– Вот, например, дитя, – взахлеб рассказывала Лала, – едва ли чуть больше котенка. Но с ярко-рыжим хохолком! А с каким аппетитом сосет грудь!

– Надеюсь, доктор Хардфилд не позволил тебе увидеть таинства появления на свет ребенка? – в ужасе вскричала леди Аделаида.

Правила хорошего тона строжайше запрещали юным леди лицезреть подобное. Однако не далее как в прошлом году миссис Карлайл настояла, чтобы Индия держала ее за руку во время родов. Индии все увиденное тогда показалось волшебным. Да, немного пугающим – и тем не менее волшебным…

– Разумеется, нет! Малютке Марте уже целых две недели! – отвечала Лала.

И она принялась так серьезно обсуждать медицинские аспекты деторождения, что Индия всерьез призадумалась: так ли уж правы были те, кто почитал мисс Летицию Рейнзфорд едва ли не слабоумной?…

Возможно, именно это Торн угадал в Лале, подумала Индия, вполуха слушая, как Лала рассказывает Аделаиде и Элеанор о новейших методах лечения чесотки. Ни одна душа в свете не заподозрила в этой девушке таких достоинств – а Торн, видимо, понял ее лучше, чем все остальные, вместе взятые…

Когда прозвонил колокольчик к обеду, герцогиня взяла супруга под руку и сказала, обращаясь к Торну:

– Дорогой, изволь проводить к столу мисс Рейнзфорд. А вы, лорд Броуди, не будете ли столь любезны предложить обе свои руки леди Ксенобии и леди Аделаиде?

По пути в столовую Аделаида трещала не умолкая, Индия же молча опиралась на руку Вэндера. Он взглянул на нее и улыбнулся еще шире. Торн же, похоже, все еще гневался: усаживая Лалу на стул, он метнул на Индию взгляд, который едва не прожег дыру в ее розовом платье…

Хотя что именно так его разозлило, Индия не могла понять, как ни старалась…

Теперь, когда работы по обустройству Старберри-Корт были завершены, Индия машинально отмечала, как скрупулезно следуют слуги ее указаниям касательно сервировки стола. Середину стола украшали роскошные белые пионы в изящных корзиночках, а скатерти из серо-синей японской шелковой парчи подчеркивали цвет стен, серо-зеленых, со знаменитыми золотыми ласточками…

Выпустив локоть Вэндера, заботливо выдвигавшего стул для Аделаиды, Индия вдруг услышала голос незаметно подошедшего сзади Торна:

– Ты сидишь рядом со мной.

И он тотчас увлек девушку на противоположный край стола, усадив ее так, что она оказалась прямо напротив Вэндера.

– Это возмутительно невежливо, даже для такого… своеобразного человека, как вы! – объявила Индия Торну, который невозмутимо усаживался между ней и Лалой.

– Напротив, я лишь начинаю демонстрировать основы хороших манер, – возразил Торн. – Если этот ваш… ммм… корсаж невзначай соскользнет с несметных ваших богатств, я успею набросить на вас салфетку прежде, чем Вэндер воспламенится еще сильнее… если таковое возможно!

– Но он вовсе не…

– Да бросьте, он буквально пожирает вас глазами, и вам это прекрасно известно!

– Однако у вас нет никакого права… – начала было Индия, однако вовремя обнаружила, что герцог, сидящий от нее по правую руку, с живейшим интересом прислушивается к их разговору.

– Прошу простить меня, ваша светлость, – повернулась к нему Индия, отворачиваясь от Торна.

– Я согласен с вами: мой сын совершенно несносен! – молвил герцог. – И я искренне вам сочувствую. Прошу, скажите, леди Ксенобия, кто нарисовал этих ласточек на стенах?

На протяжении всего обеда Индия беседовала преимущественно с герцогом, а также с Вэндером, который откровенно презрел застольный этикет, запрещающий беседовать с визави. Они живо обсудили итальянских живописцев, но вскоре переключились на шелковый цилиндр герцога.

– Я от души надеялся произвести фурор, надев его на светский прием, – разочарованно сказал герцог, – но, поверьте, ни одна леди не лишилась чувств…

– Следует ли из этих ваших слов заключить, – улыбнулась Индия, – что дамы в вашем присутствии регулярно теряют сознание?

Элеанор восторженно захлопала в ладоши, и тут обнаружилось, что Вэндер умеет весьма заразительно смеяться, и звук этого смеха весьма приятен для женского слуха.

– Вы уязвили меня, дорогая, – жалобно протянул герцог. – Не так давно Джон Хетерингтон надел цилиндр – и тотчас разразился скандал. Беднягу оштрафовали на пятьсот фунтов за то, что он стал причиной беспорядков. Я же надел точь-в-точь такой же головной убор в оперу полгода спустя – и ни одна шавка на меня не тявкнула!

