Памела Спаркмен - Украденные жизни

— Шшш, — сказала я, а он растерянно посмотрел на меня и, возможно, с намеком на беспокойство. — Я стала твоей в день, когда мы встретились, Купер, с самого начала, — слезы потекли по щекам. — Это всегда был ты.

А затем еще одна слеза, но она скатилась из глаза Купера.

— Ты говоришь «да»?

Мне не нужно было задумываться над вопросом. Я хотела открыть рот и сказать: «Да. Да, я выйду за тебя, Купер». Но всё, что я могла сделать — это отчаянно кивнуть головой. Слезы непростительно покатились, и я хотела увидеть его лицо, но оно превратилось в размытое пятно.

Купер отставил свечу в сторону, достал носовой платок и протянул его мне.

— Я подготовился, — сказал он с легкой усмешкой. — Вытри слезы, любимая. Ты захочешь увидеть следующую часть.

Взяв платок, я посмотрела на Купера, который надел кольцо на мой палец.

— Ого! — свет от свечей отражался от бриллианта, придавая ему сверкающий блеск, и я улыбнулась, потому что, если честно, даже если бы он потратил свой последний четвертак на кольцо из автомата со жвачками и одел его мне на палец, я бы лелеяла его точно так же. — Оно красивое, Купер.

— Да, но оно ещё красивее, когда находится на твоем пальце.

После того, как надел прекрасное кольцо на палец моей левой руки, он встал. Я крепко обняла его:

— Я так люблю тебя, Купер.

Из-за меня он практически потерял равновесие и сделал пару шагов назад, чтобы восстановить контроль.

— Ничего себе, детка. Я практически уронил тебя, — он усмехнулся мне в ухо.

— Мне плевать. Мне нужно держать тебя крепко. Боюсь, ты не настоящий.

Купер ответил хриплым шепотом:

— Я реален, детка, — он отстранился и заглянул в мои глаза. — Я хочу поцеловать тебя.

— Тогда поцелуй меня.

Он не раздумывал. Как только я сказала последнее слово, его губы были на моих. Он ласкал мои губы своими медленными, точными движениями, и от этого мои чувства кипели, как вода на открытом огне. Почувствовав, что мои колени подгибаются, он поднял меня и понёс к дивану, не отрываясь от меня. Он положил меня на спину, и мы томно и страстно целовались, а затем быстро и отчаянно. Он перешел от моих губ к шее, затем к уху, оставляя позади пылающую дорожку.

— Лили, детка, заниматься с тобой любовью будет раем. Настоящим раем, — он мягко застонал. — Наша брачная ночь должна стать нашим первым разом. Нам надо остановиться. Это старомодно, я знаю, но мне плевать. Ты — подарок, и я хочу развернуть тебя, когда ты станешь моей женой.

Хотела бы я передать, как сильно любила этого мужчину. Я коснулась его лица и молилась, чтобы он увидел.

— Я прошла бы через всё это снова, даже если бы это означало, что у меня было только одно мгновение с тобой, — сказала я.

Он провёл дорожку поцелуев своими губами:

— Ты застряла со мной, малышка.

Слезы не останавливались, пока он целовал меня ещё и ещё.

— Просто пообещай мне кое-что, любимая.

— Что?

— Обещай, что у нас не будет долгой помолвки. Думаю, я могу умереть от желания.

Я снова засмеялась:

— Никакой долгой помолвки. Давай поженимся на следующей неделе.

Он приподнялся, чтобы оценить мое выражение лица:

— Ты серьезно?

— Да. Мне не нужно ждать недели или месяцы, Купер. Мне не нужна шикарная свадьба или большое представление. Мне нужен только ты, — я внимательно всматривалась в его лицо, молясь не найти сомнений или опасений. Переживая о том, что он может сказать, я молча жалела, что сказала это. Возможно, он не хотел жениться так скоро.

