Все в изумлении уставились на Сорчу. И никто не издал ни звука. Наконец Роберт откашлялся и, нахмурившись, заявил:

— Держать пленников ради выкупа — это очень плохо.

Некоторые из собравшихся тотчас же закивали, соглашаясь с ним.

— Рад, что вы так думаете, — сказал Руари. — Теперь вы, может быть, втолкуете этой девушке, как следует себя вести.

— Ну, сэр, я ведь всего лишь оружейник, и у меня нет права отчитывать ее, — ответил Роберт и улыбнулся, заметив удивление Руари. — Хотя время от времени я позволяю себе такую вольность.

— Скорее — все время, — проворчала Сорча.

Но Роберт даже не взглянул на нее; он по-прежнему рассматривал сэра Руари. Наконец, снова откашлявшись, оружейник проговорил:

— Да, иногда я ругаю нашу леди, но на сей раз вынужден с ней согласиться. Никому из нас не нравится брать людей в заложники. Так часто бывало в прошлом, но еще во времена прадедов леди Сорчи Хей из Данвера отказались от этого.

— А сейчас вы собираетесь наплевать на их желания и осрамить их память?

— Нет, сэр, ошибаетесь. Думаю, они бы одобрили этот поступок нашей леди. Дугал должен вернуться в Данвер живой. — Роберт подошел к пони, чтобы отвязать носилки. — Мы хорошо о вас позаботимся, сэр. Можете не сомневаться в этом.

— В Данвере все в порядке, Роберт? — спросила Сорча, когда еще двое мужчин подошли к носилкам. — Может быть, это странно, но каждый раз, когда я покидаю Данвер, у меня появляется такое предчувствие… Я боюсь, что тут может что-то произойти.

— На этот раз предчувствие тебя не обмануло. Похоже, юная Юфимия скоро станет взрослой.

Сорча шепотом выругалась и, взглянув на Маргарет, поняла, что кузину эта новость тоже расстроила. Сорча надеялась, что Керры недолго пробудут в Данвере.

Чужаки с трудом воспринимали разные странности ее родственников, но сейчас они могли столкнуться с самой неприятной из них. Превращение Юфимии из девочки в девушку почти наверняка раскроет те причины, по которым Хеи из Данвера были вынуждены жить в таком глухом уголке Шотландии. «Только бы родственники Руари и Битхема выкупили их побыстрее», — думала Сорча. Она знала: если этого не произойдет, чужаки узнают самые мрачные тайны Данвера.

— Трудности уже возникли? — спросила Сорча; она старалась говорить так, чтобы пленники ничего не поняли.

— Все пока только начинается, но я не припомню, чтобы это когда-либо происходило так быстро и сильно, как сейчас, — ответил Роберт. Вместе с конюхом он понес лежавшего на носилках Руари вверх по узким каменным ступеням, ведущим к башне. — И что-то подсказывает мне, что на сей раз будет очень трудно, — добавил Роберт, выразительно взглянув на шедшую рядом Сорчу.

— Юфимия уже заметила?

— Да, заметила. И сразу скажу: она пока не отказалась от своих… странных мыслей. Ты ведь понимаешь, что это означает?

Молча кивнув, Сорча вернулась к Маргарет, чтобы помочь ей. Битхем был совсем слаб и не мог бы идти сам. «Что же делать, что делать?..» — спрашивала себя Сорча, поддерживая молодого воина. Сначала она решила поместить Руари и Битхема в одной комнате и крепко запереть ее, но потом поняла, что это глупо. Опасность нависла над Денвером, словно грозовая туча, которую невозможно запереть. Интуиция подсказывала ей, что Руари Керр скоро в полной мере испытает на себе проклятие Данвера. Она мысленно твердила, что для нее это не имеет значения, но прекрасно понимала, что обманывает себя.

Руари тихо застонал, когда его опустили на кровать. Он не понимал, как ему удавалось все это выдержать — сначала битву, потом долгое путешествие в Данвер, а теперь еще вот это. Казалось, такая боль должна была прикончить его. И теперь, когда он уже не опасался за свою жизнь, ему очень хотелось потерять сознание, чтобы хоть ненадолго избавиться от мучений.

Осмотревшись и не увидев рядом своего юного кузена, Руари спросил:

— А где Битхем?

— Он в соседней комнате, — сказала Сорча. Она поставила на стол рядом с его кроватью миску с водой и принялась утирать пот с лица и шеи Руари. — Ты весь вспотел…

— Непросто терпеть боль, когда тебя таскают с одного места на другое, — проворчал рыцарь.

— Да, конечно… — кивнула Сорча. Повернувшись к стоявшему рядом Роберту, она спросила: — Где Нейл?

— Скоро будет здесь, — ответил оружейник.

