Лариса поняла его затянувшееся молчание по-своему. И какой умник провозгласил когда-то аксиому, что молчание – знак согласия? И какой шкалой измерял доли секунд молчания, вводя критерий затянувшегося? Сколько возможных счастий разбилось об эту последнюю пограничную долю секунды, после которой молчание приговаривалось как затянувшееся и отправлялось на Голгофу под вердиктом «знак согласия»?

– Алена будет стоять между нами… – ее вердикт, произнесенный еле слышимым шепотом. Если сказать громче – голос сорвется.

И опять его затянувшееся молчание, принятое ею под грифом «знак согласия». Он так и будет любить ее младшую сестру, не ее…

«Она не простит, не забудет, гибель ее сестры встала между нами», – по-своему понял он ее фразу, на которую не нашлось ответа. Лариса не сможет быть с человеком, которого обвиняла в этом несчастье.

– Мне лучше уйти. Прости.

Она не стала его удерживать, проводила глазами, в которых уже закипали слезы, и вздрогнула от звука захлопнувшейся двери.

Лариса лежала на диване, уткнув лицо в ладони и вслушиваясь в слова и музыку песен и в собственные мысли.

Их отношения, еще не окрепшие, новорожденные, лишь недавно ставшие на слабые ножки, уже разбиваются о ее ревность к младшей сестре. Так ли ей нужно знать, любил ли он ее сестру? Неужели это для нее важнее их настоящих отношений?..

Избавиться бы от этого влечения к нему, да невозможно.

Это даже не любовь, это – нечто большее. Это – зависимость, это – потребность быть с этим человеком, как потребность дышать. Без него ее не будет. Она умрет, как погибают без воздуха. Засохнет, как цветок без воды. Ей уже не так важно, любил ли он ее сестру. И какой бы кощунственной ни казалась эта мысль, ей и в самом деле стало все равно, примут ли родители этого человека.

Ей, чтобы жить, нужно быть с ним – дышать одним воздухом, скучать по нему уже с первой секунды разлуки, любить так отчаянно и сильно, как любят в первый раз, ловить его случайный взгляд, а поймав, умирать и возрождаться от счастья. Отдавать признания в любви, как клятву, целовать кончиками пальцев его кожу и замирать от его прикосновений. Заниматься любовью с такой страстью, как в последний раз, и, обессиленной, засыпать рядом, уткнувшись носом ему в плечо. Шагать с ним в новый день и, окунаясь в повседневные заботы, каждую мысль все же отдавать ему. Искать в толпе похожих на него и не находить, потому что уже есть он. Следовать за ветром, подбросившим с мимолетным дуновением запах его одеколона, и, обманувшись, с улыбкой признавать свою доверчивость. И снова ловиться на затеянную ветром игру – завтра, послезавтра, через неделю.

Несерьезно с ним спорить, ссориться по мелочам и серьезно мириться. Раздражаться на его несговорчивость и искать компромиссы, упрямиться самой и сдаваться перед его уговорами. Делиться настроением, заботами и тревогами. Вместе молчать – потому что слов уже не требуется. Или, разговаривая, в азарте договаривать друг за друга окончания фраз. Сидеть с ним рядом, если он болен, а если больна она – с благодарностью принимать из его рук чашку с горячим чаем. Вместе проживать настоящее, строить планы на будущее и вспоминать общее прошлое. Позволять ему ее любить, принимая его любовь как бесценный дар. И просто любить самой.

Лариса не сразу заметила, что диск доиграл и ее мыслям теперь аккомпанирует тишина. Встав с дивана, она выключила музыкальный центр. Точки соприкосновения с Вадимом остались – через этот диск, который нужно будет вернуть, через встречи с его сестрой… Интересно, что бы сказала Инга, узнав, что Лариса вновь засомневалась в чувствах Вадима? Подумав об Инге, Лара взяла мобильный телефон, чтобы позвонить ей… И вместо Ингиного номера набрала номер ее брата. И одновременно с тем, как в трубке раздались длинные гудки, в дверь так же длинно позвонили.

Лариса открыла и увидела на пороге Вадима, который спешно пытался вытащить из кармана звонивший телефон.

– Это я звоню, – произнесла она и нажала кнопку отбоя на телефоне, который все еще продолжала сжимать в руке.

Вадим кивнул и сунул свой умолкнувший мобильник обратно в карман. Все слова, которые он обдумал, сидя в машине под окнами Ларисиного дома, и которые он собирался ей сейчас сказать, вылетели из головы. Он молча, чувствуя себя крайне неловко, стоял по ту сторону порога, привалившись плечом к стене, и смотрел на девушку. Она рассматривала его, забыв пригласить войти.

