Услышав у себя над головой скрип, я снова взглянула вверх. Снаружи в кронах деревьев пугающе завыл ветер. Я была совсем одна.

А он прятался где-то в доме.

Если попросишь пощадить Дэймона, Кай его не тронет.

Облизав пересохшие губы, я заставила себя произнести эти слова.

– Нам нужно поговорить.

«Найди меня»

– Где ты? – крикнула я, не сдвинувшись с места.

Ответа не последовало. Ни голоса. Ни сообщения. Он вообще здесь?

Я ведь не знала наверняка, что писал именно Кай. Кто-то мог запихнуть его тело в печь и забрать мобильник, и теперь повторял жутковатую сцену из «Пилы», предлагая сыграть в игру. Хотя на самом деле выбора не было, потому что жертва все равно должна была попасть в мясорубку на скотобойне.

У меня не на шутку разыгралось воображение.

Я сжала сотовый в руке, затем опять крикнула:

– Где ты?

Наконец телефон снова завибрировал.

«Наверху»

Сволочь. Пошел ты к черту! Я шагнула на лестницу.

– Если найду тебя, ты поплатишься кровью.

В ответ пришло следующее:

«Уже теплее»

Оставаясь начеку, поворачивая голову то влево, то вправо, я неторопливо поднималась по ступенькам.

– Зачем ты это устроил?

В новом сообщении было всего одно слово:

«Теплее»

На лбу выступила испарина. Под ногами громко скрипели половицы. Добравшись до второго этажа, я обнаружила дверь спальни настежь распахнутой. Заглянув, я успела разглядеть кровать и прозрачную белую штору, колышимую ветром, который задувал в открытое окно. Не помню, чтобы оно было открыто в прошлый раз.

Свернув в противоположную сторону, я направилась к гостевой комнате.

«Холодно»

Я остановилась, тяжело дыша. Значит, Кай прятался в спальне. Было трудно глотать.

Возьми себя в руки. Он издевается над тобой.

Развернувшись, я прошла в хозяйскую спальню. Телефон вновь завибрировал, и я опустила взгляд.

«Могу я сказать тебе еще кое-что?»

– Что? – проворчала я тихо.

Пришла следующая эсэмэска.

«Ты никогда не выйдешь из этого дома»

У меня отвисла челюсть. Я перестала дышать, в голове не осталось ни одной связной мысли.

Собираясь убежать, я развернулась, но он преградил мне путь. Кай вышел из ванной, одетый в джинсы, черную толстовку и серебряную маску-череп.

Застыв на мгновение, я отпрянула назад и поймала ртом воздух.

Все вокруг утопало в темноте. Был различим лишь его силуэт. Темная одежда, черные глаза… Только белки глаз свидетельствовали о том, что под маской скрывался человек.

– Кай… – Я вытянула руки вперед. Черт, почему я не могла думать?!

Внизу живота зародился легкий трепет, и я сжала бедра из-за внезапно возникшего чувства, будто мне нужно в уборную.

Парень медленно двинулся ко мне. Дрожащими руками я выхватила нож из кармана.

– Отвали, мать твою! – выдавила я, держа лезвие перед собой.

Однако он продолжал наступать, оттесняя меня назад, пока я не врезалась в стену у входа в спальню.

Но Кай не остановился. Сделав выпад с ножом в руке, я прорычала:

– Я тебя не боюсь!

Он склонил голову набок, словно бы говоря: «О, еще как боишься».

Расстояние между нами сокращалось. Я бросилась на него в надежде отпугнуть, но парень поймал мои руки; я вскрикнула, когда он выхватил нож из моих пальцев и бросил его через перила. Тот с грохотом приземлился на пол внизу.

Кай прижал меня к стене своим телом, удерживая за запястья. Мое дыхание стало неровным: кажется, будто легкие не пропускали воздух из-за тяжести его тела. А он молча напирал и наблюдал за мной, склонив голову набок.

Я не слышала даже его дыхания: только грудная клетка Кая беззвучно вздымалась и опускалась.

– Чего ты от меня хочешь? – выдохнула я. Горло сдавило от сдерживаемых рыданий.

Почему он молчал?

Дом стонал, вновь разбушевавшийся ветер свистел, попадая в мелкие щели в стенах.

И я была совсем одна. Ни души на километры вокруг. Лишь маска нависла надо мной, порождая чувство, будто к горлу приставили нож.

