Элоиза Джеймс - Три недели с леди Икс

– Прошу, не подумайте только, что вам удастся научить меня читать, – прошептала Лала, краем глаза увидев, что Флеминг вышел и оставил их одних. – Мои родители нанимали мне учителей одного за другим, они почти разорились, но… я просто не могу читать, вот и все.

– Напротив, я полагаю, что читать вы никогда не сможете, – твердо сказал доктор.

Лала судорожно сглотнула. Она знала это. И все это знали. И все-таки это больно было слышать… особенно от этого чудного человека.

– Вернее всего вы видите буквы не в том порядке, в каком видят их другие люди. Или видите их всякий раз в ином порядке, – продолжал доктор.

– Уверяю, я вижу их в самом обычном порядке! Я могу прочесть каждую букву в отдельности! – Щеки девушки запылали. – В любом случае позвольте искренне поблагодарить вас, мистер Хардфилд, за заботу о моей бедной матушке. Уверена, она с нетерпением ждет утра, когда вы вновь навестите ее…

Из дверей гостиной высунулась пышноволосая головка леди Ксенобии:

– Добрый вечер, доктор Хардфилд! Уверена, леди Рейнзфорд просто утомлена долгой дорогой. Лала, как проводишь доктора, присоединяйся к нам, хорошо? Мы начинаем партию в вист, и ты можешь составить пару с мистером Дотри.

И голова леди Ксенобии исчезла за дверью.

– А играть в вист вы можете? – спросил доктор.

Лала отрицательно покачала головой. Цифры с карт словно кружились в вальсе и соскальзывали куда-то с картонок подобно буквам на книжной странице.

– Я попрошу прощения и откажусь…

Лала намеревалась было присесть в реверансе, однако доктор удержал ее, схватив за руку:

– Вам не подобает приседать перед деревенским доктором!

…Еще одна досадная оплошность! Да и лицо ее уже, наверное, красно как свекла…

– Простите…

– Да и прощения просить вам решительно не за что. – Рука доктора сжалась вокруг ее запястья. – Так вы намерены составить пару с мистером Дотри?

Лала взглянула прямо в синие глаза доктора, вложив в этот взгляд все отчаяние, терзавшее ее сердечко.

– Да, – одними губами шепнула она и слабо улыбнулась.

Никогда прежде не было у нее столь странного разговора – к тому же доктора Хардфилда, похоже, вовсе не шокировало ее неумение читать и играть в карты. Его не испугала ее глупость! Это ясно видно было по его лицу. А еще видно было, что он догадался об их предстоящем обручении с мистером Дотри. А еще видно было, что он уверен: они друг другу не пара…

– Нынче вечером я намерен сделать несколько визитов, – сказал доктор. – Хотите сопровождать меня?

– Несколько… визитов?

– Да. К моим пациентам. – Сквозь открытые двери доктор жестом указал на старенький экипаж.

Лала оглядела свое утреннее платьице и легкие туфельки. Доктор тоже оценил ее наряд.

– Разумеется, я знал, что вы откажетесь. – Глаза Хардфилда потухли. – Мисс Рейнзфорд, покорнейше прошу простить меня за неподобающее предложение. Желаю приятно провести время!

– Но я не могу выйти без сопровождения… – умоляюще прошептала девушка.

Губы доктора сжались.

– Сейчас я кликну горничную, – поспешно прибавила Лала. – А еще возьму шляпку. Подождите, прошу вас, подождите! Одну минутку!

В холле волшебным образом материализовался Флеминг и протянул Лале шляпку. Также появилась и одна из местных горничных – ведь у Лалы не было собственной прислуги, а просить горничную матери составить ей компанию было никак нельзя: леди Рейнзфорд неминуемо стало бы известно о ее возмутительном поведении!

Уже садясь в экипаж доктора, Лала вдруг спохватилась: следовало дать знать об отъезде еще кому-нибудь, кроме дворецкого. Лала стремглав побежала назад, в дом, совершенно не стесняясь того, что доктор Хардфилд может увидеть ее сзади, и шепнула на ухо Флемингу:

– Прошу вас, скажите леди Аделаиде, что я уехала с визитами!

И, не дожидаясь ответа, убежала. И лишь поэтому не увидела улыбки на лице Флеминга, закрывающего за ней двери.

Одеваясь вечером к ужину, Индия не могла отделаться от навязчивых мыслей о Торне. Девушка мысленно отругала себя и попыталась переключиться на мысли о лорде Броуди, но… уже две минуты спустя вспоминала прощальный поцелуй, которым Торн одарил ее, когда они возвращались из домика привратника…

Наверное, у многих женщин есть тайные воспоминания такого рода. Индия чувствовала, что никогда не была счастливее, чем тогда, в гамаке, в его объятиях… Но какое это имело значение? Он предназначен другой. И хочет обладать другой.

