Молодые синхронно, точно по команде, повернулись и выплыли из кухни, вероятно, все же кладовка их не устраивала.

Однако одна в комнате нежиться Алька не могла. Ну чего она тут валяется, когда молодым и в самом деле даже уединиться негде.

– Варь, слышь чего, перебирайтесь обратно. Только телевизор перетащите в гостиную. Вам и без него вдвоем весело.

– Уж позволь... – не проявил благодарности Бориска. – Как это телевизор убрать? Куда это? А как я буду смотреть «Горячие штучки»?

– Элементарно, – хихикнула Алька. – Тебе Варька покажет. А телевизор я покупала и, между прочим, совсем не для того, чтобы его у вас под дверью слушать.

– Бориска! Немедленно отдай! – взвизгнула Варька. – Еще нужно узнать, что она там, кроме телевизора, под дверью слушает!

Сразу после переезда в доме воцарились мир и согласие. Лидия Демидовна в честь такого случая испекла небольшой пирог с рыбой, и вечером все перебрались в гостиную, уселись перед телевизором и тут же пили чай.

– Запомни, Барбара, – с полным ртом поучал Бориска. – Ты тоже должна работать, не маленькая уже. И потом – о чем с тобой говорить, когда ты дома все время? Мне, как человеку рабочему, совсем не о чем. Труд, он ведь даже обезьяну в человека превратил!

– А кое-кого в лошадь, – буркнула Варька и покосилась на Альку.

– Ну, тут уж кому как повезет... – влилась в дискуссию Лидия Демидовна. – А работать иди! Дома я и одна управлюсь.


В понедельник Бориска вышел на работу. Вместе с ним убегала и Алька, но на нее никто внимания и не обратил, а вот проводы Бориски состоялись по всем правилам – Варька только что не всплакнула, провожая любимого.

Вечером, когда все уселись за стол и забряцали вилками над пловом, Лидия Демидовна сообщила приятную весть:

– Дорогие мои, теперь мне не страшно вас и одних оставить.

Дорогие переглянулись.

– Маменька! – засияла глазами Варька. – Неужели ты навсегда нас покидаешь? Неужели ты уезжаешь к своей сестре в Волгоград?! Навсегда!

Лидия Демидовна поперхнулась пловом и выкатила глаза:

– Еще чего!!!

– Маменька просто выходит замуж, – подсказала Алька. – Так ведь?

– Не так ведь! Тебя никак вытолкать не могу, куда еще мне выходить!

– Неужели в дом престарелых?.. – тихонько размечтался Бориска.

Лидия Демидовна даже отвечать не стала, а звонко щелкнула ложкой по лбу болтуна.

– Я завтра на дачу еду, понятно?! Марья Тимофеевна меня пригласила! И всего-то на одну ночь! Заговорили они!

Молодежь дружно заработала ложками. Сейчас требовалось сохранять полное молчание, потому что даже одно неосторожное слово могло спугнуть такую хрупкую удачу.

Уже перед сном Лидия Демидовна невзначай обронила:

– Алька, а ты тоже допоздна не засиживайся, завтра нас надо с утра везти.

– Куда? – даже не сообразила сначала та.

– Что значит – куда! Я же подробно объяснила – на дачу! К Марье Тимофеевне. Не на электричке же нам трястись, когда у тебя машина киснет!

– Мам, но я же дороги не знаю!

– Ничего, Марья Тимофеевна прекрасно помнит, где расположена ее дача. Покажет, она же не Сусанин!

– Алька! Давай уже, ложись! – насели молодожены. – Ей завтра вставать ни свет ни заря, а она...

– Но я же... я же работаю завтра! – попыталась еще раз отвертеться Алька.

Но вредная сестрица была подкована в этом вопросе на все сто!

– У тебя ночная смена! – язвительно скривилась она и выключила в гостиной свет, хотя Алька еще даже не успела расправить постель.


До этой дачи они все-таки добрались. И самое удивительное – ехать по загородным дорогам оказалось куда легче и интереснее, нежели по переполненным городским.

– Смотри, не забудь нас завтра забрать, – напутствовала Альку Лидия Демидовна. – У нас еды только на сутки!

