Эйлин Драйер - В плену страсти

В это мгновение все изменилось. Сара почувствовала, будто ее сбило с ног дерево, дом… айсберг.

– Почему ты так смотришь на меня? – спросил он, помешкав один миг.

– Этого не может быть. – Вот все, что ей удалось сказать. Ей хотелось отступить назад, чтобы получше разглядеть его, но она знала, что если сделает это, то он рухнет как камень.

– Чего? – переспросил он.

Теперь Сара поняла, почему у нее возникло чувство, будто она его знает. Цвет его волос – темный, красновато-коричневый. Голубые-голубые глаза, высокий рост. История, которую ей следовало вспомнить, о том, как Йен Фергусон стал виконтом Хоузом.

В ней начал закипать гнев. Негодование.

– Девочки, о которых я говорила, – те, что учились вместе со мной в академии мисс Чейз в Слау… – заговорила она. – Те самые, у которых были ножи скин ду. Их звали Фиона и Мейрид Фергусон.

Его лицо тут же посветлело.

– Ты знаешь Фиону и Мейрид?

На этот раз Сара все-таки отступила. Его ноги немедленно подкосились, и он со стуком упал на стул.

– Вы – их брат, – высказала она свое обвинение.

Он нахмурился, услышав злые нотки в ее голосе.

– Да, детка, брат.

Сара сердито кивнула.

– Когда вы видели их в последний раз?

Похоже, ее вопрос смутил Фергусона.

– Два… нет, три года назад.

– Вот как, – промолвила Сара, зная, что ее голос полон презрения. – В таком случае для нас обоих будет лучше попрощаться прямо сейчас. Без сомнения, утром вы найдете дорогу.

Не успел он ответить, как она развернулась и вышла, хлопнув дверью.

Негодование заставило Сару обойти вокруг хозяйственных построек.

Брат Фионы Фергусон? Как такое может быть? Фиона родилась и выросла в Эдинбурге. А сейчас живет где-то в Уэст-Райдинге. Как случилось, что ее брата выбросило на южное побережье и он оказался на ферме Сары? Как она может спокойно разговаривать с ним, когда больше всего ей хочется ударить его по голове заборным столбом за то, что он забыл о ее друзьях?

Их было совсем немного в жизни Сары. Ее происхождение об этом позаботилось. Потому что за четыре драгоценных года в школе ей удалось завести только четырех друзей. Девочек, которые делили с ней комнату, – Пиппу Найт, Лиззи Риптон и сестер Фергусон. Фиона провела с Сарой в академии все четыре года. А вот ее сестра-близняшка Мейрид продержалась там всего несколько недель, поскольку чувствовала себя несчастной и ошеломленной связанными с этим переменами в жизни. И всем, кроме ее сестры и подруг, было на это наплевать.

Фиона всегда с готовностью оправдывала брата за то, что он совсем бросил ее с сестрой.

– Он же нашел для нас школу, – говорила она. – А когда школа Мейрид не подошла, прислал одного из своих друзей, чтобы тот сопровождал ее до дома.

Брат нашел для них то, что ученицы окрестили Академией «Последний шанс». Это была худшая школа в Британии, в которой десятки девочек чахли за холодными стенами, страдая от суровой дисциплины, весьма посредственной учебы и родительского равнодушия. Единственный раз Сара подумала о своем замужестве без сожаления, когда вспомнила, что оно спасло ее от еще одного дня в этой тюрьме.

А Йен Фергусон ни разу не навестил своих сестер, не заступился за них, не справился об их жизни. Лишь один раз поинтересовался, почему Мейрид захотела вернуться домой. Только Фиона билась за свою сестру. Фиона и ее школьные подруги.

Наконец Сара остановилась передохнуть у загона Уиллоби. Она была все еще очень сердита, чтобы зайти туда.

Конечно, все это не так-то просто. И никогда простым не было. Ее чувства к Йену Фергусону были куда сложнее, чем простой гнев, и не оставляли ее много лет. Но она не собиралась сейчас ворошить это гнездо – это будет бесполезно.

Взгляд Сары невольно устремился к беседке. О, Босуэлл! Как дошло до такого? Даже до побега Босуэлла она все усилия прикладывала к тому, чтобы удержаться в Фэрборне. Она торопливо приводила это место в порядок своими мозолистыми руками, своими умом и решимостью, чтобы наконец стать частью чего-то. Она была готова на что угодно ради того, чтобы защитить Фэрборн. Она сделала все, и ее тайны придавили ее, как горе.

И как же она может рисковать всем этим ради единственного человека?

