Дядька выпрямился и заинтересованно изогнул бровь.
- В МГУП, вы имеете в виду? - я кивнула, внутри пугаясь до чертиков. - Да что вы? И что случилось?
- Не прошла по одному предмету.
- По какому же?
Еще бы знать, чему там учат.
- Эээ...
- Русский, наверное? - сам того не зная, мужчина меня просто выручил.
- Да, - с облегчением выдохнула и улыбнулась. - Именно русский.
- Да, такое часто случается.
- Откуда вы знаете?
- А я там работаю, - он расслабленно заерзал на табуретке, прихлебнул чаю и с гордостью приподнял подбородок. - Готовлю будущих работников издательской промышленности.
Мне не понравилось слово издательской и промышленности. Под промышленностью я понимала завод, под издательской - книгу. Ни то, ни другое меня не привлекало.
- А расскажите, пожалуйста. Как это все...
Искренне обрадованный моим интересом, он около часа рассказывал об их университете, его истории и специальностям, которым там обучают, а я, как губка, жадно впитывала каждое слово. К концу повествования об этом универе я наверняка знала больше, чем любой студент, уже учившийся там.
- А на кого вы хотели учиться, Сашенька? - переведя дыхание, спросил Иван Федорович.
- На редактора. Я все еще хочу попробовать поступить, - отставила кружку в сторону и кротко улыбнулась. - Я приехала в Москву, чтобы учиться. И не ради денег, а...Это моя мечта почти с детства, понимаете? И пока были живы родители, она казалась такой близкой. Папа обещал помочь во всем, да и я сама училась с утра до ночи. Но когда они...- деликатно всхлипнула и отвернулась. Затем через силу выдавила: - погибли...Мне пришлось работать, заканчивать школу, а потом я переехала в Москву. Не поступила. Но осталась. Это же мечта, понимаете?
Прерывистым голосом, явно впечатленный моими страданиями, мужчина прошептал:
- Понимаю.
- И я не уехала. Правда, оказалось, что в Москве тяжело выживать, а уж тем более жить. Особенно когда за душой ничего нет. И нет рядом человека, способного поддержать в нужную минуту. Но я не отчаиваюсь, - излишне бодро и натужено засмеялась, поднялась и поставила посуду в раковину. - Давайте я вам помогу...
- Что вы, что вы, - охнул дядька. - Не надо, зачем? Я сам, все сам.
- Спасибо. Все было очень вкусно.
Я поспешила в прихожую, незаметно пощупала свернутые деньги и начала одеваться. Мужчина принес мне денег - в два раза больше, чем я заплатила за такси. Конечно, мне хотелось их без промедления забрать, но приличия требовали смущения.
- Здесь намного больше. Давайте я верну, - протянула ему пару бумажек, правда, не особо уверенно.
Мужчина замахал на меня руками.
- Берите. Вам еще домой ехать.
Пока обувала тяжелые ботинки, дядька мялся, чего-то хотел сказать, но на полуслове замолкал. Я его не торопила. В таких вещах торопить нельзя. Наконец, он решился и предложил:
- Саша, вы не передумали насчет нашего университета?
- Что вы? - преувеличенно охнула и вылупила глаза, словно он сказал нечто кощунственное. - Это же моя мечта!
- Знаете, возможно, вы мне жизнь спасли. Не надо краснеть так, Александра. Это же правда. И самое малое, что я могу сделать - это помочь осуществить вашу мечту.
- Я не знаю. Как-то неудобно...
- Вот что, Саша, оставьте свой номер, и я с вами созвонюсь, как будет время, чтобы обговорить детали. Я прекрасно понимаю, что вы не можете в полной мере самостоятельно подготовиться к поступлению, но я могу помочь и позаниматься с вами.
- Да...но у меня нет телефона. Вернее, автоматы, будки, но домашнего...
- Не проблема, - на квадратном листочке он вывел аккуратные цифры. - Возьмите. Я домой прихожу после семи вечера, иногда позже. Но обычно к этому времени уже бываю здесь. Позвоните, как появится возможность.
Очутившись на улице, освещенной яркими рассветными лучами, я не сдержала радостного возгласа, чуть не затанцевав от счастья. О таком я даже не думала. Мне бы из клоповника выбраться, а тут...Целый институт! Профессор, чтоб его за ногу. Настоящий и даже живой. Умный и такой одинокий на старости лет.
