Виктория Александер - В объятиях повесы

Victoria Alexander

The Importance of Being Wicked

© Cheryl Griffin, 2013

© Перевод. М. В. Келер, 2015

© Издание на русском языке AST Publishers, 2016

* * *

Март 1887 года

«Все могло быть хуже». Эта фраза вновь и вновь вертелась в его голове как навязчивый припев нелюбимой песни.

Уинфилд Эллиот, виконт Стилуэлл, смотрел на фасад Фейрборо-Холла, стараясь не замечать свинцовой тяжести в груди, — тяжести, возникшей минувшей ночью, когда он сам и все остальные домочадцы были разбужены криками «Пожар!».

— Все выглядит далеко не так плохо, как я думал, — заметил его кузен Грейсон Эллиот, явно рассчитывая на то, что его слова поддержат виконта. — Да, возможно, по краям появились подпалины, но это не так уж страшно.

— Да, все не так ужасно.

Двое мужчин стояли в ярдах десяти от дома, у нижней части круглой подъездной аллеи, ведущей к главным воротам. С этого места, именно под этим углом, в холодном дневном свете действительно казалось, что урон, нанесенный каменным стенам дома, совсем невелик. Конечно, парадная дверь обуглилась и окна в центральной части дома были разбиты, но, похоже, западное и восточное крылья не пострадали. Да и в целом все выглядело не так уж плохо.

— Кузен, внешность обманчива.

Уин смотрел на дом, не замечая свинцово-серые от копоти лужи, грязный, затоптанный снег и лежавшие повсюду деревянные обломки. Он не обращал внимания на сильный запах гари, едкий дым, леденящий ветер и отсутствие теплой верхней одежды.

— Все гораздо хуже, чем кажется.

«Все могло быть хуже».

— К счастью, — продолжал он, — всем удалось невредимыми выбраться из дома. Никто не пострадал в борьбе с огнем.

— Хотя бы за это стоит быть благодарными, — промолвил стоявший рядом с ним Грей.

Толпа людей по-прежнему бродила вокруг здания. Это были в основном слуги-мужчины — садовник и его помощники, конюхи, лакеи. Часы, прошедшие с тех пор как пожар обнаружили, слились в одно бесконечное мгновение, или день, или вечность. Уин потерял счет времени, хотя сейчас явно было далеко за полдень, и уже не понимал, кто находится вокруг него. Пожарная бригада из деревни сделала свое дело, из соседних поместий прибыла помощь, но из-за снега действо замедлилось. Впрочем, благодаря снегу огонь удалось потушить быстрее. Конечно, было холодно, но озеро не замерзло, так что насосная станция поместья смогла качать из него воду, необходимую для борьбы с пожаром.

Переступив порог, Уин жестом пригласил кузена присоединиться к нему. Грей находился в Лондоне, и виконт написал ему, как только рассвело. В конце концов, для Грея Фейрборо-Холл — такой же дом, как и для самого Уина.

Встав позади него, Грей тяжело вздохнул:

— Святой Боже!

— Пожалуй, это дело рук тех, кто находится куда ниже Небес, — пробормотал Уин.

Открывшееся их взору зрелище на самом деле напоминало картину из ада. Или, возможно, это были последствия вмешательства преисподней.

Помещение, которое раньше представляло собой великолепный вестибюль, было завалена грудой почерневших деревянных обломков. Отовсюду к потолку тянулись струйки дыма. Покрытый копотью скелет — все, что осталось от роскошной главной лестницы. Потолок бального зала с замысловатой лепниной и картинами с сюжетами из греческой мифологии обуглился, и былая красота сохранилась лишь в воспоминаниях. Вместо него Эллиоты видели возвышавшиеся над их головами этажи особняка и опаленные огнем балки крыши.

Кузен хотел было войти в дом, но Уин остановил его.

— Осторожнее, Грей! — предупредил он. — Мы еще не знаем, в каком состоянии находится пол, поэтому лишь после проверки его целостности можно будет зайти в особняк, вынести из него обломки и оценить ущерб. — Он устало провел рукой по покрытым сажей волосам. Внезапно повеяло запахом дыма. Это было странно, потому что Уину казалось, что он привык к нему и больше не ощущает.

— Разумеется. — Грей с ужасом оглядывал пепелище. — Поверить не могу, сколько всего утрачено. — Он взглянул на кузена. — Хоть что-то из мебели удалось спасти? Или картины? Книги дяди Роланда?

