Она будет счастлива здесь, решил Раштон. По крайней мере, до того, когда умрет ее отец, и она, несомненно, будет рада вернуться в дом ее детства в качестве герцогини Крейтон с наследником Крейтоном. Его собственным сыном. Максимилиан также будет рад переехать туда. Он давно ждал этого.

Повернувшись лицом к камину, он осмотрел миленькие безделушки, которые выбрал для каминной полки. Он приобретал украшения, которые одобрила бы его мать, — маленькую керамическую статуэтку собаки и очаровательную шкатулку, покрытую ракушками. У нее, как он помнил, их была целая коллекция.

Он также нашел небольшую гравюру плывущего корабля в рамке. Мать всегда мечтала о далеких путешествиях. Особенно он гордился своим приобретением в виде кувшинчика из черного дерева для шляпных булавок — у его матери таких была целая дюжина — и серебряной пудреницей.

Да, это была милая комната для леди, его жены. Будущей матери. Он повернулся, чтобы взглянуть на кроватку, и у него внутри все перевернулось от нетерпения. Завтра. Она приедет завтра.

Его брюки натянулись от внезапной эрекции. Он раздраженно заскрипел зубами, когда его взгляд упал на пухленькую служанку, которая как раз вошла в комнату с вазой свежих цветов, которые поставила на столик возле окна.

Максимилиан пересек комнату и приблизился к ней. Девушка показалась ему вялой, впереди был долгий день, от нее пахло кислой капустой, но она знала, что ему нужно, и была отвратительно податлива. Именно поэтому он и держал ее в своем доме.

Переехав в предназначенные для них комнаты во дворце и распаковав вещи, Ребекка и ее тетя приятно провели завтрак в обществе дам, пока джентльмены предавались политическим дебатам в библиотеке.

Позже они сидели в гостиной, потягивая чай и лакомясь шоколадом, когда леди Летиция грациозно поднялась со стула и присоединилась к Ребекке, которая стояла у окна.

— Ваш костюм выделялся среди остальных прошлой ночью, — сказала она, держа чашку с блюдцем в руках с длинными изящными пальцами. Она возвышалась над Ребеккой, которая должна была вытянуть шею, чтобы смотреть на нее. Блестящие темные волосы Летиции, заплетенные в косы и причудливо уложенные сзади, подчеркивали тонкие черты ее женственного лица. Оно выглядело так, словно его только что умыли росой, но в глазах проглядывало что-то агрессивное, что насторожило Ребекку.

— Ваш костюм тоже был великолепен, леди Летиция. Он очень шел вам.

Они обе посмотрели в окно. Наступило продолжительное молчание.

— Не знала, что вы остановились во дворце, — сказала Летиция. — Насколько я помню, вы приехали в последний момент, лишь затем, чтобы побывать на балу.

Ребекка кивнула:

— Так и есть. Мы заказали комнаты в гостинице «Пембрук-инн», но вчера вечером лорд Готорн был так любезен, что пригласил нас присоединиться к семье на все время праздника.

Летиция прищурилась:

— Как это по-рыцарски. Он очень щедрый человек, не правда ли?

— Да, очень.

Обе сделали по глотку чая, некоторое время храня молчание, затем Летиция указала на платье своей собеседницы:

— Должна сказать, что у вас собственное чувство стиля, да? Ваше платье очень… О, как мне выразить это, чтобы не задеть вас? Оно слишком открытое, слишком откровенное для завтрака в обществе дам.

Ребекка, коснулась выреза на платье. Оно вовсе не было чересчур открытым. Не более чем любой другой туалет присутствующих в комнате гостей.

Тем не менее она огляделась вокруг, чтобы удостовериться.

— Но все равно вы очаровательны в нем, — быстро добавила Петиция. — Очень приятный цвет. Не того оттенка, который бы выбрала я, но… Все равно оно прелестно смотрится на вас. — Ее глаза пристально оглядели Ребекку с ног до головы, затем она улыбнулась с едва заметной ехидцей.

Ребекка решила, что ей следует остерегаться этой девушки.

Позже, после полудня, все собрались на поэтические чтения в оранжерее, где стулья были поставлены в ряд напротив маленького каменного помоста. Вокруг цвели розы и гортензии, и запах весенних цветов был достаточно сильным, чтобы отвлечь всех от монотонного дождя, падающего на стеклянную крышу у них над головами.

