!

– Но зачем?

– Ты и в самом деле не понимаешь зачем? – иронично вздернул бровь Вэндер.

– Вот что я знаю наверняка: Летиция потрясающе хороша собой, к тому же она истинная леди, которая сумеет защитить моих детей, и благодаря ей ими не будут гнушаться в обществе, несмотря на то что их отец незаконнорожденный. – Торн был необычайно серьезен. – Одна из причин, почему я восхищаюсь своей мачехой, – это то, что она совсем не похожа ни на одну из известных мне женщин. Честно говоря, я начинаю уже думать, что таких более не существует на всем белом свете.

– Такие непременно где-то есть, Торн. – Вэндер поднялся и сверху вниз взглянул на друга. – Я хочу любить женщину так, как твой отец любит свою жену. И если она при этом будет походить на торговку яблоками с рынка, меня это не волнует! Я хочу испытывать страсть к жене. Не думаю, что желаю чересчур многого…

– Мой отец однажды едва не женился на женщине, которой самое место было в Бедламе, – сказал Торн, слегка откидываясь на спинку кресла, чтобы видеть лицо Вэндера. – А с Элеанор его свела чистейшая случайность. Неужели ты рассчитываешь, что твой идеал вот просто так, прогуливаясь, войдет в эти двери?

– А не войдет, так и невелика печаль, – равнодушно уронил Вэндер, беря графин и вновь наполняя свой бокал. – Если мне предстоит в корне переменить свою жизнь ради женщины, то, черт возьми, она должна стоить этих хлопот!

Эти слова Вэндер произнес не без умысла. Торн явно почитал брак делом весьма хлопотным. Чтобы добиться Летиции, ему предстояло приобрести загородное имение – и это невзирая на то, что ему вполне комфортно жилось в Лондоне! Более того, он уже имел штат прислуги числом двадцать три человека, и это не считая рабочих на фабриках, служащих адвокатских контор и многого другого…

Но он хотел иметь детей, а тут без супруги никак не обойтись… Торн любил детей. Они забавны, и не важно, мальчики это или девочки. Они обожают задавать вопросы, хотят понять, как устроен этот мир…

– Коль скоро ты принял решение изменить свою жизнь, то позволь поинтересоваться: отношения с твоей любовницей ты хотя бы сохранишь? – Вэндер снова уселся в кресло, бережно придерживая бокал, чтобы не расплескать бренди.

– Я порвал с ней в тот самый день, когда встретил Летицию.

– Тогда позволь указать тебе на очевидное. Этим ты подписываешь себе приговор: ты не будешь спать ни с какой другой женщиной, кроме Летиции Рейнзфорд, до самой чертовой могилы!