Взгляд девушки задержался на кувшине. Интересно, он пуст? Если, конечно, слуга не наполнил его, ожидая позднего возвращения его светлости. Определенно, это стоит проверить.

Марианна небрежной походкой прошла к туалетному столику, словно убеждая стороннего наблюдателя, если бы таковой вдруг нашелся, что её намерения совершенно невинны, и захихикала от подобной мысли. Вдруг девушку осенило, что это и есть приключение. О, не такое великое приключение, как поиск древних сокровищ в Египте или даже путешествие в лодке по каналам в Венеции, но все же маленькое, да приключение.

Марианна взяла кувшин и взвесила его в руке. Внутри болталось приличное количество воды. Девушка усмехнулась. Подходящая находка.

Она вернулась к постели и приподняла кувшин над лицом Томаса. Это его разбудит. Она подвинула руку, и кувшин завис над его животом. Это однозначно его разбудит. Она ещё передвинула кувшин. Разумеется, если прохладная вода попадёт именно на вот эту часть его тела, — во всяком случае, как ей стало известно за годы жизни, — он не только проснется, но и будет довольно взбудоражен. Поразмыслив, она поняла, что на такое её фальшивой храбрости не хватит. Она в последний раз изменила положение кувшина, целясь ему в голову, и плеснула водой.

Возможно, ее предыдущие попытки частично его разбудили. Или, возможно, ему снилось кораблекрушение, и он боролся за глоток воздуха. А может, вода оказалась намного прохладнее, чем ожидала Марианна, только Томас с ревом пришел в себя. Он взмахнул руками и задел кувшин. Тот полетел к изножью кровати, облив мужчину практически с головы до ног. Томас с круглыми от удивления глазами соскочил с кровати.

— Что… что… — бормотал он.

Девушка уставилась на него.

Очевидно, будущий герцог вообще не видел нужды в ночном одеянии.

Марианна стала заикаться.

— Вы… вы…

— Я насквозь мокрый.

Он впился в нее взглядом.

— Вы голый, — у девушки перехватило дыхание.

Хотя Марианна знала, что не должна, — и она действительно старалась не делать этого, но прежде ей ещё не доводилось видеть голого мужчину, мокрого или сухого, — но ее взгляд медленно сполз вниз, чтобы хорошенько рассмотреть тот самый мужской орган. Он выглядел впечатляюще, но и весьма приятно.

— Отвернитесь, — велел маркиз сквозь стиснутые зубы.

Она встретилась с ним взглядом. Жар прилил к щекам девушки.

— О, конечно. Разумеется.

Но не сдвинулась с места. Он схватил Марианну за плечи и развернул, отворачивая от себя.

— Стойте так!

Командные нотки в голосе Томаса тот час же напомнили девушке причину, по которой она пришла к нему комнату посреди ночи.

— Не говорите со мной так, Томас. Я не собака, которой можно приказывать.

— Что вы здесь делаете?

Она чувствовала его движения у себя за спиной.

— Мне необходимо обсудить с вами очень важный вопрос.

— Сейчас? — он остановился, и девушка чуть ли не слышала, как он думает. Томас заговорил осторожным и гораздо более спокойным голосом. — Это не могло подождать до утра?

— Более чем очевидно, что нет, — она начинала раздражаться. — Если вы уже достаточно восстановили благопристойный вид, я хотела бы повернуться.

— Прекрасно, — бросил он.

Марианна повернулась к нему. Облаченный в халат, со скрещенными на груди руками, Томас стоял, прислонившись к одному из столбиков кровати.

— Почему вы в моей комнате? — он не стал ходить вокруг да около, а перешёл сразу к делу, значит, она последует его примеру.

— Почему вы послали записки самым занудным, самым чопорным, самым скучным мужчинам в Лондоне, поощряя их ухаживания за мной?

— Они уважаемые люди, а не зануды.

— Ха! Даже вы в это не верите.

— Верю. — У него хватило наглости казаться при этом возмущенным.

— Тогда назовите мне одного из них, кто не был бы самым нудным мужчиной на свете.

— Только одного? — уточнил Томас надменно. — Очень хорошо.

Прошло минута. Затем другая.

— Я жду.

— Я думаю.

Марианна скрестила руки, подражая его позе.

— Итак?

— Дайте мне минутку.

— Уже дала.

— Нужное имя вертится у меня на языке, но… — мужчина глубоко вздохнул. — Хорошо. Признаю. Они, возможно, не самые волнующие…

— Возможно? — Марианна сверкнула глазами. — Они занудные, чопорные и скучные. Но вы прекрасно понимаете, что это не самое худшее.