Первой выступила леди Шарлотта с поэмой Роберта Браунинга «Двое в Кампанье». Ребекка внимательно вслушивалась в трогательное изящество слов и была убаюкана музыкальным тоном голоса Шарлотты во время декламации. Однако вскоре она почувствовала на себе чей-то взгляд. Девушка посмотрела влево и обнаружила, что голова леди Летиции повернута в ее сторону.

Ребекка кивнула ей, Летиция кивнула в ответ, затем снова посмотрела прямо перед собой, вздернула подбородок и подняла руки, чтобы поаплодировать выступавшей.

Шарлотта опустила книгу и выглядела настолько тронутой поэмой, которую декламировала, что оказалась на грани слез. Она тихо заняла свое место в первом ряду.

Затем поднялся лорд Фолкнер и прочитал «Летний восход» Уильяма Морриса. Его глубокий мужественный голос шумно отзывался по всей оранжерее. Ребекка внимала каждому слову поэмы, только сейчас понимая, сколько она пропустила в жизни, живя в доме с отцом и не зная радостей жизни в обществе, среди других людей, за пределами ее собственного маленького мирка. Она чувствовала себя так, словно впервые увидела восход солнца.

Когда лорд Фолкнер закончил чтение, девушка с воодушевлением присоединилась к аплодирующим, затем краем глаза взглянула в направлении рощицы, где стоял герцог, и заметила, что он не аплодировал, а отрывал, листочки, пробовал их на вкус, а затем выплевывал.

Ребекка осторожно оглянулась через, плечо на лорда Блейка, сидящего в ряду позади нее, который уже заметил странное поведение герцога. Когда Блейк тронул отца за плечо, тот повернулся спиной к деревьям, листья которых пробовал, и стал аплодировать, как и сын.

Ребекка взглянула в другую сторону оранжереи, где, облокотившись на низкую каменную стену вокруг куртины роз, в одиночестве стоял лорд Готорн. Оказалось, он наблюдал за ней. Выражение его лица не изменилось, когда их взгляды встретились. Он не улыбнулся ей, а просто наблюдал за ней глазами с приспущенными веками, и ей стало трудно не только шевелиться, думать, но и дышать.

Неожиданно она вспомнила, почему пришла сюда. Пришла потому, что ее силой хотят выдать замуж за мистера Раштона. А спасет ее лорд Готорн. Она уже давно верила, что этот мужчина мог победить любого врага, выйти из любого сложного положения, и эта вера жила в ней и сейчас.

Он продолжал держать ее в плену своим холодным взглядом, и горячая дрожь появилась у нее внизу живота. Она понимала, что ей следует отвернуться, так как поднялся с места и вышел в центр еще один гость с поэмой, но она была не в состоянии сделать это, особенно после того, как Готорн оттолкнулся от каменной стены и подошел, чтобы сесть на стул рядом с ней.

Он хранил молчание, скрестив ноги и слушая чтение.

Девон наклонился ближе к Ребекке и спросил:

— Вы удобно устроились?

— Да, благодарю, — прошептала она в ответ.

Декламация стихов закончилась, и гости поднялись со своих стульев, тихо переговариваясь.

— У вас нет поэмы, которую вам хотелось бы прочитать? — спросила девушка.

— Я предпочитаю более интимное окружение для чтения стихов. — Его голубые глаза осветила улыбка.

— Понятно. — Ее щеки вспыхнули, когда она поняла, что говорила так, словно у нее перехватило дух.

В этот момент у них за спиной произошло какое-то движение, и Ребекка, оглянувшись, увидела, как леди Летиция вздохнула и покачнулась, а затем начала оседать на мраморный пол вздымающейся кипой шелка и атласа.

Но Девон уже оказался рядом и поймал девушку прежде, чем она упала. Он опустился на колени и бережно положил ее на пол.

— О Господи! — воскликнула мать Летиции, роясь в своем ридикюле в поисках нюхательной соли.

— Благодарю. — Он открыл золотой флакончик и поводил им под тонким, совершенным, аристократическим носом Летиции.

Та вздохнула и заморгала, с изумлением глядя на своего спасителя снизу вверх.

— Боже мой, что случилось?

— Должно быть, вы слишком быстро встали со стула, — ответил Девон. — С вами все в порядке?

— О! — произнесла она со вздохом, положив руку на лоб. — Прошу извинить меня, лорд Готорн. Это так унизительно.

— Не беспокойтесь, — сказал он. — Полежите спокойно, пока не почувствуете себя способной встать на ноги. — Слуга приблизился со стаканом воды на подносе, который Девон взял и протянул леди Летиции.

