Наталья Баженова - Цыплёнок

— Ты… — девушка осеклась, не зная, как выразить мысль.

— Эта не та сфера, Мишель, в которой можно обмануть, — чёрный медленно скользнул ладонями вдоль боков напряжённой подопечной, — я могу лишь подсказать, предупредить. Силу я свою сегодня использовать не буду, а себе навредить надо умудриться.

— Точно не будешь? — поёжившись и прищурившись, спросила Мишель.

— Точно, — насмешливо улыбнувшись, твёрдо заверил Себастиан.

Воровка облизнулась, задумчиво прикусила губу. Это было похоже на правду, не трогает — не вредит. Логично? Логично. Главное, возможную подлянку не проглядеть.

— Ну, — девушка пожала плечами, прямо посмотрела в золотые глаза, — чего делать тогда?

— Закрой глазки, — едва заметно улыбнувшись, мурлыкнул Себастиан, — визуально будет проще. Тебе удобно? Сидеть долго.

Мишель фыркнула, повела плечами:

— Сидеть на тебе обязательно?

— Неа, но ты должна быть близко. Очень.

Воровка молча приподняла брови, изогнувшись, заглянула за спину, ладонью пихнула бедро колдуна. Тот понятливо раздвинул ноги, придерживая девушку под поясницей, аккуратно опустил. Мишель поёрзала, перекинула ноги через бёдра чёрного, согнув их в коленях, оказавшись тем самым попой на полу, сантиметрах в тридцати от него, подняла голову, выгнула бровь. Чёрный только усмехнулся, опустил ладонь на глаза вздрогнувшей и машинально подавшейся назад девушки. Мишель нервно сглотнула, сама зажмурилась.

— Хорошо, — тихо, плавно протянул Себастиан, — для начала расслабься, хоть немного, плохого я ничего тебе не сделаю. Небольшой ликбез: аура состоит из трёх слоёв, верхний — эмоции, ниже — дар, последний — жизнь. Первый отвечает за общее эмоциональное состояние и естественную защиту; второй — талант, у одарённых он более подвижен, ярок и послушен; третий — энергетическая составляющая жизни, экстренная регенерация органов. Помнишь прошлый урок? Чем спокойнее будет первый слой, тем легче ты через него проникнешь, можно, конечно, и с обратной стороны, но тебе пока туда соваться не стоит, накосячишь ещё. Со вторым слоем работать легче, он более осязаем в этой плоскости, н-но… мы будем работать с первым, ибо иначе у тебя нет и десятой доли шанса. А на второй навесим щит-заглушку.

— Зачем? — нахмурив брови, но не отркыв глаза, спросила внимательно прислушивающаяся к нему Мишель.

— А потому, что Главе уже доложили об уровне твоего дара, но только до и во время ритуала, за это время я запросто мог вылакать его половину. Небольшой эксперимент, оставим тебе десятую долю и посмотрим на реакцию. Согласна?

— Оба-на, — насмешливо муркнула воровка, кривя губы, — кому-то интересно моё мнение? Но я за, захочет, возьмёт и так.

— Мудрое решение, — с усмешкой в голосе похвалил её колдун. — Итак. Начнём с пройдённого, коснись дара, будем выстраивать стену между слоями, чтобы сразу было понятно, когда ты промахнулась. После уберём и поставим щит.

Мишель, глубоко вздохнув, честно постаралась расслабиться. Перед глазами всё также царила темнота, на лице легко лежала, согревая, ладонь чёрного. Девушка медленно разжала пальцы, скользнула руками вниз, по груди колдуна, остановившись только тогда, когда почувствовала едва заметный стук под правой ладонью. Именно на нём она и сосредоточилась, медленно, размеренно дыша. Себастиан пах всё также: едва уловимо, терпко-сладко и это вкупе с равномерным биением его сердца… успокаивало.

Уже спустя пару минут перед глазами разлился знакомый, уже родной мёд. Девушка аккуратно его коснулась, отстранённо чувствуя, как пробежали по спине мурашки, а по телу прошла волна лёгкости и тепла.

— Молодец, — где-то далек эхом прозвучал голос колдуна, и на грудь Мишель, мигом проясняя затуманившееся сознание, легли колюче-холодные ладони.

Воровка вздрогнула, попыталась отодвинуться, но была жёстко перехвачена. Она тихо вздохнула, ёжась, бессознательно концентрируя энергию в местах соприкосновения кожи с кожей.

— Итак-с, твоя задача вытянуть широкий пласт энергии на границу между первым и вторым слоем и заморозить его в области груди, там, где сейчас мои ладони. Подсказка — первый слой находится в паре миллиметров от того места, где ты перестанешь ощущать дар.