— Нам удалось вынести семейные портреты и большую часть картин — тех, что висели ниже, благодаря чему мы смогли до них добраться. На самом деле, спасибо матушке. — Уин выдавил усталую улыбку. — Пока отец, я и Прескотт с остальными слугами-мужчинами пытались остановить огонь, матушка велела экономке и служанкам спасать полотна и все, о чем она была в состоянии вспомнить.

В эту минуту ему не хотелось думать о том, сколько всего было потеряно безвозвратно. У него впереди еще много времени на это. Здесь царил настоящий хаос, и то, что им удалось спасти хоть что-то, теперь казалось небольшим чудом.

— Похоже, огонь больше всего повредил центральную часть дома, — заметил Грей, посмотрев на Уина. — Стало быть, библиотека не пострадала?

— Возможно, это нам и так повезло, — сказал Уин. — Восточное и западное крылья дома, похоже, не задело огнем, хотя я опасаюсь, что дым и там многое испортил. Когда-то каменные стены между крыльями дома и центральной частью расширили, из-за чего пламя потянулось к крыше. Отец упомянул об этом, когда мы поняли, что пожар удалось обуздать. Я никогда особенно не задумывался о ширине стен, да что там — я вообще не обращал на это внимания, но именно толстые стены остановили огонь.

— Не был ли один из предыдущих графов свидетелем Великого лондонского пожара 1666 года? Не с тех ли пор наши предки стали бояться пожаров? — высказал предположение Грейсон.

— Что ж, в таком случае нам стоит поблагодарить их за это, — промолвил Уин. Впрочем, ему было трудно представить, как можно отблагодарить давно умершего предка. Виконт был абсолютно уверен в том, что стоит дать волю чувству — пусть даже такому простому, как благодарность, как его поглотит невыносимое отчаяние, на которое у него просто нет времени. — Я всегда считал, что дом не менялся с тех пор, как его построил первый граф. Не помню, когда это произошло.

— В 1592 году, — пробормотал Грей.

— Ты всегда хорошо запоминал даты, — заметил Уин.

— Знаю.

При других обстоятельствах виконт непременно ответил бы что-нибудь саркастическое и остроумное, но сейчас у него не было на это сил. Пожар поднял их на ноги четырнадцать часов назад. Это время показалось ему вечностью.

— Хорошо, что крышу не задело, — вымолвил Грей.

«Все могло быть хуже…»

— Да, это уже что-то.

— Есть предположение о том, как все началось?

— Могло случиться все что угодно. Искра из камина. Непогашенная лампа. — Уин пожал плечами. — Рискну предположить, что мы никогда не узнаем истины.

— А как дядя Роланд и тетя Маргарет?

— Они стойко держатся. А матушка оказалась куда сильнее, чем я предполагал. Мы с ней настояли на том, чтобы отец отдохнул. Я отправил их во вдовий флигель. — Виконт едва заметно улыбнулся. — Матушка не стала возражать против уединения во вдовьем домике, а это явный показатель того, что день выдался непростым и лишь благодаря ей отец согласился пойти туда.

— Как он?

Встревоженный Грей пытался поймать взгляд.

— Думаю, как и следует ожидать, — ответил тот. — Он стареет и все такое…

У Уина перехватило дыхание. Покачав головой, он отвернулся и шагнул в дом. Грей последовал за ним. Его родители умерли, когда он был совсем маленьким, и семья Уина вырастила его как собственного сына. Несмотря на то что Грей уезжал из Англии больше чем на десять лет, он все еще оставался самым близким другом Уина и был ему настоящим братом. Грей схватил кузена за руку.

— Уин…

— Он устал, Грей, вот и все. — Уин глубоко и устало вздохнул. — Мы все устали.

— Надеюсь, он выглядит лучше, чем ты. — Грей внимательно посмотрел на кузена. — У тебя такой вид, словно ты в аду побывал.

— Не понимаю, почему. — Уин опустил глаза. Его одежда испачкалась, на рукаве зияла дыра, а на внутренней стороне руки темнел ужасный ожог. Странно, но он даже не заметил его.

— Итак… — Грей снова перевел глаза на дом. — Что теперь?

— Сегодня ничего больше сделать нельзя. Я оставлю здесь людей на всю ночь — они будут следить за тем, чтобы огонь не разгорелся снова. Завтра мы обойдем восточное и западное крыло, чтобы оценить ущерб. Надеюсь, он там минимален.

