Кристин Волкер - Учебный брак

— ЧТО?

Тодд облизнул губы и скрестил руки на груди.

— Потому что мне кажется, что мы с тобой собираемся узнать друг друга лучше. — Он посмотрел на меня. — Это так, Принцесса? Это тот ребенок?

Я сказала:

— Sí, Señor.

Я подошла к Сэм и обняла ее за плечи. Она не поменяла свою воинственную позу. Я указала на Тодда.

— Сэм, это Тодд Хардинг. Мы должны вместе выполнить этот отстойный школьный проект, где мы зарабатываем деньги. Нам это не нравится. Но сейчас мы должны это сделать. Поэтому Тодд будет помогать мне сидеть с тобой. Твои родители одобрили. Тодд, Сэм. Сэм, Тодд.

Сэм наклонила голову ко мне. Не спуская взгляда с Тодда, она тихонько прошептала:

— Он не должен говорить тебе такие плохие вещи, Фиона. Это действительно невоспитанно.

Я прошептала в ответ:

— Поверь мне, я знаю. Но мне нужно, чтобы продержалась, хорошо? Ради меня?

Тодд медленно мотал головой, пытаясь услышать нас.

— Пожалуйста? — прошептала я. — Мне нужна вся помощь, которую я могу получить в этой ситуации.

Я чувствовала, как поза Сэм стала менее воинственной.

— Хорошо.

Она опустила руки, расправила плечи, выбралась из моих объятий и подошла к Тодду.

— Привет. Меня зовут Саманта Луиза Пиклер. — Она протянула ему правую руку и качнула головой. — Ты можешь звать меня Сэм.

Тодд пожал руку.

— Рад познакомиться с тобой, Сэм. Меня зовут Тодд. Ты можешь звать меня Тодд.

Сэм посмотрела назад на меня и закатила глаза.

— Приятно познакомиться с тобой, Тодд.

Она отбросила его руку, повернулась на пятках и вернулась ко мне.

Я сказала одними губами «Спасибо тебе».

— Итак, ты планировала поработать без меня сегодня вечером, да? — сказал Тодд. — Забавно, ты забыла упомянуть об этом. Пытаешься присвоить немного зарплаты?

— Нет, — ответила я. — У меня просто не было шанса спросить родителей Сэм о твоем участии до сих пор.

— Ты же сказала, что они одобрили.

— Да, Тодд, одобрили. Пятнадцать минут назад. Я спросила их пятнадцать минут назад, и они ответили «да». Сожалею, что не отправила тебе ультразвуковой сигнал или что-то еще в этом роде.

Тодд хлопнул в ладоши и указал вверх по улице.

— Отлично. Тогда пойдемте.

— Ээээ… извини? — сказала я. Святое дерьмо, Тодд собирается пойти и поработать няней прямо сейчас. Необходимо его остановить. — Идем? Нет-нет-нет. Разве ты не занят? Разве тебе не нужно встретиться с Амандой… для чего-нибудь?

— Нет. И нет.

— У тебя нет планов? Со своими друзьями? Мальчишник?

— Нет. Ничего. Мой график совершееееенно свободен. У меня есть целая свободная ночь, которую я потрачу с двумя очаровательными дамами.

Он сказал «очаровательные дамы» с сарказмом, но я это пропустила. Горжусь своим самоконтролем. И я могу сказать, что он не собирался сдаваться.

— Прекрасно. Наплевать, — пробормотала я.

— Пошли.

Мы шли к дому Сэм. Тодд отстал, чтобы позвонить своим родителям и сказать, куда он уходит. Я держала Сэм за руку, и мы перепрыгнули через трещину в тротуаре. Где-то начала квакать лягушка-бык[16], а солнце зашло за горизонт. Небо стало оранжево-красным, и в воздухе повисла та самая влажная прохлада, которая приходит с последними летними вечерами.

— О чем ваш проект? — спросила Сэм.

— Это долгая история, — ответила я.

— Расскажи мне.

Я никогда не могла скрывать что-то от Сэм.

— Мы должны притворяться, что женаты. Делать кое-что вместе. Выяснить, как зарабатывать деньги и как их тратить. Это ужасно глупо.

— Почему он твой муж? А не тот парень, который тебе нравится, как там его зовут? О, Гейб! Почему ты не замужем за Гейбом?

Сэм отвернулась, когда я попыталась зажать ее рот рукой.

— Шшшшш, — прошипела я. — Пожалуйста, не говори ничего об этом, когда рядом Тодд, — прошептала я.

— Хорошо. Прости, Фиона, — сказала Сэм. — Думаешь, он услышал?

Я оглянулась назад посмотреть, показывает ли Тодд какие-нибудь признаки того, что он нас слышит. Он больше не разговаривал по телефону, но шел не слишком близко.

