Из кабинета вдруг вышел Глеб.

– Проходите, – кивнул он, не глядя на нее, и скрылся в каком-то другом кабинете.

Лера прошла. Белые стены, огромные окна… светло-серый стол, компьютер… в углу вешалка, на ней уже знакомое пальто Глеба.

Лера присела за стол, взяла листок, который был здесь же, карандаш… ей надо было чем-то занять руки. Эх, написать бы ему стихи! Он же говорил, что мама ему постоянно их читала… A в голову, как назло, – ну хоть бы какой отрывок!

Лера вдруг взяла карандаш и быстро написала: «Я не знаю, кто вы есть и какой несете крест, оглянитесь, я здесь». Не стихи, конечно, слова из песни, но сейчас очень подходят.

Она сунула листок ему в карман пальто и торопливо вышла.

– Я не буду врача ждать, заходите, – бросила она женщине, которая стояла в очереди за ней.

Та радостно подскочила и юркнула в кабинет.

Глеб сегодня принимал клиентов почти до шести часов. День какой-то выдался загруженный. Даже кофе попить времени не было. A уже в шесть распахнулась дверь и здоровенный Сутулов забасил:

– Ну и сколько ж можно работать? Ты уже у населения все деньги вытянул! Сегодня иду по улицам, гляжу – ни одного больного! Ну ни одного! Это ж для нас полная безработица! Каратов, прекращай!

– Ладно тебе, – потянулся на своем кресле Глеб. – Чего пришел? Отпрашиваться, поди?

– Недобрый ты, Глебушка, – укоризненно скривился друг. – Я тебе подарочек принес. Вот.

И Сутулов выудил из своего кармана бильярдный шар.

– Это тебе… – протянул он шар Глебу. – Чуть халат не треснул такую тяжесть таскать.

– И что это? – вертел Глеб в руках блестящий шар, чувствуя, как по телу разливается будоражащее тепло.

– Откуда я знаю! Ксюха велела тебе передать. Может, у нее на весь бильярд денег не хватило, она тебе решила дарить по шарику! Чего ты меня спрашиваешь? Сам позвони.

– Ладно, разберемся, – поднялся Каратов.

Он взял шар и сунул его в карман пальто… Рука нащупала бумажку.

– «Оглянитесь, я здесь»… хм… да уже понял… – улыбнулся Глеб. – Федь, а Ксения что, сюда приходила, что ли?

– Ну не я же к ней потащусь за эдакой необходимой вещицей! – фыркнул друг. Потом подошел к окну. – Да вон ее машина стоит.

– Ну, все правильно… «я здесь», – кивнул Глеб. – Интересная девушка.

– A я тебе что говорил!

Каратов вышел из клиники и сразу направился к машине Ксении. Та опустила стекло.

– Привет, – облокотился на ее дверцу Глеб. – У нас сегодня снова день рождения?

– У нас сегодня… пусть будут именины! – мгновенно придумала девушка. – Поедем покупать мне подарок. Ты в байках разбираешься? Ну, в мотоциклах?

Глеб покачал головой.

– Полный ноль. A я должен купить тебе мотоцикл?

– Я сама его куплю, мне нужно посоветоваться.

– Ничем не могу помочь… A мы не можем сегодня выбрать тебе другой подарок?

Ксения улыбнулась.

– Равноценный? – хитро склонила она голову.

– Гораздо круче! Я подарю тебе все небо! – распахнул руки Каратов, потом почесал нос. – Ясное дело, со всеми причиндалами. Ну, там, с луной, звездами, с солнцем. Чем не подарок?

– Щедро, – серьезно ответила Ксения. – Это надо обмыть. В ресторан поедем?

– Легко!

Глеб сел к ней в машину, и Ксения лихо повернула к главной дороге.

Они были, наверное, самой красивой парой во всем зале. Ксения, очень яркая, видная девушка, сразу выделялась среди других. Ну и себя Глеб к уродам не причислял. Когда они выходили танцевать, все мужчины не сводили глаз с точеной фигурки Ксении, а девушки провожали скорбным взглядом Каратова. И вдруг оказалось, что он совсем молод! Даже юн! Что нет никаких долгих лет за плечами, что жизнь приготовила еще много подарков и приятных неожиданностей, и у него еще все только начинается, и будут еще веселые, шальные ночи, и музыка до утра, и огни будут слепить глаза, и шампанское – не брызгами, целой рекой! A рядом будет эта женщина! Такая непонятная, манящая, такая… неземная…

– Почему ты не танцуешь быстрые танцы? – спросил он Ксению, когда в очередной раз она отказалась идти танцевать.

– Для меня это слишком медленно, – дернула она плечиком. – Мне надо… что-нибудь совсем буйное! Быстрое! Чтобы как огонь… а здесь я просто угасну.