– Лондонский свет привык к тому, что вы всегда на острие моды, – утешила герцога супруга, однако в глазах ее плясали чертенята.

– Старею, душа моя, старею, – объявил герцог без тени сожаления. – Вскоре начну носить фланелевые жилеты, закатывать штаны, и от моей былой элегантности останутся лишь воспоминания…

Индия от души рассмеялась, захохотала и Элеанор – обе они одновременно подумали о том, что когда его светлость уложат в гроб, он будет самым элегантным покойником во всем королевстве.

– А у вас есть шелковый цилиндр, лорд Броуди? – спросила Индия.

– О, я вовсе не на острие моды, – улыбнулся ей Вэндер.

– Полагаю, нам несказанно повезло, что нынче ты повязал галстук, – сказал герцог. – Вы, молодежь, весьма пренебрежительно относитесь к своей наружности.

– Но я вполне подобающе одет, – запротестовал Вэндер.

Однако все уже прекрасно понимали, что даже под страхом смерти он не наденет кружевных манжет, вроде тех, что виднелись сейчас из рукавов сюртука его светлости.

Затем разговор вскользь коснулся вакцины от оспы и новой книги стихов под названием «Лирические баллады», которую герцог обозвал бесстыдной, шокирующей и в то же время нудной. Герцог блистательно острил, Вэндер не менее изящно парировал – и все трое заливались счастливым смехом.

В это время Торн, Аделаида и Лала с серьезными лицами обсуждали проблему детской смертности в деревнях. Индии предмет беседы показался чрезвычайно печальным – ведь два года назад она провела целый месяц в обществе леди Брасси, перенесшей весьма тяжелые роды, в которых та потеряла ребенка…

Индия сама заказывала гробик – он был настолько мал, что при одном взгляде на него разрывалось сердце. Тогда она своими руками заменила простенький батист, которым гробовщик выстелил свое творение, на самый изысканный шелк, какой только удалось отыскать – в цвет фамильного герба несчастных родителей…

Но сейчас она вовсе не хотела думать про бедное дитя. Индия предпочитала флиртовать напропалую с лордом Броуди, бросая на него загадочные взоры из-под ресниц, любуясь его широкими плечами – и гадать, умеет ли он так же потрясающе целоваться, как Торн…

Впрочем, Индия подозревала, что никто больше в целом свете не умеет так целоваться – страстно, грубо и вместе с тем нежно… но если и есть кто-то, кто может потягаться в этом с Торном, то это именно Вэндер. Возможно, она поцелует его уже этим вечером и тогда сможет сравнить… С этой мыслью Индия улыбнулась Вэндеру так, что тот изумленно вздернул бровь и, просияв, улыбнулся в ответ.

Когда обед закончился, леди удалились в гостиную выпить чаю, а джентльмены переместились в библиотеку отведать доброго бренди. Послушав какое-то время трескотню Аделаиды, Индия, извинившись, откланялась – ей не терпелось посетить домик вдовы. Она хотела удостовериться, что у Роуз все в порядке, что девочка довольна и счастлива.

У входа Ксенобия попросила Флеминга заложить для нее коляску и запрячь пони, чтобы побыстрее доехать до домика вдовы. Когда она уже натягивала перчатки, из библиотеки вышел лорд Броуди.

– Похоже, графинчик с бренди оказался на удивление мал, – заметила Индия.

– Торн нас неожиданно покинул – просто так, без объяснения причин, а герцог принялся играть в шахматы сам с собой, на что смотреть невероятно скучно. А куда, прошу прощения, собрались вы, леди Ксенобия, да еще в такой час?

– Просто хочу прогуляться по свежему воздуху на сон грядущий…

– Великолепно! Я присоединяюсь к вам. Флеминг, мой сюртук, пожалуйста!

И минуту спустя, невзирая на слабые протесты Индии, он уже сидел подле нее. Индия прибегла к самому последнему средству:

– Лорд Броуди, я решительно не понимаю, с чего вы вдруг решили меня сопровождать. Это не вполне… прилично!

– Мы с вами в деревне, а не в городе. И ни одна леди не будет гулять одна в темноте – по крайней мере пока я здесь, – заявил Вэндер, глядя на грума, держащего пони под уздцы. – Флемингу такое не по нраву. А к мнению дворецкого всегда полезно прислушаться – это одно из правил светской жизни. Да и Торну это не понравилось бы, – прибавил он, когда возок мягко тронулся с места.

