— Ха. Верно.

— Иногда я скучаю по временам, когда у людей было мужество.

О, Боже. Это звучит неправильно. Я сказала:

— Имею в виду, когда были продуманные вечеринки, все наряжались и танцевали классические танцы и все остальное.

— Да.

Мы сидели и не разговаривали на протяжении нескольких песен. Были один или два предсказуемых хита, но также играло и несколько неизвестных «драгоценных камней». Немного Chairlift[11]. Немного The Killers[12]. Немного Plain White T‘s[13] (должна играть в родном городе парней), и даже местная группа, название которой я люблю — Kicked Off Edison. Этого было достаточно, чтобы показать, что у Джонни потрясающий вкус в музыке.

Я барабанила своими пальцами по скамейке.

— Сколько времени?

Джонни посмотрел на свои часы.

— Восемь минут.

Я потянулась.

— Где Мар носит?

— Понятия не имею.

— Возможно, мне стоит пойти поискать ее.

Как только я встала, музыка остановилась и директор Миллер подула в микрофон. Ее часы, наверное, спешили. Возможно, именно так она поймала своего обманывающего мужа. Свет стал ярче, и я увидела Мар, машущую мне и показывающую большой палец с другого конца зала. Час икс настал.

Директор Миллер сказала:

— Выпускники! Выпускники! Выпускницы и выпускники! — Она сделала паузу, чтобы посмеяться над своей хромой шуткой. — Позвольте мне прервать вас на минуту. Что ж, мы собрались здесь, чтобы начать новый год с шиком! Да! И отпраздновать приобретение знаний о браке и партнерских отношениях! Для начала я хотела бы, чтобы каждый из вас станцевал следующий танец с вашим партнером по образовательному браку! После этого веселитесь! И наслаждайтесь вечером!

Никто не двигался.

Кроме Джонни, Мар и меня. Я просигналила Мар, и она помчалась к Аманде.

Джонни и я двинулись к Тодду. Мы знали: у нас есть только несколько секунд перед тем, как свет погасят. Мар добралась до Аманды первая и начала указывать на ее лицо — отвлекала разговором о косметике, я думаю. Затем Джонни зашагал чуть впереди меня. Он кружился справа, повернулся, и… случайно натолкнулся на Тодда сзади. Тодд начал падать вперед. Джонни поймал его, но продолжил толкаться и неловко обращаться, при этом многократно извиняясь. Поскольку Тодд наклонился, я небрежно подошла к нему, вытащила наше секретное оружие из пластикового пакета, лежащего в кармане моей толстовки, и шлепнула им по заднице его штанов хаки. Благодаря всем толканиям и неловким действиям Джонни Тодд ничего не заметил. Только когда он встал, а Аманда завопила, он понял, что на него надет подгузник для взрослых с шоколадным пудингом, солидолом[14] и мясом из тако. Клейкие этикетки помогли, но солидол действительно заставил его держаться.

— ЧТО ЗА ЧЕРТ! — закричал Тодд, резко повернулся и увидел меня.

Я скрестила свои руки и улыбнулась.

— О, бедный ребенок, — сказала я. — Мамочка забыла сменить тебе подгузник?

Тодд снял подгузник со своей задницы и сделал фатальную ошибку: поднял его вверх. Келли Брукс закричала, словно это была отрезанная голова ее божества, Марты Стюард. Все вокруг обернулись и уставились на нас. Аманду начало тошнить, она прикрыла рот рукой и убежала в сторону туалета.

— Святой… Что…? Ооо, ты покойница, ПРИНЦЕССА МОКРЫЕ ШТАНИШКИ, — сказал Тодд. Громко. В общем, все услышали имя.

Кроме этого, у меня тоже было для него прозвище. Фактически, я позаимствовала идею у директора Миллер. Я сделала глубокий вздох и сказала:

— Рада, что тебе понравилось, СЕНЬОР НЕДЕРЖАНИЕ.

Несколько человек начали смеяться. Несколько пар присоединились. Затем кто-то крикнул:

— Привет, Сеньор Недержание!

И все забились в истерике.

Тогда Тодд Хардинг посмотрел на меня испепеляющим взглядом. Я думала, что он будет хмуриться. Рассвирепеет. Но нет. Он улыбался. И в его глазах что-то читалось. Сначала я подумала, что это злоба. Это должна быть ненависть, правда? Но, клянусь Богом, когда он удержал мой взгляд, я поняла. Это было восхищение. Он думал, что это было круто.

Мой мозг гудел. Чего он добивается? Пытается заманить меня своим фальшивым обаянием только для того, чтобы подставить меня снова?