«Все могло быть хуже…»

Эти слова то и дело звучали в голове у виконта. Он старался не придавать им значения.

— У большинства слуг есть семьи в деревне, так что они смогут переночевать там, — продолжил Уин. — Матушка, отец и я останемся во вдовьем флигеле, куда позовем и тех слуг, которым негде спать. Дом, конечно, будет переполнен, но мы там уместимся, хотя бы на одну ночь.

— Прескотту это понравится, — с улыбкой произнес Грей. — Хотя он никогда не относился к таким вещам с одобрением.

Даже мысль о том, что их в высшей степени безупречный дворецкий проведет ночь в тесноте рядом с графом и графиней Фейрборо не развеяла мрачные мысли Уина.

— Ты вернешься сегодня в Лондон? — спросил он у кузена.

— Нет, разумеется! — В голосе Грея прозвучало негодование. — Я, конечно, не живу тут много лет, но это все еще мой дом, Уин. Я останусь здесь до тех пор, пока ты, дядя Роланд и тетя Маргарет во мне нуждаетесь. Судя по вашему состоянию, на это потребуется немало времени.

— Но вдовий дом и без того переполнен, — с горькой усмешкой промолвил Уин.

— Я проведу ночь в особняке Миллуорт-Мэнор. — Грей помолчал. — Думаю, тете Маргарет и дяде Роланду там было бы удобнее. Как, впрочем, и тебе. Отсюда туда ехать всего полчаса.

— Об этом мы подумаем завтра, а сегодня останемся здесь, — отозвался Уин. — Не думаю, что мне удастся перевезти отсюда отца. — Уин кивком указал на руины. — Даже не знаю, осознал ли он произошедшее.

Непросто было смотреть на то, как твое наследие — дом, служивший твоей семье почти три столетия, и все хранившиеся в нем сокровища, которые до пожара никто и таковыми не считал, — растаяло в дыму. Разумом Уин понимал, что его отец стареет, но он никогда не видел его таким постаревшим, как в то мгновение, когда огни пламени отражались в его глазах. И еще печаль. Уин прекрасно знал, что однажды станет следующим графом Фейрборо, но прошлой ночью вдруг понял впервые, что этот момент неутомимо приближается.

Виконт отогнал от себя эту мысль. Его отец находится в добром здравии, так что ни к чему будить лихо. У них и без того довольно неприятностей.

— А ты… ты осознал произошедшее? — спросил Грей.

— Еще не знаю… — Уин снова обвел взглядом пепелище. Висевшие над ними тучи добавляли уныния общей картине. Казалось, мир в одночасье лишился всех ярких цветов, остались лишь черный, серый, тоска и тьма. Он не был до конца уверен в том, что все это не страшный сон, вызванный несварением желудка, или давняя неприятная история, которая вдруг выбралась из потайных уголков его разума. — Но, думаю, мне придется это сделать. А ты что скажешь?

Грей долго смотрел на дом.

— Знаешь, у меня была возможность подготовиться, когда я получил твою телеграмму. Я ждал поезда, добирался сюда четыре часа… Да, у меня было время подумать о последствиях случившегося.

Уин направился к дорожке, ведущей ко вдовьему флигелю.

— Тебе надо повидаться с отцом и матушкой. Они будут рады твоему приезду.

— Я не мог не приехать. — Бросив последний взгляд на Фейрборо-Холл, Грей присоединился к кузену. — Думаю, все могло быть куда хуже.

— Об этом и я все время думаю.

Внезапно у них за спиной раздался чудовищный грохот, эхом пронесшийся по воздуху, от которого под ногами содрогнулась земля. Мужчины повернулись и изумленно посмотрели на дом. Над центральной частью особняка повисло облако из пепла и пыли. Уин вздрогнул.

— Господи, это еще что?

— Я абсолютно уверен, — устало промолвил в ответ виконт, — что это была крыша.

Все могло быть и хуже. Хотя так оно и оказалось.

Апрель 1887 года

— …И ты не поверишь, что мне рассказывали о леди… — продолжала миссис Бьянка Робертс, не делая даже паузы для вдоха. Да и зачем ей пауза? Последняя сплетня о леди, о которой все только и говорят, слишком интересна, чтобы держать ее при себе.