Обратно Алька ехала уже одна. Она даже до того осмелела, что включила в салоне музыку. Музыка текла какая-то тягучая, медленная и жутко плаксивая, под нее хотелось... встретить Раскатова и пожаловаться ему на свою горькую судьбу. В общем-то, судьба уж окончательно горькой не была, но встретить Раскатова все равно хотелось. Или хотя бы просто увидеть... Или чтобы он увидел ее. Пусть бы она ехала в своей машине, такая гру-устная... нет, лучше бы он ее увидел за рулем, а она такая вся веселая, с развевающимися волосами, и пусть бы она еще ехала в машине и смеялась! Да, вот так. Он бы ее увидел и... И ничего бы не было. Потому что зачем ему лохматая Алька, когда рядом с ним ежедневно королева красоты. Хотя... вот Алька не совсем ее ноги рассмотрела. А вдруг они кривые, а? Было бы хорошо, у Альки, например, очень длинные и ровные ноги. Или еще глаза. Вот бы здорово, если бы они немножечко косили у этой Эрики... Нет, глаза у нее нормальные, красивые такие глаза, накрашенные. И потом – Альке никогда не научиться такому взгляду, как у этой красавицы – она как посмотрит, так сразу хочется идти и заплатить все налоги. Или еще чем-то облегчить свою участь.

Алька и сама не заметила, как добралась до дома.

– Ну что – отвезла маменьку? – встретила ее на пороге Варька.

– Отвезла. Хорошо там у них, тихо... – мечтательно произнесла Алька.

– Нет, ты точно ее отвезла? – уточнила сестрица. – А когда назад заберешь?

– Завтра.

– И что ты всегда так торопишься? – пожала сестра плечиками и уплыла в гостиную смотреть сериал.

После первой дачной поездки маменька преобразилась необычайно. Ни Алька, ни Варька, ни Бориска ее просто не узнавали – степенная женщина летала по комнатам огромной ночной бабочкой, натыкалась на шкафы и стулья, но не вопила от боли, как это бывало раньше, а только шкодливо хихикала, вздергивала подол платья и убегала в свою комнату.

– Маманю укусил клещ, энцефалитный, – печально констатировал Бориска, наблюдая эдакое безобразие. – Сперва сама с ума сошла, а потом и нас всех перезаражает.

– Да ну тебя, – опасливо отмахивалась рукой Варька. – Просто у мамы... хорошее настроение... может, чего-нибудь съела на этой даче, белены, например...

– А мне кажется, она просто... просто наливочки в Марией Тимофеевной выпила, – предполагала Алька. – И вот... веселится.

– Это сколько надо выпить, чтобы похмелье целую неделю держалось! – фыркал Бориска и снова печалился. – Нет, точно говорю – энцефалит. Или комар малярийный. Или еще такая муха цеце есть, тоже кусается...

Все объяснилось, когда Лидия Демидовна через три дня заявила:

– Детки мои! Я завтра снова на дачу, а вы не скучайте. Варька! Дай мне свои джинсы, ну те, вельветовые! Они тебе все равно большие!

Алька сразу же предупредила:

– Мам, а я завтра в утреннюю смену работаю. Не смогу отвезти.

Лидия Демидовна вздернула бровки, томно растянула губы и промурлыкала:

– А кто тебя просит, дитя мое? Меня завтра отвезет Афанасий Кузьмич. Мой добрый, новый знакомый! Так что – мне пора спать, завтра я должна выглядеть если не розой, то уж непременно душистым горошком! Афанасий Кузьмич обожает душистый горошек!.. Или он любит просто горох... Не важно! Я все равно должна благоухать!

– Ну уж, маменька, не скажите! Здесь ведь огромная разница, чем благоухать – просто горохом или душистым горошком! – уже в двери кричал большой знаток ботаники Бориска.

Сестры же ничего не кричали, они только глупо пялились на закрытые двери маменькиной спальни и хлопали глазами. Неужели маменька влюбилась? Такого просто не могло быть!


И все же это случилось. И это стало очевидно буквально через две недели. Маменька все время пропадала на даче подруги, приезжала свежая, веселая, стирала в новенькой стиральной машине чьи-то серые штаны, байковые рубахи и длинные тоскливые носки, потом нагружалась провизией и снова уезжала. Казалось бы, настало время всему молодому населению квартиры вздохнуть свободнее, но не тут-то было. Бориске за неполный рабочий месяц выдали первую зарплату – три тысячи двести рублей, и он, наконец-то, развернулся вовсю. Теперь он если чувствовал себя не королем, то уж не ниже министра финансов!

– Алина! – грозно рычал он, садясь за стол. – Изволь докладывать, сколько денег ты вкладываешь в нашу общую казну! Кстати, кто сегодня ходил в магазин? Почему так нерационально расходуете деньги? Я спрашиваю – кто ходил в магазин?!

В магазин ходила Варька, поэтому и отвечала за такую халатность она. Сейчас она, ссутулившись, стояла перед мужем и выслушивала нотации:

– Варвара! Мы не можем кидать на ветер такие деньги! Одна вот эта колбаса стоит... сколько она стоит? Ну не важно, много. Так вот, мы не можем... К тому же, здесь питается не одна наша семья, но еще и Алина!! А это дополнительные расходы!