– Будем надеяться, что на медленном танце ты не угасаешь… – поднес ее руку к своим губам Каратов и заглянул в глаза. – Расскажи о себе.

– Зачем? – искорками блеснули ее глаза. – Родилась, училась, работаю… Это все так обыденно… Давай придумаем, что я с другой планеты.

– Какая твоя планета?

– Она… она яркая! Там много огней, там не бывает скуки, беды… там всегда праздник.

– Разве такое бывает?

– У меня… на моей планете – да. Только для полного счастья мне не хватает моего Героя! Он совершенно необыкновенный. И так похож на…

У Каратова так некстати зазвонил телефон. Звонила Анфиска.

– Пап, ты когда домой? Мы тут тебя ждем, ждем…

– Анфиса, я тебе перезвоню.

Ксения напряглась.

– Кто эта неизвестная соперница со столь необычным именем?

– Эта соперница моя дочь, – Каратов внимательно посмотрел Ксении прямо в глаза. – A тебе разве Федор не говорил, что у меня есть дочь?

– Н-не помню, – тряхнула волнами волос Ксения. – A это так важно? Если она похожа на тебя, мы поладим.

Каратов довольно выдохнул – правильные слова.

– Ксения, я сейчас отойду позвонить, а то здесь шумно. A ты не вздумай с кем-то танцевать, я погибну от ревности, и на твоей планете не будет Героя.

– Я буду ждать тебя, – с театральной томностью прикрыла глаза девушка.

Каратов вышел в фойе.

– Анфиса! Ты что хотела? – набрал он номер дочери.

– Пап, баба Таня спрашивает – ты скоро придешь или опять до утра задержишься? Ей уходить или оставаться?

– Когда это я до утра задерживался? – искренне возмутился Каратов. – Конечно же, скоро приду! Но… но баба Таня пусть все же останется. Нечего ей по темноте разгуливать.

– Я-я-ясно… – недовольно протянула дочь и отключила телефон.

– Никак не хотят мне простого мужчинского счастья, – сам себе пожаловался Каратов и взглянул в большое зеркало. Выглядел он хорошо, несмотря на тяжкие трудовые будни.

Не успел он отойти от зеркала, как телефон зазвонил снова. На экране высветилось: «Номер не определен».

– Да? – недовольно ответил Каратов.

– Глеб… – полился из трубки медовый голос. – Не ищи меня в ресторане. Я уже дома.

– Кто это?! – не понял Каратов.

– Это Ксения, ты не узнал?

– Ксения?!

Каратов влетел в зал – столик, за которым они только что сидели вместе с Ксенией, был пуст.

– Ксения! Что случилось?! Ты куда делась? – не мог успокоиться Глеб. – Ну что за игрушки, в самом-то деле?

– Ты правильно сказал – игрушки. Я же еще маленькая девочка, и мне надо вовремя ложиться спать. Так что… не злись, мой Герой, мне пора.

Каратов обиженно вздохнул.

– Когда мы еще встретимся? – спросил он.

– Когда у меня будет очередная дата… мне надо только ее придумать. Я тебя сама найду.

В трубке послышались гудки. Каратов расплатился с официантом и побрел к стоянке такси. Вот так! Захотела – приехала, захотела – уехала, а он вроде бы и вовсе ни при чем… Обидно! Но в сердце все равно уже поселилось давно забытое чувство.

– Ну и хорошо, – подмигнул сам себе Каратов. – Ничего страшного, мы подождем. A вот потом… когда вы, барышня, уже совсем расслабитесь… наступит же когда-нибудь такой момент! Вот тогда я тоже исчезну, аки звезда с восходом солнца! Ух ты, как загнул!

Домой он пришел, когда Анфиска даже не легла в кровать. Они сидели с бабой Таней возле телевизора, где шел очередной любовный сериал, и обе старательно делали вид, что экран их совсем не интересует. Баба Таня уныло бубнила Анфиске все те же стихи про красу пробуждающейся природы и косилась на главную героиню сериала. A Анфиска делала вид, что слушает, не забывая следить за сюжетом фильма.

– …И, внимая весеннему шуму посреди очарованных прав… трав… A чего это он делает? – не выдержала Татьяна Николаевна, когда на экране герой бессовестно схватил девушку и приник к ней губами. – Она ж другого ждет!

– Она уже этого полюбила, баб! – пояснила Анфиска.

– Да? Чего-то я проглядела… – расстроилась бабушка, но тут же спохватилась и исправилась. – Так… о чем это я?.. Посреди очарованных трав…

– Ты уже это читала, – вздохнула Анфиска, не отрываясь от экрана. – Там дальше: «Все лежал бы и думал я думу»…

– Привет, – прислонившись к косяку, смотрел на них Каратов. – У вас, я смотрю, вечер поэзии?

– Папа! – обрадовалась было дочь, но тут же обиженно скривила губы. – Что это у вас, девица сорвалась?

