Маргарита Южина - Усыновлю мужчину с ребенком

– Вот! – веселилась Анфиска. – Вот ведь какая красивая тетенька получилась! И чего вы раньше все время на голове фрикадельки крутили?

– Фрикадельки? – усмехнулась Лера. – Чего-то… и в самом деле…

– Лерочка, проходите. Будете мне помогать, – распорядилась Татьяна Николаевна. – Сейчас приедет Глеб, и мы поедем посидим на природе… Анфиса! Вадик! Сложите пока все нужные учебники в портфели, чтобы завтра не беспокоиться! Бегите!.. Лерочка, порежьте хлеб, вот в этот лоточек его, и еще где-то у меня салфетки…

Лера помогала Татьяне Николаевне, а у самой в груди все пело. Они поедут за город! С Глебом! И… и с кем еще?

– Татьяна Николаевна… – все же отважилась она спросить. – Я вот все хотела… A жена Глеба с нами поедет? Я отчего-то ее еще ни разу не видела. Неудобно будет, если мы поедем, а она…

– Вы про маму Анфисы? – упорно резала лук Татьяна Николаевна. – A она никогда и не была женой Глеба. Так только… был бурный роман. Потом, когда девушка поняла, что беременна, решила от ребенка избавиться – она же представляла себя великой эстрадной звездой, Анфиска бы ей только мешала. Глеб ее отговорил. Она родила и отдала девочку нам.

– A сама? – растерянно спросила Лера. – Просто взяла и уехала?

– Почему же просто? Она с великой любовью к музыке!.. Правда, что-то у нее не сложилось. Сначала пела в ресторанах, а потом… эти же рестораны пристрастили ее к выпивке. И чем дальше, тем сильнее. Так что… мы и сами ее видим нечасто. Появляется раз в год, истрепать Анфиске нервы, разозлить Глеба да денег выудить. Только в последний раз Глеб сказал, что больше ей денег не даст. Вот она больше и не появляется… Лерочка! Что ж вы хлеб в крошку изрезали?

– Ой, и в самом деле… – испуганно глядела Лера на хлебную кучку. Только что она действительно искрошила хлеб на мелкие кусочки.

– Ничего, покормим птичек, а сами купим по дороге нарезку, – успокоила Татьяна Николаевна. – Анфиса! Поищи крем от клещей! Он в шкафчике, где сервант!

Глеб пришел вовремя. Веселый, шумный, с пакетами и в белом халате.

– Пап! Ну опять забыл снять! – висла на нем Анфиска, а Вадик стоял рядом и с завистью смотрел, как подружка карабкается отцу на руки.

– Твоя подруга? – спросил вдруг у Вадика Глеб. Тот растерянно кивнул. – Вот и держи ее сам!

И сунул дочь прямо Вадику. Тот не устоял на ногах и рухнул бы, если б Каратов не подхватил их обоих.

– Воробьи! – шутил он. – Мам! Ну и как наша подготовка к выезду?

– Полным ходом! – крикнула мать из кухни. – Все! Снимай халат и едем!

Из комнаты вышла смущенная Лера.

– Здравствуйте, – стыдливо улыбнулась она и невольно поправила новую прическу.

– Ого! Да у нас тут прямо конкурс красоты! – воскликнул Глеб. – И небось на каблуках, да?

– Нет, – покачала головой Лера. – У меня туфли… такие… на низкой подошве.

– A вот это зря! – наставительно произнес Каратов. – Такую красавицу должно быть видно издалека! Обязательно огромные каблуки! Вадим, проследи.

– Ладно… – ответственно закивал мальчишка. – Черные, да? Или еще можно босоножки, да? Я в журнале видел.

– Можно, – согласился Глеб. – A сейчас все в машину.

– А… а мою машину куда? – не сообразила Лера.

– A твою оставим здесь. Чего зря гонять… Мам, ну ты готова?

В машине Лера сидела рядом с Глебом, на переднем сиденье. На заднем Татьяна Николаевна читала детям стихи о природе, а те все время елозили, щипали друг друга и в лирику вникать совсем не хотели.

– Вот и меня так маменька стихами грузила, – тихонько подмигнул Лере Глеб. – Хоть бы один стих где в памяти зацепился.

Лера фыркнула.

– …И пробуждается от сна… – певуче декламировала Татьяна Николаевна, – …природа… Глеб! Да выключи же музыку! Она бьет по ушам!.. На чем я остановилась?.. Ага… Природа!..

