Эйлин Драйер - В плену страсти

– Честное слово, Роузи! Мысль о том, что эти нахалы могут запросто захватить дом человека… Надеюсь, он потерял сон после того, как пренебрег моими нервами.

Сара подождала, а затем явственно услышала смешок мисс Фицуотер.

– Боюсь, бедный лейтенант никогда не придет в себя после этого, дорогая, – сказала она.

Отойдя подальше, Сара улыбнулась. Никогда не стоит недооценивать женщин. А теперь ей предстояло найти способ пробраться в подвалы, не привлекая их внимания.

Йен не любил ждать. С тех пор как он провел четыре месяца в тюрьме в Португалии, он не любил ждать в темноте. А в этом чертовом подвале было темно. Темно, холодно и сыро. Даже несмотря на два одеяла и сухую одежду, он весь дрожал.

Прежде чем свеча, которую оставил ему Джордж, погасла, Йен успел разглядеть в полумраке целые горы предметов геометрической формы. Ящики и бочонки, если он не ошибался, аккуратно составленные в темных углах и так и молящие быть открытыми. Только не сегодня, подумал Йен, устраиваясь на твердом полу. Сегодня его внимание было занято затянувшейся тишиной. Растущим беспокойством того, что Сара Кларк вступит в конфликт со Стрикером, а он сам никогда об этом не узнает. Фергусон все спрашивал себя, сколько времени он уже провел в подвале, и в тысячный раз сожалел о том, что его карманные часы нашли свой конец на дне канала. Будь он все еще наверху, можно было бы определять время по свету, по высоте Солнца, по животным. Но здесь, в темноте, он чувствовал себя потерянным. Йен еще раз шевельнулся и подумал о том, что весь вес, который он потерял, должно быть, находился на его ягодицах. Каменный пол казался особенно твердым и жестким. Меньшее, что они могли сделать, с недовольством подумал он, так это обеспечить его кроватью.

При мысли об этом Йен рассмеялся. Он мог по пальцам сосчитать, сколько раз за последние десять лет ему доводилось спать на нормальной кровати. Конечно, было кое-что получше, заслуживающее его внимание. Если бы только его не мучила несносная неопределенность! Если бы только он мог походить! Если бы только знал, что происходит у него над головой!

Но пока что он мог только ждать и составлять планы. Как выбраться. Как получить помощь. Как одолеть этого мерзавца Стрикера. Йену много лет удавалось выживать в сложнейших ситуациях, чтобы он позволил какому-то ничтожеству при каком-то мелком секретаришке взять над ним верх.

Вопрос в том, как этот маленький поганец раздобыл флягу. Когда Йен видел ее в последний раз, ее держал в руке Маркус Дрейк. «Рейкс Дрейкс» собрались, чтобы обсудить тайну этой вещицы, на вид абсолютно невинной, которую разыскивали с таким же рвением, как военные планы Веллингтона. Дрейк сказал, что передаст ее в Хорсгардз[4], чтобы правительство поломало голову над ее загадкой.

Как же она все-таки оказалась у Стрикера? Кто в правительстве перехватил ее? Или – подумал Йен о тех некоторых британских аристократах, которых он счел своими друзьями – мог ли кто-либо из Рейксов сменить шкуру?

Нет. Он в это не поверит. Он слишком хорошо их знает. Он доверяет им, а доверие Йена Фергусона заполучить очень непросто.

Сунув руку в карман, он вытащил флягу, которую взял у Стрикера. Именно она тогда была основной проблемой. Головоломка, завернутая в тайну. Простой на вид предмет, который, похоже, призывает к действию, когда перекладываешь его из одной руки в другую.

Йен рассеянно открыл крохотную дверку на задней половине фляги и поднял ее, чтобы слабый свет осветил маленький портрет внутри. Сара была права. Изображенная на портрете женщина прекрасна.

Светловолосая, чувственная, с голубыми глазами и той показной скромностью, которая заставляет мужчин терять голову. Вероломный враг, который практически в одиночку едва не одолел Рейксов.

Последние одиннадцать дней Йен рассматривал это лицо, так что, когда увидел его еще раз, ему удалось справиться с наваждением. Он смог бы с легкостью всадить пулю между этими смеющимися голубыми глазами и положить конец злу, которое за ними прячется. Но сначала он выведал бы у нее все до единой тайны.

Проблема заключалась в том, что здесь, в темноте и холоде, он видел не красивое лицо белокурой мадам Феррар. Его преследовало воспоминание о другом, подлинном, пусть и не таком красивом лице. Его спокойная привлекательность была написана простыми мазками и раскрашена более мягкими тонами.

