Элоиза Джеймс - Три недели с леди Икс

Герцог ухмыльнулся:

– Я разыграл роль истинного джентльмена, каковым я не являюсь – и плевать, герцог я или нет! Тебе надлежит проделать то же самое.

– Но у меня нет даже черного сюртука…

– Для того чтобы изобразить джентльмена, сын, сюртук вовсе не надобен. Скажи ей, что она прекрасна, словно роза на заре, сделай ей предложение руки и сердца по всем правилам. Но сперва поезжай к Ранделлу и Бриджу [14], да не забудь сказать, что это я тебя прислал. Кстати, Индия уехала в Лондон, так что ты можешь убить разом двух зайцев…

– Не уверен, что Индия любит бриллианты…

– Хорошо. Как полагаешь, какой камень она предпочитает?

Торн вспомнил про исчезнувшие драгоценности ее покойной матери, навеки погребенные на илистом дне Темзы.

– Камня, достойного этой женщины, я не в силах купить. Она, как и Элеанор в свое время, достойна того, чтобы отдать свою руку самому блестящему аристократу Англии. Ты являлся таковым, когда делал предложение будущей супруге, так что тут я не могу с тобой равняться…

– Но Индия только что отвергла наследника герцога Пиндара, – возразил Вилльерз и с неожиданной страстью прибавил: – Самый блестящий аристократ – это ты, Тобиас! У тебя и в голове, и в штанах куда больше, нежели у всех английских пэров, вместе взятых! И эта женщина прекрасно об этом знает!

Торн слабо улыбнулся:

– Ты забыл прибавить, что и в этом я твой истинный сын…

– И без слов ясно, что все вышеупомянутое ты унаследовал от меня, – удовлетворенно заметил отец.

К вечеру поток горьких слез Индии стал мало-помалу иссякать. Ничего, она еще найдет себе мужа, который не будет постоянно напоминать ей о «совершенной женщине», на которой намеревался жениться! Она найдет того, кто прямо объявит, что она и есть эта совершенная женщина!

Единственный раз Торн смотрел на нее тем самым взглядом – когда в его усадьбу приехал Вэндер. Тогда он смотрел на нее взглядом собственника – и сердечко ее радостно запело. Но увы, оказалось, что это не имело никакого отношения к ней самой – дело было лишь в их извечном соперничестве с Вэндером.

Еще до встречи с Торном она решила выйти за того, кто позволит ей взять бразды правления хозяйством в свои руки. Пытаясь вообразить себе Торна, доверившего ей столь важную миссию, Индия горько рассмеялась сквозь слезы. Ведь Торн яснее ясного дал ей понять, каков его идеал супруги, и не намерен менять своих предпочтений. И Лалу он выбрал, прельстившись именно ее покорностью…

Но если так уж случилось, что она, Индия, лишена этого достоинства, это вовсе не значит, что ее нельзя полюбить! И она непременно отыщет того, кто полюбит ее такой, какова она есть! Индия вспомнила двух самых ярых своих воздыхателей. Но ни Фитцрой, ни Ньюджент не годятся – если вдруг Индия выйдет из себя, что случается регулярно, они просто-напросто испугаются… Может быть, уехать на континент? Испанки, к примеру, известны своим бешеным темпераментом…

Индия как раз думала о черноглазых страстных испанцах, когда двери ее спальни приоткрылись и дворецкий впустил… Торна! Индия вскочила на ноги, прижав руку к сердцу, норовящему выпрыгнуть из груди и покатиться по ковру…

– Доброго вам вечера, леди Ксенобия! – поклонился вошедший.

Индия окинула его взглядом – спутанные темные волосы, синяк под глазом, – и сердце ее заныло от нежности. Второго такого человека нет на всем белом свете – такого, в ком сила и ум столь гармонично сочетаются, приправленные изрядной долей уверенности в себе. Хотя правильнее было бы назвать это самоуверенностью…

Торн был облачен в совершенно умопомрачительный сюртук, составлявший резкий контраст с его избитым лицом. В таком костюме впору было отправляться прямиком на королевский прием.

– Что ты тут делаешь, Торн, черт бы тебя побрал? – с трудом выговорила Индия. – Неужели ты… вы с доктором Хардфилдом… подрались?

– Собственно, было уже поздно драться…

– А-а-а… – Немудрено, что у него столь хмурый вид. Нелегко утратить идеальную невесту. – Искренне сожалею. Ты еще найдешь себе супругу.

Произнеся это, Индия вновь ощутила, как сердце ее рвется на части.

– Я уже ее нашел.

– О-о-о…

– Я приехал, чтобы просить твоей руки, Индия. Окажи мне величайшую честь, согласись стать моей невестой!