Алька только качала головой от возмущения, а Варька плюхалась на диванчик, лениво ковырялась пальцем в солонке, а когда кончалось ее терпение, вскакивала и орала:

– Какие расходы?! Мы, между прочим, до сих пор питаемся на Алькины деньги! Потому что всю свою зарплату ты положил себе на книжку!

– Та-а-ак... – поднимался Бориска. – Меня здесь уже куском хлеба попрекают... А я, между прочим, работаю! И тебе, Варвара, пора на работу! К станку!

И так продолжалось каждый день, пока Варька однажды не ответила мужу достойно.

– Что, Варвара, опять лоботрясничаем? – строго вперился в жену взглядом Бориска. – А заводам не хватает рабочих! Некому у станков стоять!

– Сам-то что-то не к станку встал, – ехидно усмехнулась Варька.

– Я... Я рожден для большего! Я – администратор! А тебе пора к станку! На работу!

Варька выгнулась кошкой, лениво потянулась и проговорила с томной улыбкой:

– Ну кто меня теперь такую возьмет?

– А что? – переполошился муж. – Ты – нетрудоспособна? А чего раньше молчала? Почему не предупредила?

– Ну как я тебе раньше-то скажу, дурень? Раньше же я не была беременная, а теперь – пожалуйста, ребеночка жду.

Бориска в расстройстве бросил ложку и уставился в стену:

– Все же нашла выход! И на что только эти бабы не идут, чтобы не работать...

– Что-о-о-о-о?! – взревела вдруг Варька. – Что ты там бормочешь! Ну-ка повернись сюда! Ты что это, откормленная рожа, не рад ребеночку?! Да я тебя за ребеночка...

И Бориска вдруг понял – за этого неведомого ребеночка Варька и в самом деле может запросто лишить его и жизни, и семьи, и жилплощади с городской пропиской.

– Варя... – просипел Бориска, от испуга куда-то подевался голос. – Я безутешно рад... что мы станем... родителями... Только... Как мы все здесь уместимся?

– А чего не уместиться? – весело хохотнула Варька. – Маманя вон замуж собралась, осталось только Альку пристроить!

Алька всерьез струхнула – она понимала, что Варька теперь приложит все усилия, чтобы сестрицу сбагрить замуж за первого встречного.

– Господи, пусть ей под руку попадется приличный мужчина... – пролепетала она и быстро скрылась в ванной. Чем меньше попадаешь на глаза в таких случаях, тем тебе же лучше.

Для Альки наступили тяжелые дни. Совсем тяжелые. Мало того что сестра упивалась своим будущим материнством и открыто почти говорила, что Алька уже должна и совесть иметь – некрасиво засиживаться в девках, когда на твою жилплощадь уже претендент готов. Так еще и маменька между своими дачными отлучками однажды порадовала:

– Детки мои, мы с Афанасием Кузьмичем решили пожениться... – смущаясь по-девичьи, сообщила она.

– Ур-р-р-ра-а-а-а!!! – возопили молодожены Тюхины. – Маманя за-а-амуж выходит!!!

Лидия Демидовна и вовсе пошла малиновым румянцем.

– Я рада, что вы в восторге. Сразу говорю, мы с Афоней вам мешать не будем и все лето будем проживать на его даче. Если б вы знали, какие там дивные места!.. Алька нас всех вместе обязательно свозит.

– Маманя, погодите-ка... – первым сообразил Бориска, – летом не будете мешать, а зимой?

– И зимой тоже, – мило улыбнулась она. – Мы будем жить в моей комнате и к вам никакого отношения иметь не собираемся...

– У нас?!! – хором взревели будущие родители.

– Маманя! Но у тебя же уже почти готовый внук! – чуть не плакала Варька. – Или внучка! Как же ребенок в такой тесноте?!

– Ребенок, пока он еще новорожденный, немного места занимает, я знаю! – вскричала Лидия Демидовна, и на миг в ней проснулась прежняя властительница дома. – А потом папочка заработает малышке новый домик, правда ведь, крошка?

И она с умилением погладила живот дочки. Дочка от ласки не растаяла, и Лидия Демидовна пояснила:

– Нам совсем будет не тесно! Вы – в своей комнате, мы – в своей, а встречаться будем в гостиной...

Алька даже спросить боялась – а куда, собственно, ей? Но родственники и без того поняли ее вопрос и молчком уставились на свою кормилицу.

– Ну чего вы все на меня смотрите? – чуть не ревела Алька. – Уйду я, сниму квартиру и уйду.

– Да поживи еще, – милостиво разрешил Бориска. – Лето же еще не кончилось, да и малыш у нас родится только в марте... Живи...