Мишель, следуя указанию, нехотя подцепила дар сразу всей воображаемой ладонью, потянула, но слишком быстро и нетерпеливо, почти сразу разорвав единую полосу. Над головой тихо вздохнули, коротко поцеловали в лоб, снисходительно шепнули на ухо:

— Не спеши, цыплёнок.

Девушка, внутренне поморщившись от досады, повторила попытку, на этот раз успешнее. А вот на «заморозке» запнулась.

— Представь кристаллизацию, вот молекулы движутся хаотично быстро, но постепенно замедляются, выстраиваясь в чуткую структуру в чётком порядке, — чёрный сделала длинную паузу, всматриваясь в творение подопечной, — твёрже, расстояние между молекулами больше. Умница, для первого раза неплохо.

Мишель мысленно фыркнула, довольно осматривая застывшую подобно янтарю полосу. Холод ладоней колдуна уже не ощущался так остро, покалывание и вовсе исчезло, в голову закралась колючая мысль, что умей она это раньше, то так просто Себастиану бы не далась.

— Ну-ну, — проницательно фыркнул колдун, по чувствам подопечной угадав её мысли, — скорее боли бы себе добавила. Я действовал предельно мягко. Поднимись вверх, но ауры не покидай.

Девушка послушно двинулась вверх… и открыла глаза. Сознание полностью проявилось, дар снова ощущался просто теплом в солнечном сплетением. Мишель досадливо поморщилась, низко опустив голову, расфокусировано уставившись колдуну куда-то в живот.

— Промахнулась, — констатировал Себастиан, приподнимая голову девушки за подбородок и поймав взгляд синих глаз, приторно-ласково улыбнулся, отпуская, — а теперь заново. От стены и до первого слоя. Ощущается, как едва заметное касание лебединого пуха, в зависимости же от того, куда попадёшь, усиливаются эмоции. В нашем случае — печаль, тоска. Вариант не очень позитивный, но наиболее простой. Вперёд, цыплёнок.

Девушка фыркнула на этот раз вслух и вновь прикрыла глаза. И вновь промахнулась. А потом ещё и ещё, с каждым разом раздражаясь всё больше и больше, а затем тёмным облаком навалилась тоска, полнейшая беспомощность и удушливое ощущение собственной никчёмности. По спине ласково скользнула тёплая ладонь, Мишель сглотнула, болезненно морщась от распирающих горло слёз, судорожно вздохнула и, качнувшись, упёрлась лбом в место между плечом и шеей чёрного, напряжёнными пальцами цепляясь за его свитер.

Себастиан подтянул воровку к себе, крепко обнял, щекой прижавшись к мягким прядям.

— Тише, цыплёнок, — успокаивающе прошептал, поглаживая подопечную по спинке, — ты на месте. Попробуй немного… абстрагироваться. Как только ты чётко поймёшь, где находишься и как туда добраться, мы прекратим… на сегодня. А завтра с новыми силами и в мою ауру.

Девушка только судорожно вздохнула, кусая губы и чувствуя медленно побежавшие по горящим щекам слёзы. Печаль сдавливала грудь, вселяла в тело слабость и вялость, а в — разум беспомощность и неуверенность, так что на то, чтобы немного взять в себя в руки у неё ушло время. И не мало.

Первый слой действительно чувствовался лебединым пухом, сейчас удушливой стеной сомкнувшимся вокруг Мишель. Девушка, кое-как развеяв эту стену, осмотрелась, чувствуя, как время утекает у неё сквозь пальцы. Перед закрытыми веками возникла едва видная цветная плёнка, будто затонированная помесью из грязно-синего, неприятно-коричневого и блекло-серого сверху.

Единственное, на что ещё хватило воровку — запомнить общее положение и ощущение, а затем она, разом вырвавшись из этого всё туже сжимающегося комка, самым позорным образом разревелась на плече поглаживающего и шепчущего что-то успокаивающее чёрного. И плакала долго, до тех пор, пока давление в груди не ослабло, а потом и не засосало пустотой. Мишель в последний раз всхлипнула, облизнула солёные губы и изнеможённо прикрыла больные от слез глаза. На секунду отняла губящую голову от плеча колдуна, вслепую закинула затёкшую руку ему за шею и вновь ткнулась горячим лбом обратно, второй рукой крепко обнимая его чуть выше талии.

Как никогда хотелось тепла и спать. Девушка глубоко вздохнула, восстанавливая дыхание, пытаясь унять долбящую в виски боль. Неудачно. На тело навалилась чудовищная слабость, сил не было даже вытереть мокрые щёки, поэтому воровка только, коротко вздохнув, поёрзала на коленях неизвестно когда перетащившего её на себя колдуна, устраиваясь поудобнее, прижимаясь плотнее, голову кладя ему на грудь. Тёплый.

