Дома она положила свои драгоценности на дно саквояжа. Встав на колени, Марти начала вытаскивать из него свертки и класть их на пол рядом с собой. Вспомнив о том, как она провела несколько часов, аккуратно складывая вещи, женщина едва не разрыдалась. Удастся ли ей сложить их так, как раньше? Большинство платьев были упакованы приказчиками магазинов в тонкую папиросную бумагу. А сейчас ей приходилось вынимать их, и, как бы осторожно она это ни делала, бумага комкалась и ее наряды мялись. Но все-таки ей нужно было знать: похищены ли ее драгоценности? Как же Кларк расстроится из-за часов! Их преподнесли ему на последний день рождения сыновья; бывая в обществе, Кларк гордо выпячивал грудь, на которой красовалась цепочка от часов.

Внезапно Марти застыла. Наверное, она поступает неразумно, теряя драгоценное время. Надо немедля заявить о пропаже. Вдруг вора еще можно поймать. Хотя нет: для начала надо выяснить, что у них стащили. Придя к этому заключению, Марти вновь принялась вынимать из саквояжа вещи, один сверток за другим.

Она еще не добралась до дна саквояжа, как вдруг Кларк открыл глаза и сел на кровати.

— Ты решила переложить вещи? — спросил он мягко. Вид у него был недоуменный.

— Ох, Кларк! — воскликнула Марти, чуть не плача. — Ты проснулся! — а потом, продолжая проворно вынимать бумажные пакеты из саквояжа, добавила: — Сегодня ночью нас обокрали!

— Обокрали?

— Ну да!

— О чем ты? — не понял Кларк.

— Ах, они здесь! — радостно воскликнула она, так и не ответив мужу. — Боже мой, я так рада, так рада!

Кларк встал с постели и подошел к Марти, вопросительно глядя на нее. Она же прижимала к груди столь дорогие ее сердцу драгоценности.

— Вот, взгляни! Они их не нашли!

— Кто — они? Извини, я ничего не понимаю…

— Да воры же, воры, которые стащили твои часы! Право, Кларк, мне очень жаль, я знаю, как ты любил их, и…

— Не об этих ли часах ты говоришь? — спросил Кларк, указывая на прикроватный столик.

— Так ты их нашел! — ахнула Марти.

— Нашел? Да я их и не терял, просто положил рядом с кроватью — представь себе, так удобнее проверять время.

— А я-то, глупая, искала их в жилетном кармане, и когда не нашла — решила, что кто-то…

Показывая рукой на Марти, на вещи, сваленные в беспорядке на полу, Кларк оглушительно захохотал.

Еще не оправившаяся от страха и беспокойства, Марти почувствовала себя обиженной. Но как только женщина взглянула на распотрошенный саквояж, на часы, раскачивающиеся на цепочке в руке Кларка, она осознала всю комичность ситуации. И рассмеялась, закрыв лицо руками.

Ей долго не удавалось успокоиться. Наконец она с трудом выдохнула:

— Наверное, это самая большая глупость в моей жизни! Нет, ты только посмотри, что я тут устроила! Думаю, на моих умственных способностях сказались бессонные ночи. Что за беспорядок!

Внезапно ее поразила новая мысль. На то, чтобы уложить все так же аккуратно, как и раньше, нужно время. А ей, по-видимому, остается только одно: кое-как запихнуть вещи в саквояж и поспешить на вокзал. Марти нервно огляделась по сторонам и принялась торопливо засовывать свертки обратно.

— Когда нам нужно выходить?

— Ты успеешь все сложить, даже если будешь такой же педанткой, как тетушка Джерти, — невозмутимо ответил Кларк и принялся за утренний туалет.

* * *

Марти все еще хлопотала над открытым саквояжем, когда к ней со шляпой в руках подошел муж. Он был готов к выходу.

— Пора? — спросила Марти.

— Не торопись, у нас уйма времени. Как только закончишь, мы спустимся вниз и позавтракаем. Нельзя же отправляться в путешествие голодным. А потом вернемся за саквояжами, — Кларк потрепал Марти по подбородку и с улыбкой заглянул ей в глаза: — Наверняка нам и на вокзале придется ждать. Сдается мне, — добавил он, — ты не успокоишься до тех пор, пока не сядешь в поезд.

Марти уложила два последних свертка и защелкнула замок саквояжа. Потом вскочила на ноги и покачала головой. Что и говорить: Кларк был прав. Он слишком хорошо ее знает.

— Все, я готова, — сказала она и добавила: — Думаю, завтрак нам и впрямь не повредит!