Случайный знакомый не разглядит красоты Сары Кларк, потому что она заслуживает изучения. Случайный наблюдатель увидит простые русые волосы, лицо в форме сердечка и тело с приятными округлостями. Этот человек не разглядит тепла в ее зеленых глазах болотного оттенка, в глубине которых кроются ум и сострадание. Ему не позволят прикоснуться к этому податливому телу и понять, какое удовольствие может подарить его мягкость.

Йен сошел с ума и понимал это. Последнее, что он может себе сейчас позволить, – это увлечься женщиной. Ему необходимо выздороветь. Он должен убраться из этого укрытия, прежде чем его найдут. Обязан предупредить Веллингтона, снять с себя подозрение и сдержать данные деду обещания, включая и женитьбу на леди Арден Лэнгстром. Саре Кларк надо заниматься своим поместьем, пока не вернется ее муж. Именно тогда Йен понял, что этот порядок вещей ему не нравится. Потому что все, на что он был в состоянии надеяться, – так это на то, что ее муж не вернется никогда.

Саре понадобилось часа два, чтобы незаметно ускользнуть из дома. Ведущая в подвал дверь оказалась именно там, где сказал Джордж. Кусты так удачно прикрывали ее, что со стороны было и не разглядеть впадину в крутом утесе. Сара поверить не могла, что все это не осело за последние десять лет.

Чувствуя себя невыносимо измотанной событиями прошедшего дня, Сара, проходя мимо беседки Босуэлла, вдруг поняла, что ее терзают противоречивые и отвратительные чувства, начиная от неуместного нетерпеливого ожидания и вполне понятного страха и заканчивая слишком хорошо знакомым ей чувством вины. Саре так и хотелось оглянуться назад, когда она отворяла дверь рукой, как будто она ждала, что Босуэлл вот-вот схватит ее за нетерпеливое ожидание встречи с Йеном. Потом она прошла на два фута в тоннель, где взор заслоняла абсолютно непроницаемая паутина.

Сара продолжала торопливо разглаживать волосы, когда ноги принесли ее в основную часть подвалов.

– Четыре года я живу в этом доме, – пробормотала она, спотыкаясь о выпирающий из земли камень. – Четыре года я понятия не имела, что здесь такое! Нет! Босуэлл ничего не сказал мне. Его мать ничего не сказала мне. Старый Джордж ничего не сказал мне. – Сара поежилась. – Ненавижу пауков!

Тут из темноты раздался голос Йена:

– Моя бесстрашная Сара боится представителей класса паукообразных?

– Именно так… Боже! – воскликнула она, наконец осознав, что адская тьма не просто контрастировала с сияющим снаружи солнцем. – Неужели Джордж не оставил вам лампы?

– Ничего, кроме грошовой свечи. – Йен промолвил таким несчастным тоном, что Сара едва не улыбнулась. – Она горела не больше часа.

Он стоял, прислонившись спиной к стене, поняла Сара. Странно, подумалось ей, полковник не двигается, но ей не нужен свет, чтобы отыскать его. Ей даже не нужно было слышать его голос, который эхом разносился по подвалу, как срикошетившая пуля. Она чувствовала его присутствие, его физическую силу. Жар, жизнь, мощь. Солнечный свет перед глазами слепой женщины.

Это чувство настолько смутило Сару, что она едва не пропустила щелчок, издаваемый оружием, когда его ставят на предохранитель.

– Это пистолет? – спросила она, всматриваясь в непроглядную тьму.

Сара услышала, как Фергусон шаркнул ногами.

– Джордж оставил мне свой пистолет, – сказал он. – Мы ведь не знали, кто может заявиться сюда с визитом, не так ли?

– Что ж, я привела с собой только мерзкую паутину, так что вы можете сесть, – вымолвила Сара.

Услышав, как он сполз по стене на пол, Сара направилась в этом направлении. Если не считать ничтожно малого количества света от ее фонаря, здесь царила кромешная тьма.

– Судя по тому, что ты вернулась, с солдатами все обошлось благополучно? – спросил Йен.

Сара опять почувствовала себя виноватой. Его вопрос был бесцеремонным. Но его тон – нет.

– О да, – ответила Сара. – Думаю, сейчас они наслаждаются выпивкой в «Трех бочках».

Разглядев на полу кучу из одеял, она опустила на пол свои вещи.

– Поверить не могу, что Джордж оставил вас в темноте.

– Он сказал, что здесь нет светильников.

– Джордж солгал. Если все эти свертки и бочонки – то, за что я их принимаю, он бы уж постарался, чтобы здесь было достаточно света. Вы просто ему не понравились.

