Пенелопа Дуглас - Убежище

– Ты выросла с Дэймоном? – поинтересовалась она.

– Мы жили вместе какое-то время.

Открыв рот, чтобы задать очередной вопрос, Рика замешкалась.

– Ты… видела что-нибудь подозрительное? – наконец спросила девушка. Держа руки на коленях, она теребила свои большие пальцы. – То, что происходило с ним?

Рика знала?

– Дэймон рассказал тебе? – удивленно спросила я.

– Нет, конечно. – Она покачала головой. – Брат Майкла, Трэвор, однажды упомянул об этом. У меня не было причин ему верить, но… представить не могу, зачем ему было выдумывать подобную историю. Учитывая то, каким стал Дэймон, это объяснение кажется логичным.

Девушка подняла глаза, и я испугалась того, что прочла в ее взгляде. Дэймон не хотел, чтобы кто-то знал о вещах, творившихся в нашем доме. Я не могла обсуждать эту тему.

– Он утверждал, что мать Дэймона… – Ей явно было тяжело произносить эти слова. – Что она начала обижать его, когда ему исполнилось двенадцать. – Затем Рика закрыла глаза и тихо закончила: – Она насиловала его.

Значит, она все-таки знала. Но рассказала ли об этом Майклу?

– Боже, меня воротит от одной мысли об этом.

Вздохнув, девушка отвела взгляд.

В следующее мгновение она пожала плечами и махнула рукой.

– Не обращай внимания. Все равно это его не оправдывает. Просто мне кажется, если бы Дэймон планировал навредить нам, он бы уже давно это сделал. Мы должны оставить все как есть. Возможно, он и правда перенес страдания. И хотя я никогда не смогу его простить, надеюсь, он когда-нибудь успокоится. Дэймон болен. А разбудив спящего зверя, мы ничего хорошего не добьемся.

Я была согласна с ней. Это не оправдание. У многих людей выдалось тяжелое детство, и они вели себя вполне нормально.

В теории.

Только когда ты являешься объектом насилия и продолжаешь каждый день переживать эту пытку в своей голове, то смотришь на ситуацию немного иначе. Никому не под силу справиться с этим. Жертвы просто притворяются, будто им лучше. Как еще разобраться в том дерьме, через которое ты прошел?

– Он никогда не плакал, – тихо сказала я. – Ни разу не видела, чтобы он плакал.

Рика промолчала. Подняв глаза, я посмотрела в небо и продолжила, чувствуя стук пульса в ушах:

– Когда она приходила, Дэймон заставлял меня прятаться в шкафу с его наушниками. После того, как все заканчивалось, он выпускал меня, а сам шел в душ. Порой он проводил там час, а иногда – несколько часов.

Едва сдерживая нахлынувшие слезы, я зажмурилась.

Иногда я слышала скрип кровати, пробивавшийся сквозь музыку.

– Он оставался в ванной до тех пор, пока не приходил в себя. Иногда на его руках или груди появлялись порезы. Место он выбирал в зависимости от сезона и одежды, которая могла скрыть следы. – Слезы тихо катились по моим щекам. – В пятнадцать лет Дэймон начал резать ступни, чтобы каждый раз чувствовать боль при ходьбе. Я не понимала, как ему удавалось бегать так по баскетбольной площадке. Бывало, что его носки полностью пропитывались кровью. – Я посмотрела на Рику. Ее голубые глаза блестели, словно морская гладь. – Он делал не только это. Дэймон заставлял меня причинять ему боль… – После короткой паузы я продолжила: – Пока однажды ночью не настал черед причинить боль ей.

Дэймон избил свою мать, и мы думали, что больше никогда ее не увидим. В ту ночь он перестал ранить себя. Ему уже не нужно было страдать.

– Теперь он питается болью, – сказала я. – Всегда найдет способ скрутить ее, протолкнуть себе в глотку и проглотить. Ему это нужно. Все люди умеют терпеть ее, пока не преодолеют, но Дэймон… он хочет жить в аду.

Только там он блистал.

Я перевела взгляд обратно на небо, положив руку под голову.

– И все же… он никогда не плакал.

Наши дни

Ощутив на лице легкое, словно перышко, прикосновение солнечных лучей, я зашевелился. Голова гудела, я едва смог поднять ее с подушки.

В комнате было светло. Бэнкс лежала рядом. Я широко улыбнулся. Всегда ненавидел спать с другими людьми – спать в прямом смысле слова, в одной кровати.

Но она вела себя так тихо. И мне нравилось видеть ее в момент пробуждения.

Дотянувшись и обвив рукой талию девушки, я притянул ее к себе.

Только Бэнкс почему-то была напряжена. Что-то не так. К тому же мои пальцы вместо нежной кожи нащупали одежду.

