— Смотри! — восторженно воскликнула Джордан. — Беги сюда, пока все снова не затянуло туманом. — Она показывала на горный склон, где при желании сквозь легкую дымку можно было различить пастбище, до которого было не меньше двухсот метров. На зеленом склоне паслось внушительное стадо коров.

— Скот? — обескураженно спросил Ривз.

— Молочное стадо, — пояснила Джордан. — Ты слышал звон колокольчиков.

— А я-то думал, эти железяки на толстых кожаных ошейниках предназначены исключительно для туристов, — усмехнулся он, продолжая рассматривать живописную картину, которая казалась немного нереальной. — Вот так сувениры…

— Сувениры и есть. Однако в отличие от других вещиц они иногда находят вполне практическое применение. Колокольчик вешают корове на шею, чтобы ее легче было найти, если она невзначай заблудится в горах. А вожаку стада вешают на шею колокольчик побольше — не колокольчик даже, а небольшой колокол. И все коровы идут на его звук.

. — И откуда только ты все это знаешь? — недоверчиво спросил Ривз. Взгляд его между тем был исполнен нежности. — А вот мне на секунду показалось, что я настолько близок к небесам, что слышу пение ангелов.

— Ты и в самом деле довольно близок к небу. Высота Пилатуса составляет…

— Я говорил о высоте, но имел в виду не эту гору, — перебил он ее.

Румянец снова окрасил ее щеки, и она, потупившись, направилась к лестнице.

— Я знаю, что ты имел в виду, — только и смогла произнести Джордан, когда он взял ее за руку.


Они решили спуститься по другому склону горы и направились к другому фуникулеру. Такое решение принял Гельмут, и Ривз был ему за это искренне благодарен.

Анри, шофер Гельмута, уже дожидался их у конечной остановки.

— О-о, а я надеялась, что обратно мы поплывем на пароме, — разочарованно протянула Джордан. Паромная переправа на Люцернском озере была по-настоящему процветающим транспортным предприятием, услугами которого с равным энтузиазмом пользовались как туристы, так и местные. — Знаю, со всеми остановками плыть придется довольно долго. Но на пароме всегда получаешь столько впечатлений!

— Ну раз уж тебе не терпится покататься на пароме, возьми с собой Ривза, — сделал Гельмут щедрый жест. — Что же до меня, то я предпочитаю удобства автомобиля, тем более когда за рулем Анри, а не я сам. По части туризма план для меня сегодня выполнен на все сто. Пора бы и передохнуть. — Он повернулся к Ривзу. — А ты как себя чувствуешь? Не против пуститься в плавание? Обратная дорога в Люцерн на пароме займет час, а то и больше.

— Прекрасно. — Ривз не возражал. — Кстати, на какое время назначена у тебя бизнес-встреча с итальянцем?

— На четыре.

— Хотелось бы поприсутствовать на ваших переговорах, если я, конечно, не очень стесню тебя. Это помогло бы мне побольше узнать о твоей компании, что может пригодиться при написании статьи.

— Ты вовсе не стеснишь меня. Можешь смело отправляться вместе с Джордан на пароме. Когда проводишь ее домой, приходи в офис. У тебя в запасе еще полно времени.

— Может, и ты с нами, Гельмут? — спросила Джордан, боясь, как бы он не заметил, насколько она счастлива остаться наедине с Ривзом.

— Нет, дорогая. И хотелось бы, но… Приятно проводя время в компании Ривза, я, признаться, запустил кое-какие дела. Теперь у меня появляется шанс хоть немного заняться ими, и я не могу упустить его. Оставляю вас вдвоем. Au revoir[9], — попрощался он, нежно целуя невесту.

Его губы были холодными и жесткими. Гельмут неспособен был перенести ее в заоблачный мир, где она медленно, но верно теряла связь с повседневной действительностью. Этот поцелуй не вызывал в ее душе волнения, подобного начинающемуся землетрясению. От него не замирало сердце…

Впрочем, поцелуй Гельмута длился совсем недолго.

— Я позвоню тебе позже, дорогая, — предупредил он.

— Хорошо. Спасибо тебе за сегодняшнее утро. Оно было просто великолепным, — смиренно произнесла она и внутренне устыдилась. В ее словах опять сквозила фальшь. К ее приподнятому настроению Гельмут не имел никакого отношения.

Он помахал на прощание Джордан и Ривзу. Анри уже держал дверцу изящного, обтекаемой формы, «Мерседеса» открытой перед хозяином.


