Ему хотелось сорвать дверь с петель. Но Мина оставила в комнате трех мужчин, вооруженных пистолетами.

– Я не знаю тебя, – проговорил самый высокий из них удивительно нахальным тоном, – и ничего против тебя не имею. Но знай! Попробуешь только шевельнуть хотя бы единственным мускулом, и я тебя убью!

– Давно на нее работаете? – спросил Йен, украдкой пытаясь растянуть узлы на веревке за спиной.

Маленький мужчина со злыми глазами направился к двери.

– Некоторое время, – сказал он.

– Она не позволяет вам делить добычу с Раулем?

– Женщин? В один прекрасный день позволит.

При мысли об этом Йен содрогнулся. Он пожал плечами:

– Мне это кажется немного несправедливым.

Он услышал, как заскрежетали зубы его собеседника. Йен даже знать не хотел, что тот вообразил. Достаточно того, что он сумел его отвлечь.

Йен продолжал работать руками. Вывернет их – потянет в разные стороны, вывернет – потянет. Надо было делать это, не шевеля плечами, чтобы громилы ничего не заметили.

Веревки не смогут продержаться очень долго. «Прошу тебя, Господи, сделай так, чтобы они не продержались очень долго!» Он должен добраться до Сары, пока они ничего с ней не сделали.

Вывернет – потянет. Вывернет – потянет.

Р-раз!

Сара говорила, что ей бы понравился берсеркер. Но если бы она увидела его сейчас в этой маленькой комнатенке, то едва ли осталась бы такого же мнения, подумалось Йену. Их было трое против одного, но ни у одного из троих не было шансов на спасение. Они даже не знали этого, пока Йен не вскочил со стула.

Это оказалось непросто. Каждый из противников был по крайней мере такого же размера, как он, и каждого наняли за его развитые мускулы. Йена тоже наняли за мускулы, но еще и за ум. Схватив предводителя громил, Йен бросил его на двух других. Пистолеты попадали на пол. Мужчины – нет. Йен улыбнулся. Когда первый из них наклонился, чтобы подобрать пистолет, он ударил мерзавца коленом в лицо. Услыхав удовлетворивший его хруст костей, Йен развернулся и с силой пнул второго по колену. Третий с рыком бросился на него.

После этого наступил хаос.

Потасовка заняла больше времени, чем Йен преполагал, и стоила ему одного сломанного ребра и второго подбитого глаза. Зато к концу драки трое громил оказались лежащими связанными на полу, а Йен завладел тремя пистолетами, двумя ножами и целым набором чудесных медных кастетов.

Сорвав со стены висевший на крюке фонарь, Фергусон направился к двери. Выглянув наружу, он заметил, что обрывки его правого рукава пропитаны кровью. «Отчего?» – спросил он себя.

Не следовало ему отвлекаться. Только он хотел открыть дверь, как она распахнулась прямо перед его лицом.


Рональд за это заплатит, поклялась Сара, пытаясь совладать с охватившей ее паникой. Плохо уже то, что он велел одному из своих подручных протащить ее через эти бесконечные подвалы и бросить в этом кошмаре, опутанном паутиной. Но чтобы убедить ее в том, насколько она беспомощна, тот привязал ее к стулу и вышел из подвала с единственным фонарем.

Сара закоченела. Мало того, что все ее тело ныло от многочисленных ушибов, которые она получила, падая с той лестницы, так она еще боялась опустить на пол ноги. Против мышей она не возражала – в каждом амбаре христианского мира обитали мыши. Но шорох, раздававшийся в этом темном аду, исходил не от мышей. От крыс! А крыс Сара ненавидела. Она помнила, как они карабкались на ее кровать в темноте.

Сара не была уверена, что это было на самом деле, но она знала, что приют, в который отправил ее герцог, являлся настоящей колыбелью для крыс. Она знала, что у нее есть крохотные шрамы на пальцах, появившиеся за те три года, что она провела в приюте, пока ее не забрали оттуда. Сара ненавидела крыс. А Рональд говорил, что намерен отправить ее на корабле на острова Антиподов, а уж там-то крыс наверняка полно. Каким-то образом ей надо выбраться отсюда, пока он не исполнил своей угрозы.

Сара отлично разбиралась в узлах. Она была вынуждена изучить их. А уж эти-то она наверняка развяжет и в темноте, и у себя за спиной, подумала Сара. А потом, когда она освободится… что? Дверь не заперта, а спрятана за белой каменной стеной. Тем лучше, потирая ушибленное плечо, сказал ей Рональд. Как будто она ушла, никому не сообщив об этом. И даже если Пип или Чаффи Уайлд справятся о ней, Рональду придется лишь сказать, что он прогнал ее из дому.

Ей надо подумать об этом в свое время. Но для начала необходимо заняться более срочными делами.