Индия понимала, отчего это происходит. Когда Вэндер объявил леди Рейнзфорд, что они с Индией женаты, она заметила выражение лица Торна…

Такие, как он, не привыкли терпеть поражение. Они никогда не сдаются, воспринимая неудачи лишь как временные неудобства, которые ничего не стоит преодолеть. А когда Лала ушла со сцены, сбежав с доктором Хардфилдом, бойцовый дух Торна взбунтовался. И теперь она, Индия, – единственное яблоко раздора…

– Откуда у тебя синяк? – спросила Индия, не в силах ответить Торну ни «да», ни «нет».

Нечего и говорить о том, что она мечтала ответить согласием – но не теперь, когда вопрос прозвучал словно некое деловое предложение…

– Это Вэндер постарался, – опустил глаза Торн, подтверждая ее догадки.

Сердце ее едва не разорвалось. Она чувствовала себя дичью, стоящей меж двух разъяренных волков. Добром такое никогда не заканчивается…

– Вы подрались из-за меня, – упавшим голосом произнесла Индия.

– Это не имеет никакого значения, – отмахнулся Торн. – Ты – живое воплощение красоты и грации, Индия. Я представить себе не могу, что проживу жизнь с кем-то, кроме тебя. Поэтому прошу, окажи мне честь и стань моей женой!

Торн произнес эту цветистую фразу с энтузиазмом викария, служащего третью службу за день. Он явно был измучен, а глаза его смотрели на Индию с выражением, которое она затруднялась истолковать. Сделав шаг к ней, он протянул ей что-то лежащее на его ладони:

– Вот… это тебе.

Кольцо с бриллиантом. Роскошное. Страшно даже подумать, сколько оно стоит… Индия переводила взгляд с кольца на лицо Торна и обратно.

Да, он пришел. Однако не сказал, что любит ее – а ведь именно об этом она втайне мечтала! Он просит ее руки лишь потому, что Вэндер посягнул на нее, а Лала от него ускользнула…

Он здесь лишь потому, что хочет остаться победителем. Индия судорожно сглотнула. Сердце ее, казалось, вот-вот разорвется. Да, Лала была для него все равно что золотое руно для аргонавтов, а она, Индия, – лишь утешительный приз…

Какая злая насмешка судьбы! Которая дает ей все, о чем она мечтала, но… не так, совсем не так!..

Слезы наворачивались на глаза, но Индия не могла позволить себе расплакаться в присутствии этого человека. Как-никак отец ее носил титул маркиза, хоть и был, наверное, самым странным маркизом на свете… Она – леди Ксенобия Сент-Клер!

И она обрела наконец голос, приличествующий леди, и произнесла холодно, не допускающим возражений тоном:

– Боюсь, вынуждена отвергнуть ваше трогательное предложение.

Глаза Торна устремились на Ксенобию столь яростно, что та едва устояла на ногах.

– Но почему? Что я сделал не так?

– Ты сделал все идеально. Это одно из самых изысканных предложений, какое я когда-либо получала.

Правая рука Торна судорожно сжалась в кулак. Костяшки пальцев были разбиты в кровь.

– Ты не первый делаешь мне предложение, – бестрепетно продолжала Индия, – но тем не менее оно мне польстило.

Но сердце ее рвалось из груди… как хочется сдаться и ответить ему: «Да!» И какая разница, почему он предлагает ей себя? Может быть, он полюбит ее потом… позже…

Однако холодный разум приказывал ответить «нет». Нет, никогда этот человек не полюбит ее! Потому что мужчина воспринимает женщину, с которой переспал, как свою наложницу и никогда потом в нее не влюбится! И если бы тогда Индия не отдалась ему, словно последняя гулящая девка, то сейчас осталась хотя бы надежда на то, что когда-нибудь Торн ее полюбит. Тогда она могла бы солгать самой себе… но не теперь.

Яростно сжимая кулаки, Торн понуро стоял перед Индией. Как же она прекрасна! Даже теперь, когда глаза ее заплаканы, а лицо бледно…

И он решил забыть все отцовские советы. По всем правилам ему следовало сейчас пасть на одно колено и надеть кольцо ей на пальчик. Но Торн понимал, что она в испуге отшатнется, а он останется стоять на коленях как последний дурак…

Он швырнул кольцо на чайный столик, и камень, стоящий целое состояние, жалобно звякнул о бок пустой чашки.

– Я хочу жениться на тебе, Индия!

– С чего бы вдруг? – холодно взглянула она на него. – Еще вчера ты мечтал о Лале. Ты прыгнул в карету и стремглав бросился в погоню за ней, пытаясь не допустить ее брака с доктором! И уже сегодня ты делаешь мне предложение?

