Нет худа без добра. Сирена извлекла полезный урок из случившегося и не собиралась убиваться по тому, чего уже не исправишь.

Сирена уже забылась глубоким сном, а Трейгер, мрач­ный, все еще сидел на кровати с бутылкой бренди. Он сделал несколько больших глотков и уставился невидящим взором в противоположную стену.

Вернувшись в город, Трейгер сразу же отправился в бордель в поисках доступной девицы, которая помогла бы ему обрести утраченный покой. Но ее темные волосы превратились в позолоченные солнцем локоны, а глаза замер­цали загадочным зеленым светом, в котором таился неук­ротимый дух Сирены. Мужчина был так потрясен этим назойливым видением, что вылетел из комнаты, будто сам дьявол гнался за ним по пятам. И вот теперь он сидел в полном одиночестве, испытывая раздражение от гнетущей тишины и сладостных воспоминаний. Как смеет эта ма­ленькая чертовка отрицать, что их свидание под луной пред­ставляет собой нечто особенное, незабываемое! Было бы понятно, если бы так рассуждал Трейгер: ему-то погасить свои чувства так же просто, как задуть свечу.

Трейгер схватил за горлышко расплывавшуюся перед глазами бутылку, сожалея, что не может так же схватить Сирену, которую чуть было не придушил, когда она сооб­щила, что ей было все равно, с кем заниматься любовью. Трейгер плеснул в стакан очередную порцию и разозлился, когда бренди через край пролилось на его бриджи. Тогда он жадно приник к горлышку бутылки, пока не задохнулся от пламени, охватившего желудок. «Что ж, если нет друго­го пути, то я утоплю все мысли об обворожительной плу­товке, лишь бы избавиться от наваждения!» – поклялся он себе.

Тихий стук нарушил его уединение с бутылкой. Трей­гер, отупевший от спиртного, нетвердым шагом пошел к двери.

Вид старшего брата, едва державшегося на ногах, по­разил Роджера Грейсона. Черные волосы всклокочены, распахнутая рубашка обнажает поросшую темными волоса­ми грудь. Роджер недоверчиво усмехнулся, изучая человека, на которого привык смотреть снизу вверх. То, что он видел перед собой, едва ли заслуживало восхищения: Трейгер выглядел так, словно подрался с гризли, причем медведю явно повезло больше.

– Можно войти? – спросил Роджер и вошел в ком­нату, не дожидаясь ответа.

– Как будто тебя остановишь, – пробурчал Трейгер, между тем как изумленный брат уже сел.

Сдерживая смех, Роджер наблюдал за Трейгером, ко­торый налетел на ночной столик и, потеряв равновесие, рухнул на кровать. С приглушенными проклятиями он вце­пился в бутылку и поднес ее к губам, не слишком точно рассчитав движение. Роджер разразился гомерическим хо­хотом, невзирая на свирепые взгляды пьяного, призывав­шие его умерить веселье.

– По-моему, ты сегодня уже достаточно выпил. – Он выхватил бутылку. – Я думал, что застану тебя в обнимку с женщиной, а не с бутылкой.

Шутливое замечание брата не встретило у Трейгера должного понимания.

– Когда мне понадобится совет, я скажу тебе об этом.

Пожав плечами в ответ на неожиданную отповедь, Роджер неторопливо отхлебнул из бутылки.

– У меня есть новости, которые, возможно, заинтере – суют тебя… если, конечно, ты достаточно трезв, чтобы ивыслушать. – Он вопросительно вскинул брови, ожидая, пока Трейгер приведет себя в сидячее положение.

– Отстань, Сирена! – скомандовал вдруг брат.

– Сирена? – переспросил Роджер. – Это еще кто?

Трейгер поморщился, недовольный тем, что прогово­рился.

– Ведьма. А теперь выкладывай, зачем пришел. Я сегодня не в духе.

С иронической усмешкой Роджер смотрел на взлохма­ченного брата, важно восседавшего на своем троне из смя­тых простыней.

– Предпочел бы сначала услышать об этой ведьме, которая наслала на тебя порчу, – пошутил он.

– Я жду, братишка. – Трейгер нетерпеливо вздох­нул. – Что такое чертовски важное случилось, что не может подождать до утреннего совещания?

Роджеру пришлось смириться с тем, что из брата ниче­го не вытянуть, правда, это его ничуть не удивило. Трей­гер всегда отличался скрытностью, никому не позволяя проникнуть в свои мысли.

– Боюсь, мои новости не из приятных и вряд ли успо­коят тебя.

Откинувшись на изголовье кровати, Трейгер выслушал брата. Роджер оказался прав. Такие новости не могли под­нять его настроения.