— Да, возможно, — пробормотал он.

— Вы, можно сказать, торговали мною перед ними. — Девушка шагнула к Томасу и ткнула ему в грудь пальцем. — С таким же успехом вы могли бы дать объявление в газетах. Или посадить меня в телегу и везти от одной двери к другой, пока меня кто–нибудь не купит. — Она еще раз ткнула его пальцем.

— Ай.

— Или выставить меня на рынке как живой товар.

Девушка ткнула его сильнее.

— Прекратите это. — Томас схватил ее за руку. — Больно же.

— Прекрасно! Я хочу, чтоб было больно. — Она развернулась на каблуках, отошла от него, но потом снова повернулась. — Вы хоть можете себе представить, как унизительно обнаружить, что твои поклонники, такие как есть, ищут твоего общества только потому, что их заставили это сделать?

— Марианна. — Он сделал шаг к ней. — Я не думал…

— Или как это унизительно понять, что не твое обаяние и красота привлекли их, а приданое и семейные связи?

Сердитые слезы заволокли глаза Марианны.

— Это было ужасной ошибкой с моей стороны.

— Или как больно узнать, что человек, которому ты доверял, который был тебе небезразличен, так мало заботится о твоих желаниях, что зайдет настолько далеко, желая сбыть тебя с рук?

— Я искренне сожалею. Я был не прав.

Девушка сузила глаза.

— Что?

— Я сказал, я сожалею.

— Нет, после этого.

Маркиз вздохнул

— Я был не прав.

— Скажите еще раз.

— Я был не прав.

— Насколько?

— Полностью и безоговорочно, — резко сказал Томас. — Годится?

— Пока да, — кивнула Марианна.

Они встретились взглядами, и какое–то время смотрели друг на друга в тишине.

— Хотя, должен признать… — уголки его губ подрагивали, словно он сдерживал улыбку, — давно не видел ничего забавнее.

— О чём вы?

— О том, как все эти чрезвычайно респектабельные джентльмены падали к вашим ногам, — маркиз хмыкнул. — Вы очень красиво расправлялись с ними.

— Не вижу в этом ничего забавного, — надменно проговорила девушка.

— Ну же, Марианна, признайте. Вы ведь видели комичность этой ситуации.

— Разумеется, не видела.

— Это доставляло такое же наслаждение, как и просмотр фарса в Ковент–Гардене. Или как комедия Шекспира. — Он подошел ближе и притянул ее в свои объятия, ловко развернув так, чтобы она прижалась спиной к его груди. Ее живот напряженно сжался от этого соприкосновения. — Неужели не видите?

— Что вы делаете? — Марианна изо всех сил старалась говорить спокойным тоном.

— Ш–ш–ш. Представление начинается. — Томас широко махнул свободной рукой, указав на дальнюю стену. — Здесь на сцену выступает наша героиня.

— Вы сошли с ума, Томас. Я еще в ту первую ночь знала об этом, — пробормотала девушка, стараясь подкрепить свое раздражение. Да куда там, она слишком явно ощущала его тело, прижимающееся к ней.

Мужчина проигнорировал ее слова.

— Она прекрасна, но слишком упряма — явно не на пользу себе, с безумным желанием независимости и невероятной тягой к приключениям.

— Это не безумное желание, — слабо запротестовала Марианна.

— И тут появляются нетерпеливые просители ее руки. — Маркиз махнул рукой в другую сторону невидимой сцены. — О, дорогая.

— В чем дело? — с невольным интересом спросила девушка.

— Они никуда не годятся, — Томас глубоко вздохнул.

— Почему нет?

— Да вы только посмотрите на них! — мужчина указал на невидимых поклонников. — Этот слишком толстый. Тот слишком маленький. У того на пальцах рук больше волос, чем на голове.

— Но ведь наша героиня не настолько мелочна, чтобы отклонить джентльмена просто из–за его внешности?

— Разумеется, нет, — ответил он с негодованием. — Она ведь героиня. Однако у всех этих поклонников есть один недостаток, который она не выносит.

Марианна подавила улыбку и расслабилась в руках Томаса.

— Они скучны?

— Вот именно! — она почувствовала, как он пожал плечами. — У них всех вместе взятых нет и капельки тяги к приключениям.

— И как поступает наша героиня?

— Вот тут–то и начинается самое забавное. Поглядите–ка.

— На что?

