— Ты ведь вчера вечером была с ним?

— С кем? — глупо переспросила Алекс, чувствуя, как сильно бьется ее сердце. Сандвич, который она ела, комом встал в ее горле. Она ненавидела себя за то, что врет ему.

— Со своим мужем, — холодно ответил Брок. Он все понял — чутье его не подвело.

— С Сэмом? — Алекс сделала паузу, придумывая, что бы соврать, но потом все же решила сказать правду. Она была многим обязана Броку и знала об этом. Но его ревность пугала ее — так же, как и те чувства, которые вот уже несколько дней раздирали ее на части. Хуже всего было то, что Алекс любила обоих. Она чувствовала себя в долгу перед Сэмом за прожитые вместе годы, а перед Броком — за последний год. Но как же она сама? Разве себе она ничего не должна? На этот вопрос она не могла ответить. — Он пригласил меня пообедать, чтобы поговорить об Аннабел… Я думала, что ты не будешь против.

Это была очередная ложь, и Брок это понимал. Она вела себя очень смущенно и неловко. Ей хотелось ненавидеть за это Сэма, но она не могла.

— Почему ты мне не сказала? — спросил ее Брок, обеспокоенный и несчастный.

— Потому что я боялась, что ты рассердишься, а мне хотелось с ним повидаться, — призналась Алекс. Говорить правду было трудно, но она знала, что должна это сделать.

— А почему ты хотела его увидеть?

— Потому что не увижу в течение долгого времени. Мне его жаль, и он, как ты выражаешься, до сих пор мой муж.

Алекс была смущена и огорчена. И взгляд ее свидетельствовал о том, что она многого не договаривает.

— Ты с ним целовалась? — Брок был не дурак. И его ревность выглядывала из всех дыр.

— Брок, остановись. — Она пыталась избежать его расспросов, но он ей не позволял.

— Ты мне не ответила. — Он давил на нее, пытаясь вытянуть из нее признание, и в конце концов она огрызнулась на него — в основном из чувства вины, но по большей части от гнева.

— Какое это имеет значение?

— Это имеет значение для меня.

Алекс даже спросила себя, не следил ли он за ними, но отбросила эту мысль.

— Да, мы целовались. Дальше что?

— Этот тип — настоящий сукин сын, — взорвался Брок, вскакивая и начиная мерить шагами ее кабинет. — Он отправляется в тюрьму и хочет связать тебя навеки. Что ему нужно?

Чтобы ты ждала его двадцать лет? Это будет очень мило с твоей стороны. Какой он замечательный человек, не правда ли?

Неужели ты не видишь, какой он эгоист?

— Да, ты прав, он эгоист. Но он не перестает от этого быть человеком, который напуган и по-своему любит меня.

— А ты его любишь?

— Я была его женой в течение восемнадцати лет, а это многого стоит. Хотя бы дружбы на всю жизнь. Я думаю, что он хочет просто помириться со мной перед тюрьмой, залечить старые раны и устроить свои дела. Он знает, что ему предстоит. Ведь он же подал на развод, разве ты забыл?

— А если он не сядет? — Брок внезапно обернулся к Алекс, совершенно поразив ее.

— Он не выберется из этого, Брок. У него нет никаких шансов, и ты это прекрасно знаешь.

— Но если это все-таки произойдет, ты останешься его женой? Ты вернешься к нему?

Это был трудный вопрос, на который Алекс не хотелось отвечать. Не столько из-за Сэма, сколько из-за себя самой. У него не было никаких возможностей избежать тюрьмы. Она знала это так же хорошо, как сам Сэм. Филип Смит не оставил им никаких иллюзий. Но дело было не в том, сядет Сэм или нет. Все было гораздо сложнее.

— При чем здесь это? Если бы я любила его, я бы осталась с ним вне зависимости от того, грозит ему тюрьма или нет. А я с тобой, Брок. Это должно тебе о чем-то говорить.

— Да, но когда он сядет в тюрьму, он будет писать тебе, чтобы ты его навестила. Ты все еще любишь его, Алекс. Почему ты не хочешь открыто в этом признаться?

Брок был с ней очень резок, и Алекс это злило. Он хотел получить все сразу, не понимая, что в жизни так не бывает.

Алекс знала об этом лучше, чем он.

— Старые раны сразу не зарастают, Брок. Это происходит постепенно. Прояви терпение.

— Почему ты пытаешься скрыть от меня свои чувства? По-моему, ты собираешься к нему вернуться.

— А почему ты никак не вырастешь и не перестанешь на меня давить? — огрызнулась Алекс в ответ.

— Потому что я тебя люблю. — При этих словах на глазах его внезапно выступили слезы. Он действительно любил Алекс и хотел ее, но не было смысла отрицать, что она до сих пор любит Сэма. Это было так, и Брок это понимал. Он просто не знал, что она собирается делать.