– Вот это уже решительно не имеет значения! – Индия вздернула подбородок. – Мистер Дотри беззастенчиво пользуется нашим долгим знакомством. Я начинаю думать, что он просто хулиган.

– Вы только начинаете так думать? – Вэндер оглушительно захохотал. – Торн всегда был хулиганом! Он, кажется, таким родился. Он хулиганил начиная с нашего первого семестра в Итоне и был единственным, кого я так и не смог отлупить!

– Мужчины вообще странные создания, – задумчиво проговорила Индия.

– С тех самых пор мы с ним лучшие друзья, – взглянул на нее Вэндер. – Кстати, куда вы направляетесь, леди Ксенобия? Если вы намерены навестить мисс Роуз, то я с радостью познакомлюсь с воспитанницей Торна. Мне известна эта его тайна.

– Это была моя идея – отселить девочку на время праздника, – созналась Индия. – Но хоть это и необходимо, я ужасно переживаю.

– На месте Торна я послал бы эту женщину к… – Опомнившись, Вэндер хмуро договорил: – Ну, велел бы ей попридержать язык!

– Вправду сказать, и мне этого хочется. Однако если бы мы так поступили, Торн не смог бы жениться на Лале. А он сказал, что она создана для него. И кажется, говорил искренне. – Индия взглянула на Вэндера. – Ведь Лала вовсе не такая простушка, как многие полагают, и Торн это отлично понимает.

– В самом деле?

– Она необычайно мила и нежна, – продолжала Индия, как ни больно было ей это признавать. – Уверена, они станут прекрасной парой…

– Вы уверены?

– Торн разыгрывает из себя циника, однако, полагаю, он безумно влюблен. Это так романтично!

– Я, должно быть, теряю нюх. – Вэндер выразился весьма туманно, но тотчас улыбнулся – его белые зубы блеснули в сгущающихся сумерках. – Пора вам, леди Ксенобия, перестать верить на слово всем без разбору!

– Прошу, сверните направо по дорожке. – Индия коснулась рукава Вэндера. – Мы уже почти приехали. Что же касается Торна, то мне кажется, он просто не даст себе труда кому бы то ни было солгать…

Увидев улыбку Вэндера, Индия поежилась – ей показалось вдруг, что он прекрасно об этом знает.

Коляска притормозила у домика вдовы, и Вэндер спрыгнул наземь, держа в руках вожжи. Когда он привязывал лошадку, двери домика распахнулись, и на пороге возник Торн собственной персоной.

– Мы приехали пожелать Роуз доброй ночи, – пискнула Индия.

– Вы как раз вовремя, – отвечал Торн. – Няня ждет наверху, чтобы искупать девочку перед сном.

Вэндер обошел вокруг коляски и, прежде чем Индия осознала, что происходит, ухватил ее за талию, поднял в воздух и мягко поставил на ноги.

– Ну что ж, пойдемте, – нетерпеливо сказал Торн.

С секунду Вэндер смотрел на Индию, затем руки его соскользнули с ее талии, и они с Индией последовали за Торном.

Как только Вэндер был представлен девочке, он тотчас, прямо на ходу, принялся сочинять сказку о дальних странах, где бумажные куколки гуляют и разговаривают словно обычные люди.

– А маму их зовут леди Вырезайка: она не только создает куколок, но мастерит для них забавные шляпки, пелеринки, туфельки…

– Истинные леди, к вашему сведению, не занимаются изготовлением нарядов, – важно поправила его Роуз. – Или в этой волшебной стране вовсе нет сословий?

Вэндер был по-настоящему ошарашен.

– Не чересчур ли вы придирчивы, юная леди? Мои сестры – леди с головы до ног, однако они часами одевают своих кукол…

– А ты можешь придумать наряды для бумажных куколок? – спросила Роуз у Индии.

– Нет… но лишь потому, что в детстве у меня не было ножниц и красок. Наверное, я была бы в восторге…

Роуз задумчиво посмотрела на нее, затем вновь повернулась к Вэндеру:

– А откуда леди Вырезайка берет модные журналы, если весь тамошний мир сделан из бумаги? Или там в ходу бумажные денежки?

– Ну разумеется! – отвечал Вэндер.

– Лично мне вовсе не интересно быть модисткой, – объявила Роуз. – Я бы с бульшим удовольствием придумала бумажный домик, чтобы в нем была детская и чтобы в камине горели бумажные поленья…

– И чтобы на бумажных книжных полках стояли учебники греческого, – засмеялся Торн.

Роуз подняла глаза на Индию:

– Может, ты сможешь помочь… ну, если у тебя не было красок, когда ты была маленькой, то позабавься хоть сейчас! А если хочешь, можешь нарисовать и вырезать платье, но я все-таки сооружу прекрасную комнату…