Теплое дыхание Томаса коснулось ее щеки, и дрожь пробежала по спине.

— Разве не видите, вон она схватила того джентльмена и швырнула его со сцены!

Марианна засмеялась.

— Не может быть.

— Так и было. Вот смотрите!

— И что она вытворила на сей раз?

— Она пнула вон того. Дала ногой ему прямо под зад, — голос маркиза звучал с усмешкой. — Вы же видели, как он летел на зрителей?

— Она бы никогда… — Марианна едва могла говорить сквозь давящий смех. — Никогда…

— А вот еще. Одним ударом она сбила с ног сразу двух. Двух! — Томас сотрясался от тихого смеха. — Проклятие, она великолепна! Она расчистила сцену!

Марианна прильнула к нему спиной, сползая без сил от безудержного смеха.

— Зрители встали и ревут с одобрением. Она кланяется публике, раздавая воздушные поцелуи направо и налево. К ее ногам бросают цветы. Аплодисменты просто оглушительны!

— И что сейчас делает наша героиня?

Она смахнула выступившие на глазах от смеха слезы.

— Сейчас? — Томас затих позади нее. — Вообще–то, пьеса уже закончилась.

— Но что с ней случилось?

Марианна вдруг поняла, что речь уже идет не о пьесе.

— Не знаю, — мягко ответил он. — Возможно, как и любая хорошая героиня, она поехала искать приключения.

— Возможно.

— Хотя, — девушка судорожно вздохнула, — возможно, наша героиня поняла, что прямо здесь вполне вероятно найти немало приключений.

— Здесь? — произнёс Томас тихим напряженным голосом.

Марианна повернулась в его объятиях и, положив руки ему на грудь, ощутила твёрдость его мускул под шелком халата. Она потянулась и легонько провела губами по его губам.

— Поцелуй меня, Томас.

Он покачал головой, но не отодвинулся.

— Боюсь, моя дорогая героиня, что одного поцелуя будет недостаточно для нас обоих. Не здесь, в моей спальне. Не сейчас.

— Хорошо.

Девушка просунула руки Томасу под халат и пробежалась пальцами по его груди. Он порывисто вздохнул и схватил ее за руки.

— Марианна, — произнес он резко. — Предупреждаю тебя. Не заставляй меня заходить слишком далеко.

Она высвободила руки и обвила его шею. Трепет смешался с волнением, и Марианна прижалась к нему.

— Поцелуй меня.

Руки Томаса сомкнулись вокруг нее, в то время как глаза отражали борьбу нерешительности с желанием.

— Это безумие.

— Разве? — Марианна потянулась к нему губами.

— Да, — пробормотал он возле ее рта. — Сладкое, сладкое безумие.

Сначала поцелуй Томаса был неуверенным, мягким, словно он был также захвачен значимостью этого момента, как и она. Девушка задрожала от его прикосновения, и в ней вспыхнуло невероятной силы желание. Потребность такая непреодолимая, что захватывало дух. Воздух вокруг них накалялся.

Марианна опустила руки на плечи мужчины, поражаясь жару его кожи под своими ладонями. Его руки, лаская ее спину, плавно скользили все ниже и ниже и, накрыв ягодицы, крепче прижали девушку к его телу. Она ощущала внизу живота свидетельство его желания. Страх смешался с ожиданием и пульсировал в крови девушки, она изнывала от страсти.

Томас комкал рукой подол ее одеяния, поднимая его все выше и выше, пока не коснулся пальцами нежной голой кожи ног Марианны. У неё перехватило дыхание от столь интимного прикосновения.

Мужчина отступил назад и одним быстрым движением стянул с нее ночную сорочку через голову и отбросил в сторону. Какое–то мгновение он просто смотрел, словно пытался запечатлеть в памяти каждый изгиб, каждую черточку ее обнаженного тела.

— Томас?

Лицо девушки залило краской, но она подавила импульсивное желание прикрыть свою наготу руками.

— Ты так прекрасна!.. Как я и представлял себе, — произнес он низким от желания голосом.

Недолго думая, Марианна протянула руку и дёрнула за пояс его халата. Тот распустился, и полы халата распахнулись. Мужчина сбросил ненужную одежду движением плеч и шагнул к девушке, обхватывая руками её спину, встречая ее губы своими. Грудь Марианны вжалась в его торс, его щетина тёрла ей кожу, но так нежно, что она и вообразить себе не могла такое. Ее губы раскрылись под напором Томаса. Его язык коснулся ее языка, и вся мягкость между ними исчезла.