Майк Гейл - Ужин вдвоём

— Пока, — отвечаю я. — Увидимся на выходных!

Среда, вечер, по телефону: Стелла

— Привет, Дейв, это Стелла.

— Как жизнь?

— Да как обычно. Сам знаешь: отрабатываю каждый пенс из своей зарплаты. А как поживает наш Доктор Разбитых Сердец?

— Прекрасно, — отвечаю я. — Счастливо совмещает работу с развлечением. Кстати, на этой неделе пришло несколько писем — обхохочешься! Я принесу их домой и покажу на выходных… вы ведь у нас будете на выходные? — Помолчав, я добавляю: — Если тебе нужна Иззи, то она, кажется, в спортклубе. У нее сегодня йога. Думаю, вернется не слишком поздно. Я скажу ей, что ты звонила.

— Не беспокойся. Сама позвоню попозже.

Наступает долгое молчание.

— Дейв!

— Да?

— Да нет, ничего. — Снова долгая пауза. — Слушай, тебе Ли ничего не говорил?

— О чем?

— О нас с ним.

— А что?

Она тяжело вздыхает.

— Да просто в последнее время я веду себя с ним, как настоящая стерва. Вот и подумала: наверно, он что-нибудь тебе рассказывал…

— Да ты всегда так себя ведешь.

Стелла смеется.

— Послушай, Хардинг, я тебе все прощаю только потому, что ты муж моей лучшей подруги. Нет, в последние дни все не так, как раньше. Я действительно словно с цепи сорвалась.

— А почему?

— Сама не знаю. Может быть, хочу разрыва, но по своей трусости перекладываю решение на него.

— Что, настолько все плохо?

— Да, именно настолько. Ты не хуже меня знаешь, что мой роман с Ли был обречен с самого начала. Я ведь с ним связалась только для того, чтобы поскорее забыть о Патрике.

Мне вспоминается прежний приятель Стеллы.

— Знаешь, а ведь Патрик, сколько мне помнится, был очень неплох.

— Знаю. Мы два года прожили вместе.

— Что он поделывает? Я его не видел с тех пор, как вы разошлись. Странно: ведь раньше всюду ходили вчетвером, помнишь?

— Недавно столкнулась с ним на улице, — отвечает Стелла. — Он женился. Уже двое детишек. Живут в Кентиш-Тауне… А вы с ним хорошо ладили, верно? Любили одну и ту же музыку… Наверно, так всегда бывает, когда двое расходятся: вместе с любимым теряешь и друзей.

Четверг, после работы, бар «Карета и лошади» в Сохо: пьяный Тревор

— Однажды один человек спросил меня, что такое любовь, — говорит Тревор. — Я долго думал — вопрос нелегкий — и в конце концов ответил: «Лицо». — «Что?» И я повторил: «Лицо. Любовь — это лицо, которое ты видишь изо дня в день. Просыпаешься — это лицо смотрит на тебя с соседней подушки. Завтракаешь — оно скрывается за пакетом кукурузных хлопьев. Уходя на работу, ты целуешь это лицо на прощание. Восемь часов спустя — снова целуешь, здороваясь. Лицо спрашивает, как прошел день, и ты рассказываешь этому лицу, как у тебя дела на работе. Ты готовишь, а лицо моет посуду. А потом ложишься в постель, желаешь этому лицу спокойной ночи, целуешь и надеешься, что и во сне увидишь все то же лицо. Когда все время видишь одно и то же лицо, ты просто вынужден его полюбить, сказал я… полюбить — или возненавидеть».

Кому: izzy.harding@bdp.co.uk

От кого: dave_atch01@hotmail.com

Тема: Женщины и автоответчик

Привет, детка.

Что ж, кажется, я потихоньку втягиваюсь. Эта колонка тебе понравится: живо, весело, нравоучительно, а главное — все правда.

С любовью

Дейв XXX

P. S. Последний абзац не слишком пресный? Я над ним два часа мучился, но ничего лучше не придумал. Правь, как считаешь нужным.