Алекс прильнула к нему, и они оба заплакали. Все было очень непросто. Она хотела объяснить Броку, что ей нужно время на то, чтобы забыть Сэма. Желая переменить тему, она заговорила о сестре Брока. Но Брок внезапно стал похож на человека, которого ранили в самое сердце. Алекс стала расспрашивать его. Он сначала не хотел признаваться, но потом понял, что это неизбежно. Брок давно уже хотел сделать это, но ради душевного равновесия Алекс не решался. Особенно трудно было тогда, когда они решили пожениться, и Алекс сказала, что хочет позвать его сестру.

— Моя сестра умерла, Алекс, — грустно сказал он. — Ее нет уже десять лет. У нее было то же самое, что у тебя. После операции ей стали делать химиотерапию, и она этого просто не вынесла. Ей было слишком тяжело, и она решила прекратить лечение и в результате умерла. Правда, раковая опухоль слишком сильно распространилась в организме еще до операции. Но она сдалась.

Брок снова начал плакать, когда заговорил об этом, а Алекс смотрела на него в немом изумлении. Он никогда ей об этом не рассказывал. Наоборот — он использовал свою сестру как пример стойкости, когда Алекс подумывала о том, чтобы отказаться от лечения.

— Понимаешь, она просто сдалась, — продолжал он. — Она перестала ходить на сеансы химии. Она умирала в течение года… Мне был двадцать один год, и я ухаживал за ней в ее последние месяцы. Я хотел, чтобы она выжила, но она была не в силах справиться с болезнью. А ее муж оказался настоящим мерзавцем, совсем как Сэм, — добавил он, со значением глядя на Алекс. — Он и пальцем не пошевелил ради нее, когда она умирала, и женился вторично через полгода. А ей было всего тридцать два года, и она была такая красивая…

Брок надолго замолчал в объятиях Алекс, жалевшей обоих.

— Господи, как жаль… Почему ты мне не говорил? — Она чувствовала себя ужасно. Брок так обнадеживал ее в течение всего того времени, когда она болела, и она только теперь поняла, каково ему было наблюдать за повторением всего, что происходило с его сестрой.

— Я не хотел, чтобы ты сдавалась, — объяснил Брок, вытирая слезы. Вспомнив о сестре, он понял, что любит Алекс больше чем когда-либо. В какой-то степени его чувство к Алекс было второй возможностью спасти сестру. И Алекс была в чем-то на нее очень похожа.

— Поэтому я так и давил на тебя, чтобы ты не прекращала курса химиотерапии… Я не хотел, чтобы и с тобой произошло то же самое, и не говорил, что она умерла, чтобы ты не последовала ее примеру.

— Ты должен был сказать мне. Мне нужно было бы это знать.

Брок ничего не ответил — он молча сидел и вспоминал.

Алекс протянула ему бумажный носовой платок, чтобы он вытер нос. Она спрашивала себя, о чем еще он умалчивал, хотя то, что он не рассказал о сестре, было проявлением доброты с его стороны.

— Мне просто очень страшно, — признался ей Брок, когда они уже возвратились к ней в кабинет. — Я боюсь, что ты к нему вернешься… ведь он все еще тебя любит. Это у него на лице написано… Мне очень тяжело смотреть на вас, когда вы вместе.

Алекс знала, что он говорит правду, — Сэм ее действительно любил. И она не могла этого изменить. Она сама сохранила к нему прежние чувства. Но было уже слишком поздно.

Все было кончено. А Сэм скоро исчезнет из ее жизни, и она его, возможно, больше не увидит и не будет спрашивать себя, что она испытывает. Останутся только воспоминания, сожаления и разочарования. И память о более счастливых днях, когда она не была больна. Но именно этих мыслей Брок и боялся.

После этого разговора они снова занялись работой, а на следующий день Алекс начала готовиться ко дню рождения Аннабел. Она знала, что Сэм придет к ним, и надеялась, что Брок поведет себя разумно. В конце концов он решил, что всем будет легче, если он проведет этот вечер у себя дома. Алекс не стала с ним спорить, хотя Аннабел была очень разочарована.

— Интересно, сколько мне будет лет, когда я выйду из тюрьмы? — задал риторический вопрос Сэм, поедая праздничный торт. Алекс вздохнула. Сэму был всегда свойствен черный юмор; но после их совместного обеда он пребывал в очень приличном настроении.

— Я надеюсь, лет сто, когда ты будешь слишком стар, чтобы помнить, кто я такая, — ответила она.