– Анфиса! – строго рявкнула бабушка, и девчонка притихла.

– Какая девица? Ты чего себе там придумала? – возмутился отец. – Просто… просто был сложный больной, и я… мне надо было… лично… провести осмотр. Это же моя работа!

– A ты что, его в ресторане осматривал? – снова ехидно поддела Анфиска.

– Вот что, девушка, – поднялась Татьяна Николаевна. – A не пройти ли вам в спальню? Детское время уже вышло. Прошу!

– Ба-а-а, – заныла девчонка. – Ну еще две минуточки-и-и…

– Они ничего не решат, а настроение нам могут испортить. В кровать! – была неумолима бабушка. – И потом – мне надо кормить отца.

– Да он не хочет, – канючила Анфиска. – Я ж тебе говорю, он в ресторане был.

– A вот это, дитя мое, вас касаться не должно. Спать!.. Глеб, пойдем, я тебя буду кормить.

Через десять минут Глеб уже сидел за столом, а мать делилась с ним новостями:

– Надо сказать, этот Вадик гораздо сильнее Анфисы в точных науках. Математику щелкает как орешки. A вот наша ленится! Сегодня ее чуть не наказала. Сама не хочет уроки делать и мальчишке не дает… Бери хлеб вон тот, этот вчерашний… Я просто удивляюсь! Лера столько работает, с мальчиком абсолютно некому было заниматься! A ведь какие глубокие знания!.. Погоди, сейчас молока налью… И сама Лерочка – просто умница! Все хватает прямо на лету!

– Как чайка, да, мам? – усмехнулся Глеб. – Мам, пока меня не было, мне никто не звонил?

– Никто, – отмахнулась мать и продолжала: – Так я и говорю! Лерочка – все хвата… все понимает с первого раза! Да чего там, она и без слов все понимает! Ты еще не успел сказать, а тебя уже поняли! A это в наше время большая редкость, прошу заметить.

– Ма, ну хорош меня сватать, а? – поморщился Глеб. – Я уж как-нибудь сам…

– A кто тебя сватает? – возмутилась Татьяна Николаевна. – Это ты думаешь, что я тебя за Лерочку? Да ты знаешь, какой мужчина ей нужен?! Ей же нужен… ей же о-го-го какой нужен! Это же святая женщина! A как она общается с Анфиской?! Она же…

– Баб, ты про косы расскажи! – донесся из-за двери громкий шепот Анфиски. – Про косы!

– Да! Ты бы видел, какие она косы Анфиске заплела!.. Анфиса! Быстро в постель! Да что ж это такое?!

Бабушка пошла укладывать внучку спать, а Глеб сидел, улыбался и пялился в темное окно. Лерочка… Эх, видела бы ты, мама, Ксению! У Глеба до сих пор от нее голова кружится. И если, как утверждают, жизнь дается лишь раз, то ради Ксюши стоит жить!

Он видел ее всего несколько раз, но она так отличалась от его прежних подружек, что Глеб влюбился как мальчишка. Обычно девушки сами с ним знакомились, сами добивались его, сами окружали любовью, а он лишь позволял им себя любить. Любил ли он сам? Наверное, да… Но уже и не помнит, когда такое в последний раз было. А, как оказалось, жизнь без любви совершенно пресна. Без огонька жизнь-то получается. И вот сейчас… Какой там огонек – пламя! Огонь! Пожарище!

– Так вот я и говорю… – снова зашла в кухню Татьяна Николаевна. – Лерочка сегодня пришла, а сама вся такая стройненькая, вся такая…

– Мам, я пойду, – поднялся Глеб. – У меня такой день был… замотался, ну сил никаких нет. Спасибо.

И он вышел. Татьяна Николаевна только огорченно вздохнула. Ну никак не хочет сын влюбляться в такую славную Лерочку… A она уже решила, что посадить на Лериной даче… ничего, мы еще посмотрим.

Теперь Лера ходила на работу как на праздник. И чего она раньше столько времени тянула? Давно надо было все пересмотреть. Теперь и свободного времени у нее было много, и работа не изматывала, и с Вадиком она уже не задерганная вся, а нормальная, любящая мать. Да и Ольга не подводила. Конечно, у нее был личный интерес, но Лере это было только на руку. Ольга приходила раньше всех, уходила всех позже и вообще крепко сграбастала всех в свой железный кулачок. Лера каждое утро начинала с кабинета нового директора – помогала, обсуждала проблемы… В общем, не давала забыть, кто здесь кто. Вот и сегодня она неторопливо шагала к кабинету Ольги Мышкиной.

Но Ольга сейчас выскочила сама.

– О! Валерия Игоревна! A вас тут уже ждут, – с облегчением выдохнула она. – Прямо партизан какой-то! Говорит, ни с кем общаться не буду, выньте мне да положьте Валерию Игоревну!