Он охотно взял на себя обязанности водителя дружеской компании. Охотно помогал Картеру найти в мобильнике номер Кэт и позвонить ей. Картеру вдруг захотелось признаться невесте, до чего же он без нее скучает. Слушая заплетающуюся речь Картера и взрывы смеха Кэт, долетавшие из динамика, Макс подумал, как отнеслась бы Грейс, позвони он ей и скажи те же слова.

Через три дня после благополучного возвращения в Нью-Йорк, пребывая в состоянии «плевать мне на то, кто что скажет», Макс позвонил Грейс и без обиняков спросил:

– Когда я смогу тебя увидеть?

– А ты хочешь меня увидеть? – помолчав, спросила она.

Макс рухнул на диван и застонал.

– Грейс, «хочу» – неверное слово. Мне позарез необходимо тебя увидеть, – сказал он, выдергивая из футболки торчащую нитку. – Прошло уже столько времени. Ты просила дать тебе время. Я дал. Но…

– Что «но»?

– Я по тебе скучаю.

– И я по тебе скучаю, – призналась Грейс.

– Тогда приезжай, – тут же предложил ей Макс. – Что тебе стоит приехать в Нью-Йорк? А хочешь, я к тебе приеду? Называй любое место.

– Вообще-то, сегодня четверг, и вечером я работаю. И потом, насколько помню, в эти выходные у Картера свадьба.

Макс хватил кулаком по дивану и выругался. Как он мог забыть? Называется, лучший друг! Завтра у них репетиция церемонии, а сама церемония намечена на субботу. Ему еще нужно освоить речь, которую он произнесет в качестве шафера.

– Ты же не сорвешь Картеру свадьбу, – тихо засмеялась Грейс.

– Нет, конечно. А как насчет воскресенья?

– Увы, не смогу. В воскресенье я обещала быть у Кая.

Макс тяжело вздохнул и в изнеможении растянулся на диване.

– Тогда давай увидимся на следующей неделе.

– На следующей обязательно увидимся.

* * *

Картер был человеком уравновешенным. Макс мог бы пересчитать по пальцам те редкие случаи, когда его лучший друг выходил из себя. Завидное хладнокровие. Однако утром накануне свадьбы Картера было не узнать. Он был весь как на иголках. Если смотреть со стороны, зрелище выходило довольно забавное.

– Хватит ржать, придурки! – закричал на друзей Картер. – Помогли бы лучше!

Он стоял возле зеркала, отражавшего его во весь рост, и целых пятнадцать минут сражался с галстуком персикового цвета.

– Вы же знаете, что я совершенно не умею завязывать галстуки!

Макс и Райли стояли у двери, прыская в кулак. Потом Макс подошел к Картеру сзади, опустил его дергающиеся руки и завязал непокорный галстук. Закончив этот ритуал, он во весь рот улыбнулся и похлопал жениха по плечу.

– Что скалишься? – проворчал Картер. – Получаешь злорадное удовольствие от моей беспомощности?

– Еще какое! – признался Макс и в последний раз поправил узел галстука.

– Наконец-то, – прошептал Картер.

– Освежись, – предложил ему Макс, протягивая фужер с шампанским.

Такие фужеры – пустые и недопитые – попадались на каждом шагу. Никогда еще дом Картера не видел подобного нашествия гостей. Макс и представить не мог, сколько деловых людей соберется на свадьбе его друга.

Картер шумно проглотил шампанское, затем в который раз посмотрел на наручные часы. До настоящего конца его холостой жизни и начала свадебной церемонии оставалось меньше пятнадцати минут. Макс, усмехаясь, подал ему серый пиджак.

– Чувак, да расслабься ты! Представь, что выступаешь в суде, где любые эмоции играют против тебя.

– Суд – пустяки, – возразил Картер. – Там бы я не волновался, даже если бы решалась судьба моей компании.

Макс и Райли засмеялись. Затем Райли, понимая, что давним друзьям нужно побыть наедине, деликатно ретировался, закрыв за собой дверь.

– В самом деле, ну чего ты нервничаешь? – спросил Макс, видя, как Картер с трудом попадает руками в рукава пиджака. – Ты ведь этого хотел.

– Да! – торопливо ответил Картер. – Очень хотел. Мне не терпится ее увидеть, стать ее мужем. Но…

Он кивнул в сторону пляжа, где на пластиковых стульях рассаживались гости. Там же красовалась арка, украшенная белыми и оранжевыми цветами. Возле нее стоял невозмутимый священник. Все ждали начала свадебной церемонии.

– Ты никак боишься облажаться? – догадался Макс.

– Жутко боюсь, – прошептал Картер.

Макс встал рядом с ним:

– А ты не бойся. Ты же столько лет мечтал об этом. И вот твоя мечта исполняется. Так чего бояться? Кэт тебя любит. Правда, не знаю за что, но любит.

