— Я в полном порядке. Спасибо за заботу.

Инстинкт побудил Тони сменить тему. Какое ему дело, даже если она не спала несколько ночей подряд? Может, Скайлер поссорилась с другом — ему-то что до этого? И все-таки…

В комнату вошли трое офицеров, дежурящих с четырех до двенадцати. Громко обсуждая бейсбольный матч, вся компания направилась в раздевалку.

Тони взял Скайлер за руку.

— Пойдем, я забыл показать тебе еще кое-что.

Кузница находилась на первом этаже, в глубине здания, за денниками. Тони знал, что сейчас кузница пуста: кузнец осматривал копыта всех лошадей, являясь в конюшню только раз в неделю. Тони провел Скайлер в полутемное прохладное помещение и остановился возле пня, на котором стояла наковальня. В комнате пахло жжеными копытами и раскаленным железом. На стене висели разные инструменты и приспособления; тут же, возле печи, с крюка свисал почерневший кожаный фартук.

Нахмурившись, Тони посмотрел на Скайлер.

— Если случилось что-то важное, ты можешь обо всем мне рассказать. Мы же друзья. — Он смущенно откашлялся. — То, что случилось между нами, больше не повторится… если ты не захочешь.

Она вспыхнула, напомнив ему о том, что он уже знал — что под ее холодной маской скрывается жар, способный растопить сердце любого мужчины.

— Что бы ни случилось, к тебе это не имеет никакого отношения.

— Само собой, — согласился Тони. — Как и девяносто девять процентов событий, происходящих в городе.

— Я не одна из твоих подопечных. — Он заметил, что маска чуть приподнялась, а затем и вовсе слетела с ее лица. Глаза Скайлер наполнились слезами. — Прости… просто у меня выдалась трудная неделя. Я понимаю, ты хотел бы помочь мне, но уверяю, это не твоя забота. Ты сам пожалеешь… — Она осеклась: в комнату заглянула коллега Тони Джойс Хаббард.

— Привет, сержант! — Ноги у Джойс росли от самой шеи, а каштановые волосы достигали лопаток. — Наслышана о твоем вчерашнем подвиге. Отлично сработано. — Она перевела взгляд на Скайлер и вопросительно улыбнулась.

Тони знал, что Джойс давно положила на него глаз. И, говоря начистоту, ничего не имел бы против, если бы не…

— Что все это значит? — спросила Скайлер, когда Джойс удалилась.

— Ничего особенного. Вчера в парке я арестовал одного парня. Об этом я расскажу в другой раз. Тебе сейчас нужны хорошие новости. И надежный друг.

— Друг… о Господи! Так называла своих парней мама, когда училась в старших классах. — Скайлер истерически рассмеялась.

— Ты меня не так поняла…

— Черт… Это я должна извиниться. Забудь обо всем, что я сказала. — Скайлер тщетно пыталась взять себя в руки.

Вдруг Тони осенило. «У меня началось. Значит, тебе пока не светит стать папочкой», — услышал он ехидные слова бывшей жены, произнесенные после одной из так пугавших ее задержек.

— Ты хочешь сказать… — Он понизил голос. — Речь идет о твоем приятеле?

Скайлер отвернулась.

— Забудь. А мне пора идти, иначе Микки подумает бог знает что. — Сверкнув ослепительной улыбкой, способной покорить председателя жюри конкурса красоты «Мисс Америка», Скайлер направилась к двери, но Тони схватил ее за руку:

— Ты права, здесь не место для подобных разговоров. Мы можем встретиться позднее?

— Остаток дня я проведу с Микки и детьми.

— А как вечером?

— Я буду занята. И потом, какой смысл встречаться? Кровь Тони вскипела. Да, какой в этом смысл, черт возьми?

Скайлер только что отшила его. Почему бы ему не смириться?

А если он и вправду станет отцом? Нет, так просто он не отпустит ее.

«Разве ты в долгу перед ней? Вы просто переспали, вас не связывают серьезные чувства».

Перед мысленным взором Тони всплыло лицо его отца — водянистые, покрасневшие глаза, паутина лопнувших сосудов на щеках и на носу, словно карта кругов ада, которые он прошел. Тони помнил тот вечер, когда ему пришлось чуть ли не стаскивать отца со стула в баре, чтобы заставить вернуться домой. В ту пору Тони было двенадцать лет, и он поклялся, что никогда не повторит судьбу отца.

Уж лучше совсем не становиться отцом.

Но с другой стороны, с какой стати он так разволновался? Может, Скайлер вовсе не беременна. Наверное, у нее просто небольшая задержка…

«Так или иначе, приятель, тебе здесь ничего не светит».