Другие гости столпились вокруг них, глядя на лежащую девушку, и когда стало ясно, что она пришла в себя, начали расходиться.

Тетя Грейс подошла и встала рядом с Ребеккой.

— Это было всего-навсего представление, — прошептала она.

Ребекка взглянула на тетушку:

— Вы действительно так думаете?

Грейс приподняла одну бровь и пожала плечами.

— Вы так добры, лорд Готорн, — проговорила Летиция, взяв его за руку и продолжая смотреть на него. — Как мне отблагодарить вас?

— Чепуха. — Он помог ей встать на ноги и повел к выходу из оранжереи, миновав Ребекку и ее тетю и даже не бросив на них взгляда. — Все, что мне хотелось бы узнать, это сможете ли вы присутствовать на сегодняшнем обеде?

— О да, — быстро ответила девушка. — Уверена, что к тому времени мне будет гораздо легче благодаря вашей джентльменской помощи. Я буду считать минуты.

— Я тоже. — Он вышел из оранжереи, ведя Летицию под руку, пока ее довольная мать семенила следом за ними.

Когда Девон вышел к гостям перед обедом, он с ужасом понял, что леди Летиция и ее мать бесстыдно и хитро пытались привлечь его внимание и лишить малейшей возможности поговорить с другими молодыми леди в зале, среди которых особенно выделялась огненно-рыжая Елена Троянская.

От отца Девону тоже, нечего было ждать помощи, так как он подтолкнул Блейка сопровождать Ребекку в столовую, не оставив Девону другого выхода, кроме как предложить руку Летиции. Как будто им и так уже недостаточно манипулировали в отношении его будущего.

Тем не менее он не хотел действовать слишком опрометчиво. Приходилось считаться с отцом и его завещанием. Он должен хоть чем-то обрадовать старика.

Все заняли свои места за столом, затем подали еду. Все это время Летиция продолжала свою дерзкую тактику в попытке завоевать его благосклонность. Она сумела похвастаться всеми своими достоинствами — от прекрасного голоса до превосходной стрельбы из лука, пока ее мать открыто поддерживала каждое слово, исходившее из хорошенького ротика ее самовлюбленной дочери.

— Надеюсь, что вы согласитесь со мной, лорд Готорн, — сказала она, когда перед ней поставили десерт, — что каждая хорошо воспитанная леди должна уметь вести светскую беседу? Что у нее должен быть опыт в светской жизни? Хорошая хозяйка не должна прятаться в деревне.

Господи, помоги ему, ее болтовня была как кошмарный сон, от которого он никак не мог избавиться.

— Вы совершенно правы, — согласился он. — Достойная леди должна обладать известной долей обаяния.

— О, да! Именно так леди может наилучшим способом отвечать запросам своего мужа. — Она посмотрела на него со значением, словно они поделились чем-то очень интимным.

После обеда леди удалились в Зеленую гостиную, чтобы выпить кофе, пока мужчины наслаждались сигарами в курительной комнате. Позже все собрались в голубом салоне, где одна из дам села за рояль и начала играть сельский танец.

Девон был не в настроении слушать музыку. Не было у него и желания шутить и смеяться с джентльменами или проводить время с леди Летицией, слушая, как она распространяется по поводу своего первоклассного образования и захватывающих путешествий в Париж и Рим. Он устал от событий последних двух дней — напряжения, в котором вернулся, безумия отца, враждебности Винсента и обещания жениться первым. И самое главное, он испытывал настойчивое до боли желание побыть с другой женщиной сегодня ночью. Только он подумал, эта женщина и вошла в салон в желтом шелковом платье и жемчужном ожерелье. Ее ярко-рыжие волосы были искусно уложены и украшены сверкающими гребешками. Она выглядела как желанный луч солнца в комнате, полной грозовых облаков.

Их глаза встретились. Она улыбнулась с искренней теплотой и подошла к окну неподалеку от того места, где стоял он. Девон позволил себе приблизиться к ней.

— Добрый вечер, — поздоровался он. Ребекка обернулась и снова улыбнулась, будто ждала именно его. — Позвольте мне сказать, что вы выглядите ослепительно.

— Бесстыдный льстец. — Ее зеленые глаза определенно поддразнивали его.

Рядом с ними прошел слуга с подносом шерри. Девон взял два бокала и протянул один ей. Он прислонился плечом, к стене и принялся медленно потягивать напиток, наслаждаясь его ароматом и приятным видом леди Ребекки во всей ее женской роскоши.