Виктория Александер - Урок супружества

— Теперь я должен идти. До сумерек только несколько часов, и мне следует подготовиться.

— Томас, не надо… — слова застряли в горле девушки.

— Я должен, — он взял ее руки и поднес к своим губам. Томас не отрывал взгляда от её глаз. — Что бы ни случилось в будущем, ты навсегда останешься в моем сердце. — Он кивнул, повернулся и, не оглядываясь, вышел из комнаты.

Слезы жгли глаза Марианны. Происходящее был похоже на банальную историю о несчастной любви, которая не раз попадалась ей в книгах. Но эта была настоящей, и последствия будут катастрофическими. Что бы ни произошло, жизнь Томаса будет уничтожена. Она разрушила ее своей безрассудной жаждой приключений.

Девушка сдержала слезы. Она обязана его остановить. Она не могла позволить мужчине, которого любит, принести подобную жертву.

Мужчине, который любил ее.

Марианна со свистом вздохнула. Он сказал это вслух, и, вероятно, даже не понял этого. Он любит ее, и, может быть, уже слишком поздно. Если бы она вышла за него, когда у нее была такая возможность…

Что же ей делать? Как могла она его спасти?

Марианна ходила по комнате, стараясь что–нибудь придумать. Ей нужна помощь. Сестры ей не помогут. К тому же, ситуация попахивала возможным скандалом и лучше не втягивать их в это.

Пеннингтон мог бы помочь. Все–таки он был другом Томаса. Разумеется, он знает, что предпринять и как остановить это безумие. Она немедленно пошлет ему записку.

Девушка подошла к столу и открыла ящик в поисках бумаги. Она отложила пачку юридических документов. Но имя на бумагах бросилось ей в глаза.

«Эфраим Кадуоллендер?»

Вдруг раздался стук в приоткрытую дверь.

— Миледи, — в дверях стоял дворецкий. — У вас еще двое посетителей.

— Скажите им, что я сейчас занята, — она взяла документы. Какие дела могли быть у Томаса с мистером Кадуоллендером?

— Чепуха, — в прихожей раздался голос Пеннингтона. — Она нас примет. — Он проскочил мимо дворецкого, а вслед за ним — Беркли.

— Милорд, — с облегчением сказала Марианна и уронила документы на стол. Она пошла к нему. — Не могу выразить словами, как я рада вас видеть. Я крайне нуждаюсь в вашей помощи.

— Неужели? — удивился Пеннингтон. — Но сначала нам нужно обсудить кое–что важное.

— Это не может быть важнее… — она замолчала, посмотрев на их лица. — Что случилось?

Пеннингтон и Беркли переглянулись. Беркли глубоко вздохнул.

— Мы обратили внимание… то есть, мы узнали… я имею в виду…

— Гори всё огнём, старина, — рявкнул Пеннингтон. — Выкладывай.

— Вы «провинциальная мисс»? — выпалил Беркли.

Она задохнулась от шока.

— Я?

— Да, вы, — подтвердил Пеннингтон.

— Почему вы так считаете? — тихо спросила она.

— Мы видели, как Хелмсли выходил из издательства Кадуоллендера, — ответил Пеннингтон.

— Это вряд ли значит…

— Поэтому не так уж сложно было сложить два плюс два, — Пеннингтон настойчиво смотрел на нее. — Это правда, ведь так?

— И Хелмсли, значит, лорд Б.? — уточнил Беркли.

— Да, — глубоко вздохнула она. — Хотя приключения не совсем правдивы.

— Что я тебе говорил? — Пеннингтон толкнул приятеля локтем. — Я говорил тебе не верить всему, что читаешь.

— Несмотря ни на что, — Беркли расправил плечи и выступил вперед. — Окажете ли вы мне честь, став моей женой?

— Вашей женой? — Марианна изумленно уставилась на мужчину. — Я полагала, вы оставили мысль о преследовании женщины, которую даже не знаете.

— Как я могу, с таким зловещим Леопардом на горизонте? И теперь, когда правда открылась, вы не можете отрицать, что я вас знаю, — он взял ее руку. — И я испытываю к вам чувства, как к Марианне, и как к провинциальной мисс.

— Это очень мило, и я, право, польщена, но, — она осторожно высвободила свою руку, — брак между нами не…

— Она влюблена в Хелмсли, — просто сказал Пеннингтон.

Марианна посмотрела ему в глаза.

— Почему вы так считаете?

— Это очевидно, моя дорогая, как только понимаешь, кем на самом деле являются герои ваших «Приключений», — он пожал плечами. — Ведь вы влюблены, не правда ли?