Черт, мне было так страшно…

На спине выступил пот, по ногам разливался жар в тех местах, где он меня касался. Его бедро оказалось между моих ног. Тепло, исходившее от тела Кая, начинало проникать мне в грудь. Он прижимался ко мне своим пахом. Напряжение нарастало, хотя мы не двигались.

Твою мать. Я по-прежнему не могла дышать. Все тело пульсировало от жара. Мне хотелось кричать, кусаться и…

Сдаться.

Почему мне больше не хотелось сбежать?

Моя голова безвольно упала ему на грудь, я ощутила дикую усталость и голод. Захотелось впиться во что-нибудь ногтями.

– Мне страшно, – прошептала я. – Я боюсь тебя даже без маски.

Из-за тех чувств, которые ты во мне пробуждаешь.

Он не шелохнулся. Просто держал меня, слегка ослабив хватку.

Я подняла глаза и коснулась губами его маски, но не нашла, что сказать.

Неужели я правда была просто рычагом в его игре с Дэймоном? Всего лишь инструментом.

То есть Рика ведь была права: Кай мог просто забрать меня, если дело было только в этом. Но в том гостевом домике он хотел, чтобы я выбрала его.

Он хотел меня.

А я хотела донести до него, что это был сложный выбор. В глубине моего сознания, там, где хранились все секреты, Кай останется навсегда. Десять, двадцать лет спустя я посмотрю на него со стороны, на ту жизнь, которую он построит, и буду счастлива его счастью.

Я хотела, чтобы Кай знал, насколько мне нравилась наша прелюдия.

И как сильно я люблю его.

– Как бы мне хотелось сохранить наши отношения, – прошептала я. – Но люди вроде меня не получают желаемое. Они зарабатывают то, что им необходимо для выживания. И даже если бы между нами не было всех этих тайн, мне не место в твоем мире, Кай.

– В моем мире? – повторил парень, глядя на меня сверху вниз. – Хочешь увидеть мой мир?

Отпустив меня, он вошел в спальню.

Что это значит?

Глубоко вздохнув, я подавила в себе ощущение, будто вот-вот упаду без его поддержки, затем заставила себя выпрямиться и последовала за ним.

В глубине помещения послышался скрежет и приглушенный грохот. Войдя, я увидела, как Кай нажал куда-то и отодвинул целую стену.

Какого черта?

Камин – бутафорский, полагаю, – крепился к секции пола, которая выдвигалась вперед вместе со стеной.

Это потайной ход.

Не оглядываясь, парень скрылся в проходе, оставив его открытым.

Куда он делся?

Ситуация с этим домом немного прояснялась. По крайней мере, теперь я знала, что он купил его не без причины.

Осторожно подойдя к отверстию, заглянула внутрь. Единственным предметом внутри оказалась лестница, которая вела вниз, а вдоль стены висели светильники. Я прислушалась, но не услышала ничего, даже шагов.

– Кай, – позвала я. – Где ты?

Мои слова эхом отразились от стен. На какую глубину уходила эта лестница?

Я заправила волосы за уши и, укутавшись в куртку от сквозняка, переступила через порог. Хотя дверь на всякий случай оставила открытой.

Ступеньки были сделаны из камня, по стенам тянулись провода, соединявшие светильники, развешенные с небольшими интервалами.

Спускаясь ниже по винтовой лестнице, я держалась за стену. В какой-то момент мне пришлось даже зажмуриться, чтобы голова не кружилась. По мере погружения воздух становился все холоднее. Для чего нужно это сооружение?

Прошла целая вечность, прежде чем я наконец оказалась внизу, заметив впереди тоннель. Сквозь небольшие окна в помещение струился лунный свет. Я знала, что бояться нечего, но все равно ощущала легкий страх. Если Кай скрывал этот потайной ход, что еще он мог скрывать? «Просто иди, Бэнкс», – сказала я себе. Чем больше знаешь, тем меньше боишься, поэтому иди и во всем разберись.

Двигаясь по тоннелю, не теряя бдительности, я перешла на решетчатый металлический настил. Опустив глаза, увидела под ногами поток воды. Вверху сквозь такую же металлическую решетку виднелось ночное небо с рассыпанными по нему звездами. Это же водосток!

Каменные стены, скорее всего, были возведены несколько десятилетий назад. Справа я обнаружила арки, говорившие о том, что когда-то тоннели разветвлялись, предоставляя доступ в другие части города, однако сейчас проходы заложили кирпичом. Путь лежал лишь в одном направлении – прямо.