* * *

Себастиан мягко приподнял зарёванную мордашку чуть вверх. Девочка недовольно скривила губки, но не проснулась, лишь сильнее сжала веки, спасаясь от упавшего сквозь тонкую кожицу на воспалённые глаза света.

Ну и дитё. Милое, колючее, забавное.

Колдун вздохнул, удобнее перехватив подопечную, медленно встал, наконец выпрямляя затёкшие ноги. Пять шагов, один взмах ладонью, чтобы откинуть покрывало с одеялом, полминуты, чтобы аккуратно раздеть и укрыть и ещё две, чтобы умыться, вернуться, раздеться самому и прилечь рядом, плотно прижав к себе довольно вздохнувшего сквозь сон цыплёнка.

Полдвенадцатого, хорошо засиделись, но девочка талантливая, чувствительная, этого у неё не отнимешь, далеко пойдёт… если выучить. А выучить нужно, быстрее и хитрее, чтобы почувствовала, поняла намеренья родичей и осталась. В благие цели клана колдун не верил, чай не первый год в этих кругах вертится.

Да и привязался он к ней. Жалко, больше же на сегодня планировал, жёстче.

Но не стал, даже понимая цену своей слабости.

Утро началось… поздно, в полдень. Для Мишель, по крайней мере, точно.

Девушка зевнула, медленно, томно потянулась, лениво осматриваясь. Та же темень, чуть развеянная включённым ноутбуком, со словно в насмешку выведенными на экран большими часами.

13:24

Воровка ехидно хмыкнула, ещё раз потянулась и обмякла, прикидывая про себя: поваляться ещё, или всё же хватит? Бурчащий живот сделал выбор за неё, так что, тяжело вздохнув, она откинула одеяло, нехотя села и, на ощупь нашарив тапочки, вяло поплелась умываться, ёжась от прохлады, покусывающей разнеженную теплом и сном кожу.

Вернулась быстро, почти довольно хмыкнула на сегодняшний выбор колдуна: шерстяная юбка по колено, в красно-чёрную полоску гольфы и футболка с лёгкой кофтой на пуговицах поверху. Девушка потёрла ещё влажный лоб, отвела мокрую чёлку с лица и быстренько оделась, а, одевшись, с сомнением покосилась на дверь. Тихо стуча резиновой подошвой по паркету, крадучись подошла к двери, повернула ручку, толкнула и удивлённо приподняла брови, когда дверь тихо, безропотно отворилась.

Интересненько, однако. Мишель вышла из спальни, аккуратно затворив за собою, поёжилась, прижавшись к холодному дереву — холодно, темно, хоть глаз выколи, без чёрного даже как-то страшновато. Девушка в едином порыве смелости быстро оттолкнулась от двери, сделала три порывистых шага, запнулась о первую ступеньку и бодро побежала вверх, облегчённо вздохнув только уже у самой двери. Передёрнула плечами, постаравшись придать лицу спокойное выражение, потянула ручку вниз, толкнула дверь и тут же поморщилась, моргая.

Свет бил по глазам, заставляя щуриться и отводить взгляд к противоположной окнам стене. Мишель, прикрывшись ладонью, быстро вышла из гардеробной, облегчённо вздохнув в более тёмном холле. Задумчиво оглянулась: ну и где его искать?

Искать не пришлось, ибо уже через пару секунд сверху раздался, заставив подскочить и поспешно задрать голову, насмешливый голос Себастиана:

— Неужто встала? А я-то думал, ты до вечера проваляешься.

— А кто виноват? — фыркнула в ответ девушка. — Я есть хочу.

Колдун усмехнулся и быстро спустился, встав напротив воровато оторвавшей от него взгляд воровки. Но что-то, подозрительно напоминавшее любование, заметил. А Мишель заметила, что он заметил, покраснела и резко развернулась к кухне, намереваясь самым банальным образом сбежать.

И… колдун позволил, мысленно довольно улыбнувшись, и даже дал ей полминуты, чтобы взять себя в руки. Это было приятно, немного неожиданно, но довольно предсказуемо. Себастиан только сейчас понял, что подопечная, в общем-то, ещё подросток, только сейчас соединил в голове образ необученного ребёнка, колючего дикаренка и просыпающейся женщины. И только сейчас понял, что всерьёз хочет её в своей постели, но не сейчас, позже, когда цыплёнок сам примет своё желание.

А Мишель и сама не знала, чего так на мерзком чёрном залипла, просто… ну, красивый он, да и двигается красиво: плавно, гибко, и выбившиеся из высокого хвоста пряди красиво развиваются, блестя на солнце, в тон золоту в ухе и насмешливо прищуренным глазищам. Внизу живота сразу как-то потяжелело, ладони вспотели, в груди задрожало, к щекам прилила кровь.