— Да… да, я влюблена, — она беспомощно заломила руки. — И все превратилось в ужасную путаницу из–за этих глупых историй. Томас может быть убит.

— Убит? — голос Пеннингтона стал серьёзным.

— Что вы имеете в виду? — спросил Беркли.

Девушка откинула волосы с лица.

— Он собирается на дуэль с Леопардом.

Пеннингтон поднял бровь.

— Так Леопард существует?

— Я знал это, — досадовал Беркли.

— Нет, не существует. Точнее, очевидно, существует. Но я этого не знала, — она развернулась на каблуках и стала беспокойно ходить из угла в угол. — Я считала, что придумала его. Знаете ли, чтобы повысить интерес к моим историям. Я и подумать не могла, что он в самом деле существует.

— Мой интерес это точно распалило, — пробормотал Беркли.

Она замолчала и посмотрела на мужчин.

— Но вы, должно быть, его знаете?

— Не знаю никого по имени Леопард, — пожал плечами Беркли.

— Довольно глупое имя, я всегда так думал, — добавил Пеннингтон.

— Жаль, что вы его не одобряете, — резко ответила Марианна. — Я искала имя, которое никто не мог бы использовать, чтобы избежать именно этой проблемы.

— Но у него же есть настоящее имя? — спросил Пеннингтон.

— Разумеется. Бомон.

— Бомон? Виконт Бомон? — нахмурился Пеннингтон. — Высокий, темные волосы, надменный…

— Как будто вы все не такие, — пробормотала она.

— Конечно, мы знаем его. Его редко можно встретить в городе в последнее время, — Беркли покачал головой. — Хотя, я никогда не слышал, чтобы его звали Леопардом.

— Никогда? — Как такое возможно? Если они действительно знали его, им было бы известно его абсурдное прозвище, не так ли?

— Хелмсли его давно знает, — многозначительно заметил Пеннингтон.

Марианна остановилась и посмотрела на него.

— Вы, вероятно, ошиблись. Это совершенно бессмысленно. Не могу поверить… — конечно, Леопард, или вернее Бомон, точно знал, где найти… — Бренди!

Она хлопнула себя рукой по лбу.

— Он знал, где находится бренди. Он определенно бывал здесь прежде. Я должна была сразу это заметить.

Девушка была в ярости.

— Томас вёл себя так, словно они никогда не встречались.

— Вероятно, моя дорогая, — мягко сказал Пеннингтон. — Ключевая фраза здесь «вёл себя».

— Неужели правда? — Она хотела закричать от досады. — Как я могла так легко попасться? Как могла поверить во всю эту чепуху? «Овладеть вами» — ха!

Мужчины неловко переглянулись.

— Из них получилась удивительно убедительная пара: барсук в леопардовой шкуре и… и…

— Крыса? — предположил Беркли.

— Точно! Крыса. Мерзкая, подлая крыса. Но зачем? — Она снова начала ходить, пытаясь во всём разобраться. — Зачем они — зачем Томас — на такое пошёл?

Марианна развернулась к ним.

— Говорите, видели его выходящим от Кадуоллендера?

— Это и привело нас сюда, — ответил Беркли.

— Ну, конечно, — простонала она. — Тогда он знает, что именно я писала эти «Приключения». Готова биться об заклад, он хотел преподать мне урок. — Ее глаза сузились. — Он обожает уроки.

— И, без сомнения, хотел также вас остановить, — Пеннингтон внимательно глядел на нее. — Не могу сказать, что осуждаю его. Чем дольше печатаются эти истории, тем вероятнее, что кто–то узнает настоящую личность автора. И лорда Б. Скандал был бы…

— Чудовищным, — Марианна раздраженно вздохнула. — Я знаю. И признаю, что устроила кавардак. — Хотя… Подойдя к столу, она схватила юридические бумаги и протянула их Пеннингтону. — А это что такое?

Пеннингтон изучил документы.

— Похоже на своего рода деловое соглашение. Вероятно, Хелмсли вложил деньги в предприятие Кадуоллендера. — Пеннингтон тихо присвистнул. — Очень много денег. Принимая это во внимание, — он встретился взглядом с девушкой, — остается только гадать, почему он не заставил Кадуоллендера перестать печатать ваши произведения? Определенно, у него был финансовый рычаг.

— Для этого он слишком умен. Он отлично понимает, учитывая успех «Приключений», что я могла бы легко продать их другой газете. Вероятно, таким образом он за мной присматривал. — Она посмотрела на Пеннингтона. — Когда…

Пеннингтон взглянул на документы.