Глеб снова заговорщицки взглянул на Леру и сделал музыку тише. И она ему в ответ улыбнулась точно так же – будто между ними есть какая-то тайна. Ей теперь вообще хотелось улыбаться все время. Она то и дело незаметно бросала на Каратова быстрые взгляды и все пыталась понять, как же можно было бросить такого мужчину, да еще с маленькой, родной дочкой? И спокойно жить при этом… Анфиска – чудо! Это такой ребенок, которого все время хочется тискать, но сама девочка уже давненько считает себя взрослой. Поэтому никаких телячьих нежностей не допускает… Хотя к отцу сама вон как липнет. A отец… Татьяна Николаевна сказала, что он врач. Да Лера и сама помнит, как он пришел к ним домой. Как он деловито измерял ей температуру, как смотрел на нее… Смотрел… A теперь она с ним в одной машине… они едут отдыхать… Эдакая сладкая иллюзия обычной, дружной семьи – двое деток, бабушка и папа с мамой… Именно о такой семье Лера и мечтала всю жизнь. A было-то все совсем не так.

Муж очень хотел сына, а когда родился Вадик, он не мог на него спокойно смотреть. Вадик родился болезненным, маленьким, и папаша называл сына не иначе как «твое отродье», никак не мог смириться, что мальчик был похож на мать, а не на него и его родню. У них в семье все были крепкие, кряжистые, куда там крохе до отца. Да еще эти бессонные ночи… Болезни… Муж, как он говорит, долго терпел. Целых два года. A потом начались загулы, женские голоса по телефону… Он терпел… A сколько терпела она? И при нем, и даже когда муж ушел, а к ним в дом за ненадобностью переселил свою матушку… Лере казалось, что так живут многие, что вот еще чуть-чуть… что вот она немножко поднимется… A чуть-чуть перерастало в годы. И Вадька научился вжимать голову в плечи и терпеть тычки одноклассников, и Лера сама привыкла сносить все от свекрови, от сотрудников, от всех… A зачем? Ведь можно же жить вот так, как Каратовы. Свободно, гордо, весело, с любовью… A ведь судьбы чем-то схожи…

– Эй! Лера Батьковна! Теоремы решаем? – окликнул ее Глеб. – Приехали! Выходим согласно купленным билетам!

Поляна, куда привез их Глеб, была небольшая, со всех сторон окруженная елками и березами. Здесь же вычурно изогнулась огромная коряга.

– Какая красота, – не смогла сдержаться Лера. – Вот эту бы корягу на чью-нибудь дачу… В тенистый уголок…

– Вот так и растаскивают матушку природу! – фыркнул Глеб. – Все бы только по своим дачам тащили!

– A я тебе, Глеб, говорила! – тут же встряла Татьяна Николаевна. – Нам давно надо купить дачу! Мы бы там с детишками чудесно провели лето! A то сейчас через месяц наступит жара, а мы опять будем париться в городе!

– Мам! Мы ж договорились, как только ты начинаешь водить машину, я сразу же покупаю тебе дачу, – ответил Глеб. – A то знаю я вас. Привези, увези, «ах, ко мне нужно привезти Лидию Карловну!».

– Говорил! Только я машину уже третий год вожу, а дачи как не было, так и нет.

– Обещанного три года ждут… Значит, скоро купим.

– A у нас есть дача, – блеснул глазами Вадька. – Только она далеко.

– Да что ты?! – радостно охнула Татьяна Николаевна. – Лерочка! У вас есть дача?!

– Да, и совсем недалеко, – кивнула Лера. – Только она старенькая. Еще от моих родителей осталась. Зато до нее ехать двадцать минут. A знаете, хотите я вас в эту субботу отвезу?

Анфиска даже завизжала от удовольствия.

– Па! Поедем к Вадьке на дачу! Здорово будет, а?

– У меня там качели здоровые, – хвастался Вадим. – И песочница большая… Только я в песочнице уже давно не играю. Я ж не маленький.

– Решено! В эту субботу едем на дачу! – распорядилась Татьяна Николаевна. – A я могу освежить там шторы. Обожаю шить дачные шторы! Глеб, реагируй!

Глеб только чесал нос – в эту субботу у него была встреча с Ксенией… и никакие дачи не могли ее отменить… Он это почувствовал буквально только что. Вот не может отменить, и все тут!

– Боюсь, что в субботу не получится, – отвел он глаза. – У меня дежурство.

– Ну и ладно, – не слишком расстраивалась Татьяна Николаевна. – Мужчин у нас будет представлять Вадим. Вадим, ты согласен взвалить на себя эту тяжкую ношу?

– Соглашайся, я тоже взвалю, – ткнула друга в бок Анфиска.

– Ну да, согласен, – серьезно насупился Вадик. – Чего ж делать.

– Вот и ладно, – весело выдохнул Глеб. – A сейчас давайте… Мам! A куда ты мясо для шашлыков дела?

Лере было немножко грустно, что Глеба с ними в субботу не будет, но ей ли не знать, что такое рабочее «надо»!

Какой славный был вечер! Из машины доносилась музыка, трещал костерок, ребятня носилась с мячом, а вместе с ними, точно мальчишка, бегал за мячом и Каратов.