Я никогда не уважала старость, не чтила ее и не делала из-за нее никаких уступок. Старость, молодость - все одно. Но одиночество на заре жизни - это ужасное состояние для бабушек и дедушек. И впоследствии я не один раз использовала его в собственных интересах, играя на новых открытых мною человеческих слабостях как на ксилофоне. Раньше мне негде было столкнуться с этой разновидностью слабости. Была похоть, жажда власти, жажда красоты и богатства. Они перемешивались, сливались воедино, но со страхом одиночества и болезненным желанием общества я повстречалась впервые. Мне самой ведь нужно не столько общество, сколько практические плоды, которые оно способно дать.
Теперь же мне предстояло учиться общению ради общения.
В ночлежку я вернулась довольной как никогда. После уютной квартиры дядьки, обшарпанные стены и пьяные рожи смотрелись еще более удручающе, чем обычно, но отвращения не было. Я скоро уеду отсюда. У меня есть деньги, у меня будет учеба и будет жилье. Для студентов же предусмотрены общежития.
- Ты такая счастливая сегодня, - Рита удивленно меня рассматривала, периодически неверяще покачивая головой. - Что-то случилось?
- О да. Я уезжаю отсюда.
- Куда?
- Пока не знаю. Куда-нибудь. Зато потом буду жить в общежитии.
- Ты поступила куда-то?
- Поступлю.
Рита с доброй завистью скорчила рожицу.
- Откуда в тебе столько уверенности? Мне хотя бы половину твоей .
- Откуда надо. Ты сама-то собираешься куда-нибудь уходить? Или будешь вечно здесь жить?
- Я тоже попробую поступить.
- Куда? Небось что-то с твоими каракулями связанное?
Она покраснела.
- Да.
- Ужас.
Я собирала свои нехитрые пожитки, упаковывалась и готовилась к отъезду. Пока собиралась, попросила Риту сходить в киоск и купить газету с объявлениями. Засиживаться в стеклянной банке не хотелось.
- Вот деньги, - вытащила одну купюру. - Сдачу принесешь.
И без того большие глаза потрясенно расширились, глядя на непривычную для нас сумму денег.
- Откуда столько? Ты кого-то ограбила?
- Почему ограбила? Заработала.
- Кем?
- Кем надо. Иди уже. И давай быстрее, ладно?
На крайний случай я планировала переехать завтра утром. Но ни часа больше здесь. Ни за что.
К сожалению, все пошло не так, как я планировала.
Глава 44.
Что мое - то только мое и моим останется. Это касается всего - вещей, денег, мужчин и привязанностей. Я могу милостиво отдать, скрипя сердцем подарить, но не позволю забирать что-то, принадлежавшее мне. Особенно если это что-то - единственный шанс на хорошую жизнь.
Прежде чем уходить на другую ступень новой жизни, надо было разобраться со старой.
Попрощаться с Рафиком, который будет не особо рад лишиться почти бесплатной рабочей силы, утрясти вопрос с ночным кафе и найти новую работу. Но Рафик по степени неотложности занимал первое место. Дождавшись Риту, вернувшуюся с газетой, я забрала сдачу и засобиралась на работу. Деньги предпочла спрятать дома, потому что на улице с такой суммой было небезопасно, к тому же я не в институт благородных девиц направлялась, а в нашу комнату обычно никто посторонний не заходил. Рита заверила, что весь день и вечер будет дома - рисовать.
Потом я сто раз о своем поступке пожалела, ведь обычно всегда носила свои нехитрые сбережения с собой. А тут побоялась. Не того боялась, оказывается.
- Смотри, никуда не уходи, - предупредила ее на всякий случай. - Дождись меня и вали куда хочешь, а комнату без присмотра не оставляй.
- Я поняла. Саша, успокойся, я никуда не уйду. Мне нужно одну картину дорисовать.
В общем, уверенная в том, что все под контролем, я направилась к Рафику. Не рад - очень мягкая формулировка его реакции. Мужчина орал, кричал, топал ногами, размахивал руками и напирал на то, что я неблагодарная девчонка, которая не ценит его помощи. А он, можно сказать без преувеличения, жизнь мне спас. Да-да.
