— Тебе не нужно никуда уходить, — прервала ее Ребекка. — Мистер Раштон уже прощается.

— Пожалуйста, дорогая, — сказал тот неожиданно мягким тоном, которого она никогда не слышала у него прежде. Что происходит? Он из хозяина положения, каким привык себя ощущать, превратился в просителя? — Уделите мне минутку. Я попытаюсь понять, что произошло между нами, и постараюсь позабыть происшедшее…

Ребекка интуитивно чувствовала сочувствие со стороны нежного сердца Шарлотты, стоящей рядом, пока ее собственное сжималось от отвращения.

— А ничего у нас и не происходило, мистер Раштон. Никогда. Так что, может быть, довольно объяснений?

— Пожалуйста, скажите мне, что тут какое-то недоразумение, — настаивал он. — Я многие годы наносил визиты вам и вашему отцу. Наверняка вы подозревали, что здесь замешаны мои чувства. И в тот день, когда мы встретились в конюшне…

Шарлотта снова кашлянула.

— Боже, здесь слишком душно. Думаю, мне не повредит прогулка на свежем воздухе. Если вы извините меня.

— Нет, Шарлотта, в этом нет необходимости! — Ребекка сделала шаг вперед, но, прежде чем она смогла что-то сделать, чтобы задержать невестку, та уже вышла на улицу, и Ребекка осталась в шляпном магазине наедине с мистером Раштоном.

Она взглянула на дверь задней комнаты и могла слышать, как там двигалась хозяйка магазина. Она подумала, не прислушивалась ли так их разговору?

— Леди Шарлотта очень точно чувствует ситуацию, — усмехнулся он, и прозвучавшая ранее в его голосе уязвимость исчезла, как капля воды на раскаленной плите. — Как мило с ее стороны дать нам возможность остаться наедине!

— Я не хочу оставаться наедине с вами, сэр, потому что нам не о чем говорить. Вам уже известно, что я вышла замуж, за маркиза Готорна, будущего герцога Пембрука.

Она надеялась, что это сможет устрашить его.

— Да, и вы вышли замуж слишком поспешно, не понимая толком ситуацию.

— Я поняла достаточно, — сказала Ребекка. — Я отлично знаю, что вы собой представляете, как заставляете моего отца подчиниться вашим желаниям. Да, он слаб и болен, он дал вам обещание относительно меня. Но моего-то согласия никто не спрашивал.

Он усмехнулся:

— Слаб и болен? Именно об этом я и говорю. Как же вы до сих пор ничего не поняли, Ребекка?

Она возмутилась в ответ:

— Нет, это вы ничего не поняли. Я теперь замужем, и мне нечего больше вам сказать.

Молодая женщина миновала его и вышла из магазина, чтобы найти Шарлотту.

Мистер Раштон последовал за ней на улицу. Дверь за ними захлопнулась.

— Отличная идея, — констатировал он. — Мы прогуляемся вместе в тумане и все проясним.

— Я никуда не пойду с вами. — Она тревожно оглядывала улицу, но Шарлотта исчезла, вероятно, зайдя в другой магазин, а их кучер еще не вернулся, чтобы забрать их.

— А почему? — поинтересовался Раштон. — Полагаю, вы думаете, что я собираюсь похитить вас или ударить тростью по голове и засунуть в мою карету? Это было бы слишком драматично. Но и глупо. Ваш муж, несомненно, будет преследовать нас.

Ребекка остановилась и повернулась к нему лицом:

— Всего хорошего, мистер Раштон.

— Вам еще рано прощаться со мной, — ответил ее бывший сосед, продолжая следовать за ней, когда она снова зашагала по улице. — Вы еще не выслушали меня.

Едва сдерживая гнев, Ребекка остановилась, ожидая, что он объяснит, чего от нее хочет.

Он лениво подошел к углу улицы и прислонился к фонарному столбу.

— Я не собираюсь ударять вас по голове или похищать вас. В этом нет необходимости. Уверен, вы поймете ошибку, которую совершили, и придете в мой дом по собственной воле.

Она приблизилась к нему, насмешливо хмыкнув в ответ на его нелепое заявление.

— Вы шутите. Я люблю своего мужа.

— Именно поэтому вы и покинете его.

И тут же в ее сердце возник страх.

— Покинуть его? Я никогда и ни за что не сделаю этого.

Его карие глаза потемнели от решимости.

— Я долго ждал, чтобы вы стали моей женой, Ребекка, и это должно случиться. Вы покинете своего мужа сегодня же вечером и попросите аннулировать ваш брак.