Сара уже успела справиться с первым узлом, как вдруг услышала лязг ключа, поворачиваемого в замке. Она замерла. Рональд пообещал не возвращаться до утра. Мог ли кто-то прийти, чтобы спасти ее? Или, может, это Йен ее разыскивает?

Пожалуйста! Пожалуйста!

Нет, это не Йен. Сара боролась с наворачивающимися на глаза слезами. Дверь со скрипом отворилась, и Сара увидела трех людей, стоящих в коридоре. Двое из них держали в руках фонари, отбрасывающие на их лица безумный, зловещий свет. Одним из них был Рональд, какой-то удивительно нервный и бледный; второй – великан с натянутой улыбкой и пустыми глазами. А женщина… О нет! О боже! Сара знала ее. Золотые волосы, сверкающие в неровном свете, и роскошное тело, обтянутое бархатным платьем.

Мина Феррар.

Сара поняла, что у ужаса есть вкус.

– Ах, мадам, – приветствовала ее Мина, заходя в комнату. – Узнаю вас, мы ведь виделись в том маленьком городишке, не так ли? Вы еще были с хихикающей девочкой. Да, я это помню, да…

Она кивнула пришедшему с ней громиле, и тот направился к стулу. С явным напряжением держа руку в стороне от себя, женщина села напротив Сары и разгладила платье на коленях.

– Вы не здороваетесь с гостями? – спросила она.

– Нет, – задумчиво ответила Сара, чувствуя, как страх змеей скручивается у нее в животе. – Даже не верится в это.

Она ожидала, что женщина рассердится, но та лишь быстро кивнула:

– Ну и хорошо. От тех, кто быстро сдается, никакой радости. Но я готова сотрудничать с вами. Обещаю это, а Мина никогда не лжет.

Она наконец согнула руку и повернула ее так, чтобы показать Саре, что она держит в этой руке. Сара схватила ртом воздух. Это был нож. Длинный, с тонким лезвием, очень зловещий на вид. Он был весь покрыт кровью. При виде его у Сары подвело желудок. Ей стало казаться, что она даже чувствует теплый медный привкус крови.

– Красота, правда? – со светской улыбкой промолвила Мина, поворачивая нож, чтобы Сара лучше разглядела запекшуюся кровь. – Отличный инструмент для опытного мастера, не так ли? А я, Мина, тот мастер и есть. Я создаю чудовищную красоту с помощью моего маленького друга. И я только что создала такую чудовищную красоту в вашем полковнике.

Внезапно Сара почувствовала, это не может больше дышать.

– В моем… ком? – переспросила она.

Мина захихикала, как девчонка, которая делится с подругой секретами.

– О нет, мадам, не стоит притворяться. Особенно перед Миной. Ей известно, что вам нравится полковник, да? Ей известно, что вы будете по нему скучать, о чем Мина очень сожалеет. Видите ли, я оставила его у себя на полу, истекающего кровью от тысячи ран. Он не придет за вами, мадам. Никогда!

Несколько мгновений Саре казалось, что она сделает то, чего не делала ни разу в жизни, – упадет в обморок. У нее потемнело в глазах, ей стало одновременно жарко и холодно. Она боролась с ужасным замешательством. Действительно ли на ноже кровь Йена?

– Я не понимаю, – проговорила Сара, дивясь спокойствию в собственном голосе. – Что, по-вашему, я могу сделать? – Она повернулась к брату, которого сотрясала дрожь. – Рональд! А ты какую роль играешь во всем этом? Мало тебе того, что меня связали как злодейку всего лишь за то, что я хотела повидаться с сестрой? Хочешь еще, чтобы я приняла участие в этой бездарной драме?

Как ни странно, Мина наклонилась к ней и принюхалась, словно пыталась учуять в воздухе запах дыма.

– Хм, да! С тобой, думаю, придется немало поработать. Давайте же, герцог. Ваше слово. Вы будете отомщены.

Что еще более странно, брат Сары медлил и явно не знал, что делать. Сара встретилась с ним взглядом и увидела в его глазах вину, стыд, гнев. Правда, искупать вину он явно не собирался. Развернувшись, герцог вышел, захлопнув за собой дверь.

Мина так вся и засияла, яростно вращая ножом.

– Так что, понимаешь, ты, бастардша, никто не придет тебе на помощь. И никто не спасет тебя ни от Мины, ни от Рауля. Видишь Рауля? Рауль, как думаешь, ты сможешь насладиться этой нежной плотью?

– Да, мадам, – ответил он, подступая к Саре, чтобы пощупать ее волосы. – Рауль предпочитает желтые.

Сара отдернула голову, стараясь взять себя в руки.

Ей нужно подумать. Нужно обмануть их и выбраться отсюда. Нужно дышать, несмотря на охвативший ее ужас, который комом стоял у нее в горле.