Все, что нужно сделать Мартину Кларку, это обнаружить Йена Фергусона, прячущегося в ее садовом сарае. После этого Фэрборн будет опустошен, как чумной барак. Семья, которую Босуэлл просил ее защитить, будет уничтожена, а единственный дом, который она когда-либо имела, – потерян.

Интуиция подсказывала Саре послать Йена Фергусона ко всем чертям. Передать его в руки ополченцам, где он не будет представлять опасности для нее или для Фэрборна.

Сара потерла глаза и вздохнула. Она не могла этого сделать. Несмотря на то что брат отвернулся от них, Фиона все еще любила этого зверя. И по сию пору настаивала на том, что брат и не мог сделать для нее больше, чем сделал, потому что был занят войной на континенте. Она никогда не поймет, если Сара сдаст его. А сама Сара никогда не простит себя, если ее действия ранят чувства подруги.

Словно выражая сочувствие, Уиллоби захрюкал и ткнулся пятачком ей в ногу. Сара инстинктивно нагнулась, чтобы почесать ему за ушами.

– Я ведь должна сделать это, не так ли? – спросила она у борова, которому частенько приходилось выслушивать ее размышления. – Мне следует передать его в руки ополченцев. В таком случае он будет в безопасности от Мартина, а я – от него…

Еще не договорив фразу до конца, Сара поняла, что никогда не сделает ничего подобного. Она постарается как можно лучше перевязать его рану, а затем покажет дорогу к берегу. А когда он уйдет, она вернется к серому однообразию своей жизни. И ни единой душе на свете не скажет, что он здесь был.

– Давно было пора прийти, – услышала Сара, едва приоткрыв дверь в кухню. – Обед уже давно готов.

Пошарив рукой за спиной, чтобы развязать тесемки рабочего фартука, Сара улыбнулась Пег Харди, ставившей на стол дымящийся фруктовый пирог.

У нее за спиной маленькая Мэри Санди помешивала суп в котелке и накрывала блюда, выставленные на стол для подачи. Воздух был насыщен целым букетом ароматов готового обеда: пышного хлеба, тушеного мяса, последних ягод смородины в корочке пирога, благоухающего корицей.

Каждый раз, входя в кухню, Сара восхищалась тем, как Пег удается приготовить столь вкусную еду из таких плохих продуктов. И, должно быть, еще хуже то, что Сара – единственная, кто это замечал.

– Прошу прощения за опоздание, – сказала она, стягивая через голову фартук. – Мне пришлось потратить время на разговор с кузеном Мартином.

А еще на то, чтобы спрятать возможного предателя в садовом сарае. От одной мысли об этом пульс Сары стремительно учащался. Она не могла поверить, что Пег не замечает ее состояния. И действительно, Пег сделала покрытыми мукой пальцами знак от дурного глаза, едва услышала имя Мартина.

– Тебе все равно надо пойти туда. Эти мегеры вот-вот начнут делить на столе свое серебро, – заметила Пег.

Сара замерла на месте.

– Они спускались к обеду?

Черт! Она-то собиралась сесть за обеденный стол Пег, чтобы при первой же возможности убежать. Теперь ей придется просидеть здесь по меньшей мере два часа.

Пег закатила свои выразительные карие глаза.

– Да разве ж тебе не повезло?! Бедный старый Паркер разливает шерри, как лимонад, а мисс Фицуотер размахивает пузырьками с нюхательными солями, как священник в католической церкви – кадилом.

Бедный старина Паркер – их дворецкий, последний из старых слуг, который ловко притворялся глухим, как только речь заходила об отставке.

Сара почувствовала, что у нее начинает болеть голова.

– И что же на этот раз их разъярило? – спросила она.

Пег, подбоченившись, фыркнула, и этот звук очень напоминал хрюканье Уиллоби.

– Ее пожилая светлость поскользнулась на краю утеса и уронила несколько расписанных ею горшков в океан, – ответила она. – Мисс Артемизия получила письмо от одной из своих школьных подруг.

Сара вздохнула:

– Бедная Арти! Она была там так счастлива.

– Ну а сейчас этого о ней не скажешь, – заметила Пег. – Так что, отправляясь к ним, лучше надень доспехи. Паркер не сможет слишком долго их удерживать. – Наклонившись к Саре, Пег слегка подтолкнула ее. – А теперь ступай к черной лестнице. Мэри отнесла наверх ведро горячей воды и достала твое лавандовое платье.

Сара чмокнула Пег в щеку.

– Не представляю, что бы я без тебя делала, Пег!

Худое, суровое лицо Пег покраснело, и она взмахом руки велела Саре идти.

