Барбара Картленд - Триумф любви

С этими словами она буквально выставила из комнаты секретаря, для которого такая новость оказалась полной неожиданностью.

— Этот человек с ума меня сведет, — сказала леди Хертингфорд еще до того, как за Грейчерчем закрылась дверь. — До сих пор не могу понять, как ты его терпишь. Кстати, как тебе Тина?

Как оказалось, граф настолько занят был разговором со своей бабушкой, что ни разу не взглянул на Тину, которая все время стояла у двери. Герцогиня жестом подозвала девушку поближе, и лорд Винчингем не смог сдержать восторженного восклицания:

— Боже правый!

— Совсем другое дело, верно я говорю? — произнесла леди Хертингфорд. Поэтому мадам Раше нарядила девушку в платье из бледно-зеленого газа, за которое, по всей видимости, была заплачена огромная пошлина при ввозе в страну. На плечах у Тины было батистовое фишю, украшенное кружевными лентами, несомненно, привезенными из Франции.

Ее волосы еще не были напудрены, но их прикрывала крохотная, необычайно дорогая соломенная шляпка со страусовыми перьями, в тон ее платью. Весь наряд хоть и был предельно прост, тем не менее стоил целое состояние. Но лорд Винчингем был настолько поражен, что в этот момент не мог думать о деньгах.

— Ну, что ты думаешь? — спросила герцогиня.

— Я думаю, что она обворожительна, — откровенно ответил внук.

Он подошел к своей подопечной и поцеловал ее руку.

— Все мужчины Лондона будут у ваших ног, — пообещал он.

— Я уже среди них, — услышали они от двери чей-то голос.

В комнату вошел высокий, широкоплечий, хорошо сложенный мужчина. Мало кто поверил бы, что ему скоро будет уже сорок.

— Я видел, как ваша светлость входили в дом, и попытался привлечь ваше внимание, но напрасно. Поэтому я последовал за вами. Добро пожаловать в Лондон. Без вас тут было пусто и скучно!

— Льстец! Но я обожаю лесть, — почти кокетливо сказала герцогиня. — Тина, позволь представить тебе первого твоего поклонника. Сэр Маркус Уэлтон — мисс Тина Крум.

Тина сделала реверанс и мило улыбнулась, но у нее было весьма неприятное чувство, что взгляд сэра Уэлтона был слишком смелым, даже дерзким. Казалось, он оценивал каждую деталь ее внешности, ее нового платья.

— Где же вы были раньше? Почему только сейчас вы принесли с собой солнце? — спросит сэр Маркус.

Тине показалось, что он держал ее руку слишком долго.

— Я только что приехала в Лондон, сэр, — тихо ответила Тина.

— Тогда я счастлив, что увидел вас одним из первых. Прошу, не забывайте меня. Надеюсь, что мы с вами еще не раз увидимся.

С этими словами он отпустил руку Тины, учтиво поклонился ей, герцогине и, не сказав ни слова лорду Винчингему, вышел из комнаты так же внезапно, как и зашел.

— Маркус Уэлтон! — задумчиво произнесла леди Хертингфорд. — Тебе уже везет. Он богат, девочка, очень богат!

— Он невоспитанный мужлан, — вставил граф. — Я никогда не приглашал его, но он все равно приходил сюда с друзьями. С его стороны это верх наглости — врываться в чужой дом, как будто ты уже купил его.

— Он зашел не для того, чтобы повидаться с тобой, — смеясь, ответила герцогиня.

— Черт возьми! — взорвался лорд Винчингем. — Ему не место в этом доме и нечего строить глазки Тине!

— Это уже Тине решать, — заметила герцогиня. — Он ведь очень богат.

В комнате вдруг неожиданно воцарилась напряженная тишина. Первой ее нарушила Тина.

— Простите, ваша светлость, — произнесла она чуть дрожащим голосом. — Мне бы хотелось пойти к себе в комнату.

— Конечно, дорогая, иди. У тебя был трудный день. Ступай к себе и отдохни. Я пошлю за тобой, когда ужин будет готов.

— Спасибо, мадам.

Не глядя на лорда Винчингема, Тина сделала реверанс и вышла из комнаты. Граф только сейчас заметил, какая прелестная у нее была фигурка и как соблазнительно смотрится на ней маленькая кокетливая шляпка. В следующее мгновение голос бабушки прервал его размышления:

— Она будет иметь большой успех.

— Очень важно помочь ей в этом, — отозвался лорд Винчингем, думая о счетах, которые пришлет ему мадам Раше, о вине для бала, которое стоит целое состояние, об оркестре, на который он уже потратил сотню гиней.