Я стояла там, как робот с коротким замыканием. Думаю, я на самом деле дергалась. Неожиданно директор Миллер, которая либо пропустила весь прикол, либо решила ничего не замечать, снова оказалась у микрофона.

— Давайте же, выключите этот свет! Найдите своих партнеров и зажгите танцпол! ТАНЦУЕМ! И ЗАЖИГАЕМ!

Тодд посмотрел на директора Миллер и пробормотал:

— Она совсем из ума выжила.

И я… я ничего не могла поделать с собой. Я рассмеялась.

Тодд сказал:

— Я не буду с тобой танцевать, Принцесса Мокрые Штанишки.

На что я ответила:

— Это взаимно, Сеньор Недержание. Твоя задница все еще в шоколадном тако.

Тодд посмотрел на меня, затем перевел взгляд на Джонни, покачал головой и на кривых ногах ушел в туалет, держа подгузник подальше от себя. Приблизившись к Келли Брукс, он ткнул его ей в лицо, и она снова закричала. Какая неженка.

Свет приглушили, и музыка снова заиграла. Джонни хлопнул три раза.

— Это было потрясающе.

Марси подошла.

— Ну что, Фиона, чувствуешь себя лучше? Знаешь, в тебе есть что-то от дьявола.

Что-то от дьявола? У меня? Я никогда не считала себя злой до этого. Дьявольские черты — это то, чем следует гордиться?

Я должна была гордиться тем, что унизила Тодда, так же как и он унизил меня. Я должно была гордиться тем, что мы выполнили план без сучка без задоринки. Я должна быть рада, что все видели, что я могу дать отпор. Странно, но мой восторг был не таким уж и большим.

— Да, это было круто. Вы, ребята, были великолепны. Спасибо за помощь.

Я дала им обоим пять.

— Это то, для чего мы здесь, Фи, — сказала Мар.

— Да. Ничто не говорит о дружбе, как сладкая, сладкая месть, — сказал Джонни.

Я попыталась рассмеяться над шуткой Джонни, но правда была сказана. Восхитительная реакция Тодда в итоге произвела беспорядок в моей голове. И представление Гейба, уходящего с какой-то девчонкой, скручивало меня, словно грязную тряпку.

— Знаешь что, Мар? Что ты скажешь, если мы смоемся отсюда?

Матовый лоб Марси наморщился.

— Уже?

— Да, я просто… я не знаю. У меня нет никакого желания оставаться здесь. Мы сделали то, зачем пришли сюда, верно?

Марси сделала взмах головой, положив руку на бедро.

— Ну да, но я — твоя машина, и я не хочу уходить.

— Марси, — сказала я. — Ты моя лучшая подруга, или дырка от бублика?

Но либо это не произвело на Марси впечатления, либо ей было наплевать.

— Фиона. Я помогла тебе. Почему ты не можешь остаться ради меня?

— Да ладно тебе, пожалуйста? Я просто хочу свернуться калачиком и ничего не делать, — сказала я.

— Я… я могу подвезти тебя, — сказал Джонни мне, а затем добавил для Мар: — Я могу подбросить ее и вернуться назад.

Я ничего на это не произнесла, но мой взгляд говорил: «Ты же несерьезно заставишь меня ехать домой с Джонни Мерсером, не так ли?»

Мар не мигала.

— Все равно спасибо, Джонни, но ты знаешь что? — Я помахала рукой ему и Мар. — Забудь про это. Я могу пройтись пешком.

Я развернулась и зашагала к двери. Я сделала пять шагов, перед тем как Мар сказала:

— Хорошо, подожди, Фиона. Я подвезу тебя.

Она догнала меня, и мы отправились вместе. Я обернулась через плечо, качнула головой в знак благодарности Джонни, и мы вышли.

Глава 8

Этой ночью я не могла уснуть. Моя старинная латунная кровать то и дело скрипела, пока я ворочалась в попытках устроиться поудобнее.

Я снова и снова прокручивала в голове ту сцену розыгрыша, пытаясь понять, почему он не принес ожидаемого мной удовлетворения, но так и не смогла найти нужный ответ. Где-то в 2:30 подхватила свой iPod и слушала музыку до тех пор, пока, наконец, не уснула.

В субботу утром я проснулась с ощущением, что меня, привязанную к автобусу, протащили по минному полю. И надеждой, что не подхватила брюшной тиф или лихорадку Эбола под теми трибунами.

Помимо того, что мне не очень хочется иметь смертельное инфекционное заболевание, я также не хотела пропускать свою работу няни Сэм вечером. Нужно спросить ее родителей, может ли Тодд прийти.