— Да, было бы лучше, если бы за мной присматривал мужчина, — подал голос Руари.

Сорча с Робертом взглянули на него и улыбнулись. А Руари, нахмурившись, подумал: «Что их так развеселило?» Он уже хотел спросить об этом, но в этот момент дверь комнаты распахнулась и с оглушительным грохотом ударилась о стену. Вздрогнув от неожиданности, Руари повернул голову и замер с открытым ртом. В комнату вошла огромная женщина — таких он никогда не видел. Ростом она была около шести футов, пожалуй, даже выше. Плечи у нее были широченные, под стать росту, и не было ни малейших сомнений в том, что эта женщина обладала необыкновенной физической силой. Приблизившись к кровати, она подбоченилась и посмотрела на Руари. На мгновение взгляды их встретились, и он увидел, что глаза у нее зеленые, а вовсе не карие, как у большинства родственников Сорчи. Но еще больше его изумили волосы этой женщины. Необычайно густые и довольно длинные, почтило пояса, они были ярко-рыжего цвета — такой яркой рыжины он тоже никогда в жизни не видел.

— Ах, тетя, я очень рада, что ты пришла нам помочь, — сказала Сорча. — Это сэр Руари Керр. — Девушка не выдержала и улыбнулась, глядя на рыцаря, — тот в изумлении таращился на рослую даму. — Сэр Руари это моя тетя, Нейл Хей.

— Нейл?.. — Руари наконец перестал глазеть на женщину и перевел взгляд на Сорчу. — Ты сказала «Нейл»?

— Да, именно так она и сказала, — ответила женщина, с ухмылкой глядя на раненого. — Я была у отца последней из семи дочерей, и ему уже надоело придумывать для нас женские имена. — Нейл пожала плечами. — Но я не жалуюсь… — Взглянув на Сорчу, вдруг спросила: — Ты действительно думаешь, что этот израненный кусок плоти даст тебе достаточно денег, чтобы выкупить моего глупого племянника?

— Да, конечно, — кивнула девушка. — Ведь всем известно, что Керры из Гартмора — очень богатый клан. Они наверняка дадут нам мешок-другой монет за своего лэрда и его двоюродного брата. Мы подождем, когда англичане назначат свою цену за Дугала, и тогда потребуем точно такую же за сэра Руари и Битхема.

— То есть нам никакой прибыли от этого не будет, — проворчала Нейл.

— Я делаю это не ради прибыли, тетя. Мы бедны и поэтому только так сумеем выкупить Дугала.

— Ты все время твердишь о бедности, но я ее что-то не приметил, — сказал Руари. — У вас прекрасная крепость, очень прочная и, наверное, почти неприступная. Ее возведение наверняка обошлось вам очень дорого.

— Да, очень дорого, — ответила Сорча. — Все богатство, которое было у нашего клана, ушло на эту крепость. Это произошло еще до того, как родился мой отец. Ведь мы живем у самой границы, и здесь, в этих местах, без надежной крепости никакие обойтись. Чтобы построить такую, потребовалось очень много денег, и мои предки сумели их добыть. Редко выпадал такой день, чтобы какой-нибудь несчастный не бродил по замку Данвера, ожидая, когда его родственники пришлют за него выкуп. Да, ты прав, мы очень дорого заплатили за право жить в этих местах. Ведь Хеи постоянно совершали набеги на англичан, во время которых погибли многие из наших воинов.

— И ты теперь почувствовала, что в твоих жилах заговорила кровь этих грабителей? — пробурчал Руари.

Нейл вдруг замахнулась на рыцаря кулаком, но Роберт вовремя перехватил ее руку, и какое-то время оружейник и женщина пристально смотрели друг на друга, но никто из них не произнес ни слова.

Сорча же, взглянув на Руари, с усмешкой проговорила:

— Люди из моего клана не могут сносить оскорблений. Слишком уж велика была цена за эту крепость. В конце концов мы осознали, что обескровили Данвер, положили ради крепости самых лучших наших мужчин.

— Девочка, ему не обязательно знать все это, — сказала Нейл.

— Сэр Руари и так скоро многое узнает, — возразила Сорча. — Он и его кузен проживут с нами какое-то время. Но они же не слепые, поэтому многое увидят и поймут. А что касается крепости, то Руари уже, наверное, заметил, что Данвер могут оборонять даже дети.

— Да, это я заметил, — с явной неохотой согласился рыцарь. — И я не мог не обратить внимание на то, как мало у вас вооруженных мужчин. Сначала я решил, что они все ушли на войну с Дугалом, но потом вспомнил, что он сбежал туда один.