Наконец-то они остались одни. Ривз встал в очередь за билетами. Потом пришлось немного потолкаться в толпе, ожидая, пока прибывший паром высаживает на берег пассажиров. Однако даже в толпе для мужчины и женщины не существовало никого, кроме них двоих. И только когда эта толпа, как табун диких лошадей, повлекла их за собой на борт парома, они пробудились от сладких грез. В веселой суете Ривз и Джордан подбежали к свободному столику на верхней палубе и тут же его заняли. На один свободный стул были брошены их куртки, на другой — сумка с фотопринадлежностями. Таким образом, никто не мог к ним подсесть.

В автомате, торговавшем всевозможной снедью, Ривз купил бутерброды и шоколадный батончик. Все это было запито горячим кофе, который подавали в кафе-баре на нижней палубе.

Они сидели за столиком, не замечая никого и ничего вокруг — ни суетящихся туристов, ни частых остановок, ни болтовни на нескольких языках. Они смотрели только друг на друга. День был поистине великолепен: сияло солнце, кругом расстилалась лазурная гладь озера. Однако прекрасная погода не имела для этих двоих никакого значения — они нежились в сиянии любви, которое излучали друг для друга.

— Джордан Хэдлок… Какая она? Расскажи мне о ней все, что знаешь, — попросил Ривз, подавшись вперед и взяв Джордан за руку, лежавшую на пластиковой поверхности стола. — Кстати, а какая твоя девичья фамилия?

— Симмс. А что? — счастливо засмеялась она.

Он лишь пожал плечами и улыбнулся мальчишеской улыбкой, очарование котот рой было ей теперь уже хорошо знакомо.

— Не знаю… Просто интересно. Я хочу знать о тебе абсолютно все.

Она застенчиво взглянула на их переплетенные пальцы. Отчего-то ей подумалось сейчас о захватывающей жизни, которую он вел, о других женщинах, которых, должно быть, немало было на его пути. И ее собственная жизнь показалась ей однообразной, даже блеклой.

— Рассказывать, в общем-то, не о чем. Мне кажется, ты уже все обо мне знаешь.

— Расскажи мне о своих родителях.

Она улыбнулась.

— Родители у меня просто замечательные. Очень милые. Папа — региональный представитель одного издательства. Мама всю жизнь была дома.

— Братья, сестры?

— Мог быть младший брат. Но он родился мертвым. Я была тогда совсем еще маленькой. С тех пор так никого и не появилось.

— Ты говорила, что была замужем. — Она утвердительно кивнула. — Почему у вас не было детей?

— Чарльз не хотел.

— Но ты-то хотела.

Он что, ясновидящий? Джордан стыдливо потупилась:

— Да, я хотела детей. Но, видно, не судьба.

Ее желание обзавестись маленьким было источником постоянных раздоров между нею и Чарльзом. Он всегда утверждал, что дети будут «тормозить его карьеру». «Подожди, вот настанет мой час, взлетим на вершину, и тогда можешь возиться с детьми сколько угодно» — такова была его излюбленная отговорка.

Однако время шло, звездный час Чарльза никак не наступал, а значит, не находилось времени и для детей, которых так страстно желала Джордан. В последнее время, оглядываясь назад, она иногда думала, что, может быть, это и к лучшему. Ей не хотелось, чтобы ее ребенок рос в обстановке неустроенности, которая была вечной спутницей их с Чарльзом семейной жизни. Подняв глаза, она поймала на себе пристальный взгляд Ривза.

Глубокая тоска, поселившаяся в прекрасных глазах этой женщины, потрясла его, и он поспешил сменить тему разговора.

— А твои старики? Как они. отнеслись к тому, что ты уехала в Швейцарию?

Джордан задумчиво теребила большим пальцем рыжеватые волоски на запястье Ривза.

— Конечно, родители были не в восторге от этого. Но я не слышала от них ни слова против. Мне кажется, они все-таки поняли, почему мне нужно было уехать. Хотя бы на время. К тому же в нашем доме никогда не было лишних денег. Нет-нет, я ни в чем не нуждалась. Ни в коем случае! Но они, наверное, постоянно испытывали чувство вины передо мной или что-то вроде этого, за то, что в свое время не смогли отправить меня в Европу, куда после окончания школы поехали многие мои одноклассники. Потом, уже в колледже, мне приходилось постоянно подрабатывать, чтобы закончить курс. И, как говорится, родители сочли себя не в праве лишить возможности посмотреть мир свою единственную дочь.