– Не глупи! – сказала она. – Я ведь еще не оставила тебя, правда?

Мать так никогда и не простила Саре, что Пег приехала в Фэрборн после ее свадьбы. А сама Сара даже думать не хотела о том, что может случиться с Пег, если Мартин начнет хозяйничать в поместье. Им обеим будет некуда пойти.

Саре понадобилось не больше десяти минут, чтобы привести себя в порядок и переодеться. Несмотря на это, когда бледный как мертвец Паркер пропустил ее в розовую гостиную с полным бокалом шерри в руке, три женщины дожидались в комнате с таким видом, словно им пришлось голодать, перебиваясь с кореньев на дождевую воду.

– Неужели ты не в состоянии вовремя прийти на обед? – нервно кутаясь в свою нориджскую шаль, спросила леди Кларк, сидевшая в конце обитого выгоревшим шелком и набитого соломой диванчика. – Голод вреден для моего сердца.

«Спокойствие, – сказала себе Сара, которая стояла так неподвижно, что Паркер повернулся, чтобы недоумевающе взглянуть на нее. – Леди Кларк не виновата, что у меня пропала способность дышать. Она не нарушает закон ради привлекательного мужчины».

Ее рука всего лишь слегка дрожала, когда она взяла у Паркера бокал, сделала чрезмерно большой глоток и вздохнула, прежде чем вступить в перепалку.

– Прошу прощения, матушка Кларк, – промолвила Сара, наклоняясь к вдове, чтобы поцеловать ее. Ей удалось ловко избежать перьев, которыми эта леди всегда украшала волосы к обеду. – Меня задержали кузен Мартин и сквайр.

Что касается леди Кларк, подозревала Сара, ее сердце было самым надежным механизмом во всем поместье. Не то чтобы леди Кларк когда-либо позволяла усомниться в своей воображаемой хрупкости. Эта женщина среднего роста, с выцветшими светлыми волосами, истонченной, сухой кожей и ее обманчивой слабостью довела до совершенства искусство управлять окружающими с помощью пустой болтовни. Впрочем, подумалось Саре, если бы она была вынуждена провести тридцать лет с лордом Кларком, ей бы тоже пришлось то и дело болтать что-то пустое.

– Добрый вечер, мисс Фицуотер, – с искренней улыбкой поздоровалась Сара с высокой, смахивающей на аиста дамой, которая пристроилась рядом со вдовой с полным бокалом наливки в руке. – Вы хорошо провели время на Андерклиффе?

– Катастрофа! – простонала леди Кларк, прижимая ладонь ко лбу. – Я вся в синяках.

– Я слышала об этом, – сказала Сара, занимая место рядом с молодой Артемизией на таком же диванчике, который отгораживал стол от шипящего в очаге огня. – Мне очень жаль. То, что вы сейчас здесь, матушка Кларк, – свидетельство вашей силы духа. Вы так не считаете, мисс Фицуотер?

– О да, – согласилась женщина, похлопывая по руке вдовы. – Именно так.

Одним из преимуществ жизни в Фэрборне было его местоположение – он протянулся вдоль самого прекрасного побережья Британии и славился не только своей живописной растительностью, но и извлекаемыми из земли ископаемыми и окаменелостями, благодаря чему женщины все время были при деле. С точки зрения Сары, с этим ей вдвойне повезло.

Сделав глоточек шерри, она повернулась к Артемизии, чтобы поинтересоваться, как прошел день у нее, но маленькая блондинка упорно смотрела в стену, ее глаза были подозрительно влажными, а руки теребили ленту, свисавшую с талии прекрасно сидевшего на ней платья из вишневого кашемира. Похоже, и тут не обошлось без помощи Пег. Обе – девушка и ее мать – были в мрачном настроении и явно не могли вести спокойную беседу. Так что благослови, Господи, счастливое умение мисс Фицуотер действовать умиротворяюще. У Сары просто не было в тот вечер терпения вести мирные переговоры.

– И все же день был чудесным, – сказала мисс Фицуотер. – Разве не так, дорогая? Живым!

Вдовушка продолжала дрожать, что, учитывая количество слоев разноцветных пастельных оттенков – мятного, персикового, лавандового и кремового – тканей, делало ее похожей на бабочку.

– Даже не знаю, – проговорила она. – Мне было нечего писать. Подумать только, раньше казалось, что нам на много лет хватит материалов для моего полного каталога флоры и фауны от Девона до Дорсета!

– Но мы же видели чудесный поздний дорсетский вереск, – заметила мисс Фицуотер, снова поглаживая ее руку. – Мне показалось, что нам встретился замечательный образец этого растения.