— Подписано примерно три недели назад. — Он посмотрел на Марианну. — Это имеет значение?

— О, в самом деле имеет. Это очень важно.

Три недели назад совпадали с вечерним приемом у вдовы и участившимися попытками Томаса заставить ее выйти замуж. Сомневаться не приходилось, усилия его были вызваны открытием ее авторства и желанием избежать скандала.

И ничем иным.

А чем же тогда были сегодняшние слова? Были ли они частью пьесы, которую он разыграл со своим другом? Еще одной попыткой научить ее какому–то нелепому уроку?

— Миледи? — голос Пеннингтона вернул девушку в реальность. Она встретила его обеспокоенный взгляд. — С вами все в порядке?

— Все хорошо, — Марианна глубоко вздохнула и расправила плечи. — Вы знаете, где находится Ньюкомбский холм?

Беркли кивнул.

— Это прямо к северу от города.

— Не будете ли вы так любезны проводить меня туда?

— Зачем? Единственная причина, по которой туда отправляются, это… — Беркли поморщился. — Ох.

— Как я понимаю, там над фарсом Хелмсли опустится финальный занавес? — Пеннингтон внимательно посмотрел на Марианну. — Я прав?

— Вы правы, милорд. Я сильно подозреваю, что меня там ждут. Все–таки, какой может быть заключительный акт без всех участников? Это должно быть чрезвычайно интересно.

Она одарила мужчин самой ослепительной улыбкой, несмотря на бушевавший внутри неё гнев. И боль.

— К тому же, какое же окончание фарса без сюрприза в финале?

…я в самом деле получила великолепный урок за эти месяцы, кузина. Обрати–ка внимание на мои слова.

Мужчины — неважно, какой у них жизненный статус, уважают их или презирают — подлые, вероломные животные, и им не следует доверять. Полагаю, это их природный изъян.

Будь мы — женщины — мудрыми, вырезали бы его у них кончиком меча ради всех нас. По правде сказать, ради всего мира.

Потери определенно будут, но надо пойти на жертвы…

«Абсолютно правдивые приключения провинциальной мисс в Лондоне»

— Думаю, все прошло хорошо, — улыбнулся Томас. — Несмотря на тот факт, что я ждал её крика о помощи, чтобы войти.

— Подозреваю, она не из тех женщин, что зовут на помощь, судя по тому, как она меня ударила, — пробормотал Рэнд. — Ты и словом не обмолвился о том, что она может меня ударить.

Двое мужчин сидели в траве на Ньюкомбском холме, — который был скорее возвышенностью, нежели настоящим холмом, но достаточно высоким, чтобы наблюдать за дорогой из города.

— Мне следовало ожидать чего–то подобного, — усмехнулся Томас.

— Думаешь, она придет?

— Разумеется, она придет, — уверенно ответил Томас. — Это — часть моего плана.

— Ах да, план, — Рэнд скептически посмотрел на него. — Когда нынче утром ты просил меня о помощи, то мало что объяснил, кроме того, где я должен притвориться этим Леопардом, — кстати, нелепое имя, — ты вызвал меня на дуэль и… что теперь?

— Всё довольно просто. Когда мы увидим, что её экипаж совершает поворот, мы станем в позицию.

— Я так понимаю, что дуэль уже состоится.

Томас кивнул.

— Она приедет и увидит тебя серьезно раненым, разумеется…

— Разумеется, — сухо ответил тот.

— …и тебя отнесут в экипаж, — Томас кивнул в сторону ожидающей коляски и четырех мужчин, которых он нанял, чтобы те изображали секундантов и любопытных. Не стоило вмешивать знакомых, кроме Рэнда, в это предприятие. Ни один из них не смог бы держать рот на замке.

— А я тем временем разыграю еще одно великолепное представление — что я вынужден навеки покинуть Англию во избежание тюрьмы. Она поймет, что за приключения надо платить огромную цену, и, более того, поймет, что случается, если писать истории с реальных людей. — Хелмсли триумфально улыбнулся.

Рэнд с любопытством посмотрел на него.

— Вот оно как?

— Великолепно, правда?

— И это всё?

— Ну, да. После этого она бросается в мои объятия и признает, что это и в самом деле ее вина. А потом признается в своих историях и клянется, что пошла бы на всё, лишь бы изменить то, что произошло. — Томас полулёг, оперевшись на локти, окинул взором сельский пейзаж и удовлетворенно вздохнул.