Они оба усмехнулись. Макс стиснул ему плечо:

– Иди и покажи всем, что она не напрасно выбрала тебя.

У Картера подозрительно блеснули глаза. Макс смущенно переминался с ноги на ногу.

– Макс, я горжусь тобой, – вдруг сказал Картер. – Очень горжусь.

Не дав Максу и рта раскрыть, Картер крепко его обнял. Не было ни похлопываний по плечу, ни привычных фраз, какие мужчины произносят в подобных случаях. Это было объятие двух давних друзей, которые сознавали, сколь долгий путь прошла их дружба.

Больше Картер не волновался.

На церемонии Макс стоял рядом с ним. Так всегда было, есть и будет. Кэт в свадебном платье цвета слоновой кости была завораживающе красивой. Слова брачной клятвы жених и невеста произносили с такой искренностью, что Макса несколько раз обдавало жгучей тоской по Грейс. И тем не менее Макс первым начал аплодировать, когда Картер и Кэт впервые поцеловались как муж и жена.

Танцевальной площадкой служил все тот же пляжный песок. Рядом расставили белые столики и возвели импровизированную барную стойку. Гости успели несколько раз выпить за здоровье новобрачных, а потом Макс, под шум океанских волн, произнес свою речь. Когда отгремели аплодисменты, диджей пригласил новобрачных на их первый танец. Глядя на счастливую пару, танцующую под песню Отиса Реддинга, Макс вспомнил, как он танцевал с Грейс в баре какого-то городишки, куда они закатились праздновать День независимости. Он улыбался своим воспоминаниям. Грейс в тот вечер была просто неподражаемой.

Постепенно танцплощадка стала заполняться гостями. К Максу подошел Райли.

– Великолепная речь, старик, – сказал Райли, пялясь на юную брюнетку, что кружилась в десяти футах от них. – В тебе пропадает оратор.

– Спасибо, – пробормотал Макс.

Райли посмотрел на него и лукаво подмигнул:

– Ну а ты со своей бегуньей, – вы готовы к такому?

Он кивнул в сторону новобрачных, по лицам которых было видно, что гости и окружающий мир перестали для них существовать.

– Если ты про свадьбу… нет, – ответил Макс.

Танцующий Картер запрокинул голову. Кэт ему что-то сказала, отчего он расхохотался. Максу сдавило грудь от искренней радости, которая быстро сменилась тоской по Грейс.

– А вот быть счастливым… К этому я более чем готов.

– Аминь, братишка, – заключил Райли.

Он отвернулся от брюнетки, строившей ему глазки, и уперся локтями в стол. Макс заметил в друге перемену и осторожно спросил, не подействовала ли на Райли жара в сочетании с шампанским.

– Не волнуйся, со мной все нормально. – Райли ослабил галстук и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки. – Понимаешь, я иногда… иногда я думаю, какой была бы моя жизнь, если бы в свое время я принял другое решение.

Макс не знал, о каком решении речь. Смутно догадывался, что оно связано с женщиной, которую когда-то любил Райли. Зато ему хорошо было знакомо чувство острой досады, возникающее после опрометчиво принятого решения. Грусть в светло-карих глазах Райли его печалила и настораживала.

– Если хочешь, давай поговорим.

На лице Райли мелькнула улыбка.

– Нет, старик.

Он поднял фужер с шампанским, Макс – стакан «Доктора Пеппера». Они чокнулись.

– Сегодня праздник, а не день вздохов по безвозвратно ушедшему. – Райли мигом осушил фужер и шумно поставил на стол. – Пойду танцевать!

Сбросив пиджак, Райли поспешил на танцевальную площадку, где изнывала брюнетка. Макс в очередной раз удивился жизнестойкости этого человека. Тейт был прав: его брат действительно напоминал резиновый мячик. И все же тревога в душе Макса окончательно не улеглась.

Попивая сладкую газировку, Макс бродил вокруг танцплощадки, улыбаясь и перебрасываясь несколькими фразами с друзьями и родными Кэт. Ее мать держалась настороженно, из-под улыбки этой женщины все равно проглядывало раздражение, но Картер заранее предупредил Макса об особенностях своей тещи. Отчим, чувствовалось, был искренне рад за Кэт. Больше всего Максу понравилась Нана Бу – настоящая женщина без возраста. Макс протанцевал с ней два раза подряд, после чего бабуля заявила, что ей надо подкрепиться бокальчиком шерри. В целом семья Кэт приняла Картера, и Макса это очень радовало.

Он повернулся в сторону океана и стал смотреть туда, где водная синева встречалась с синевой неба. Потом закрыл глаза и подумал, что Грейс наверняка очень бы понравилось это место. Как здорово было бы танцевать с ней на берегу, под луной, и целоваться при свете звезд.