Не ею!

Возможно, если целый год, утром и вечером, Ксенобия станет повторять эти слова словно заклинание, то перестанет наконец о нем думать!

И все же она одевалась так тщательно, как никогда прежде, запретив себе мысли о том, почему именно она решила нынче выглядеть… по выражению Торна, притягательно.

Платье, которое Индия выбрала, было более чем рискованным – но лишь потому, что ее пышная грудь и последние модные веяния вошли в непримиримое противоречие. Наряд пошит был из нежно-розового шелка, присобранного на корсаже, а затем ниспадавшего свободными складками. Беда заключалась в том, что корсаж почти что отсутствовал, и весьма примечательная грудь Индии была лишь слегка прикрыта розовым облаком, а рукава из тончайшего газа не скрывали вовсе ничего… Мари решила нынче подхватить волосы госпожи спереди при помощи новомодного бандо, при этом остальная масса кудрей свободно ниспадала на оголенную спину.

– Мне было бы куда сподручнее просто завить ваши волосы, миледи, – то и дело всплескивала руками Мари. Она как раз украшала прическу госпожи розовыми бутонами.

– А мне кажется, и так неплохо, – беспечно отвечала Индия.

Мари слегка подвела глаза госпожи карандашиком и подкрасила ее губы помадой, цветом слегка темнее платья. Индия позволила себе единственное украшение: тонкий серебряный браслет, усыпанный аметистами, высоко перехватывающий изящную руку.

– Не добавить ли в прическу шпилек с аметистами? – спросила Индия, вставая и изгибаясь перед зеркалом, чтобы увидеть себя со спины.

– Ну, если только пару штук, – согласилась Мари, проворно закалывая лунные волосы госпожи. В результате подле каждого розового бутона замерцала аметистовая звездочка, что весьма выгодно подчеркнуло необычный цвет волос Индии.

Затем Индия сунула ножки в узенькие туфельки, изукрашенные блестками и снабженные лентами, перекрещивающимися на щиколотках – на случай если кому-то из джентльменов посчастливится увидеть все это великолепие…

Спускаясь по лестнице, Индия принуждала себя думать о лорде Броуди. Торн был совершенно прав. Броуди очевидно превосходил всех тех, кто до сего дня ухаживал за ней – он был одновременно и силен, и грациозен. Одного взгляда на него было достаточно, чтобы понять: при случае он укротит и бешеного слона…

Но, что было куда важнее, Индия инстинктивно чувствовала, что этот человек не из разряда прожигателей жизни. Он, безусловно, будет уважать свою супругу и предоставит ей право самой принимать важные для обоих решения. Он будет уравновешенным, спокойным мужем, не в пример Торну, чья жена наверняка будет вынуждена то и дело с ним спорить…

Когда она сошла вниз, Флеминг настежь распахнул двери гостиной и объявил гостям о леди Ксенобии – умница дворецкий вел себя так, словно последнюю неделю они вовсе не трудились бок о бок, словно пчелки…

Когда Индия вошла, глаза всех присутствующих устремились на нее. Элеанор и Аделаида улыбнулись, герцог же выглядел донельзя изумленным. Торн и лорд Броуди стояли рядышком у камина. При виде Индии лицо Торна окаменело.

Индия же слегка изогнула губы в улыбке – ей очень понравилось его замешательство…

Герцог с герцогиней медленно шли к ней через всю гостиную – а Индия тем временем безмолвно объясняла Торну, насколько ошибочен был его взгляд на ее гардероб. Его светлость герцог Вилльерз отвесил ей поклон и произнес со значением:

– Хочу воспользоваться преимуществом, которое дают мне мои преклонные года, и объявить во всеуслышание: все до единого мужчины, находящиеся сейчас здесь, ослеплены вашей красотой!

Улыбнувшись, Индия присела в реверансе. А Элеанор, склонившись к ее ушку, шепнула:

– Я вижу совершенно новую, неожиданную Индию!

– Поскольку я расстаюсь со своей профессией, то мне подумалось, что новые наряды будут весьма кстати, – отвечала с улыбкой Индия.

– В своем новом обличье вы, безусловно, произведете фурор в свете, – вмешался явно восхищенный герцог. – Возможно, мне следует слегка… э-э-э… предупредить джентльменов моего круга?

– Ну, не знаю, не знаю. – В глазах герцогини заплясали шаловливые искорки. – Вернее всего, Индия обзаведется женихом еще до начала следующего сезона!

– Но мне решительно некуда спешить! – засмеялась Индия.

Тут в разговор вклинился лорд Броуди.