— Детка, — пробормотал он, пока разглядывал меня внимательно, изучая и запоминая. Это заставило меня почувствовать себя желанной и обожаемой, пока его глаза внимательно считывали меня, как открытую книгу, не торопясь, рассматривая все мои многочисленные страницы мыслей и чувств. — Я женился бы на тебе сию минуту. Завтра. Когда угодно. Где угодно. Если ты хочешь выйти замуж на следующей неделе, тогда на следующей неделе мы женимся, — он начал осторожно осыпать поцелуями мое лицо, плечи, руки. — Я говорил тебе, как сильно тебя люблю?

— Нет, последние две минуты.

— Я люблю тебя больше, чем утро любит росу.

Скреплены печатью

— Так, когда я познакомлюсь с этим твоим мужчиной? — спросила Мэгги через стол. Она через соломинку попивала свою диетическую колу, а затем приступила к безжалостному утоплению картошки фри в майонезе, которого в избытке налила себе на тарелку. Я с трудом пыталась не дать этому зрелищу испортить мне аппетит, но, думаю, моё отвращение, должно быть, было очевидным, поскольку она продолжила издавать провокационные звуки, пока окунала в лужицу, которая теперь занимала большую часть её тарелки, ещё один ломтик картофеля. — Ммм, вкуснотища.

Качая головой и игнорируя её отвратительную привычку, я ответила:

— Скоро. Ему нужно сделать кое-что по работе сегодня, но ты познакомишься с ним сегодня вечером, — Мэгги была в нашем городе менее часа. Я недавно забрала её из аэропорта, и пока я не увидела ее, идущей мне навстречу, то не понимала, как сильно скучала по ней. Её было легко заметить с её огненно-рыжими распущенными локонами, которые, кажется, лежали так, как и было задумано. Мэгги всегда была красивой девушкой, и со временем становилась только красивее. Её вспыльчивый нрав соответствовал её рыжим волосам. Не было никакого «или», если это касалось Мэгги. Вы либо любили её, либо ненавидели. Я любила. Она всегда была чрезмерно заботливой, верной, и, не стесняясь, говорила то, что думала, хотя она никому не навязывала своё мнение. Казалось, она прекрасно знает ту тонкую грань между битьём по голове и чрезмерной заботой, продиктованной её открытым сердцем. Она была сильной, но Мэгги не была бы Мэгги, если бы не была именно такой.

Мне потребовалось время, когда я звонила ей, чтобы убедить, что я действительно выхожу замуж через неделю. Этот разговор прошёл как-то так...

— Привет, Мэгги, у меня есть очень важная новость, и ты должна присесть. Ты сидишь?

— Да, я сижу. Говори уже, крошка.

— Я выхожу замуж, — брякнула я, не подумав.

— Не может быть, чёрт возьми!

— Это правда. Через неделю. И ты нужна мне здесь. Я понимаю, что говорю всё почти в последний момент, но надеюсь…

— Остановись на минутку, — сказала Мэгги. — Через неделю? Неделю? Ты выходишь замуж через неделю?

— Да, Мэгги. Через неделю.

— Но почему так скоро? К чему такая спешка? Я ещё даже не познакомилась с этим твоим мужчиной. Я думала, что ясно выразилась, когда разговаривала с ним в тот день, что вы двое не встречаетесь официально, пока я не дам своё одобрение. Какого чёрта?

— Мэгги, — сказала я, стараясь не рассмеяться, — я так много должна тебе рассказать. Скажи, что ты придешь? Ты нужна мне здесь.

— Ты даже не должна была спрашивать это, Лили. Конечно, я прилечу.

— Хорошо. Купер оплатит твой перелёт, и прежде, чем начнёшь спорить, остановись, прошу. Это бесполезно, — Мэгги терпеть не могла, когда другие люди делали для неё нечто подобное, особенно когда дело касалось денег, но в этот раз ей придется пережить это. — Ты остановишься у меня, конечно, и я постараюсь как можно подробнее рассказать всё, что произошло.

— Хорошо. Ладно. Но лучше, чтобы мне понравился этот твой парень, иначе...

— Иначе что?

— Я пока не знаю, но у меня есть целый полёт, чтобы подумать об этом.

Я рассмеялась:

— Хорошо, Мэгз. Я, правда, не очень беспокоюсь об этом, так что выбрось это из головы.