— Не рассчитывай на это. Я бы хотел пообедать с тобой на следующей неделе, перед судом, если тебя это устраивает, — продолжал он, положив кусок торта на тарелку. — Нам надо выяснить все те бесчисленные вопросы, которые связаны с Аннабел.

У меня все еще остались деньги на ее воспитание и образование.

Месяц назад он продал свою квартиру, и деньги частично ушли на оплату адвокатов. Остальное он хотел отдать Алекс для содержания дочери.

— Могу я тебе доверять? — спросила она, и Сэм рассмеялся. Проблема была в том, что она не могла доверять себе. Впрочем, они оба не могли доверять себе и прекрасно об этом знали.

Сэм сохранил свою прежнюю привлекательность в ее глазах, но Алекс пообещала себе, что никогда к нему не вернется., Теперь она принадлежала Броку.

— Если хочешь, возьми с собой телохранителя, только не приводи своего чудо-мальчика.

— Перестань его так называть. Его зовут Брок. — Неужели Сэм не может по крайней мере проявлять к нему уважение? Тем более что Брок так замечательно общается с их дочерью.

— Прости. Я не знал, что ты так болезненно к этому относишься. — Печально поглядев на Алекс и коснувшись ее руки, Сэм более серьезным голосом добавил — Он удочерит Аннабел?

— Думаю, что да, — мягко сказала Алекс. Они с Броком нежно друг друга любили, и хотя в последнее время их отношения немного обострились из-за Сэма, Алекс была уверена, что, как только ее муж их покинет, все придет в норму. Покинет. Алекс было больно слышать или произносить это слово.

Уйдет. Сэм уйдет навсегда.

— Ну так что, пообедаешь со мной? — снова спросил он, и Алекс кивнула:

— Попробую.

— У меня не так много времени, Алекс. Не надо играть со мной в кошки-мышки. Я буду ждать тебя в понедельник вечером в «Карлайле».

— Хорошо. Я приду.

— Спасибо.

Но когда она сказала об этом Броку, он пришел в бешенство.

— Ради Бога, перестань. Я могла бы соврать тебе, но я же не стала этого делать.

— Зачем ему нужно с тобой видеться?

— Потому что он хочет дать мне денег для Аннабел. Это вполне разумное объяснение.

— Скажи ему, чтобы он послал тебе чек.

— Нет, — разозлилась Алекс, которую начинали раздражать эти бесконечные вспышки ревности. Когда ее беспрестанно рвало в туалете, Брок вел себя куда лучше. — Хватит вести себя так, как будто тебе четыре года. Я обедаю с моим бывшим мужем, черт побери!

С этими словами Алекс ушла в свою спальню, хлопнув дверью. Когда она через некоторое время вернулась в гостиную, Брока в квартире не было. Он вернулся к себе, и Алекс даже не пожалела об этом — слишком уж сильно он на нее давил.

В понедельник вечером она приехала в номер Сэма в «Карлайле» в назначенный час. Он встретил ее в темно-сером костюме, белой рубашке и синем галстуке от Эрме. Сэм выглядел очень серьезным. Днем он встречался со своими адвокатами, но Алекс не видел.

— Как твои дела? — светским тоном спросила Алекс, садясь на кушетку. Она заметила, что Сэм выглядел очень усталым и постаревшим, что было, впрочем, вполне объяснимо. Последние события его жизни не проходили даром для его здоровья.

— Ничего хорошего, — просто ответил он. — Филип Смит считает, что судья засадит меня на порядочный срок, что и заставило меня тебя пригласить.

С этими словами Сэм выложил на стол два чека.

— За квартиру я получил миллион восемьсот тысяч. После того как я расплатился с долгами, которые мне оставила в наследство мисс Дафна Белроуз, и со своими агентами, у меня осталось полтора. Вот тебе пятьсот тысяч на Аннабел и все ее нужды.

Положи на ее счет. Пятьсот я оставляю себе на тот случай, если все-таки выйду из тюрьмы. А еще пятьсот тысяч — тебе. Это, если хочешь, мой дар. Ты заслуживаешь гораздо большего, но больше у меня нет, детка. От моего дела не осталось ничего.

— Да ты с ума сошел, — сказала ошеломленная Алекс. — Мне не нужны твои деньги, Сэм.

— Ты их заслужила.

— Чем? Что была твоей женой? Тогда этого мало, — усмехнулась она, рассмешив Сэма. — Мне ничего не надо. Я не могу взять у тебя эти деньги. Оставь их себе или передай Аннабел.

Но Сэма это совершенно не устраивало. Он хотел, чтобы деньги принадлежали Алекс. Однако Алекс уже решила про себя, что откроет счет на имя Сэма — ему они были нужны гораздо больше, чем ей. У нее была стабильная работа, и она привыкла жить достаточно скромно.