Кларк предложил жене руку, проверил, на месте ли его драгоценные часы, и с улыбкой покачал головой.

Глава пятая. Начинается настоящее путешествие


«Я еще никогда не видела столько людей сразу!» — вот о чем первым делом подумала Марти на вокзале. Она внимательно следила за тем, что происходило вокруг, и с любопытством прислушивалась к чужим разговорам. «Интересно, что бы сказали дочери, окажись они на моем месте?» — возбужденно спрашивала себя путешественница.

Кларк отыскал свободную скамью, усадил на нее жену, а сам пошел навести справки в кассе. Ожидая мужа, Марти жадно разглядывала пестрые платья горожанок. Надо же — в ярких нарядах щеголяли даже маленькие девочки! Марти казалось, что все эти женщины сошли со страниц какого-то романа.

Мистер Дэвис хорошо понимал состояние жены. Марти буквально умирала от беспокойства. Поэтому он решил не оставлять ее одну надолго.

Хотя Марти нравилось разглядывать разноликую толпу, увидев возвращающего мужа, она почувствовала облегчение.

Против Марти, на скамье, стоящей в другом конце зала, сидела женщина. У нее был очень уверенный вид. На темных блестящих волосах незнакомки красовалась широкополая шляпа с алым пером. К удивлению Марти, эта дама, по всей видимости, тоже дожидалась Кларка. Она бросила на него быстрый взгляд из-под полей шляпки, затем уронила перчатку и притворилась, будто увлечена книгой. Кларк поднял «потерянную» перчатку и поискал глазами ее владелицу. Незнакомка украдкой взглянула на Кларка, и ее ресницы затрепетали. Марти не сомневалась: сейчас эта особа обратится к ее мужу со словами благодарности.

Ну уж нет! Марти решительно вскочила со скамьи и подошла к ним.

— Все в порядке, милый? — Дама с перьями так и не успела отрыть рот. — Ах, перчатка… Ваша, мэм? — И Марти с улыбкой протянула перчатку женщине. — Она идеально подходит к вашей шляпке.

Не удостоив Марти ответом, дама взяла у нее перчатку. Марти схватила Кларка под руку и потащила его в другой конец зала. «Ох уж эти горожанки! — мысленно фыркнула она. — Они готовы увести у вас мужа прямо из-под носа! Пожалуй, это даже хуже, чем стащить часы!» Между тем Кларк, кажется, остался безучастным к молчаливому поединку двух женщин. Дэвисы подошли к скамье и опустились на нее. Марти всеми силами старалась не встречаться взглядом с дамой в шляпе.

И вот объявили посадку на поезд, отправляющийся на Запад. Марти вскочила со своего места, расправила складки на блузке и слегка сдвинула на бок шляпку. Муж ободряюще сжал ей руку, и они начали протискиваться сквозь толпу пассажиров на платформу.

Марти первый раз в жизни ехала на поезде — она была и взволнована, и испугана одновременно. Женщина с благодарностью приняла помощь Кларка, который помог ей преодолеть высокие ступеньки. Ужасно неудобно карабкаться по ним в длинной юбке!

Марти вошла в вагон и с любопытством окинула его взглядом. Много рядов кресел, но выглядит все не так элегантно, как ей представлялось. Плюшевая обивка выгорела на солнце, кое-где на ней виднелись пятна. «Наверное, — подумала Марти, — шикарные экспрессы ходят на Востоке, между большими городами».

Во время посадки пассажиры немилосердно толкались, точно боялись, что поезд уйдет без них. Однако Дэвисам удалось быстро найти свободные места. Они заняли их и положили ручную кладь под сиденья. Марти глубоко вздохнула. Ну, вот и все. Теперь главное — увидеть солнце, чтобы удостовериться: поезд мчится в нужном направлении.

Вскоре суета улеглась. Пассажиры расселись. Марти обратила внимание на то, что в поезде мало женщин. Зато мужчин было предостаточно — всех возрастов и социальных слоев. В вагоне сидели бизнесмены, скотоводы, шахтеры, фермеры, рыбаки и совсем уж безусые юнцы — эти мальчишки вполне могли сбежать из дома.

Заметив знакомое алое перо, Марти вздрогнула. По проходу неторопливой походкой шла ее соперница. Ресницы и юбки красавицы трепетали. Пройдя по вагону, она приблизилась к мужчинам, которые уже достали колоду карт и соорудили некое подобие стола, и расположилась рядом с ними. Общество женщин ее явно не устраивало.