– Макс, ты никак скучаешь?

Обернувшись, он увидел раскрасневшуюся Кэт. Ее зеленые глаза блестели от счастья. Макс улыбнулся, усилием воли отбрасывая грустные мысли.

– Тебе показалось. Ты лучше посмотри на своего мужа!

Картер в это время танцевал с Наной Бу, предпочитавшей кружиться по песку босой. Картер двигался осторожно, чтобы не наступить своими большими сверкающими ботинками на маленькие ножки Наны Бу.

– Нана Бу без ума от него, – сказала Кэт. – Знаешь, если бы не бабушка, сегодняшнего дня могло бы и не быть.

Макс кивнул. Он знал историю о том, как мать Кэт едва не разрушила их отношения.

– Ничего, если мы потом уедем и ты останешься здесь один? – спросила Кэт.

– Побуду в тишине, – ответил Макс, допивая свой ли монад. – Послушаю океан.

– Я тут подумала… Может, ты пригласишь Грейс побыть здесь с тобой?

Макс нахмурился. В его голове крутилась аналогичная мысль. Остаться наедине с Грейс – это было бы даже лучше, чем тогда, на озере.

– Не получится. Она сейчас в Престоне, – пробормотал он.

– Ты в этом уверен? – Кэт кивнула в сторону дома.

Макс повернулся… Там, у французского окна, стояла Грейс. Она была в том же красном платье, какое надевала на озере. Заметив, что Макс смотрит на нее, Грейс беспокойно улыбнулась, отчего все внутри его закувыркалось.

Какое-то время он просто смотрел, боясь моргнуть. Потом… Максу показалось, что он перелетел через танцевальную площадку, но сам полет он не помнил. Он остановился в двух футах от Грейс, любуясь завораживающим зрелищем. Ее черные волосы локонами ниспадали на плечи и шею, подрагивая на теплом ветерке. Это платье чертовски шло к ее чудесной темной коже, к длинным ногам. Как всегда, ногти на руках и ногах покрывал лак одного цвета.

Макс облизал пересохшие губы:

– Как ты…

– Разве это так важно? – засмеялась Грейс.

– Нет, конечно. Главное, ты здесь. Я думал…

– Я тоже думала, но… Я очень по тебе соскучилась.

Грейс дотронулась до его серого пиджака.

– Какой ты элегантный.

– Я же не мог посрамить Картера, – поморщился Макс, не привыкший к костюмам.

– Не хочется идти за аппаратом, а то бы… – снова засмеялась Грейс. – Ну что ты глазеешь на меня?

– Ты – и больше никого, – пробормотал Макс, подходя к ней. – Ты заполняешь все пространство гостиной.

– Вообще-то, я стою в дверях, – поправила его Грейс.

– Не важно, где ты стоишь. Я все равно вижу только тебя.

Он заметил, как смягчилось и потеплело ее лицо. Грейс шагнула к нему, распространяя знакомый аромат масла какао.

– Макс, ты предлагал поговорить. Думаю, сейчас самое время.

Макс кивнул. У него заколотилось сердце. Он не знал, плакать ему или смеяться.

– Ты спрашивал меня, чего же я хочу. Теперь я могу тебе сказать.

– Я слушаю, – тихо произнес Макс, готовый к тому, что может услышать весьма горькие слова.

Грейс прикусила верхнюю губу, что делала всегда, когда волновалась.

– Я хочу услышать от тебя, что все это – реальность, а не мои фантазии. Я хочу услышать, что тебе это нужно, что я тебе нужна, но… не в качестве замены выпивке и наркотикам. Пообещай мне: что бы ни случилось между нами, ты больше никогда не убежишь. Ты не станешь отмалчиваться, а будешь честно рассказывать мне обо всех своих трудностях. Пообещай, что с нашими демонами мы будем сражаться ради самих себя, а не ради друг друга. И если ты сможешь мне это обещать, если сможешь выполнить обещанное… клянусь тебе, я сделаю то же самое.

И опять у Макса зашлось сердце. Ему сдавило горло, и такие простые, такие нужные Грейс слова не желали выговариваться. Он сделал над собой усилие.

– Я больше от тебя не убегу. Никогда. Ты мне очень нужна, Грейс. Все это – реальность. Обещаю. Я лю…

Грейс сжала его руку, остановив попытки произнести слова, которые он давным-давно отучился произносить.

– Не надо ярлыков, – улыбнулась она.

У Макса гора свалилась с плеч. И дело было вовсе не в том, что Макс не хотел говорить ей эти слова. Наоборот, он ужасно хотел их сказать, но просто не знал, сможет ли. Для него эти слова так долго были пугающими и запретными, что произнести их вслух… Похоже, ему понадобится время.