— Надо полагать, все в порядке? — Молли сменила свой экзотический акцент, которым отличалась ее речь в «Паласе», на тон, скорее свойственный разговору на рынке в Балтиморе. — Ну, так нет, все ужасно, гадко… — Она жестом указала на несколько приталенных черных шерстяных платьев, украшенных лишь маленькими шелковыми воротничками и манжетами. Еще хуже выглядела мрачная шляпка из кастора. Когда она училась в приходской школе, ее и то лучше одевали. — Я не могу это носить, во всем этом я буду выглядеть как монахиня.

— Черт возьми, вы ею и будете, сестра! Вы и под вуалью не сможете скрыть свое очарование уличной девки. Дешевой и глупой! — Хэрлен стал приближаться к ней, но Молли приняла боевую стойку, готовая защищаться.

— Только попробуй, ублюдок! Попробуй и останешься без своего причиндала, которым ты так гордишься на пляже! — Молли уже знала, как поставить на место Хэрлена Роквелла и его приторного братца Шелдона. Ей нужны деньги, конечно, но это не повод подпускать к себе эту парочку. Слава Богу, целый год она их не увидит. Один только год, и все будет кончено, тогда она сможет уехать из Калифорнии с полным карманом денег и высоко поднятой головой! Она покорит восточное побережье. «Богиня любви» будет жить. Афродита получит положенное богине.

Шелдон Роквелл вошел в комнату, не считал нужным предварительно стучать или спрашивать разрешения. Уплатив арендную плату за дом, он заработал себе такое право. Он даже бровью не повел, увидев, готовых сцепиться взбешенного с красной физиономией Хэрлена и Молли, обороняющуюся подсвечником.

— Вы уже одеты, отлично. Отправимся в контору адвоката Левина, он примет вас через полчаса. Я отослал ему записку вместе с газетным объявлением в «Дейли ньюс». Кэб уже стоит у входа. Левин будет вне себя от радости.

— Еще бы, такого он не ожидал! — Хэрлен заржал. Он отлично знал, какой проблемой стали для Уинслоу Форчуна поиски новой учительницы. Не было для него секретом и то, куда пропала предыдущая кандидатка и кто распускает слухи, о ее несчастной судьбе.

Шелдон с опаской поглядывал на брата. Его грязный язык мог испортить все дело.

— Но Левин не должен видеть нас или что-то заподозрить!

— Я не могу отправиться к этому адвокату в таком виде, — Молли представить себя не могла на людях в подобном одеянии, даже в грязной конторе какого-то адвоката. Кто же наймет такую уродину? — Это платье совершенно не годится.

Шелдон вытащил из жилетного кармана массивные золотые часы и посмотрел на время.

— Вы поедете в том, что на вас одето, нравится вам или нет. Вы опоздаете, если сейчас же не поедете.

— Чего спешить? — удивился Хэрлен. — Других кандидаток не будет.

— Повторяю, я никуда не поеду в таком виде!

— Поедете! И сию же минуту! — с этими словами Шелдон резко развернулся и вышел из комнаты.

— В кэб, капризная леди! — Хэрлен подтолкнул Молли к выходу. — Мы еще посмотрим, как вы исполните роль леди!

Вопреки своему наглому тону, он с опаской поглядывал на руку Молли, все еще сжимавшую подсвечник. Он был не против трахнуть ее, но уже попробовал ее коготки. Он не сомневался в ее решимости воспользоваться этим или любым другим предметом.

— После вашей встречи мы будем ждать в кафе «Собачье счастье», — и Хэрлен захлопнул дверцу кэба.

Офис Левина выглядел так, как Молли и ожидала: массивная мебель, стены обшиты деревом, книжные шкафы. Она немного волновалась в ожидании этой встречи, чувствуя себя не в своей тарелке. Ее настроение совсем испортилось, когда она перехватила хмурый взгляд клерка, осмотревшего ее наряд. Сердце учащенно билось, когда она входила в кабинет адвоката.

Известный своим красноречием и отменным стилем, Сэмпсон Левин ощущал себя актером-трагиком. Он не позволял себе лишних жестов и слов.

Однако в тот момент, когда Дженкинс ввел в кабинет Молли, Сэмпсон почти забыл о своем имидже. С несвойственным ему волнением, он уставился молча на прелестную даму. И только присутствие Дженкинса, ожидавшего дальнейших распоряжений, вернуло его в обычное состояние.

— Мистер Левин, — сказал Дженкинс торжественным тоном, — представляю вам мисс Моллин Кеннеди из Балтимора.

Сэмпсон вышел из-за стола, чтобы приветствовать ее, попутно отметив, какое на ней безвкусное платье.