— Аннулировать! Вы сошли с ума, как вы могли предложить такое!

Он оторвался от столба и медленно приблизился к ней:

— Тогда развод. Мне это безразлично. И я не сумасшедший. Вы должны будете сделать все, о чем я вас попрошу. Причем безо всяких сцен. Иначе ваш муж окажется вовлеченным в скандал века вместе с вами — и, что хуже всего, с вашим отцом.

— О каком скандале вы говорите?

Ребекка тут же подумала о письме, которое написала отцу, где спрашивала, почему он боится мистера Раштона, но пока не получила ответа.

Он придвинулся ближе и провел холодным пальцем вниз по щеке.

— Так где же ваша проницательность, дорогая? Ваш отец — не слабый больной человек, каковым вы его считаете. На деле он хладнокровный убийца. Если вы не оставите своего мужа и не вернетесь в Крейтон-Мэнор, чтобы стать моей женой, я разоблачу вашего отца. Вы можете услышать о несчастном случае со смертельным исходом, в котором будет замешан ваш муж. Или другие члены его семьи…

Все ее существо буквально содрогнулось от ужаса.

— Вы угрожаете, что убьете моего мужа, наследника герцога Пембрука, или членов этого уважаемого семейства? Я немедленно сообщу обо всем в магистрат.

— У вас нет никаких доказательств, — сказал он, нисколько не обеспокоенный. — Я буду все отрицать, а через день-другой свидетельство об отвратительном преступлении вашего отца появится на столе судьи в том же самом магистрате. Тогда на семейство Пембрук поглядят совсем другими глазами. И все из-за их связей с вами.

Ребекка покачала головой:

— Никакого преступления не было. Его просто не могло быть.

Она предпочла бы получить ответ на свое письмо к отцу, чтобы лучше ориентироваться в обстановке.

Раштон протянул ей листок с фамильным гербом Крейтона, отпечатанным наверху страницы. Это была бумага с письменного стола ее отца, датированная пятью годами раньше. В записке содержалась просьба к ювелиру починить браслет. Она была подписана: мисс Серена Фуллартон…

— Что это такое?

— Это документ, позволяющий установить жертву, — небрежно сообщил он. — Ваш отец подарил ей тот браслет, и она похоронена с ним в его имении. Я точно знаю, где именно.

В животе у Ребекки все сжалось.

— Это ваш почерк? — Она знала, что это не рука ее отца.

— Нет, ее.

Болезненный комок собрался у нее внутри, когда он взял записку у нее из рук и засунул обратно в карман.

— Примите это к сведению, Ребекка. Вы знаете далеко не все о вашем отце.

На это у нее не нашлось ответа.

— Если вы хотите защитить вашего мужа, оставьте его, — сказал Раштон. — Убегите из дворца ночью, как вы сделали, когда покинули дом отца, и оставьте ему записку, что совершили ошибку и любите меня.

— И вы думаете, он позволит мне уйти? Вам не приходило в голову, что я ношу его дитя — наследного герцога?

Мистер Раштон повернулся и зашагал к своему экипажу, припаркованному по другую сторону улицы. Он оглянулся на Ребекку и произнес:

— Ради вас самих и ради вашего отца вам лучше молиться, чтобы этого не случилось. А если это даже и так, то лучше, чтобы родилась девочка. Но не беспокойтесь. У вас будет другой наследник. Я позабочусь об этом. Теперь отправляйтесь домой и соберите свои вещи.

Он сел в экипаж, и кучер захлопнул за ним дверь. Как только кучер залез на свое место, дверь открылась, и мистер Раштон пристально посмотрел на нее из кареты.

— Между прочим, — сказал он, — мне понравилась та шляпка с желтыми перьями. Купите ее, когда вернетесь в магазин, и привезите с собой. Ожидаю увидеть вас завтра в полночь у своих дверей с улыбкой на лице и в этой шляпке.

С этими словами он закрыл дверь, и черная блестящая карета покатила по улице.

Глава 21

В тот вечер после обеда Девон через слабо освещенные коридоры дворца отправился в спальню жены. Ребекка была очень тихой за обедом и без своей обычной улыбки, а потом сообщила, что ей необходимо поговорить с ним наедине. Девон понимал, что что-то случилось, и хотел поскорее узнать, в чем дело.

Подойдя к двери ее комнаты, он тихо постучался. Ответа не последовало. Он постучал второй раз. Подождал и уже собрался постучать в третий, когда дверь наконец распахнулась и на пороге возникла красавица-жена, уже одетая ко сну. Он испытал большое облегчение, увидев ее, хотя и сам не понимал почему.