Глава 10

Дети потянулись из класса, и Сирена, облегченно вздох­нув, собрала свои книги. Жизнь постепенно возвращалась в привычную колею после бурных событий минувших выходных. Брендон отбыл вместе с полковником Пауэллом и его адъютантом. Отец простил дочери дерзкую выходку, а Трейгер бесследно исчез, как и следовало ожидать. Что касается мачехи, то она и падчерица избегали друг друга, стараясь не вступать в открытую конфронтацию.

Улыбнувшись про себя, Сирена вышла за порог и уви­дела Натана, праздно подпиравшего стену школы.

– Я уже не надеялась встретиться с тобой, – обрадо­валась она.

– А я-то думал, что тебе не терпится избавиться от меня, – шутливо предположил он, приноравливаясь к ее шагу.

Сирена бросила укоризненный взгляд на молодого че­ловека:

– Вот уж нет, Натан. Я считаю тебя другом. И тебе это хорошо известно.

Он взял ее руку и запечатлел нежный поцелуй. Затем выпрямился и подмигнул ей с высоты своего роста.

– Одним из многочисленных друзей.

– Не так уж их много, как тебе кажется, – возрази­ла Сирена. – Видимо, я принадлежу к тому типу женщин, которые скорее отталкивают, чем притягивают мужчин. Поговаривают даже, что когда я злюсь, язык у меня стано­вится острым как бритва.

– Ты, случайно, не поссорилась с неким загадочным незнакомцем, который похитил твое сердце в лучших ро­мантических традициях?

Она взглянула на Натана с нарочитым недоумением и, пря­ча свои чувства под маской равнодушия, беспечно ответила:

– В моей жизни нет места романтике.

Он скептически усмехнулся:

– Может, я не слишком проницателен, но в состоянии отличить правду от лжи.

Сирена вздохнула. Возможно, удастся избавиться от мыслей о Трейгере, если поговорить о нем с Натаном.

– Есть один человек… точнее, был. Но мы с Трейгером…

– Трейгер? – перебил он ее, прежде чем Сирена успела закончить фразу.

– Трейгер Грейсон. Ты его знаешь? – Сирена на­хмурилась при виде странного выражения на лице Натана.

– Да, – тихо произнес он, погруженный в свои мыс­ли. – Я встречался с ним несколько недель назад.

– Я тоже, – сказала Сирена. – Кроме того, он был среди британских офицеров, которых я привела в шок.

Натан фыркнул, вспомнив ее рассказ о драматических событиях на балу.

–И ты подумала, что Грейсон – незаурядная лич­ность и очень хорош собой?

– Я вообще не думаю о нем, – заявила она и, тяжело вздохнув, села в коляску. – Мои мысли заняты тем, как уговорить тебя занять место учителя в здешней школе.

Натан пристально посмотрел на прелестную блондинку. Сокрушенная улыбка скользнула по его губам, когда он встретился взглядом с лучистыми зелеными глазами.

– Боюсь, что мне придется отказаться, Сирена, – мягко проговорил он.

А она-то надеялась, что Натан возьмется за предло­женную работу и поселится в их доме! Он стал ей близок, как брат, которого у Сирены никогда не было. С ним девушка могла делиться своими сокровенными мыслями, не опасаясь, что станет предметом деревенских сплетен.

– И ничто не заставит тебя передумать? – В ее взгляде была такая мольба, что Натан проглотил ком, вне­запно образовавшийся в горле.

После непродолжительной паузы он отрицательно по­качал головой:

– Нет, Сирена. Как бы я ни наслаждался твоим об-ществом, но я решил вернуться в Нью-Йорк. Там творит­ся история… и я хочу быть ее частью.

Слезинка притаилась в уголке глаза Сирены, когда она посмотрела на юное лицо Натана.

– Я искренне надеюсь, мой друг, что ты найдешь то, что ищешь, но мне будет ужасно тебя не хватать. У меня нет слов выразить, какие теплые чувства я питаю к тебе.

Натан ласково взял ее руку.

– Если бы все обстояло иначе, если бы колонии не были расколоты… Я пытаюсь сказать тебе, что высоко ценю твою дружбу и если бы сейчас остался, то уже никог­да не смог бы покинуть тебя. – Он отвел взгляд и уста­вился на пыльные носки своих башмаков. – Думаю, ты понимаешь, что я имею в виду, но .. мы оба знаем, какой это было бы ошибкой.

Сирена поняла его. Они привязались друг к другу, од­нако Натан был связан словом с другой женщиной и хотел повидать мир.

– Больше я не стану приставать к тебе. – Она всхлип­нула. – Но если ты снова окажешься в наших краях, я буду очень рада встретиться с тобой.

Он молча кивнул и сделал шаг назад, а Сирена, едва сдерживая потоки слез, взялась за вожжи и тронула ло­шадь, не сводя глаз с неподвижно стоявшего Натана.