— Дугал знал, что ни один мужчина не пошел бы с ним на битву и ни один из них не позволил бы отправиться туда ему самому, если бы он кому-нибудь рассказал о своих планах. — Сорча подошла к резному деревянному сундуку, что стоял под узким оконным проемом, и достала оттуда одеяло. — Мы рассчитываем, что Дугал женится и восполнит недостаток мужчин в Данвере, что возместит кровь, которую наши предки так беспечно проливали на поле боя. — С помощью Нейл Сорча накрыла Руари одеялом. — Мы потребуем за вас выкуп, потому что у нас нет иного выхода. Почти пятьдесят лет наш маленький клан не играл в эту игру, которую многие в Шотландии считают вполне честной, даже благородной.

— И вы в нее сейчас сыграете?

— Да, Руари, и не думай, что если в нашем отряде только одни юнцы, старики, калеки и женщины, то мы обязательно проиграем. Но поверьте, с вами будут обращаться хорошо и с должным уважением. Только не путайте уважение со слабостью. Если вы попробуете сбежать, мы вас остановим. Если вам удастся выбраться из крепости, мы вас выследим и вернем. Вы наши пленники, и я вам не советую совершать глупые поступки. Предупреждаю: если попытаетесь сбежать, вы об этом пожалеете.

В какой-то момент Сорча вдруг поняла, что смотрит на губы рыцаря. У него были очень чувственные губы — казалось, они звали, манили к себе, и Сорче ужасно хотелось склониться над Руари, хотелось приблизиться к этим губам… Заглянув в зеленые глаза Руари, она поняла: он заметил, какие чувства ею овладели. И сейчас он смотрел на нее с удивлением и с любопытством.

Сорча тотчас отвела глаза и, отступив от кровати, проговорила:

— Я надеюсь, что ты меня понял.

— Да, прекрасно понял, — ответил Руари.

— Вот и хорошо. А теперь, если тетя меня отпустит, я оставлю тебя на ее попечение.

— Иди, девочка, — сказала Нейл. — Я за ним присмотрю. А ты пока поговори с Робертом. Он хочет тебе кое-что рассказать.

— О Юфимии?

— Да, о маленькой Юффи. Боюсь, нас ждут очень беспокойные дни.

Сорча кивнула и вышла из комнаты вместе с оружейником. Она боялась этого разговора, но понимала, что он неизбежен. И еще она чувствовала, что ей не хочется покидать Руари. Конечно же, он ужасно на нее злился, но это не имело значения, потому что ей нравилось находиться рядом с ним. Три дня она ухаживала за ним и заботилась о нем, и вот теперь ей пришлось его покинуть. Сорча понимала, что ей нравится Руари, и это очень ее тревожило. «Но ведь между нами не может быть никаких серьезных отношений», — напомнила она себе. Она твердо решила, что будет держаться подальше от Руари, встречаться с ним лишь в случае крайней необходимости.

— Теперь ты можешь рассказать мне о Юффи, — проговорила Сорча, когда они с Робертом направились в больший чал замка.

— Это началось почти сразу после того, как вы с Маргарет отправились на поиски Дугала.

— И не было никакого намека на то, что это скоро начнется?

— Нет, никакого. Вот почему мне кажется, что нас ждут иные испытания. Духи только что спустились, и они все такие-же мстительные. Конечно, все знали, что Юффи вступила в нужный возраст и что скоро начнутся неприятности, но даже те из нас, кто видел это уже много раз, поразились силе первой атаки. И мы даже немного испугались…

— Как ты думаешь, на этот раз кто-нибудь может пострадать?

— Да, я опасаюсь именно такого исхода. Хотя, с другой стороны, я слышал, что бывали времена и похуже, но и тогда никто от этого не пострадал.

— А что сама Юффи думает о происходящем?

— Она не верит, что это все из-за того, что она становится взрослой.

— Ну, когда это случилось со мной, я тоже не хотела в это верить. Чувствовать, что уходит детство, всегда нелегко. Но когда ты проходишь через такие перемены вместе с озорными духами, которые швыряют вокруг тебя вещи и всячески тебе досаждают, это становится настоящим испытанием. А тут еще странные фантазии Юффи… Похоже, девочка всерьез считает, что она — подкидыш, ребенок, оставленный эльфами взамен похищенного. И потому уверена, что с ней не может происходить то, что обычно происходит с девочками из нашего клана.

«Что же сказать Юфимии, как помочь ей принять перемены с терпением?» — думала Сорча: Следовало во что бы то ни стало объяснить девочке, что главное — это спокойствие. В их клане давно уже поняли: чем спокойнее ведет себя девочка, тем меньше проявляют себя духи, они не так громко шумят, крадут меньше вещей и их присутствие становится легче выносить. Бабушка Сорчи делала специальный травяной настой, который на несколько часов успокаивал человека, даже вводил его в состояние блаженства, но Сорче не хотелось его применять.