– Кай? – опять окликнула я, глядя вперед. – Кай, ты здесь?

Естественно, он не ответил. Может, он меня даже не слышал.

Я ускорила шаг и через какое-то время добралась до следующей лестницы. Задрав голову, так и не увидела ее конца.

Во рту пересохло, и я с трудом сглотнула. Уже несколько часов я ничего не ела и не пила.

Что ж, в том, что лестница уходила вверх, были свои плюсы. Наверное, она заканчивалась где-то на уровне земли.

Я побежала по ступенькам, периодически оглядываясь, чтобы убедиться, что меня не преследовали какие-нибудь мерзкие твари. Мышцы начали гореть, я немного сбавила темп, непривыкшая к такому крутому подъему. Куда же вел этот ход?

Поднявшись, заметила дверь, открывавшую доступ в какую-то комнату. Как и та, через которую я пришла.

Я толкнула стену, и перегородка с легкостью поддалась. Что это такое, черт возьми?

Теперь я оказалась в просторном, полностью меблированном кабинете со сводчатым потолком. На паркетном полу отражались отблески огня, пылавшего в камине. Под черными кожаными диванами и замысловатыми деревянными столиками лежал длинный персидский ковер. Стены были украшены картинами, а на столе, заваленном документами, стояла серебристая лампа. Откуда-то доносилась музыка.

Мой пульс участился.

Последовав на звук, я вышла в огромное фойе. Запрокинув голову назад и крутясь на месте, принялась разглядывать высоченные потолки.

– О боже! – выдохнула я. По телу пробежала дрожь.

Еще одна комната – похоже, гостиная – располагалась в противоположном конце холла. Позади меня возвышалась широкая лестница, которую огибали два коридора, ведущие к задней части…

Дома.

Это был дом. Настоящий дом Кая.

Именно такой, каким я представляла его, и даже лучше.

Я чувствовала запах свежей краски, переводя взгляд с изысканных картинных рам, висевших на стенах, на красивые столики, кресла и диваны, расставленные в кабинете и гостиной. Над головой позвякивала хрустальная люстра, потревоженная сквозняком из тоннеля.

Этот дом был обставлен человеком, небезразличным к мелочам, и отражал его японские и итальянские корни. Ухоженный, гармоничный, без излишеств, но в то же время нарядный, богатый на детали и роскошный, как европейский замок.

Следуя за музыкой, я поднялась по черной лестнице, чувствуя выброс адреналина. Друзья Кая знали об этом месте?

Дом был большой и просторный, и в то же время темный и уютный. Словно укромная обитель, скрытая от внешнего мира.

Он как будто создал здесь свою собственную исповедальню.

Или… собственную Часовую башню, «Понтифик», то кладбище…

Я брела по коридорам второго этажа в поисках тихого голоса, исполнявшего песню, в которой распознала кавер-версию Paint It, Black. Проходя мимо спальни, я остановилась: дверь была открыта.

Черная кровать с четырьмя столбиками была идеально заправлена. Белые простыни, одеяло, подушки. Войдя внутрь, я заметила на стене картину в раме, на ней было несколько изображений: ночь, озаряемая красным солнцем, дождь, летящие журавли. В центре красовался японский иероглиф – тот же, что и на вывеске «Сэнсо».

Война. Вот, что он означал. Как и название клуба Кая.

Кто-то выключил душ. Подойдя к двери, я свернула за угол и оказалась в ванной.

Кай стоял перед большим круглым зеркалом, с полотенцем, обернутым вокруг талии, и расчесывал волосы пальцами. Капли воды блестели на его спине, в воздухе клубился пар.

– Кай.

Он замер, сосредоточив взгляд на моем отражении в зеркале.

– Что это такое? – спросила я, медленно направляясь к нему.

– Дом на холме.

– И он твой? – уточнила я. – Твой настоящий дом?

Я знала ответ – его запах ощущался повсюду, только сама уже запуталась, где правда, а где ложь. Нужно было услышать это от него.

Ухмыльнувшись, парень кивнул.

– Ты ведь не думала, что я действительно живу в той дыре?

Я прыснула от смеха, хотя была готова расплакаться. Я так устала.

– Кай…

Я хотела начать возмущаться, засыпать его вопросами о том, что, черт побери, происходит, и почему он скрывал это место. Обернувшись, Кай покачал головой.

– Дай мне десять минут, ладно? – попросил он. Вид у него был такой же изнуренный, как и у меня. – Всего десять минут, и потом мы поговорим серьезно.