В вагоне плавали сизые клубы дыма: многие пассажиры, сев на свои места, тотчас закурили. Надеждам Марти на то, что среди ее соседей не окажется курильщиков, не суждено было сбыться. Марти — она совсем не привыкла к дыму — чувствовала себя плохо. Неужели ей придется терпеть это всю дорогу? Женщине казалось, что она вот-вот задохнется, а ведь поезд еще не отошел от станции!

Раздался гудок, больше похожий на страдальческий стон, и колеса, постукивая, начали медленно вращаться. Наконец-то они отправились в путь! Взглянув в окно, Марти с досадой поняла, что не может определить, в правильном ли направлении они едут.

Меж тем поезд набирал скорость. Мимо проплыла унылая окраинная часть города. На переезде стояли кареты. Дети махали вслед поезду и что-то кричали. Хрипло лаяли собаки… Приветствуя ребятишек, машинист дал гудок.

Вскоре город остался позади. Зато показалась какая-то деревня. Марти не могла оторвать глаз от окна. Мимо проносились деревья, домики, церквушка; на лугах помахивали хвостами коровы, по полю, сердито фыркая, бегали лошади. А поезд все мчал и мчал вперед: гремели колеса, и отвратительные клубы табачного дыма — их извергали пассажиры — вырывались из окон.

«Это настоящее чудо, вот что это такое, — думала Марти. — Наверное, мы едем так же быстро, как бежит галопом лошадь, и никто ради этого даже пальцем не шевельнул». Выскажи она эту мысль в разговоре с кочегаром поезда или инженером, они бы, конечно, улыбнулись и энергично ей возразили.

Наконец женщина отвернулась от окна и взглянула на Кларка — ей хотелось узнать, нравится ли ему увиденное. К удивлению Марти, ее муж мирно посапывал, положив голову на сверток с продуктами; как будто сон — это самое интересное занятие в поезде!

«Ну и дела», — тихо пробормотала Марти. А потом улыбнулась. Ей тоже не мешало бы вздремнуть. Последние дни были такими суматошными. Ей приходилось поздно ложиться и рано вставать. Кларк поступил мудро. Он тоже измучился. Ему необходим отдых. Ну что ж, она постарается последовать его примеру. Однако Марти не спалось. И она вновь принялась смотреть в окно. Может, сон придет к ней потом.

Вскоре она и впрямь незаметно для самой себя уснула, однако некоторое время спустя ее разбудил плач младенца. Спросонья она не сразу поняла, где находится, а когда сообразила, ее захлестнула радость: она едет к Мисси!

Ребенок меж тем продолжал плакать. Марти открыла глаза и повернулась к мужу. Но его не было! В первую секунду она почувствовала себя ужасно беспомощной. Но куда он мог пропасть из идущего на полной скорости поезда? Вспомнив о том, как утром она искала «украденные» часы, женщина попыталась убедить себя, что трястись от страха незачем: Кларк где-то поблизости.

После нескольких часов пути в вагоне было просто не продохнуть от дыма. Духота стала гнетущей.

От нечего делать Марти принялась разглядывать пассажиров. В конце вагона мужчины по-прежнему играли в покер. Ее старая знакомая сняла свою шикарную шляпку. Красавице явно было весело. Она смеялась и оживленно болтала с каким-то безукоризненно одетым джентльменом.

Женщина, у которой плакал ребенок, сидела от Марти через проход. Она выглядела бесконечно усталой. С ней ехали еще два мальчика и муж, который время от времени раздраженно шикал на нее, приказывая «успокоить надоеду, пока их не выкинули из поезда». Женщина пыталась убаюкать малыша. Но тот не унимался. В конец концов мужчина встал и, сердито бормоча что-то себе под нос, вышел из вагона. Почувствовав неудовольствие отца, захныкал старший мальчик; бедная мать буквально разрывалась между детьми, не зная, что ей делать. Марти собралась было подняться с места и прийти на помощь, но ее опередили.

— Разрешите мне вам помочь, — обратилась к молодой женщине сидевшая поблизости пожилая пассажирка и, не дождавшись ответа, продолжила: — Успокойте старшенького, а я позабочусь о малыше. Сейчас он уснет.

Марти — она всем сердцем сочувствовала несчастной матери — вознесла короткую благодарственную молитву Господу, упомянув в ней пожилую пассажирку. Тем временем добровольная помощница положила ребенка себе на колени и слегка ослабила узел на одеяльце. И малыш уснул. Скорее всего бедняжка был слишком туго запеленат.

Марти сняла шляпу и начала обмахивать ей свое раскрасневшееся от духоты лицо. «Ах, я готова все отдать за возможность немного прогуляться, — думала она. — И еще за дуновение ветерка».