ПОСЛЕ СИГНАЛА

В те времена, когда я жил один, огромную роль в моей жизни играл автоответчик. С его помощью я прятался от мамы, организовывал свою общественную жизнь, а также давал людям понять, какой я крутой парень (жаль, вы не слышали, какой текст я туда наговорил!) Ну и, разумеется, на автоответчик приходили сообщения от моих девушек. Обычно после сигнала дамы говорили нечто приятное — как, например, Нина (тип «Болтунья» — за одну минуту может наговорить на полкассеты) или Сэди (тип «Тараторка» — говорит, не утруждая себя согласованием падежей, и с такой пулеметной скоростью, словно крутит с ускорением учебную кассету по эсперанто).

Но были и исключения — женщины, не способные усвоить Четыре Правила обращения с автоответчиком. Они-то и были причиной тому, что, приходя домой и видя мигающую на телефоне красную лампочку, я нервно вздрагивал и нажимал на кнопку «Прослушать сообщение» с сильно бьющимся сердцем, потными ладонями и подступающей к горлу тошнотой. Что же эти дамы делали не так? Им никак не приходило на ум, что есть вещи, которые мужчине по автоответчику говорить НЕЛЬЗЯ. Например:

Тип: Доставала.

Сообщение 1: Привет, это Кэсси. Сейчас половина девятого. Позвони, когда придешь.

Сообщение 2: Привет, это снова Кэсси. Сейчас двадцать минут одиннадцатого. Э-э… в общем, когда придешь, позвони.

Сообщение 3: Уже без шести минут час! Где же ты? Я звонила тебе на мобильник, обзвонила всех твоих друзей, даже твою маму — куда ты пропал?

Сообщение 4: Половина второго. Знаю я, где ты пропадаешь — с той шлюхой из бухгалтерского отдела! Думаешь, я не видела, как ты пялился на ее ноги? Ну что ж, считай, что между нами все кончено!

В течение пяти часов Кэсси взвинтила себя, вбила себе в голову, что я ей изменяю (на самом деле я пил пиво с друзьями) и меня бросила, причем о ее решении мой автоответчик узнал раньше меня.

Кэсси не понимала, что для мужчины, особенно на ранней стадии отношений, независимость — это все. Первые двадцать лет жизни мужчина старался выбраться из-под маминой юбки, и самое страшное для него сейчас — полицейский надзор со стороны любимой девушки, следящей за каждым его шагом.

Мораль: Не изводите мужчину звонками, а дурные новости сообщайте лицом к лицу.

Тип: Охотница.

Сообщение: Привет, это Эми. На этой неделе я тебе уже три сообщения оставила, а ты так и не позвонил. Наверно, у тебя автоответчик сломался. Позвони мне. Пока.

Это четвертое за неделю сообщение получил несколько лет назад мой друг Тревор от девушки, с которой провел одну ночь, а затем всю неделю безуспешно пытался забыть об этом печальном опыте. На ее звонки он не отвечал и полагал, она поймет, что это означает: «Спасибо, но… продолжения не будет».

Итак, не обманывайте себя пустыми надеждами. Нет, у него не сломался автоответчик, не отключилось электричество, и собака не сожрала магнитофонную ленту. В боевой зоне под названием Любовь не бывает сломанных автоответчиков — только нарушенные обещания.

Мораль: Не заставляйте мужчину открытым текстом посылать вас ко всем чертям.

Тип: Молчунья.

Сообщение: Щелк! И короткие гудки…

Немногое может напугать мужчину сильнее, чем молчание после сигнала. Не для того мы ходим по магазинам и тщательно сравниваем модели и цены на них, чтобы потом не пользоваться своей покупкой! Раз мы покупаем автоответчик, значит, хотим услышать сообщение! Молчание после гудка наводит нас на самые страшные мысли: мы начинаем копаться в своей совести в поисках забытых грехов. Например, моего друга Ли в его студенческие годы такие вот молчаливые звонки преследовали несколько недель. Поначалу он думал, что это Карен, его бывшая девушка, решила напоследок его помучить. Потом вообразил, что это его нынешняя девушка Люси проверяет, не спутался ли он с ее подружкой Ким. А в результате оказалось, что это была его мама — она, видите ли, не желала иметь ничего общего «со всей этой новомодной техникой».

Мораль: Не заставляйте мужчину угадывать, кто ему звонил и зачем. Пожалейте его нервы.

Тип: Что на уме, то и на языке.

Сообщение: Привет, это Мелисса. Знаешь, что я сейчас себе представляю? Ты… я… ванна с ароматическими добавками… и те наручники с меховой подкладкой, что ты купил для меня!