Я открыл глаза и увидел, что она, повернув голову, смотрела на меня. Ее взгляд был полон грусти.

– В чем дело, детка? – Приподнявшись на локтях, но не отпустив Бэнкс, я заглянув в ее лицо. – Почему ты оделась?

Она была в тех же вещах, в которых пришла в мой дом два дня назад.

Девушка провела тыльной стороной кисти по моей щеке, едва слышно прошептав:

– Не забывай это чувство.

Я сдвинул брови.

– Что?

Встав на колени, я увидел в ее руках телефон. У меня появилось плохое предчувствие. Что Бэнкс имела в виду?

Я выхватил сотовый. Не оказав сопротивления, она молча наблюдала, как я читал сообщение.

«Посмотри в окно»

Номер был незнакомый, и Бэнкс не сохранила его в контактах. Без имени. Всего одна эсэмэска.

В поисках объяснений я посмотрел на нее, но девушку как будто парализовало.

Я поднялся с кровати и подошел к окну, открывавшему вид на город. От увиденного мой желудок провалился куда-то вниз.

В воздух поднималось облако черного дыма. Это было где-то в Уайтхолле. С улицы доносились отголоски сирен пожарных машин, в небе кружил вертолет.

– Что это? – спросил я, переведя взгляд на нее. – Что случилось?

Бэнкс сглотнула, приняла сидячее положение и склонила голову, не в силах посмотреть на меня.

– Что горит? – схватив и подняв ее, заорал я.

Дыхание девушки участилось.

– «Сэнсо».

Нет. Я отпустил Бэнкс и пулей вылетел из комнаты, бросившись к лестнице. Входная дверь открылась прежде, чем я успел спуститься вниз. В дом ворвались Майкл, Уилл и Рика.

Уилл поймал меня, не дав выбежать на улицу.

– Слишком поздно. Все сгорело, – сказал он, оттолкнув меня назад. На его лице ясно читалось сожаление.

Схватившись за волосы, я смотрел сквозь дверь на черный дым, застилавший небо.

Господи, нет.

Рика тихо плакала в фойе. А я думал обо всем, что создал в том месте. Об оружии, которое отец подарил мне на открытие клуба. Все пропало. Все документы и договоры на аренду, хранившиеся в «Сэнсо». Я вел весь наш бизнес оттуда.

Наработанная нами клиентская база… На ее восстановление могли уйти месяцы.

Я стиснул зубы. Боль утраты была практически невыносимой.

– Будут еще пожары, – услышал я слова Бэнкс.

Моя скорбь трансформировалась в злость. Резко развернувшись, я увидел, как она медленно спускается по лестнице.

Дэймон прислал ей сообщение.

– До Тандер-Бэй он тоже доберется, – предупредила девушка. – Гэбриэл его не контролирует.

И долго она позволила мне спать? Достаточно, чтобы огонь все уничтожил?

Я поднял сотовый и проверил время доставки эсэмэски.

Шесть минут назад.

Нажав на кнопку вызова, поднес трубку к уху, но голос автоответчика сообщил, что номер не обслуживается. Он пользовался одноразовыми телефонами. Я сбросил вызов и, обернувшись, швырнул сотовый в кусты у ворот.

Спустя мгновение ко мне подошел Майкл:

– Пожарные машины уже там. Одевайся.

Но я приблизился к Бэнкс, которая стояла у подножия лестницы.

– Я не знала, – уверила она.

– Ты бы остановила его, если бы знала?

Боль промелькнула в глазах девушки, но ее молчание сказало куда больше.

На пол упала тень – кто-то закрыл солнечный свет. Повернув голову, я увидел возле двери людей Гэбриэла, тех же самых, которые забрали Бэнкс с вечеринки Майкла.

Лысый – Давид, если не ошибаюсь, – посмотрел на нее и дернул подбородком.

– Идем.

Я встал между ними.

– Она никуда не пойдет.

– Ванесса уехала, – произнес Давид, перешагнув через порог. – Кто-то ее запугал. Она не хочет в этом участвовать.

– Мне плевать, – прорычал я, указав на Бэнкс. – Она никуда не уйдет.

– Свадьбу отменили. Сделка расторгнута, – повторил он.

Я начал приближаться к нему, но парень распахнул свою куртку и упер руку в бок. Привычный жест, направленный на то, чтобы я увидел кобуру с пистолетом у него под мышкой. Это меня не остановило.

Остановил Майкл, преградив мне путь.

– Они вооружены. Мы – нет. Потерпи.

Каждая мышца в моем теле одеревенела. Я сжал кулаки с такой силой, что ощутил боль.