— Но ты все еще можешь передумать, — сказала герцогиня.

— Передумать? — переспросил граф.

— Ты совсем не обязан представлять девочку в обществе. У нее наверняка есть родственники, которые смогут устроить ее судьбу. У нее ведь есть тетка где-то в Шропшире.

— Об этом не может быть и речи, — быстро ответил лорд Винчингем. — Я дал слово, и я его сдержу.

— Я бы сама не позволила тебе поступить иначе. Мне доставило такое удовольствие выбирать платья для этой малютки, на которой они так мило смотрятся. Когда-то такие наряды прекрасно сидели и на мне. Боже мой, как скучна старость!

— Я еще никогда не слышал от вас таких слов, бабушка, — заметал лорд Винчингем.

— И больше не услышишь, — ответила герцогиня. — Но сколько же мужчин сходили по мне с ума, когда я была молода! Сколькие из них были отчаянно влюблены в меня! А теперь все, что мне остается, — это смеяться над другими. Как, например, над тобой, Стерн. Ты всегда находишь, чем меня развлечь.

С этими словами герцогиня вышла из комнаты. Лорд Винчингем слышал, как она кричала на несчастного Абдула, который опять что-то ел на кухне.

— Интересно, что она имела в виду, — произнес он вслух и, не найдя ответа, подошел к столу, на котором стоял графин с бренди.

Не успел граф наполнить стакан, как услышал, что кто-то вошел в комнату. Он обернулся и увидел, как Тина едва слышно проскользнула в полуоткрытую дверь. Она уже сняла шляпку, но в новом зеленом платье с блестящими лентами все равно была неотразима.

Тина осторожно закрыла за собой дверь и на цыпочках подошла к лорду Винчингему.

— Мне нужно с вами поговорить, — сказала она. — Я не, хотела, чтобы герцогиня слышала, как я спускалась к вам. Меня все это слишком сильно беспокоит.

— Почему же?

— У мадам Раше мы потратили целое состояние. Вашу бабушку невозможно остановить. Она постоянно повторяла, что у наследницы должны быть лучшие бальные, дневные, утренние платья, шляпки, зонтики от солнца, ридикюли, туфли, чулки и тысячи других мелочей, о которых я уже не говорю. Неужели вы сможете за все это заплатить?

— Не смогу, — спокойно ответил лорд Винчингем.

— Что же нам тогда делать?

— Нам остается только продолжать этот фарс, эту комедию, эту драму, как бы ты ее ни назвала.

— Мы сошли с ума, — сказала Тина, прижав руку ко лбу. — Сначала это казалось прекрасной идеей, но, когда я осталась наедине с герцогиней, мне стало страшно.

— Еще бы! — произнес лорд Винчингем тоном провинившегося школьника. — Моей бабушки все боятся. И я боялся, еще с колыбели.

— Я говорю не о вашей бабушке, — поправилась Тина. — Она очень милая, если не брать во внимание ее острый язычок. Меня напугала та авантюра, на которую мы с вами пошли. Может быть, мне лучше сбежать? Вы объясните, что это был всего лишь глупый розыгрыш.

— Я не позволю вам этого сделать, — твердо произнес лорд Винчингем. — Мы вместе согласились в этом участвовать. Можете назвать это партнерством, если хотите. Вы сказали, что выручите меня, а я пообещал сделать все, что в моих силах, для вас. Что будет, если мы сдадимся сейчас? Мы лишь признаем свое поражение, и все будут смеяться над нами. Мы должны пройти через это вдвоем, вы и я.

Произнося эти слова, граф надел очки и положил свою руку Тине на плечо.

— Черт возьми, — продолжал он. — Вы прекрасны. Каждый мужчина захочет на вас жениться. Посмотрите на этого мерзавца Маркуса Уэлтона. Он осмелился без приглашения ворваться в чужой дом, потому что увидел, как вы заходили в него. И это только начало. Вы будете пользоваться большим успехом. Забудьте про меня. Не останавливайтесь и старайтесь получить от жизни удовольствие. Если в этой игре выиграет хоть кто-то из нас, это будет не так уж и мало.

— Я не согласна с вами, — запротестовала Тина. — Мы или победим, или проиграем, но вместе. Я сказала, что выйду замуж только за очень богатого человека. Я сказала…

Тина запнулась, и ее лицо зарделось.

— …Я сказала, что никому не позволю говорить, будто я снизошла до охотника за приданым.