– Леди Ксенобия, – он почтительно склонился, завладел рукой Индии и запечатлел на ней вполне целомудренный поцелуй, – вы ослепили меня! И как бы ни было затерто сие выражение, но это сущая правда!

Торн молчал. Его лицо вовсе не выражало восхищения. Он поклонился Индии с каменным лицом, однако не сделал и попытки отвесить комплимент или поцеловать ей руку.

– Леди Ксенобия, – сказал лорд Броуди, поворачиваясь спиной к Торну, – не окажете ли мне честь прогуляться со мной?

Индия взяла лорда Броуди под руку и отвернулась от Торна, неотступно думая о том, достаточно ли эффектно выглядят ее лунные локоны, ниспадающие вдоль обнаженной спины.

Лорд Броуди выглядел таким же мужественным, как и Торн, однако был куда более утонченным. Рука об руку они прогуливались по гостиной, а Броуди увлеченно рассказывал Индии о своих замечательных конюшнях. И девушка, не сдержав порыва, стала вдруг предлагать нестандартные решения…

– Отчего, например, двери лошадиных стойл всегда распахиваются наружу? Мне представляется, что с лошадью будет куда легче управиться, если двери стойла будут скользящими…

Увлекшись, Индия не сразу поняла, что Торн вдруг заступил им дорогу.

– Кажется, время интимных прогулок еще не настало. – Тон его не предвещал ничего доброго.

Индия сморщилась:

– Но разве ты не согласен со мной, Торн, что двери стойл должны не распахиваться, а скользить?

Броуди передернул плечами, и Индия поняла – увы, слишком поздно! – что невольно обнаружила скандальную близость с Торном.

– Прошу простить меня, лорд Броуди, за то, что я столь фамильярно заговорила с мистером Дотри! Мы с ним все равно что брат с сестрой – ведь я давным-давно знакома с ее светлостью герцогиней!

Это была и правда, и ложь. Да, они с Элеанор дружат вот уже много лет. Но вот то, что она испытывает к Торну истинно сестринские чувства – это наглое, бессовестное вранье!

– Что ж, в таком случае, – заявил лорд Броуди, – я настаиваю, чтобы вы и ко мне обращались по имени! Прошу, окажите мне честь отныне именовать меня Вэндером!

– На самом деле этого мерзавца зовут Эвандер, – сказал Торн. – Мы оба попали в Итон мальчишками, и Вэндер ежедневно задавал трепку смельчакам, осмелившимся называть его «Эв»…

– И вы всегда одерживали верх? – спросила Индия у Вэндера, с наслаждением представляя себе этих двоих в детстве.

Вэндер взглянул на нее с такой теплотой, что стал еще привлекательнее.

– Вот только Торна я ни разу так и не смог побить. Да и то лишь потому, что он пользуется запрещенными приемами…

– Да ну? – вздернула бровь Индия.

Взгляд Торна, устремленный сейчас на нее, не был нежен – напротив, он оказался столь обжигающим, что Индия тотчас вспомнила прошедшую ночь. И все эскапады злополучного Фэйзера…

– Просто итонские ребятишки все сплошь были цивилизованны и недурно воспитаны, – проговорил он, растягивая слова, что делало его необычайно похожим на герцога. – В отличие от меня…

Тут как нельзя вовремя вмешался Вэндер:

– Леди Ксенобия, я был бы счастлив обсудить с вами идею скользящих дверей в конюшнях, однако, похоже, леди Аделаида вас зовет.

– Ты выглядишь божественно! – вскричала крестная, стискивая руку Индии. Наклонившись, она шепнула: – И оба эти молодца сражены наповал, дорогая!

– Ты ошибаешься, – шепнула Индия в ответ. – Мы с тобой прекрасно знаем, кому принадлежит сердце Торна – а с лордом Броуди я знакома всего пять минут.

– Да что ты говоришь? – фыркнула Аделаида. – А кого, ты думаешь, они сейчас столь горячо обсуждают?

Обернувшись, Индия увидела, что Вэндер и Торн о чем-то беседуют, и лица их выглядят весьма напряженными. Со стороны могло показаться, что эти двое ссорятся…

– Да ты, похоже, стравила их друг с другом! – радостно объявила Аделаида.

– Уверяю тебя, они говорят о погоде, – твердо отвечала Индия. – Кстати, я еще не поздоровалась с Лалой и не осведомилась о здоровье миссис Рейнзфорд…

Лала и Элеанор сидели в креслах, заботливо расставленных Индией напротив широкого окна, из которого открывался роскошный вид на сад. Они с Аделаидой присоединились к дамам – и донельзя изумленная Индия обнаружила, что Лала, обычно молчаливая, сейчас, заливаясь соловьем, рассказывает о том, как ездила с доктором Хардфилдом с визитами…