— Я решил впредь пользоваться секретными коридорами, — пошутил он. — Когда я прихожу через них, мне не приходится так долго ждать у твоей двери.

С явной осторожностью она отступила назад и пригласила его войти.

Девон вошел в спальню. В камине ярко горел огонь. Мгновение он стоял, глядя на пламя, затем повернулся к ней:

— Ребекка, сегодня за обедом ты была сама не своя.

Она закрыла за ним дверь, подошла к кровати и взобралась на нее.

— Я знаю.

Он заметил ее неуверенную позу; ее пальцы, теребящие покрывало, и то, что в ее глазах не было привычного света.

— Скажи мне, что случилось. Я же вижу, что тебя что-то беспокоит. Что бы это ни было, я все устрою.

Она нахмурилась:

— Я думала, ты не хочешь быть моим героем. И вот ты здесь и снова предлагаешь спасти меня.

У него в уме завертелся десяток дурных предчувствий.

— Тебя надо от чего-то спасать? Или от кого-то? — добавил он, чувствуя в душе знакомую искру ревности, которой сам был не рад. Она заставляла его чувствовать себя так, словно он не был хозяином положения.

Ребекка соскользнула с постели, закрыла лицо руками и отошла к противоположной стене комнаты.

— Трудно сказать. Боюсь, ты можешь все неправильно истолковать, Девон, но лучше, если ты будешь все знать. — Она открыла лицо и посмотрела прямо на мужа: — Я попала в ужасную историю и не знаю, как из нее выбраться.

— В какую историю? — спросил он, не понимая, что могло ее так огорчить.

— Сегодня я… я встретила мистера Раштона в деревне.

У него на щеках заиграли желваки.

— Он разговаривал с тобой?

— Да.

— Чего он хочет?

Ребекка с тревогой посмотрела на мужа, и у нее опустились руки.

— Меня. Он все еще хочет меня.

Девон постарался держать себя под контролем.

— Но ты — моя жена.

— Ему это не кажется препятствием. Я думаю, он сумасшедший.

Девон помолчал, с усилием сглотнув.

— Почему ты не сказала мне об этом раньше?

— Я говорю тебе это сейчас.

— Но почему ты не сообщила мне об этой встрече до сего момента? — Он услышал взрыв раздражения в своем голосе и понял, что это не ускользнуло и от нее.

— Когда я вернулась, ты уже уехал на северные поля, — объяснила Ребекка, — и я не могла заговорить об этом за обедом.

— Тебе следовало отправить ко мне конюха с запиской, как только ты вернулась из деревни! Я немедленно догнал бы этого человека и запретил бы ему когда-либо приближаться к тебе в радиусе десяти миль. Я бы научил его, как уважительно обращаться с моей женой, будущей герцогиней Пембрук.

Ребекка стояла молча, неуверенно глядя на него, ее лицо было бледным, как стеариновая свеча.

— Я не знала, как ты воспримешь все это.

— Именно таковыми и были бы мои действия, если бы я узнан: обо всем раньше. А сейчас мне не остается ничего другого, кроме как стоять здесь и допрашивать мою жену.

Неожиданно ему пришла в голову мысль, что случилось бы, если бы ее отец не пришел во дворец в день их свадьбы и не открыл ему тайну ее предыдущей помолвки. Узнал бы он об этом? Призналась бы ему Ребекка к этому времени, а если нет, рассказала бы о сегодняшней встрече со своим бывшим женихом в деревне? Или же это осталось бы неизвестным ему?

Девон вспомнил, как жена ответила на вопрос, заданный им ранее, и внутри у него все сжалось от неясного страха.

— Что вас связывает?

Сомневалась ли она в своих чувствах? Ее раздирали противоречия?

«Помоги мне Господь, — думал Девон, — чтобы наш брак был честным». Ведь Ребекка, казалось, была влюблена в него и хотела стать его женой. Как он понимал, она прожила всю свою жизнь в заточении в отцовском доме. Девон предполагал, что не будет никаких осложнений и что он женится на невинной девушке без прошлого. Он даже позволил себе увлечься, несмотря на то, что знал, какую боль и разочарование может принести любовь, и дал себе зарок больше никогда не поддаваться этому опасному чувству.

Неожиданно он подумал о матери, которая так страдала в своем замужестве, потому что вынуждена была выйти замуж за герцога, а тот, кого она горячо любила, был потерян для нее. Не это ли испытывала и Ребекка, или же он полностью потерял рассудок?