– Знаешь, я вернулся, чтобы сказать тебе… – начал он, но оборвал себя на полуслове. – Неважно.

– А я звонила сказать, что не на все слетевшие с языка вопросы мне так уж нужно получить ответы. Гораздо важнее то, что есть, чем было.

– Можно войти?

– Да, конечно, – и она посторонилась, пропуская его в квартиру.

XVII

На следующий день, в субботу, Лариса запланировала много поездок и встреч. Вадим за завтраком изъявил желание сопровождать ее, но после просьб девушки позволить ей самостоятельно выполнить намеченные планы уступил. Они договорились встретиться у Инги, которая еще до завтрака позвонила Ларе и попросила ту приехать.

За день Лариса успела посетить родителей, побеседовать в кафе с Алениной подругой Юлькой и отвезти цветы на могилы Алены и Влада. И уже сделав все запланированные дела, отправилась к сестре Вадима.

Инга, как обычно, угощала ее своим чудесным чаем с печеньем. Только в отличие от Ларисы ни к чаю, ни к печенью сама не притронулась, зато много курила.

– Перед твоим приходом позвонил Вадим и сказал, что приедет где-то через час. Это хорошо, потому что мне надо поговорить с тобой наедине.

Лариса вздрогнула и подняла на Ингу глаза. Ей показалось, что та хочет говорить про ее отношения с Вадимом.

– Я тебе не всю правду рассказала. Скрыла многое. Теперь понимаю, что надо было сказать тебе все, что я увидела в твоем раскладе. Но я не хотела и не хочу пугать тебя страшными предзнаменованиями.

– Что ты увидела в моем раскладе, Инга?

– Проклятие, – честно ответила девушка, глядя Ларе прямо в глаза. – Возможно, оно было направлено не на тебя, но ты оказалась его носителем. Центром, ядром.

– Но… – растерялась Лара. Инга и вправду сказала малоприятные вещи, но в отличие от Госпожи Леонеллы ей почему-то верилось. – Откуда оно взялось? И почему на меня? У меня нет врагов, кажется… Правда, когда я встречалась с Владом, его бывшая жена частенько вмешивалась в наши отношения. Ей, видимо, хотелось, чтобы мы расстались…

– Это не то! – категорически отмела предположение Инга. – Это не недавно возникшее проклятие. Оно прошло через поколения. Я не говорю, что оно было направлено именно на тебя. Но ты вполне могла оказаться случайной жертвой чьих-то прегрешений и носишь теперь это проклятие как чужую ношу… Я была у этой Леонеллы, интересовалась, что она увидела в раскладе на тебя. Леонелла тоже почувствовала это проклятие, но на тот момент оно было спящим. Ты просто была его носителем, как, например, являются носителем какого-нибудь вируса, но при этом не болеют. Ты могла бы даже и не узнать о нем, ничего бы страшного не происходило. Ты бы просто относила эту «ношу» и, возможно, передала бы ее дальше «по наследству». Но недавно что-то произошло. Такое, что явилось катализатором. Проклятие «проснулось» и вступило в силу.

– А остановить его можно?

Рассказ Инги, может, и напоминал пересказ какого-нибудь захватывающего мистического триллера, и слушать его было бы интересно, если бы этот «триллер» не имел прямого отношения к ней. Сейчас Лариса сидела перед Ингой с таким выражением лица, будто на приеме у доктора, только что поставившего ей неизлечимый диагноз.

– Не знаю, – честно ответила Инга. – Но я буду пытаться это сделать, поэтому и завела с тобой этот разговор. Но для начала мне надо понять, что это такое, на что или кого направлено, кем сотворено и для каких целей. Я роюсь в библиотеке, сижу в Интернете, собрала «ведьминский шабаш» на форуме – что-то типа медицинского консилиума. Но пока ничего такого, что могло бы нам помочь, не нашла. В тех снах, которые ты мне рассказала, есть какая-то информация. Кто-то старается тебе помочь и таким образом шлет сигналы. Кто-то, кто знает об этом проклятии…

– Бабушка? – вскинула брови Лариса. – Я уже решила, что съезжу к ней и поговорю. Правда, пока не знаю, когда и как.

– Хорошая идея, – одобрила Инга.

– Я сегодня встречалась с подругой моей сестры. И Юлька между делом упомянула, что Алене то ли снилась, то ли виделась женщина, очень похожая на ту, которую я якобы сбила!