Если то, что говорит Мина, – правда, Саре не стоит ждать, что Йен придет ей на помощь. Ее сердце дрогнуло. Может ли эта сумасшедшая действительно говорить правду? Действительно ли Йен мертв? Сара не могла думать ни о чем и ни о ком, кроме него, ее великолепного, отважного шотландца, кровь которого впитывалась в грязь. Ярость опять стала подниматься в ее груди. И отчаяние.

– Итак, мадам? – спросил Рауль, привлекая внимание Сары.

Он обошел вокруг нее, как будто для того, чтобы развязать ей руки.

«Да, – подумала она, держась абсолютно спокойно. – Развяжи меня. Если я освобожусь, у меня появится шанс».

Мина склонила набок голову.

– Да, конечно, Рауль. Через минуту.

Громила кивнул.

– Хотите сначала пометить ее, мадам?

У Сары перехватило дыхание, и она была готова поклясться, что ее внутренние органы превратились в жидкость.

Мина сосредоточилась на Саре.

– Только не лицо. Не стоит портить внешний вид товара. Правда, я знаю одного мужчину, которому нравятся шрамы на женщинах. Особенно на груди, да? Думаю, тебе самому понравится пометить ее красивые грудки. Это так, Рауль?

Его глаза потемнели.

– Да, мадам.

Она улыбнулась и посмотрела на Сару:

– Хочешь заслужить, чтобы Рауль пометил твою грудь, незаконнорожденная? Или предпочтешь сказать Мине, где твой полковник спрятал свой серебряный подарок?

Серебряный подарок? О чем она говорит? Впрочем, Сара тут же потеряла и эту мысль, потому что Мина медленно встала и, наклонившись, потянулась к юбке Сары. Сара оцепенела. Улыбнувшись, Мина стала стирать юбкой кровь со своего ножа.

– Серебряный подарок, моя малышка, – проворковала она. – Чудесная фляга с маленькой картиной внутри.

Фляга, она говорит о фляге! Боже! Что Йен сделал с флягой?

Сара нахмурилась, делая вид, что не понимает Мину.

– Подарок из серебра? – Она покачала головой. – Извините. У него не было никакого подарка – ни серебряного, ни какого-то другого. Я бы знала, если бы был. Мне ведь пришлось раздевать его, когда он был ранен.

Мина улыбнулась с деланной застенчивостью:

– Не стоит разочаровывать Мину, малышка.

Судорожно вздохнув, Сара пожала плечами:

– Похоже, у меня нет выбора.

Рассеянно кивнув, Мина бросила юбку Сары. Сара услышала, как воздух с тихим свистом вырвался у нее из груди. Только она чуть расслабилась, пусть и на мгновение, как Мина совсем близко подошла к ней. С расширившимися глазами, трепещущими ноздрями, эта женщина наклонилась, чтобы ткнуться лицом в шею Сары. Та инстинктивно съежилась. Усмехнувшись, Мина обхватила Сару руками, как будто собиралась обнять ее. А потом она медленно, чувственно вдохнула. Сара вздрогнула от отвращения, ее тело съежилось от прикосновения женщины.

– Ах! – выдохнула Мина, пробегая языком по шее Сары. – Нет ничего слаще вкуса ужаса. Он невероятно пикантен, да? Восхитительно.

Сара не могла унять дрожь. Она почувствовала, как заворочался в животе желудок, и ей пришло в голову, что ее может вырвать на эту женщину.

Сара была уже почти на пределе, как вдруг ощутила прикосновение ножа к своим рукам. Сара ахнула. Мина расхохоталась. Нож натянул веревки, перерезал узлы. Сара была свободна.

– Ты свободна, малышка, – прошептала она Саре на ухо. – Если доберешься до двери, то сможешь убежать.

Мина выпрямилась и отступила назад, не отрывая глаз от Сары. Та едва сдерживала дрожь. Сару не обмануть – понятно, что Мина и не подумает отпустить ее. Сара не знала, почему так уверена в этом. Возможно, все дело в глазах охотницы – глазах кошки, которыми она смотрит на беспомощную жертву. В этот миг Сара ненавидела ее. И все же она встала.

– Еще кое-что, – добавила Мина с широкой улыбкой.

Блеснув в воздухе, ее нож молниеносно разрезал переднюю часть платья Сары и прочертил линию на ее груди. Это было сделано так быстро и аккуратно, что Сара заметила рану, лишь когда поняла, что вниз по ее животу заструилась кровь.

Она вновь оцепенела, внезапно ощутив себя сбитой с толку, ошеломленной. Ужас охватывал ее, она чувствовала его отвратительный прикус во рту. Темное как сама смерть отчаяние высасывало свет из комнаты. Из всего мира. Втянутая в безумную игру, она стояла почти обнаженной перед двумя монстрами. Они улыбались, а на грани света и тьмы затаились шакалы, ожидающие своей очереди.