Каждое утро, глядя на свое отражение в зеркальной дверце аптечки в ванной, он не испытывал опасений и ничего не желал менять.

Не сводя со Скайлер пристального взгляда и чувствуя, как сжимается его сердце, Тони сказал:

— Вчера меня чуть не убили. В этом тоже не было никакого смысла.


Они встретились в Центральном парке за час до заката. Скайлер ждала Тони возле кафе, напоминающего пряничный домик. Они пошли к каруселям, где нашли свободную скамейку. Вокруг гуляли мамы и няни с малышами, что в преддверии разговора показалось Тони иронией судьбы.

— Ты уверена? — спросил Тони после того, как они несколько минут просидели молча.

Скайлер прищурилась.

— Абсолютно, — ответила она тоном, подразумевавшим: «Разве я завела бы такой разговор, если бы не была уверена?» — Я провела домашний тест. Признаться, я купила три разных теста. Аптекарь, должно быть, решил, что мне принадлежит частная клиника. — Скайлер невесело усмехнулась. — Я оказалась в совершенно нелепом положении. Понятия не имею, как такое могло случиться.

— Я тоже, — спокойно отозвался Тони, хотя внутри у него все кипело.

— О, не беспокойся, я ни о чем тебя не прошу! — воскликнула Скайлер, явно поспешив с выводами. — Я справлюсь сама.

Но несмотря на всю свою страсть к независимости, в этот момент она казалась ему уязвимой и беспомощной. Тони вдруг понял, что эта уверенная в себе амазонка, способная вскочить на бегу в седло и целый день провести в постели, вовсе не богиня Диана, а ранимая женщина.

Он исполнился сострадания, к которому примешивалось еще какое-то чувство. Отчего-то ему вспомнились слова из старой песни: «В твоих глазах отражается волшебница луна…»

Но сейчас Тони было не до луны, его волнами захлестывал жар. Глядя на Скайлер, чинно сидящую на скамейке, поправляющую растрепанные ветром светлые волосы и беспокойно постукивающую пальцами по колену, Тони понял, что больше всего на свете мечтает сейчас же обнять ее.

— Речь не о том, справишься ты сама или нет. Я просто хочу знать, что с нами будет дальше.

— Не знаю. — Устало откинувшись на спинку скамьи, она устремила невидящий взгляд на карусель, зеркальные панели которой холодно поблескивали, а развеселая звенящая музыка раздражающе контрастировала с напряженным разговором.

Тони никак не удавалось избавиться от ощущения, что, несмотря на то что произошло между ним и Скайлер в квартире ее отца, они остались чужими людьми. Прелестная незнакомка, завладевшая его сердцем, повернулась к нему и тихо сказала:

— Мне до сих пор не верится… Я все время думаю, что все исчезнет само собой. Как страшный сон.

— Так говорила моя сестра Труди, когда была беременна своим младшим сыном. В то время у нее было уже четверо детей, и еще в одном младенце она нуждалась не больше, чем в дырке в черепе. — Тони криво усмехнулся. — А знаешь, что случилось потом? Ее пятый ребенок оказался самым лучшим. Его недавно назначили прислуживать в алтаре церкви Святого Стефана… и при этом он способен перевернуть вверх дном весь дом.

— Ты советуешь мне оставить его? — спросила Скайлер.

Тони ощетинился. Ему вспомнилась конюшня в Брюстере, где выращивали чистокровных арабских рысаков. Одна кобыла сбежала и забеременела от ломового битюга. Владелец конюшни делился плачевной новостью с Тони таким же тоном, каким произнесла свой последний вопрос Скайлер.

— Я не вправе давать советы, — ответил он. — Мне не удалось даже сохранить свой брак, не говоря уж о том, чтобы обзавестись детьми!

Скайлер проводила взглядом тень велосипеда, проскользившую по дорожке мимо них.

— Я знаю только то, что пока не хочу выходить замуж.

— Считаешь, тебе рано иметь детей?

Печальная и милая улыбка тронула ее губы. Она заложила за ухо прядь волос.

— Я постоянно думаю о волшебных сказках, в которых обычная девушка вдруг обретает магическую силу… оказывается во власти неких чар. Это чудесно и вместе с тем ужасно — потому что на ее плечи ложится огромная ответственность. Может, все дело в том, что меня удочерили. Мне кажется, что все это случилось со мной по каким-то непонятным причинам, а я должна решить, как быть дальше.