— Очень приятно, мисс Кеннеди, — приветливо произнес Сэмпсон, пожимая ей руку. Он просто не верил такой удаче.

Молли несколько успокоил этот доброжелательный прием. Не остался без внимания и заинтересованный взгляд адвоката. В конце концов, может все и не так плохо?!

— Рада встрече с вами, мистер Левин, — произнесла Молли, таким тоном, как ей казалось, должна разговаривать учительница с директором школы.

— Мистер Левин, мисс Кеннеди откликнулась на наше объявление в газете, — сообщил Дженкинс.

— Прекрасно, прошу вас, присаживайтесь.

Молли грациозно села в кресло, она полностью контролировала себя.

— Как долго вы уже в Сан-Франциско, мисс Кеннеди? — спросил Сэмпсон. Так лучше всего начать разговор. Она и не знала, как давно он задумал встретиться с ней.

Он внимательно выслушал ответ. Она в городе уже почти целый месяц и живет у престарелых родственников. Ей приходится искать работу, так как старая тетя больна, и она должна материально помочь ей.

Сэмпсон был восхищен. Отличный предлог! Она говорила так уверенно, с таким достоинством и прекрасно будет смотреться в классной комнате. А у него были связаны с ней такие заманчивые планы.

Пока Сэмпсон говорил, Молли держала паузу. Размышляя, действительно ли он предложит ей эту работу. Никто не сообщил Молли, как озабочен был Уинслоу Форчун поисками учительницы, и она ожидала, что ей предстоит еще соревнование с другими кандидатками. Она не знала, сколько их уже было и сколько сбежали.

Молли представляла себя Саммит маленьким городком, похожим на другие подобные в Мэриленде, где она выросла. Она думала, что школа в Саммите не отличается от той, в которой она сама училась. Конечно, это не монастырская школа, та, наверное, побольше и поприличнее. Молли все еще: сомневалась, сможет ли она преподавать в такой школе?

Сэмпсона Левина также волновал этот вопрос. Он теребил усы, скрывая непроизвольную улыбку, а ведь она не сказала никакой глупости и ничего смешного. Он представлял себе реакцию Уинслоу Форчуна, когда богиня любви появится перед ним и объявит, что это и есть новая учительница. Его быстрый ум рождал все новые никчемные вопросы, и он с серьезным видом записывал ее ответы.

— У вас есть опыт работы учительницей? Вы выглядите так молодо.

— Мне двадцать два года, мистер Левин, это не так уж мало.

Порой ей казалось, что она гораздо старше своих лет. Слишком богатыми событиями были последние четыре года.

— Так вы уже преподавали?

— У меня есть некоторый опыт, правда, небольшой, — как все удачливые врунишки, Молли старалась полностью не отступаться от правды. — Я работала около года в монастырском сиротском приюте, преподавала там, учила детей английскому языку.

— Как называлась эта школа?

— Школа Явления Пресвятой Девы Марии в Балтиморе.

«Неплохо», — отметил про себя Сэмпсон. Он посчитал, что наступил момент для них обоих сказать правду.

— Каким образом вы встретили Шелдона Роквелла?

Изумлению Молли не было предела, но она сумела сохранить самообладание.

— Извините, кого встретила?

— Я спросил о Шелдоне Роквелле, том самом, который отправил мне записку о вашем согласии принять наше предложение.

Молли похолодела.

— Будь я проклят, какая чушь! Неужели этот придурок думал, что я не узнаю его почерк! Так что вас с ним связывает?

— Не понимаю, о чем вы говорите!

— Вы действительно хотите получить эту работу или только притворяетесь?

Молли не понимала, как это могло случиться, а в голосе адвоката послышались стальные нотки.

— Да, я хочу получить эту работу, — Молли делала ударение на каждом слове.

— Тогда скажите мне правду. — Молли уже открыла рот, чтобы ответить, но Сэмпсон прервал ее, глаза его стали холодными и колючими. — Не пытайтесь лгать. Я слишком хорошо чувствую, когда меня хотят надуть. Ваша игра была отменной, я восхищен, но постановка закончилась. Кстати, я был вчера в театре «Мажестик», когда начался пожар…

Молли побледнела, на глазах появились слезы. Она злилась на себя и весь мир, и была в отчаянии. Он смеялся над ней! Она вскочила с кресла и направилась к двери.

Слова Сэмпсона остановили ее:

— Уверен, критики несправедливы к вам. Хотя премьера и провалилась, вы были блистательны в своей роли. Я искренне восхищался вами.

— Это правда? — Молли обернулась.