Несколько секунд лорд Винчингем пристально смотрел на нее, а потом запрокинул голову и рассмеялся.

— Черт возьми, вы просто чудо! — воскликнул он. — Ручаюсь, что она поверила каждому вашему слову. Снизойти до охотника за приданым. Великолепно! Как ваш опекун я дам всем понять, что только очень состоятельный жених сможет претендовать на руку моей подопечной.

Тина сжала руки.

— Но так поступать нельзя! — опять запротестовала она. — Это будет слишком, это настоящий злой фарс!

— Не такой злой, как вы, — улыбнулся лорд Винчингем. — Если мы не займем место Клода во Флитской тюрьме, когда все закончится, это будет только благодаря нашей сообразительности. И мы имеем право взять все, что только удастся получить от этой авантюры.

— Я даже представить не могу, что сказал бы на это мой отец, — вздохнула Тина.

— Что бы сказала моя бабушка, узнай она правду, — ответил лорд Винчингем, и они оба рассмеялись.

Потом, посмотрев на часы, Тина сказала:

— Мне нужно идти и прилечь. Я действительно устала.

— Да, вам нужно поспать, — ответил граф. — Я бы и сам немного вздремнул.

Тина протянула лорду Винчингему руку.

— Я хотела сказать вам спасибо, но не знала как.

— Забудьте об этом. Мы оба помогли друг другу. Вы спасли меня от отчаяния и вернули мне надежду, пусть даже и призрачную.

— У нас все получится, — неожиданно твердо сказала Тина. — Я знаю, обязательно получится.

— Как бы мне хотелось тоже в это поверить, — грустно ответил граф. — В любом случае нам стоит попытаться. Я тоже хотел поблагодарить вас, Тина. У меня такое чувство, как будто я знал вас всю жизнь.

— Странно, — отозвалась Тина, — у меня то же самое ощущение.

Она подняла глаза, и их взгляды встретились. Только на мгновение, но этого было достаточно, чтобы что-то необычайно важное и необъяснимое произошло между ними.

Потом Тина побежала к выходу, обернулась и помахала ему рукой. На фоне двери красного дерева ее волосы казались золотыми, а в ее глазах отражались лучи вечернего солнца.

Лорд Винчингем слышал, как она пробежала через залу, а потом настала тишина — тишина, в которой было что-то невыносимое. Он протянул руку за стаканом бренди.

Лорд Винчингем облокотился о мраморные перила своего бального зала и попытался подсчитать, сколько ему стоил этот бал.

«Проклятие! — подумал он. — Вряд ли я смогу уложиться в тысячу гиней, и это еще не считая расходов на платья Тины и тысячи никчемных мелочей, которые герцогиня посчитала необходимыми».

В расстроенных чувствах он направился было к столу с шампанским, но мысль о том, что даже стакан вина принесет ему дополнительные расходы, остановила его. Стиснув зубы, граф стал снова рассматривать танцующих.

Без сомнений, Тине все это веселье доставляло огромное удовольствие, и нельзя было отрицать, что именно она была королевой бала. Ее украшенное бриллиантами платье из белого газа вызывало зависть у всех присутствовавших женщин, в то время как у мужчин дело доходило почти до драки за то, кто же удостоится чести быть ее партнером в следующем танце.

Лорд Винчингем смотрел, как Тина грациозно двигалась в менуэте с одним привлекательным мужчиной. Он не знал имени ее партнера, но инстинкт подсказывал ему, что это совсем не тот, которого и он, и она искали.

Окинув взглядом зал, граф заметил лорда Альфреда Картрайта. Он был очень богатым молодым человеком. Взглядом, полным восхищения, лорд Альфред наблюдал за Тиной, но никаких попыток пригласить ее на танец он не предпринимал.

Лорд Винчингем направился к нему прямо через толпу, расталкивая по пути присутствующих.

— Вы не танцуете? — спросил граф. Ему казалось, что его голос прозвучал весело и доброжелательно, но на самом деле он скорее напоминал рычание льва.

— Я счастлив, когда просто наблюдаю за ней, — задумчиво ответил лорд Альфред.

— Так вы ничего не добьетесь, — произнес лорд Винчингем. — Вам нужно быть смелым и решительным, чтобы произвести на нее впечатление. Тем более нельзя позволять всяким простофилям стоять у вас на пути.

— Решительность не относится к сильным сторонам моего характера, — грустно отвечал молодой человек.

— Тогда вам нужно потренироваться в решительности, — строго заметил граф. — Тина просто восхитительна, не так ли? Фамильные бриллианты Картрайтов были бы ей к лицу.