Происходящее имело для Тони скорее личный, нежели мистический оттенок. Этот разговор, мысль о том, что он может стать отцом, оказали на него мощное воздействие. И едва Тони осенило, он вздрогнул, как пораженный громом. «Женщина, с которой я едва знаком, ждет от меня ребенка и даже не собирается посвящать меня в свои дальнейшие планы!»

Тони вспомнил, как взволновался, узнав, что Пола, возможно, беременна… и как ему пришлось подавить радость, когда он понял, что жена не разделяет его восторга.

— Когда решишь, как быть, извести меня, — попросил Тони, стараясь не сердиться.

— Если ты хочешь. — Между ее бровями, более темными, чем волосы, залегла складка. — Все это даже забавно… ведь мне известно, что самый разумный выход — аборт. Но как только я задумываюсь о нем всерьез, то впадаю в панику. Не знаю почему. Я отнюдь не так набожна и считаю, что каждая женщина имеет право сама принимать решения. Наверное, все дело в том… разве не так воспринимала меня моя родная мать? Для нее я была помехой… тем, от чего следует избавиться! — Скайлер нахмурилась, в ее глазах заблестели слезы.

— Значит, ты считаешь, что у каждого ребенка должны быть родители? — осторожно уточнил Тони.

Она обернулась к нему.

— Понятия не имею, что означают мои чувства. Просто мне тревожно, и поэтому я не способна рассуждать здраво. Сейчас мы не сидели бы здесь, если бы я как следует подумала, прежде чем открыть рот. — Заметив выражение его лица, Скайлер добавила: — Извини, но я не вижу причин перекладывать эту ношу на тебя. Мы ведь едва знакомы.

— Успокойся. Я не предложу тебе выйти за меня замуж, — мрачно откликнулся он. Однако его не покидала мысль: «Почему именно она? Почему не женщина, которой я смог бы сделать предложение?»

Скайлер поднялась, и Тони заметил, что у нее слегка дрожат ноги. Вставая, Тони подавил желание поддержать Скайлер. Он застыл рядом, не сводя с нее глаз.

— Ладно, — пробормотала Скайлер. — Мне пора. — И она одарила его беспечно-фальшивой улыбкой. — По-моему, ты отличный парень. Мне досадно взваливать на тебя лишние заботы.

Тони схватил ее за руку, но оказался не готов к эмоциям, пробужденным прикосновением к ее нагретой солнцем коже. Теперь его жег адский огонь. Не готов он был и к взгляду Скайлер — вызывающему и вместе с тем молящему.

— Позвони мне, — попросил он уже более требовательно.

Она молча кивнула. Ее лицо снова стало замкнутым.

Тони услышал скрежет, оглянулся и увидел, что карусель останавливается, а мальчуган плачет — оттого, что веселье так быстро кончилось. Когда Тони обернулся, Скайлер уже уходила прочь быстрой, решительной походкой по извилистой дорожке, ведущей к Сентрал-Парк-Уэст. Ее золотистые волосы блестели на солнце.

Судя по всему, она вовсе не надеялась, что Тони догонит и остановит ее. Но неприступность Скайлер лишь распалила его, заставила желать не только того, чтобы оказаться с ней в постели. Мало-помалу Тони осознал, что его странные ощущения поразительно напоминают влюбленность.

Как давно это было! Даже с Полой, с которой все начиналось безоблачно, он никогда не испытывал ничего подобного. Его кровь вскипала, в груди возникала тупая боль, и Тони опасался, что настоящие муки еще впереди.

Как полицейский, он давно привык к экстремальным ситуациям и сигналам тревоги, но впервые за очень долгое время вдруг завис над пропастью.


Содрогнувшись, Скайлер обхватила себя руками. Стояла удушливая жара, а ей казалось, будто она только что выскочила из-под ледяного водопада, шум которого еще отзывался у нее в ушах. «Господи, зачем я призналась ему?»

Если бы только она забеременела от Прескотта!

«Но если бы Прескотт был отцом твоего ребенка, сейчас ты уже готовилась бы к свадьбе. Думаешь, так было бы лучше? Тебе мало неприятностей?»

По крайней мере в этом случае решение будет принимать она, и только она.

«А как же Тони? Его мнение для тебя ничего не значит?»

Скайлер оглянулась через плечо и увидела Тони, стоящего посреди дорожки. Он смотрел ей вслед, заложив большие пальцы в передние карманы джинсов. Темные глаза, чересчур полные губы, тенниска, обтягивающая мускулистые плечи, стоптанные ковбойские ботинки. У него был вид человека, от которого мать посоветовала бы Скайлер держаться подальше.