— Не сомневайтесь. Я даже заехал в отель «Палас» сегодня во время обеда, хотел повидаться с вами и помочь продержаться какое-то время, пока вам не предложат другую роль…

— Но…

— Но вы уже уехали, и по счету заплатил господин.

— Да, правильно.

Сэмпсон улыбнулся.

— Я предположил, что именно Шелдон Роквелл предложил вам стать его протеже. И вот вы появляетесь здесь. Я разочарован. Между ролью Богини любви и ролью школьной учительницы лежит такая пропасть.

Глаза Молли вспыхнули.

— Так что же вы хотите предложить мне, мистер Левин?

— Стать учительницей в Саммите. Но вы должны убедить меня, что справитесь и с этой ролью. Кроме арифметики и письма вы могли бы учить детей пению и танцам. Ведь для вас это несложно?

— Конечно.

Сэмпсон был удовлетворен, она снова была актрисой. Никто другой не произнес бы это «конечно» с таким пылом, и был бы так убедителен. Возможно, у нее есть свой интерес в этом деле. И это не просто интерес Шелдона Роквелла. Он уже не сомневался, что Моллин Кеннеди (или как там ее зовут на самом деле) вполне сгодится, если он только не перепугал ее. Быть игрушкой богатого человека гораздо легче, чем стать классной дамой.

— В этой школе всего одна комната, мисс Кеннеди. А дети там всех возрастов, от первого до восьмого классов. Вы справитесь?

Горло пересохло, но она ответила как можно более убедительно:

— Да, да, смогу.

— Саммит всего лишь далекая деревня, до ближайшего города путь не близкий. Развлечений там маловато.

Надежда в глазах Молли не потухла. Сэмпсон продолжал:

— Вас нанимает Уинслоу Форчун, человек строгий и требовательный. Вы не получите от него никаких поблажек, вам придется постараться. Неважно, понравится он вам или вы будете его ненавидеть, но вам придется его уважать и слушаться. Вы все еще согласны?

— О да, я согласна. Мне нужна эта работа.

Сэмпсон не знал, чего ожидать от этой женщины, чьи портреты еще недавно были развешаны по всему городу. Во всяком случае, он не верил в честность женского энтузиазма при таких перспективах.

— Ну, что же… отлично, мисс Кеннеди. Это место — ваше… При одном условии…

«Только этого не хватало!» — по спине снова пробежал холодок. Конечно, без условий дело не обойдется.

— Мне плевать, что вам сказал Шелдон Роквелл об Уинслоу Форчуне. Это очень хороший человек. Честный и благородный. Мне бы не хотелось чем-то ранить его, ему и так достается из-за дьявольских проделок братьев Роквеллов. Шелдон, уверен, хочет, чтобы вы шпионили за ним. И не пытайтесь отрицать это. Вы не первый осведомитель, которого они засылают, и не последний.

— Если вы думаете, что меня наняли шпионить за ним или причинить вред вашему мистеру Форчуну, — удивилась Молли, — почему же вы тогда не отказываете мне в получении этого места?

— Потому что вы и должны быть шпионкой.

— Как?!

— Да вот так. Мне нужно знать все, что вы будете сообщать Роквеллам. Это единственная возможность быть уверенным, что Уинслоу Форчун выберется живым из всей этой передряги.

Молли снова побледнела, глаза расширились.

— Они хотят только получить наследство. Почему же вы опасаетесь за его жизнь?

— Не давайте себя обмануть. Они жаждут этих денег, и пойдут на все ради этого. Они уже пытались разрушить фабрику, калечили людей…

— Для чего вы говорите мне все это?

— Потому, что вы должны знать правду, прежде чем вы туда отправитесь.

— А вы всегда говорите правду, мистер Левин? Какой ваш интерес в данном деле?

Сэмпсон выдержал паузу, не отрывая взгляда от глаз Молли.

— Я был адвокатом Аарона Форчуна, и он возложил на меня ответственность быть его душеприказчиком. Мне уже заплатили независимо от того, кто выиграет наследство.

— Разве вы не надеетесь заработать на этом деле еще?

— В финансовом отношении нет.

— Но вы хотите, чтобы выиграл мистер Форчун?

— Я хотел бы быть уверенным, что наследство получит мистер Форчун. Он много работал для этого и сделал больше, чем мог бы любой другой на его месте, претворяя в реальность мечту своего деда. У меня нет уверенности, что он выиграет. Это была идиотская затея возложить весь груз забот на одного Уинслоу. Братья же Роквеллы ничего не делают, просто ждут, когда их кузен провалится. Я пытался убедить Аарона поставить условием завещания их совместную работу и разделить наследство на троих, но он уперся и ничего не хотел слышать.