— Надеюсь, что нет, — ответила я.

— Где это место? — позвал Тодд довольно громко, поэтому я подумала, что он был слишком далеко, чтобы услышать нас.

— Это здесь, — сказала Сэм, отбегая от меня и поднимаясь к двери. Когда мы вошли внутрь, она помчалась на кухню. Мы с Тоддом последовали за ней. Я зашла в кладовую и схватила упаковку попкорна.

— Куда мы поедем сегодня вечером? — спросила я.

— Поедем? Что ты имеешь в виду? — спросил Тодд.

Я объяснила Тодду, что каждый раз, когда мы с Сэм смотрим фильм (и так на протяжении всего времени, что я работала няней), мы делаем попкорн, приправленный какой-нибудь иностранной специей или приправой. Мы называем это Международная Кукуруза. Иногда мы находим победителя, как в тот раз, когда приготовили попкорн в кунжутном и арахисовом масле и приправили его китайской смесью из пяти специй. Но иногда его приходится выкидывать. Как тогда, когда нам захотелось побывать в Германии, поэтому мы сделали попкорн с жирными колбасками и бросили его в квашеную капусту. Это было тошнотворно.

— Я думаю, Италия, — сказала Сэм, вращая ленивую Сьюзен[17], где ее мама хранила специи. — Где-то здесь есть пакет сухой итальянской заправки. Вот он.

— Ммм, — сказала я, — ты знаешь, что будет хорошо сочетаться с ним? Мини-пицца. Мы можем использовать хлебные корки. У тебя есть сыр?

Сэм открыла холодильник и проверила полки.

— Нет. Хотя, постой, есть творожный сыр.

Я пожала плечами.

— Можно попробовать. Что насчет соуса для пиццы?

Сэм обыскала кладовую.

— Нет. Соуса для пиццы нет.

— Соус для спагетти? — предложил Тодд.

— Нет.

— Томатная паста? — спросила я.

Сэм снова открыла холодильник.

— У нас есть кетчуп.

Я помолчала, прикидывая вкусовые качества хлеба, заправленного кетчупом и творожным сыром. Сомнительно.

— Мы бросим много чесночной соли и орегано. Ты делаешь пиццу. Я займусь попкорном.

Я вытащила кастрюлю, налила в нее оливкового масла, насыпала слой зерен кукурузы, накрыла крышкой и поставила на средний огонь. Тодд облокотился на стойку и смотрел. Разумеется, он не станет помогать готовить.

— Эй, Сэм, как прошли твои первые дни в школе? — спросила я.

— Ну. Самое главное, мы с Джинни больше не друзья.

— Что? — Джинни Геновэзе была лучшим другом Сэм. Ее единственным настоящим другом. Джинни была для Сэм тем же, кем для меня является Марси. — Что случилось?

Сэм швырнула три ломтя белого хлеба на противень мини-печки, выдавила на них кетчуп и начала размазывать его ложкой.

— Ну, это все новенькая, Оливия Парди. Она живет в огромном доме с бассейном, большущим телевизором и много чем еще. Думаю, она действительно богатая. Поэтому Джинни решила, что хочет быть лучшей подругой этой девчонки, и тогда она сможет пользоваться ее бассейном и всем остальным. В общем, она подошла к Оливии и сказала, что другие девчонки, в том числе и я, плохо о ней отзываются. И что покажет Оливии всё вокруг и всё такое. И что не будет дружить с кем-то еще. Они могли бы быть лучшими друзьями.

— Как ты услышала обо всем этом? — спросил Тодд. Как будто его это волновало.

Она впилась взглядом в Тодда и затем ответила ему.

— Джинни рассказала мне.

Она посыпала чесночную соль и орегано на кетчуп.

— Она сказала тебе? — закричала я. — Она рассказала тебе о ее словах, о том, что все девчонки плохо говорят о новенькой?

— Ну, нет. Эту часть я узнала от Доминика Мансусо. Он услышал об этом на автобусной остановке от старшей сестры Оливии. Но Джинни рассказала мне о части, где она и Оливия становятся лучшими друзьями и все такое.

Сэм вытерла глаза тыльной стороной ладони и затем встала у стойки со скрещенными на груди руками. Он плакала. Я оставила кастрюлю и прижала ее к себе, обнимая.

— Мне так жаль, дорогая, — сказала я.

Я слышала, как попкорн зашипел в масле и стали разрываться первые ядрышки. Прежде чем я смогла вернуться к плите, Тодд подошел к ней и начал двигать кастрюлю вперед и назад. Хлопки следовали в бурном темпе, и, когда они наконец утихли, он переместил кастрюлю на холодную конфорку и выключил плиту.