Она устремила взор вдаль, где искрилась на солнце голубая озерная вода. Озеро уютно расположилось в обрамлении гор. Предгорья, еще зеленые в это время года, были испещрены домиками, внешне напоминавшими пастушьи хижины. Посреди этой красоты Джордан испытала внезапный приступ ностальгии. Ей отчаянно захотелось домой, к папе и маме. Иногда она очень скучала по ним. Увы, за долгую отлучку из дома проходилось платить. Стряхнув с себя навалившуюся тоску, она опять взглянула на Ривза, который пристально, будто изучая, разглядывал ее.

— А что ты можешь рассказать о себе? О своей семье?

— Отец умер. После его смерти мать вышла замуж снова. Ее нынешний муж — достойнейший человек, бывший управляющий супермаркетом, ныне на пенсии. Относится к моей маме благоговейно, как к королеве. Еще у меня есть младшая сестренка, которая учится сейчас на юридическом. Боже, сохрани нашу юриспруденцию от таких молодых специалистов, — хохотнул он, завершая рассказ.

Так пролетел целый час. За это время, кажется, не осталось ни одной тайны в их прошлом и настоящем, которую они не открыли бы друг другу. Любой, даже совсем не наблюдательный человек, мог безошибочно заключить, что перед ним — влюбленные. Эти двое ни разу не взглянули ни на кого другого. Должно быть, им просто не приходило в голову, что рядом, кроме них, есть кто-нибудь еще.

Воспользовавшись кратковременной паузой, возникшей в беседе, Ривз сказал:

— Джордан, мне нужно знать одну вещь.

Его тон был настолько серьезен, что в душе у нее шевельнулась тревога.

— О чем ты? — спросила она, насторожившись.

— Ты не знаешь, когда нам сходить с парома?

Она рассмеялась. Он засмеялся тоже. Их смех был беспричинным — просто им было удивительно хорошо смеяться вместе. Насмеявшись досыта и смахнув слезы, накопившиеся в ее серых глазах, Джордан ответила:

— Следующая остановка — наша. Пора нам собираться.

Они сошли по трапу на берег, обнявшись и ни на секунду не прекращая болтать. Случайно подняв глаза, Джордан внезапно заметила Анри, который напряженно вглядывался в толпу. Она сбросила руку Ривза со своего плеча как раз в тот момент, когда Анри наконец увидел их.

— Миссис Хэдлок, у меня к вам послание от мистера Экхердта, — произнес, запинаясь, на плохом английском, представший перед ними шофер во фраке. — Мистер Экхердт попросил меня отвезти вас домой. Сегодня вечером он приглашен на ужин с одним из своих деловых партнеров. Он хотел, чтобы вы его сопровождали. Хозяин просил передать, что ужин неофициальный и форма одежды не оговаривается. Он заедет за вами в половине восьмого.

Шофер говорил все это на ходу, лавируя в плотной толпе и направляясь к припаркованной на автостоянке машине. Подойдя к ней, он открыл заднюю дверцу и застыл, дожидаясь, пока Джордан и Ривз заберутся на сиденье.

Не зная, как поступить, Джордан беспомощно обернулась к Ривзу. В глазах ее была растерянность. Поскольку изначально она не планировала на этот вечер ничего особенного, то договорилась с Ривзом, что будет ждать его у себя после того, как он встретится с Гельмутом. Как же быть теперь?

— Ривз…

Ей хотелось увидеть на его лице ободряющую улыбку, услышать, что он все понимает и не сердится, но… случилось обратное. Взгляд мужчины, только что смеявшегося, внезапно стал ледяным, а губы вытянулись в тонкую ниточку. Ривз смотрел на нее, не произнося ни слова.

Нервно облизнув губы, Джордан заговорила:

— Мне… пора. Он… Может быть, сегодня вечером я выберу время и сумею поговорить с ним. Я…

— Не утруждайся, Джордан. Не стоит, — ответил он чужим холодным голосом. — Мне все ясно.

Однако было очевидно: он ровным счетом ничего не понимает. Он просто вне себя от ярости. Об этом говорило его перекошенное лица.

С легким полупоклоном Анри сделал шаг вперед:

— Мистер Грант, мне велено отвезти вас в офис мистера Экхердта сразу же после того, как я доставлю миссис Хэдлок домой.

— Нет, Анри, благодарю вас, — отказался Ривз, не глядя на шофера. Он неотрывно смотрел в глаза Джордан. — Я доберусь сам.

Не говоря больше ни слова, опустив голову и метнув напоследок еще один гневный взгляд на женщину, он решительно пошел прочь, расталкивая людей, торопившихся поспеть на паром перед его отплытием в обратный путь.

6