– Не волнуйся, – Давид ухмыльнулся, – мы не будем заставлять ее, если она захочет остаться.

Обернувшись, я посмотрел на Бэнкс. Когда она замялась на месте, я понял, каким было ее решение. Кровь начала закипать.

К черту.

Может, девушка действительно выбирала их, а может, думала, что ей удастся оградить нас от Дэймона, если она уйдет, однако с меня хватит. Я устал от попыток вести себя так, как ждали окружающие.

Больше не буду просить. Если ей нравились мужчины, которые брали свое, я буду брать.

Бэнкс прошла мимо меня, и я проводил ее взглядом.

Развернувшись, она сказала мне со слезами в глазах:

– Все гораздо проще. Тебе нужно было лишь спросить мое имя.

Ее слова меня озадачили. О чем она? Я знал, как ее зовут.

Они ушли. Мы вчетвером смотрели вслед черному внедорожнику, отъезжавшему от подъездной дорожки.

Дым поднимался из-за возвышенности. Я чувствовал запах гари и расплавленной кровельной смолы и понимал: одним пожаром дело не ограничится. Все только начиналось, ведь Ночь Дьявола наступит лишь в полночь.

Посмотрев на Рику, я заметил ее покрасневшие от слез глаза.

– Теперь ты видишь? – воскликнул я.

Ей пора перестать ждать от Дэймона лучшего. Это был наш бизнес. Наше место. Мой источник доходов.

– Значит, что бы мы ни делали, Ночь Дьявола все равно начинается, – подал голос Уилл.

Я кивнул.

– И у нас есть последний козырь, – сказал я, повернувшись к Майклу. – Мы его используем?

На мое удивление он улыбнулся.

– Вообще-то, у тебя припрятана еще одна карта в рукаве.

Подавшись вперед, Майкл сложил руки на груди.

– Ее имя… Никова. Подумай хорошенько, и ты все поймешь.

* * *

Ник.

Я думал, что это Никки или Николь.

Нет. Это сокращенно от «Никова» – настоящей фамилии Гэбриэла, семья которого после иммиграции взяла себе более «американский» вариант Торренс для ведения бизнеса.

Хотя Гэбриэл до сих пор время от времени представлялся как Ников.

Похоже, он не позволил дать свою фамилию внебрачной дочери, поэтому мать назвала девочку Никова назло ему.

Ловко, если честно. Наверное, Гэбриэл взбесился, но остановить ее не мог.

– Что ты здесь делаешь, мальчишка?

Я вошел в офис Гэбриэла вместе с Майклом и Уиллом.

Два охранника дежурили у двери, однако мой взгляд метнулся к Бэнкс, которая стояла возле отца. Она опять переоделась в вещи Дэймона.

Теперь многое прояснилось. Но лучше от этого не стало.

– Я пришел за своей невестой, – сообщил я, пристально глядя на мужчину, сидевшего в кресле. – Давай уже покончим с этим.

Он не начал орать, как я предполагал. Наоборот, покачал головой с задумчивым, усталым видом.

– Дэймон… – Гэбриэл умолк, тяжело дыша. – Я думал, он перерастет свою импульсивность, усвоит урок, что расходовать энергию на мелкую сошку вроде тебя – это пустая трата времени. – Он затянулся сигарой. – Хотя у моего сына гораздо больше терпения, чем мне казалось. И он довольно категоричен, когда дело касается его друзей.

– Мы ему не друзья.

– Он не остановится, – уверил Гэбриэл с вполне искренним сожалением. – К тому же Дэймон спугнул Ванессу. Контракт аннулирован. Ты должен радоваться.

Наклонившись, я положил ладонь на его стол и спиной почувствовал, как Майкл и Уилл подошли ближе. Я смотрел на мужчину, выжидая, когда он встретится со мной взглядом.

Зато Бэнкс не сводила с меня глаз. Даже не глядя, я это знал.

Наконец Гэбриэл поднял глаза на меня.

– Меня не устраивает расторжение контракта, – ответил я спокойно, подчеркивая каждое слово. – Я тоже категоричен и не собираюсь идти на попятную. Сделка есть сделка, и ты так просто от меня не отделаешься.

– Ну, у меня больше нет племянниц для тебя.

Мельком глянув на Бэнкс, я опять посмотрел на него.

– У тебя есть дочь, – подметил я.

Это привлекло внимание Гэбриэла. Услышав резкий вздох девушки, я едва сдержал улыбку. Проклятье.

– Мне плевать, если она пойдет к алтарю в этих грязных джинсах, – сказал я. – Притащи ее в церковь сегодня же и, даю слово, что не трону твоего сына. Но если ее там не окажется…

Я сунул руку в нагрудный карман и достал оттуда мобильник.