Я поцеловала Сэм в затылок и подошла к плите. Скрестила руки на груди и постукивала ногой по полу до тех пор, пока Тодд не отошел. Я убрала крышку и посыпала на горячий попкорн итальянскую приправу, затем снова закрыла кастрюлю и потрясла ее.

— Не могу поверить, что Джинни так с тобой поступила.

Сэм выпрямилась и вынула ложку из контейнера с творожным сыром.

— Это было действительно непорядочно.

Она добавила сыр на пиццу и затем поставила ее в мини печку, чтобы поджарить.

— Это было действительно непорядочно, — повторила я, — и любой, кто может так поступить, не друг Саманты Пиклер.

Она пожала плечами.

— Эй, знаешь, что ты должна сделать? — спросил Тодд. — Тебе следует наложить на нее проклятье.

Я закатила глаза, а Сэм повернулась к Тодду и улыбнулась.

— Правда?

— Конечно, — сказал он. — Нашли на нее какое-нибудь плохое заклятье.

Лицо Сэм засияло.

— Дааа, стиль вуду. Ты знаешь, как это сделать? Или, может, ты знаешь, Фиона?

Я пожала плечами. Затем одарила Тодда испепеляющим взглядом. Я не верила ему ни на секунду. Тодд сказал:

— Мы можем сымпровизировать. У тебя есть что-нибудь, принадлежащее ей?

— Нет, — сказала Сэм. — Хотя да! Пару недель назад я взяла у нее браслет на время. Это сработает?

— Может быть, если мы попробуем, — сказал Тодд.

Сэм побежала на второй этаж за браслетом.

— Есть какие-нибудь свечи? — спросил Тодд.

Я резко повернулась к нему.

— Почему ты такой милый?

— Я не милый, — сказал он. — Я просто устал, Принцесса.

Я ткнула пальцем Тодду в лицо.

— Послушай, Сеньор Недержание. Если ты сделаешь что-нибудь, что огорчит этого ребенка, я лично тебя кастрирую.

— Прекрати говорить о моих мячиках. Ты заводишь меня.

— Ты отвратителен.

Он отбросил мой палец.

— Просто дай свечи. Где здесь бумага? И маркер или что-то еще?

Я указала на ящик со всякими мелочами, но не спускала с Тодда глаз.

— Там.

Я смотрела на него с негодованием, пока шла в столовую, чтобы поискать в комоде свечи. Всё, что я смогла найти, — это клюквенный и клубничный ароматизаторы.

— Душевный дом.

Никаких материалов для вуду. Ну ладно. Мы — не жрецы вуду. И даже не ведьмы или колдуны. Или кто-то еще. Тодд нашел лист бумаги и черный маркер и нарисовал большой круг с пентаграммой внутри него.

Сэм забежала в кухню.

— Вот.

Она вручила браслет Тодду. Серебряная цепочка с болтающимися фиолетовыми камешками.

— Симпатичный, — сказала я.

— Ну, я не собираюсь его оставлять. Давайте наложим проклятье на браслет, и затем я верну его Джинни, и она получит двойную порцию зла.

— Мне нравится ход твоих мыслей, — сказал Тодд.

Я зажгла свечу, и Сэм выключила свет. Мы сели на пол вокруг пентаграммы. Я поставила свечу в центр звезды. Понятия не имею, что я должна делать, но выглядело достаточно жутко. Тодд протянул браслет.

— Возьмите его все, — сказал он.

Мы подняли его над пламенем.

— Теперь склоните головы. — Затем он дал волю явной нелепости. — Внимание, духи параллельного мира! Мы взываем к вам в это трудное время. Юной Саманте был нанесен вред владельцем этой мирской вещи.

Мы подняли браслет выше. Сэм вмешалась.

— Эй, боги дружбы и лояльности.

— Да, боги! — выкрикнул Тодд. — Мы смиренно просим вас покарать вашей разрушительной силой, как там ее зовут?

— Джинни Геновэзе, — прошептала я сквозь сжатые зубы.

— Джинни Геновэзе! И заставьте ее встать на колени!

— Накажите её! Накажите её хорошенько! — закричала Сэм.

Мы протянули руки так высоко, как могли. Тодд начал опускать браслет, и мы с Сэм последовали за ним. Я решила подключиться:

— Раскрой свою силу, о великий, — сказала я, — принеси Джинни Геновэзе боль, которую она принесла нашей сестре Саманте, используя этот браслет как вместилище проклятья и всего твоего гнева. Доставь его Джинни, когда мы вручим ей эту безделушку.

— Никакого милосердия! — закричала Сэм.

Тодд сказал:

— Силами всего хорошего, справедливого и правдивого, мы заявляем, что этот браслет и его владелица Джинни Геновэзе прокляты навечно.