– Я это понял. Как раз в то мгновение, когда он пообещал оставить без потомства род Фергусонов, если я причиню тебе вред. – Судя по голосу Йена, он улыбался.

Вынув трутницу и принявшись за дело, Сара вздохнула:

– Джордж испытывает необходимость защищать меня, пока Босуэлл не вернулся.

– Понятно. – И сейчас по тону Йена можно было угадать его настроение.

– Ничего вам не понятно, – возразила Сара. – Джордж – брат Босуэлла. – Наклонив голову, она усмехнулась. – Похоже, в Дорсете полно незаконнорожденных детей. К счастью для Джорджа, никто против этого не возражает.

– Ну да, особенно если учесть, что он снабжает потенциальных противников бренди.

Сара засмеялась.

– Вы начинаете мыслить, как житель Дорсета, полковник, – заметила она.

– Йен, – поправил ее Фергусон.

Наконец Саре удалось высечь огонь, и она принялась зажигать фонари.

Оставив один из них на полу, она подняла другой, чтобы осветить эту часть подвала. Каменные стены помещений со сводчатыми потолками источали влагу. Ровные и грязные деревянные полы расходились отсюда во всех направлениях. Сара обошла ближайшие углы, чтобы сориентироваться, и насчитала по меньшей мере дюжину фонарей, свисавших с привинченных к кирпичам крюков.

Зайдя уже далеко во тьму, Сара споткнулась обо что-то. Опустив фонарь, она заметила на полу какую-то неровность. Сердце замерло у нее в груди. На куске породы, приподнимавшемся из земли, Сара увидела следы присутствия человека – еще несколько одеял, оловянную кружку и тарелку. Неряшливую кучу старых носков, словно кто-то прятался тут в темноте. Она была шокирована увиденным.

О, промелькнуло у нее в голове, а ее сердце наполнилось знакомой мучительной болью. Так вот где он скрывался…

– Сара! – оторвал ее от размышлений крик Йена.

Закрыв на мгновение глаза, Сара отвернулась от много говорящего маленького укрытия и направилась назад тем же путем, каким пришла сюда. Повесив фонарь на крюк, она остановилась на мгновение, думая о том, что еще может происходить в подвале. Упаковочные ящики делили пространство с целой горой бочонков, вокруг которых они были аккуратно расставлены для дополнительной поддержки.

– Мне следует собрать все это в одну кучу и сжечь, – подбоченясь, проговорила Сара.

Йен усмехнулся:

– Но тебе стоило бы вспомнить, что эти бочата полны бренди.

– Да уж, Джорджу повезло, – бросила она, начиная разжигать остальные фонари. – Я бы не хотела рисковать домом.

– Да и мне повезло, – признался Йен. – Я сейчас не слишком-то проворен.

– Даже не знаю… Совсем недавно вы довольно быстро двигались. Полагаю, вы стоили Джорджу года жизни.

На его губах промелькнула слегка безумная улыбка.

– Не стоит недооценивать фактора внезапности, детка.

Сара опять заулыбалась, в ее груди поднималось странное волнение.

– Но вы на самом деле удивили меня, – заметила она. – Я не помню, чтобы кто-то разозлил Джорджа.

Йен фыркнул:

– Ни один матрос не должен выступать против горца.

Закрыв дверцу последнего фонаря, Сара задула лучину и отвернулась.

– Если вы поделились своими мыслями на этот счет с Джорджем, неудивительно, что ваша постель находится на полу.

– Да мне все равно, – заявил Йен. – Я и раньше спал на земле.

– Думаю, так оно и есть. – Взявшись за свое ведро, она начала хлопотать вокруг Йена. – Я сделала еще одно снадобье для вашего бока, – сказала Сара, вынимая из ведра закрытую банку. – Ваша инфекция меня беспокоит. Как вы себя чувствуете?

– Как будто меня привязали к концу двенадцатифутовой пушки.

– Но вам стало хоть немного лучше? – Она впервые внимательно посмотрела на него. – Боже, вы весь мокрый! Вы что, купались?

Конечно, у него совсем жалкий вид, когда он сидит в углу на гнезде, которое соорудил из одеял. Сердце Сары абсолютно бесполезно сжалось при виде его бледного, измученного лица. Но кудри Йена, перепутавшиеся во влажном беспорядке у его шеи, придавали ему пиратский облик, особенно в сочетании со следами грязи на лице. Как такой больной человек может выглядеть так мужественно?

Его губы сложились в кривую улыбку, отчего у Сары перехватило дыхание.