Превосходно. Просто не могу дождаться.

Я повернулась лицом к окну рядом с кроватью. Солнце за стеклом казалось прозрачным и слегка размытым, что предвещало ненастный день. Я закрыла глаза и постаралась уснуть снова. Когда это не сработало, решила, что мне срочно необходим кофеин. Я сбросила с себя одеяло и поплелась вниз на кухню по узкой лестнице.

Мама с какими-то женщинами сгрудились вокруг кухонного стола и что-то обсуждали за чашечкой кофе. Одной из них была мама Марси. Когда она увидела мою рваную ночную рубашку и пижамные брюки с лосями, выражение ужаса пробежало по ее лицу. Я сказала:

— Здравствуйте, миссис Беофорт. Эм, мам?

Мама испуганно сказала:

— Ох, Фиона, мы как раз говорили о тебе. О твоем браке, разумеется. Это исполнительный комитет ПТА. Дамы, это моя дочь, Фиона.

Они кивнули мне, и я прошмыгнула мимо, стараясь не встречаться с ними глазами. Они были похожи на кучку бандитов, которые планировали преступление. Я медленно проскользнула к кофеварке, которая, конечно же, оказалась пустой, так что мне пришлось заправлять ее снова. В другой ситуации я бы просто взяла банку Колы, но, во-первых, мне было необходимо много кофеина, а во-вторых, я хотела подслушать разговор.

— Вивиан, директор Миллер изъяснялась совершенно ясно, когда получила одобрение школьного совета? — спросила женщина с копной черных как смоль волос, частично выкрашенных в серый цвет. Это выглядело так, словно у нее на голове умер ударенный током скунс.

— Все, что она рассказала, — ответила моя мама, — это то, что она обратилась к ним этим летом, и они созвали срочное совещание до начала учебного года, на котором устроили голосование.

— И мы все знаем, насколько консервативен этот школьный совет, — сказала Электрический Скунс, — но есть консерватизм, а есть просто сумасшествие. Без обид, Мишель. — Миссис Беофорт улыбнулась и подняла руку, тем самым пытаясь сказать что-то типа «Ничего личного».

— Обратилась к ним? — спросила женщина с золотыми сережками, слишком большими и безвкусными для 10:23 утра.

— Скорее, умоляла. Я выросла вместе с Барбарой Миллер. Так же как и с половиной совета. Для меня шок слышать, что Барбара рассказала какую-то душещипательную историю о своей попытке воспитать двоих детей и о полном рабочем дне, пока ее подлый муж колесил по миру, прожигая ее сберегательный счет с какой-то юной, сексуальной шлюхой.

Миссис Беофорт ощетинилась.

— Хорошо, она могла сформулировать так, однако очевидно, что развод повлиял на ее рассудок. Брак — это священный обет, а не обязательное условие для поступления в колледж.

Мама встала и поставила на стол тарелку с булочками.

— Я чувствую себя ужасно, зная, через что ей пришлось пройти, но влиять на аттестаты наших детей… это уже слишком. — Электрический Скунс водила пальцем по ручке своей кружки.

— А что насчет детей, которые не являются такими как все? Это жестоко, если вы спросите меня.

— И мне жаль, — сказала Большие Сережки, — но как какой-то курс сможет научить их жить в браке? Я была замужем три раза и все еще не поняла этого. — Она фыркнула. — Я поняла, как позвонить адвокату, наконец-то.

Она подняла руку, и Электрический Скунс дала ей пять.

Женщина в кремовом комбинезоне, которая до сих пор сидела тихо, тяжело опустила свою кружку.

— Как президент ПТА, я делаю заявление, что мы обещаем нашу помощь Вивиан в ее противостоянии образовательному браку.

Миссис Беофорт поддержала предложение.

— Все одобряют?

Четыре руки поднялись в воздух. Мама просияла. Она успешно объединилась с группой самых влиятельных женщин нашего города. Домохозяйки в гневе с большим доходом и кучей свободного времени. Мама наклонилась.

— Спасибо тебе, Сибил. Спасибо вам, комитет. Я думаю, мы должны начать с голосования, — сказала она.

Я схватила чашку с кофе и медленно поднялась по лестнице. Выудила свой «дневник брака» из-под кровати. За много лет я поняла, что лучший тайник находится именно под кроватью, потому что там валяется много всякой дряни — бумага, журналы, грязные носки, целлофановые пакеты и еще куча всего. Никто никогда не станет подозревать, что там лежит что-то важное. Это как спрятать что-то на видном месте.