Сирену не покидало смутное ощущение, что молодой человек хотел сказать ей нечто большее, но не решился. И почему его так заинтересовало, какое впечатление произвел на нее Трейгер Грейсон? Она чувствовала себя так, словно почва выскользнула из-под ее ног. Натан уезжает. Трей­гер исчез. Митчел найдет замену в школе, и чем же ей тогда будет занять себя?

Сирена посмотрела на затянутое серой дымкой небо: ничего вокруг не было, что вселяло бы бодрость. На мгно­вение она пожалела, что не уехала с Трейгером, но тут же отбросила абсурдную мысль. Он отчаянно нуждался в день­гах, и неизвестно, как далеко мог зайти, чтобы их полу­чить. В сердечных делах красавец оставался неисправимым циником, а она была не глупа и понимала, что для Трейгера их встреча не больше чем минутное развлечение.

Сирена вошла в дом, ее внимание сразу привлекли при­глушенные голоса, доносившиеся из кабинета. Девушка нахмурилась, гадая, с кем может разговаривать отец.

Она помедлила на лестничной площадке, наблюдая за Оливией, которая, постучав в закрытую дверь, проскольз­нула внутрь. Что здесь происходит? Сирена отошла от домашних дел, с тех пор как занялась преподаванием, и теперь не имела ни малейшего представления о том, с кем беседует отец и почему мачехе позволено при этом присут­ствовать. Митчел редко приглашал жену на деловые встре­чи. Сирена подумала, что надо вечером поговорить с отцом и разузнать, что за удивительные вещи творятся в доме.

А пока она быстро переоделась и отправилась на вер­ховую прогулку. Сирена пустила коня в галоп через широ­кую луговину. И усмехнулась неистовому нраву жеребца, который неохотно перешел на шаг, когда она натянула по­водья. Девушка пригнулась и пришпорила коня, упиваясь бешеной скачкой и грохотом копыт о стремительно проно­сившуюся под ними землю.

Вот чего ей не хватало, чтобы избавиться от паутины грустных размышлений! Подставив лицо ветру, Сирена довольно вздохнула и выдернула шпильки из волос, кото­рые тут же взметнулись за ее спиной золотым облаком.

Солнце уже начало медленно клониться к подернутому дымкой горизонту, когда Сирена повернула жеребца к дому и вскоре увидела отца и Оливию, садившихся в карету. Девушка подъехала к ним и с тревогой заглянула в сосре­доточенное лицо отца.

– Папа, куда это вы собрались?

– У меня важная встреча в Нью-Йорке. Мы останем­ся там на ночь. Сирена, я… – Митчел нахмурился и умолк, покосившись на Оливию. – Мы поговорим об этом завт­ра вечером, – заверил он дочь.

Карета загромыхала прочь, а Сирена с озадаченным видом долго смотрела ей вслед. Что, к дьяволу, здесь тво­рится? Кажется, отец недоволен Оливией. Впрочем, едва ли такое возможно. Соскочив с коня, Сирена медленно побрела к дому, размышляя, чем бы заняться.

Сирену разбудил скрип двери. Она села в постели и прищурилась, глядя на сутулую фигуру отца. Горевший в холле светильник бросал неясные тени на его лицо.

– Я уже не ждала тебя сегодня. Думала, что вы ре­шили задержаться еще на одну ночь.

Митчел нахмурился и бросил нерешительный взгляд на дочь. Он пришел с намерением объяснить ей причину нео-жиданной поездки в Нью-Йорк, но опасался, что плохие новости отобьют у дочери всякий сон и Сирена проведет остаток ночи, вышагивая по комнате из угла в угол. Зная импульсивность девушки, Митчел плохо представлял себе, какой может быть ее реакция.

– Я хотел лишь сообщить тебе, что мы вернулись, – тихо сказал он.

– А о чем ты хотел поговорить со мной? – приподнявшись на локте, спросила Сирена.

– Это может подождать до завтра, – заверил он с усталым вздохом. – Путешествие было долгим и изнури­тельным, и я совершенно измучился. Увидимся утром.

Что-то явно назревало. Сирена уловила тревогу в голо­се отца, но, судя по всему, он еще не был готов поделиться с ней заботами, которые тяжелым грузом давили на него.

Где-то среди ночи пришло яркое сновидение, которое являлось ей слишком часто в последнее время. Днем Сире­не все же удавалось избавиться от мыслей о Трейгере, но стоило опуститься ночи, как перед ней возникали необыкновенные серые глаза, взгляд которых опалял душу и на­полнял тело томлением, которое ширилось и росло, пока не поглощало все ее думы. Его поцелуи навеки запечатлелись в памяти Сирены. Она почти физически ощущала прикос­новение его губ. Почему воспоминания о Трейгере вторга­ются в ее сны, не давая ни минуты покоя? Почему она не может забыть волшебство его искусных ласк, возносив­ших ее на чувственные высоты, заставляя трепетать и жаждать завершения?