Некоторые сообщения лучше делать лицом к лицу. И это — как раз из таких. Не то чтобы само по себе оно вызывало отрицательные эмоции. Отнюдь: но, чтобы насладиться таким посланием в полной мере, надо жить по-холостяцки или, на худой конец, с друзьями, которые не умрут от зависти, когда это услышат. Беда в том, что мой приятель Ли получил такое сообщение, когда еще жил дома, с родителями. И это был кошмар. «По понятным причинам я не стал объяснять Мелиссе, что живу с матерью, — рассказывает он. — Можешь себе представить, какой ужас я испытал, когда мама встретила меня на пороге и с какой-то странной улыбкой сообщила: «Знаешь, тебе звонила какая-то Мелисса — сразу видно, с фантазией девушка!»

Мораль: Сначала думай, потом говори.

Мы понимаем, как тяжело общаться с автоответчиком. Хочется сказать: «Привет, я та самая остроумная/сексуальная/интригующая дама, которую ты недавно видел живьем», а вместо этого выходит: «Помнишь ту остроумную/сексуальную/интригующую даму? Так вот, я ее сестра-близняшка: выгляжу так же, но двух слов связать не могу!» Все это мы понимаем, но, поверьте, это неважно. Главное — не нарушайте заветных Четырех Правил, а в остальном — будьте самими собой!

Субботнее утро — неделю спустя после того, как мы с Николой ходили в «Бургер Кинг». Мной владеет восторг и одновременно страх, что все раскроется. Что бы я ни делал, в мыслях у меня — только Никола. Снова и снова я прокручиваю в голове всю эту историю. Наверняка есть какое-то простое решение. Наверняка! Осталось только его найти.

Мы с Николой часто перезваниваемся и очень хотим встретиться еще раз, но пока не получается. Однако сегодня нам повезло: Иззи вместе с Дженни и Стеллой с утра на весь день уезжают в Брайтон. Узнав об этом, я немедленно хватаюсь за телефон и договариваюсь о встрече. Мандраж, словно у подростка на первом свидании. Я даже покупаю для этого случая новые джинсы «Дизель», надеваю синий свитер, который подарила мне Иззи, и любимые белые кроссовки «Найк». Дети обожают спортивные шмотки с лейблами известных фирм: может быть, это мелочное тщеславие — но я хочу, чтобы Никола видела во мне крутого парня.

Мы договорились встретиться в двух улицах от ее дома: я сказал, что буду ждать ее в «Мерседесе» с откидным верхом. Увидев меня, она улыбается до ушей и машет рукой. Я выхожу из машины и опускаю верх — сегодня не самый теплый день в году, но все-таки и мороза нет.

— Классная машина! — говорит Никола. — Я и не думала, что вы такой крутой!

На ней джинсовая юбочка до колен, спортивная куртка «Адидас», застегнутая до подбородка, и потертые кроссовки. Выглядит она, словно молоденькая поп-звездочка, косящая под «девчонку с улицы». И держится теперь куда раскованнее, чем в прошлый раз.

— А маме ты что сказала? — спрашиваю я, когда она садится в машину.

— Что иду в драмкружок, а потом в библиотеку. — Она пристегивается ремнем безопасности. — Так что у нас есть часов пять. А вы что сказали Иззи?

— Ничего. Она на весь день уехала в Брайтон. Никола кивает, но молчит. Я ее понимаю: обоим нам тяжело и стыдно оттого, что приходится обманывать близких.

Повернувшись ко мне, она говорит:

— Знаете, я решила больше не переживать.

— Вот так, решила не переживать — и все? — уточняю я.

— А зачем? Одна трата времени. В конце концов, я ничего плохого не делаю. Вы мой папа. Я могу сколько угодно с вами общаться, если хочу. И хватит нервничать. Все, больше я переживать не буду.

Странно: в ней как будто уживаются две девочки, одна робкая, другая рассудительная и решительная. Наверно, так со многими бывает. Во мне, например, сейчас совмещаются аж четыре личности: «мрачный рокер», добрый советчик из подросткового журнала, муж, а теперь еще — и отец тринадцатилетней дочери.

— Договорились, — говорю я. — Больше ничего не стыдимся. И не переживаем. — Я поворачиваю ключ в зажигании, но вдруг останавливаюсь: — Только еще одно…