Лера не могла оторвать от него глаз. Растрепанные волосы, сверкающие глаза, широкая улыбка… A голос… а выражение его лица… И весь он… Вот подставил подножку Вадику. И тут же подхватил ее сына, подбросил в воздух и снова поставил на землю… снова побежал… теперь уже уводил мяч от Анфиски…

Татьяна Николаевна поймала взгляд Леры, и та сразу же вся залилась краской. Как она сама себе не нравилась, когда вот так краснела. Сразу становилась как свекла! Ужас какой-то!

– Вадику нужен отец, – задумчиво проговорила Татьяна Николаевна. – A Анфиске не хватает матери. A ты можешь это исправить.

Лера покачала головой.

– Исправить… это значит… влюбить в себя вашего сына? – смотрела она в сторону, не в силах даже встретиться взглядом с матерью Глеба. – Это невозможно. Это же как… как швейцарский сыр для серой мыши!

– Очень удачное сравнение, – кивнула Татьяна Николаевна. – Если учесть, что мышь не слишком разбирается, какой там сыр – дайте ей только к нему доступ!

– Н-нет… это невозможно…

– Почему? Глебу тоже нужна жена. Он же не маленький, понимает. A ты для него идеальный вариант. Молодая, красивая, умненькая… Почему же невозможно?

– Вашему сыну нужна женщина яркая! Уверенная в себе, красивая, львица… A не такая серая мышь, как я.

– Ну, миленькая моя, не такая уж и серая, это во-первых, а во-вторых… а кто тебе не дает стать львицей? У тебя для этого все есть. У тебя есть работа, есть деньги, есть сын, есть молодость, красота… Чего тебе еще не хватает? Чего ты ждешь? Надо счастье строить своими руками!

Лера пожала плечами. И как его строить, когда она даже смотреть на Глеба боится?

– Вам чаще надо быть рядом, – продолжала Татьяна Николаевна. – И на дачу было бы неплохо съездить вдвоем, заблудиться, в конце концов!

– Нет… я не могу… не сейчас… – схватилась за щеки Лера.

– Глупенькая ты еще… – вздохнула Татьяна Николаевна. – Пусть не сейчас… A пока… сходи к нему на прием. Он работает… Знаешь, где такое большое стеклянное здание на проспекте Мира? Рядом еще почтамт? A напротив его клиника. Запишись к Каратову, он тебя примет. Скажи, что теперь хочешь лечиться только у него… напоминай о себе. И еще – очень хорошо, что ты сделала такую прическу. Тебе так идет! Да! И… возьми его сотовый телефон… Ну что ты так на меня смотришь? Записывай!

– Спасибо… мне Анфиса уже написала A еще я хотела вам рассказать… – снова покраснела Лера и неожиданно для самой себя ляпнула: – Хотела сказать, что у меня на работе… перемены.

– Интересно! Расскажи, что ты там умудрилась поменять, – блеснула глазами Татьяна Николаевна и тут же крикнула: – Глеб! Иди сюда, Лера рассказывает про свою работу!

– Ребята! Все! – остановил детей Глеб. – Угли уже готовы, теперь надо жарить шашлыки. До мяса вы можете носиться по всей поляне – искать дамам цветы. A потом – к костру!

Дети подхватили мяч и принялись играть уже вдвоем. A Глеб подсел к женщинам.

– Чего там у тебя? Рассказывай, – весело смотрел он на Леру, нанизывая куски мяса на шампуры.

И Лера стала рассказывать, изображая все в лицах – морщила брови, пищала, как Ольга, кривила губы, как Кукушкин, – а Глеб с Татьяной Николаевной ухохатывались, глядя на нее.

– Неужели у вас такие кадры работают? – не могла поверить Татьяна Николаевна.

– Ты лучше спроси, где она их достала? – усмехался Каратов. – Это ж прямо заповедник для бездельников!

– Да, и я для них создаю все условия, – тоже смеялась Лера. – Создавала. A сейчас!..

– Разогнала всех к чертям, и все! Ну Ле-е-ера-а-а…

Домой разъезжались, когда уже было ближе к полуночи. Татьяна Николаевна ругалась, что нарушается детский режим, но дети упрямо хотели посидеть возле костра и попеть песни. A Глеб их поддерживал. Да и Лера была не против.

Дома Вадька уже из последних сил ополоснул лицо, два раза шарканул зубной щеткой по зубам, выпил молока и сразу же уснул.

A вот Лера уснуть никак не могла. Столько всего случилось за один день. И работа, и… и эти шашлыки… И локоть Глеба, который касался ее там, у костра… И правильно говорила Татьяна Николаевна, нечего ждать, надо самой за него бороться. И поэтому… борьба начнется прямо с завтрашнего дня. Она придет к нему на прием. И пусть он думает, что хочет!

Лера сидела в очереди в первый кабинет и дрожала как заяц. Первый кабинет был кабинетом Каратова. Она пришла сюда к нему на прием, как и было задумано. Но вот что сказать, она никак не могла придумать. A сейчас уже и ее очередь!