Это было вчера. И сейчас она сидела со мной в закусочной, пока я рассказывала ей всё, что произошло за последние несколько месяцев, с тех пор как я видела её в последний раз. Думаю, что единственный раз, когда она отвернулась от меня, был тот момент, когда она направилась взять еще несколько салфеток с другого стола, потому что мы использовали все, что находились в нашем распоряжении. Сначала она начала плакать, поэтому я обвинила её за излишнюю эмоциональность. Я решила, что не буду плакать, но когда увидела, как расстроило её всё то, что она услышала, это произошло само собой. Я видела её плачущей только один раз, и это было на похоронах моего папы.

Мэгги не знала, что сказать, поэтому сперва она ничего не говорила. Я не хотела, чтобы она чувствовала, будто ей нужно что-нибудь сказать, поэтому я потянулась через стол и погладила её руки.

— Я в порядке, Мэгз. И я счастлива, потому что поняла, что не сломлена. У меня столько глубоких ран, синяков, шрамов и трещин, что это чудо, что я не рассыпалась на миллион осколков, но больше их нет. Не знаю как, но Купер собрал меня воедино, — я улыбнулась. — Как мозаику, с учетом всех моих осколков, он сделал что-то красивое из чего-то уродливого. Самая лучшая часть из этого то, что он начал медленно заполнять трещины собой. Мы больше не два отдельных человека. Где-то на пути исцеления мы стали одним целым. Он часть меня, а я часть него. Ты спросила, почему так скоро, зачем спешить жениться? Вот мой ответ... потому что я всю жизнь ждала его. Мы не торопимся. Мы должны быть изображены на плакате для детей за терпение. Нет никаких причин ждать, и тысяча и одна причина, чтобы всем сердцем пообещать любить его вечно перед нашими друзьями и семьей как можно быстрее, потому что я не хочу больше ждать ни часа, ни минуты, или секунды, чтобы называть его своим мужем.

Глаза Мэгги наполнились безмолвным пониманием, и она вслушивалась ещё внимательнее в мои слова. Когда я закончила, то увидела ту её сторону, которую никогда не видела прежде. Я увидела, как её резкие черты смягчились, а холодность в её зеленых глазах сменилась более тёплым оттенком изумруда. Она посмотрела вниз на стол и ткнула соломинкой лед в своём стакане.

— Я люблю тебя, Лили. И я завидую тебе.

Мэгги и я провели остаток дня вместе, разговаривая и смеясь. Теперь пришло время, чтобы встретиться с Купером и позволить им познакомиться. Я была счастлива, что теперь они, наконец, встретятся, и я также хотела, чтобы Мэгз познакомилась с Джо и Хайденом. Бет собиралась тоже увидеться с нами, но в последний момент её вызвали на работу. Я уволилась из закусочной несколько недель назад, и они наняли кого-то вместо меня. Видимо, всё шло не слишком гладко, так как у новой девушки, которая изначально обратилась с просьбой работать больше часов, была плохая привычка брать больничный лист. Бет сказала, что попытается встретиться с нами позже, если будет еще не поздно.

— Куда мы идем, Лили? Я не уверена, что мне надеть.

Мэгги разбросала всю свою одежду на моей кровати. Я просмотрела варианты и выбрала для нее классическое черное платье, которое видела на ней миллионы раз, и она всегда выглядела великолепно в нем.

— Вот, надень это. Мне всегда нравилось это платье.

Я изучила свой гардероб и решила надеть красное платье. То самое красное платье, которое, я знала, нравится Куперу, потому что последний раз, когда надевала его, он раз десять сказал мне, как сильно оно ему нравится. Мысленно я улыбнулась, зная, что это сведёт его с ума.

Купер предложил всем нам встретиться в баре, но Джо предложил вместо этого всей компанией отправиться на ужин туда, где меньше шума.

Мэгги и я приехали в ресторан пораньше, потому что я хотела, чтобы мы выпили, прежде чем подтянутся другие. Плюс я хотела, чтобы Мэгз рассказала мне о своей жизни. Сейчас она ни с кем не встречалась, по крайней мере, ничего серьезного. Только это мне удалось вытянуть из неё прежде, чем она посмотрела через моё плечо и у неё отвисла челюсть.