– Интересно, – задумчиво произнесла Инга, выслушав Лару. – Допускаю, что сны, а может, и не сны, Алены имеют некое отношение к нашей истории. Расспроси свою бабушку обо всех родственниках и семейных преданиях. Но это потом, а для начала я бы хотела очистить тебя от той порчи, избавиться от которой в моих силах. И поставить на тебя защиту, чтобы хоть таким способом уберечь тебя. Чем раньше, тем лучше.

– Хорошо, – покорно согласилась Лара. – Но хоть ты и просила не поднимать эту тему, мне бы хотелось знать, почему ты так со мной возишься? Я тебе, по сути, чужой человек, даже не клиентка. С Вадимом отношения у нас завязались недавно, да и вряд ли, думаю, стоит вкладывать столько собственных сил, чтобы помочь малознакомой девушке брата…

– Лара, послушай… – перебила Инга и, взяв девушку за запястье, посмотрела той в глаза. – Допустим, я бы попыталась уговорить Вадима прервать отношения с тобой, ссылаясь на то, что на тебе старое проклятие. Он бы, конечно, не послушал, сказал, что я несу бред. Между тобой и ним – крепкая связь. Не знаю, чувства ли у вас возникли такие сильные… Но то, что происходит с тобой, распространяется и на него. Он тоже каким-то образом попал под действие этого проклятия. И даже если бы я попыталась разрушить ваши отношения – неважно, какими способами, – это вряд ли бы вышло. Вы связаны – и все.

Ингу перебил звонок мобильного. Звонил Вадим. Поговорив с ним, Инга сказала Ларисе, что Вадим задерживается.

Тему проклятия больше не поднимали, и Лариса задала Инге немного бестактный вопрос, есть ли у той молодой человек.

– Насчет поклонников не знаю, а молодого человека у меня нет, – ответила Инга, лукаво улыбаясь. – Но любимый человек есть. Только это не мужчина, а… девушка.

– Девушка?! – От изумления Лариса совсем уж неприлично вытаращилась на Ингу. И, спохватившись, осеклась: – Ой, извини!

– Ничего-ничего, – ухмыльнулась Инга. Похоже, ее развеселило Ларино удивление.

– Так ты… – Лариса не осмелилась произнести вертевшееся на языке слово.

– Лесбиянка? Да, я живу с девушкой, – спокойно ответила Инга. – Но когда-то я тоже влюблялась в мужчин, занималась с ними сексом, а об однополой любви даже не помышляла.

Инга вытряхнула из пачки две сигареты, протянула одну Ларисе, а вторую закурила сама.

– Мой любимый человек предал меня. Когда на чьем-то дне рождения его подвыпившие дружки меня насиловали, он закрылся в соседней комнате, чтобы не слышать моих криков. В общем, любовь к нему у меня прошла. И к мужчинам – тоже. Четыре года после этого я ни в кого не влюблялась, и только вот недавно… Да я могу тебя с ней познакомить, если хочешь! Она – рок-певица, и я как раз сегодня иду к ней на концерт.

– Это Лека? – обрадованно выпалила Лара и, поймав изумленный Ингин взгляд, закрыла рот ладошкой.

– Откуда ты знаешь?

– Мне вчера Вадим дал послушать ее диск, который ты оставила в машине. Мне бы хотелось попасть на ее концерт!

– Ну и отлично, значит, поедем вместе. Лека – чудесная девушка… До нее я никогда не влюблялась в женщин. А после того случая с изнасилованием, казалось, совсем разучилась любить. Просто жила так – без любви, пробовала встречаться с мужчинами, но вскоре бросала их. Ничего не выходило, не любила их, презирала за слабость и похоть. А потом встретила Леку и… влюбилась. Я долго отказывалась в это верить. Но приняла эту любовь. Неважно, что я влюбилась в девушку, главное, что я влюбилась. Сильно, эмоционально, болезненно – не без этого. И взаимно. Лека знает только однополую любовь, для нее мужчины не существуют как сексуальный объект, она всегда любила только женщин. Она, можно сказать, спасла меня – заново научила любить.

– А Лека – это ее имя?

– Нет, конечно. Псевдоним, сложенный из первых слогов фамилии и имени. Лёвина Катерина. Но она не любит свое имя, отзывается только на Леку.

Ларисе хотелось задать Инге еще массу вопросов касательно ее талантливой подруги, но ее остановил звонок в дверь.

– Это уже Вадим.

На концерт отправились втроем, потому что Вадим тоже изъявил желание послушать «вживую» песни талантливой певицы.

Концерт проходил в маленьком клубе, но, несмотря на то что и клуб был непопулярен, и певица – малоизвестна, публики набилось полный зал. Все столики оказались зарезервированы еще заранее, и тем, кому не хватило места, в ожидании выступления певицы толпились на площадке возле сцены.