В голове Торна всплыли слова Вэндера. «С чего ей вдруг за тебя выходить?» Индия – словно бесценный бриллиант в роскошной оправе. И она сама себя огранила, сама подобрала оправу… А дом ее полон изысканных вещей, он буквально излучает ауру роскоши и богатства…

И пусть Торн разоделся в пух и прах, готовясь к встрече, но никакой одежде не под силу скрыть его истинной сущности: он просто зверь! Они с Индией – красавица и чудовище, леди и бастард… Но как же все это глупо, как нелепо!..

Однако все в нем противилось неизбежному. Эта женщина – все для него! А все то, что он ранее почитал для себя важным – его фабрики, Вэндер, эта проклятая усадьба, – всего лишь малозначительные мелочи…

– Я хочу тебя! – сдавленно выдохнул он.

Индия судорожно хватала ртом воздух, с трудом проникающий в легкие. По крайней мере сейчас Торн с ней честен. Да, он вожделеет ее. И даже не пытается говорить ей лживые слова любви, не называет ее совершенством… Наверное, выражение лица Индии было весьма красноречиво, потому что Торн прибавил:

– Я сейчас не имею в виду плотское желание. Я совсем о другом!

Индию вдруг обуял слепящий гнев – мигом позабыв о том, что она истинная леди, девушка закричала:

– Черта с два о другом!!! Ты затащил меня в постель, еще когда вовсю ухаживал за Лалой! Теперь она более не свободна, и ты меня, видите ли, хочешь! Знаешь, это низко. Я заслуживаю лучшего отношения!

Наконец-то в голове у нее прояснилось, и все встало на свои места. Да, это было больно – и все же…

– Я сама заработала свое приданое, – объявила Индия. – И говорила тебе почему. Надеюсь, ты не забыл?

Но Торн молчал.

– В свое время Аделаида отвезла меня на мой первый в жизни бал. Многие тогда готовы были взять в жены бесприданницу – я ведь, в конце концов, законная дочь маркиза! А голубая кровь – она нынче в цене! Тебе и самому это прекрасно известно – ведь ты из кожи вон лез, готовя в Старберри-Корт достойное любого аристократа гнездышко для вас с Лалой!

– Индия…

Однако девушка жестом остановила его. Она стиснула кулачки, чувствуя, как ногти до боли впиваются в ладони.

– Я сколотила себе достойное приданое, чтобы купить свободу! Чтобы выбрать себе в мужья того, кого я захочу, а не хвататься за первую предложенную руку!

– Так вот моя рука! – Лицо Торна казалось сейчас изваянным из камня. – И мне плевать, есть ли у тебя приданое!

– Ты меня не любишь, – спокойно сказала Индия. – Даже в запале соперничества с Вэндером ты мне на этот счет не солгал. Ты не любишь меня. Ты не доверяешь мне. Иначе ты никогда в жизни бы не поверил, что я способна отказаться от родного ребенка!

Индии чудом удалось выговорить эти слова и не упасть замертво…

Брови Торна сурово сдвинулись.

– Ты сама себе противоречишь, Индия! Тебе изменяет здравый смысл: похоже, ты винишь в грехах своих родителей меня!

– Мои родители тут решительно ни при чем! – выкрикнула Индия. – Решительно! Если бы ты любил меня, то не стоял бы столбом, пока эта дрянь, леди Рейнзфорд, поливала меня грязью!

– Но я едва не загнал коней, гонясь за каретой, в которой, как я полагал, вы с Вэндером едете венчаться! – простонал Торн в отчаянии.

Индия даже не сразу поняла, о чем это он, а осознав, затрясла головой:

– Это не имеет никакого значения! Боже, Торн, как ты сам этого не видишь? Ты просто не хотел позволить Вэндеру выиграть! И вот теперь ты тычешь мне в нос этот огромный бриллиант… но это вовсе не то, чего я хочу. Я заслуживаю большего!

В воспаленном сознании Торна вдруг огненными буквами вспыхнули последние ее слова: «Я заслуживаю большего!»

Вэндер был прав. Да и она права…

– Стало быть, я хорош для любовных утех, – прорычал он, – но в мужья не гожусь? Верно ли я понял вас, леди Ксенобия?

Рот Индии раскрылся от изумления.

– Пожалуй, ты права, Индия. Не стоит жениться на такой, как ты. Я хочу нормальной семейной жизни! К чему мне женщина, которая вечно спорит со мной… и которую я так яростно вожделею, что готов зажать в любом углу, почти на глазах у прислуги? Знаешь, о чем я думал, когда гнался за каретой? Когда уверен был, что ты бежала с Вэндером? – Теперь он уже кричал во весь голос, презрев все нормы приличия. – Ты хоть можешь себе представить, каково мне было?