- Все вы такие! - воинственно тряс кулаком Рафик. Я стоически молчала и не двигалась, пережидая бурю. - Поползуетэсь, поиграетэ и что? И все! И нэту! С концами в воду. Что мнэ теперь дэлать, ты подумала своей головой, нэ? Ты посмотри! - он крутанул меня вокруг своей оси и обвиняюще ткнул на нескольких посетителей, спокойно евших свой обед. - У мэня рук не хватает! Наплыв клиентов! А ты что? "Я ухожу"! Ты бы еще мне за час до ухода сказала!
Кричал он долго, но на тон голоса я обращала внимание как раз меньше всего. Уж чем-чем, но мужской эмоциональностью и угрозами меня напугать тяжеловато. В конечном счете, мы с Рафой договорились, что сегодняшний день я отработаю полностью, а завтра могу идти хоть на четыре стороны. Конечно, он вначале попытался шантажировать меня квартирой, но поняв, что номер не проходит, бросил это дело. Расстались мы почти миром.
Зато в последний раз Рафик выжал из меня все, что мог. Я работала до седьмого пота, и такой уставшей, наверное, никогда не была. Плюс, он мне заплатил меньше положенного минимума раза в два. На проезд едва хватило. Жмот.
Но и на это я предпочла закрыть глаза. У меня были деньги, и теперь я смогу найти более приличную работу, пусть там с меня и спросят документы. Домой, несмотря ни на что, я ехала в приподнятом настроении и раздумывала о газете, которую собиралась читать, чтобы найти подходящие объявления.
Стоило мне открыть старую скрипевшую входную дверь, как все мои инстинкты включились в полную боевую готовность. Все вроде бы было так же, как и всегда в это время. За окном темно, на грязной кухне в дальнем конце длинного коридора горит приглушенный свет, отбрасывая на стену тень от обеденного стола. Оттуда же доносится громкая музыка, под стать ей - громкие пьяные голоса, скатывающиеся в нецензурщину, по всему дому - тугой запах самогонки. Но еле заметные детали заставили задержать дыхание, вжаться в темный угол и полностью обратиться в слух.
Музыка была какой-то другой, вернее, не она даже, а сам звук, звучание, частота. Голоса - да, как всегда пьяные, но с излишне радостными, я бы сказала, лихорадочно-радостными нотками. Такое бывает, когда наступает эйфория, когда ты чем-то возбужден. И к запаху самогона приплеталось что-то еще. Чего-то жареного - мяса или курицы, точно не могла разобрать. А у этих людей по определению не бывает нормальной еды - только закуска и водка. Лёня не готовит.
Пользуясь очередным взрывом смеха, я бесшумно проскользнула вперед и влево, заворачивая к нашей комнате. В голове что-то перемкнуло, когда я наткнулась взглядом на раскуроченную дверь, вяло болтавшуюся на нижней петле, и замок, вырванный почти с корнем.
Из комнаты не доносилось ни звука. Свет тоже не горел.
Крадучись, я скользнула внутрь, изогнулась, чтобы не задеть дверь и косяк, и цепким взглядом впилась в окутавший все полумрак. Нож правильно и уютно лег в ладонь.
- Рита? - шепотом окликнула я. Никто не отзывался. - Это я, Саша. Все хорошо, Рит. Я одна.
Из дальнего угла раздался всхлип, от которого я напряглась и подалась вперед, чтобы удостовериться, что мне не показалось. Именно у той стены стояла кровать, закрывая обзор, и увидеть что-то оказывалось невозможно.
- Ты там? Ты под кроватью, Рит? Не волнуйся, это же я, - надо было разговаривать тихо, чтобы не спровоцировать ее истерику и не привлечь лишнего внимания. Мне плевать на Риту, но вся комната была в расхристанном состоянии - мои глаза, привыкшие к темноте, выхватили раскиданные вещи. И найти свой пакет с деньгами я не могла. - Вылезай. Все хорошо.
Сначала показалась рыжая кучерявая макушка, потом уличный фонарь и лунный свет высветили измазанную и разбитую мордашку, залитую слезами, а уже после - девушка на дрожащих руках подтащила свое тело ближе, и я помогла ей подняться. Когда Рита со всхлипом попыталась что-то сказать, я прикрыла ее разбитые губы ладонью.
- Тихо, - предупредила строго и уверенно, надеясь таким тоном сдержать приближающуюся истерику и жалость к себе. - Они не знают, что я пришла. Это они, Рита?
"Трудные дети (СИ)" отзывы
Отзывы читателей о книге "Трудные дети (СИ)". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Трудные дети (СИ)" друзьям в соцсетях.