Вивьен Воган - В сетях обмана и любви

Молли кивнула дважды:

– Я знаю, я знаю.

Рубел, не выдержав, потянулся к ее рукам, и она удивила его тем, что не отдернула руки.

– Чертовски хорошая идея, Молли! Чертовски!

– Ты думаешь, получится?

– Уверен.

– Я хочу отложить немного денег. Они скоро понадобятся Линди и малышам.

«А тебе? – подумал Рубел. – Кто подумает о тебе, Молли? Тебе нужен человек, который бы помог бороться. Я!»

– Горжусь тобой, Молли! Я действительно горжусь.

Она усмехнулась:

– Все благодаря тебе!

– Нет.

– Да! Ты показал мне, что я в состоянии постоять за себя.

Рубел продолжал держать ее руки в своих.

– Я всегда буду благодарна тебе за это, Джубел, всегда.

Он слегка сжал ее руки в своих ладонях и ощутил мозоли на ее пальцах, и вдруг он понял, что благодарность вовсе не входила в число тех вещей, которых он хотел от Молли Дюрант первоначально. Он потянул ее за руки, нежно подталкивая к качелям. Молли не решалась.

– Иди сюда, – прошептал Рубел.

Она смотрела на него с минуту, и Рубел видел: возможность оказаться рядом с ним соблазняла ее, но она отрицательно покачала головой.

– Почему нет?

– Я боюсь.

Он крепко держал ее за руки, чувствуя, как бьется пульс на ее запястье и зная, что его собственный пульс колотится, как бешеный.

– Иди, Молли. Все хорошо. Дом кишмя кишит детьми и лесорубами. Мы даже не сможем начать то, что у нас, я уверен, на уме у обоих.

Молли резко перестала качаться в кресле.

– Мне нужно пойти посмотреть… – ее пальцы выскользнули из его рук.

Она встала. Отряхнула юбку.

Рубел тоже встал. Качели больно ударили его по икрам, но это было ничто в сравнении с тем потрясением, которое он испытал, когда подошел к ней, взяв ее за плечи и остановив, а Молли не обернулась.

– Ты не думаешь, что нам следует поговорить о прошлой ночи?

Она отрицательно покачала головой.

– Почему нет?

Молли попыталась направиться к двери, но он удержал ее.

– Я не хочу причинять тебе боль, Молли. Я боюсь причинить тебе боль.

Рубел почувствовал трепет, пробежавший по ее телу. Обеими руками он развернул ее к себе. Ее лицо попало в тень, а свет, падавший на крыльцо, освещал края собранных позади волос, отчего казалось, что вокруг головы – сияние.

– Ты сказала, я научил тебя, как бороться за счастье семьи. Хорошо. Но тебе надо научиться отстаивать и свое личное право на счастье.

Его губы коснулись кончика ее носа в легком поцелуе. Даже ее кожа имела привкус жимолости, окружавшей сейчас их. Рубел поцеловал ее в губы нежным и сдержанным поцелуем. Молли отступила, не зная, как быть, но когда его губы нашли ее губы снова, поцелуй был до очевидности желанным. Она сама обвила руками его шею и прижалась к его мускулистой груди. Молли почувствовала, как отвердевают от страстных поцелуев ее соски, когда он захватывает ее губы и проникает между ними языком к деснам. Ласковые руки скользили по ее бедрам, а потом одна из них сжала ей левую грудь, прежде чем она успела понять это.

Когда она напряглась, Рубел оторвал от нее свои губы.

– Еще один поцелуй, Молли…

– Кто-нибудь может…

– Только один! Черт меня побери, если я не думал об этом весь день…

Она тоже думала.

– Не отказывайся, Молли. В этом нет ничего дурного. Ты хорошая, ты такая хорошая…

Прижав ее руку к своей шее, Рубел позволил ей почувствовать, как часто бьется его пульс. Когда она расслабилась, он вновь притянул Молли к себе и припал к ее губам, словно вытягивая страсть, как пчела сосет нектар из цветка жимолости. Боже, какой замечательный привкус, как хорошо пахнет эта девушка, как остры ее ощущения! Он положил руку ей на талию, прижав ее к своему животу. Он заставлял себя быть осторожнее, Рубел боялся испугать Молли.

Но Молли чувствовала себя превосходно. Так было хорошо! Очень хорошо! Наконец он остановился в отчаянии. Пристально глядя ей в глаза, Рубел потрогал мягкие пряди ее волос. Выбрав одну, он провел по ней губами, желая большего… В конце концов, его руки ослабли, он нежно обнял Молли за плечи и поцеловал последним – звонким! – поцелуем.

– Что ты скажешь, если мы пойдем сейчас смотреть, что поделывают лесорубы?

К середине недели Блек-Хауз и его постояльцы уже жили отчасти по заведенному порядку. Молли вставала рано, готовила ленч для детей и лесорубов, в то время как Шугар возилась с завтраком, а Рубел следил за тем, чтобы дети встали, оделись и вовремя оказались готовы отправиться в школу.

Теперь заведенный порядок включал в себя и прощальный поцелуй Джубела. Легкий поцелуй в щеку – ничего более! Но какую сумятицу в душе Молли вызывал он!

Нет, она не чувствовала вину за этот поцелуй перед Клитусом. По правде говоря, Молли думала, что все равно пришла бы к здравому решению насчет Клитуса, с помощью Джубела или без нее. Молли, конечно, сравнивала дружбу Джубела с ее маленькими братьями и отказ Клитуса их воспитывать, но это лишь помогало ей разобраться в своем отношении к жениху.

В глубине души она знала, что даже если бы Клитус смягчился и согласился позволить детям жить с ними, он никогда бы не обращался с ними так, как Джубел. Она не могла себе представить, что Клитус берет малышей на рыбалку, тогда как Джубел в первый же день положил начало традиции послеобеденных походов к реке в те дни, когда он возвращался засветло – рыбалка была мальчикам наградой за проделанную домашнюю работу, как объявил постоялец.

Какие изменения произошли в Блек-Хауз!

Джубел начал умерять и чувство интеллектуального превосходства Тревиса. Не то, чтобы это было особенно заметно. Вероятно, никто, кроме Молли, и не заметил.

Но Джубел обсуждал с Тревисом вопрос строительства железной дороги, как со взрослым. Он говорил о лесном бизнесе, задавал подростку вопросы – серьезные вопросы, на которые мужчине, оказавшемуся в новой местности, нужны были подробные ответы. Тревис все еще каждый день оставался дотемна у Тейлоров или в школе, лишь немного времени уделяя домашним обязанностям: подоить Берту и нарубить дров, но никто не должен был теперь за него колоть дрова и доить корову, Тревис не хотел, чтобы Джубел думал о нем, как о мужчине, который от лени избегает работы.

А Линди? Линди все еще рисовалась своей зрелой женственностью перед Джубелом, но не так ясно, как прежде. Молли беспокоило, что изменение в ее поведении было не столько связано с Джубелом, сколько с самым молодым из постояльцев – рыжеволосым лесорубом по имени Джеф. Линди старалась закончить уроки до ужина, так как в этом случае она могла помочь Шугар приготовить еду лесорубам, которым накрывали стол на кухне после того, как уходили посетители таверны.

Посетители были еще одним изменением в Блек-Хауз. Верные своему слову, Итта и Оскар Петерсон пришли вечером в среду на ужин. К счастью, в этот день Шугар превзошла саму себя, приготовив индюшачьи грудки в сметанной подливке, свежий горох из домашнего огорода и торт-желе на десерт.

– Вы были правы, мистер Джаррет, – восторженно сказала Итта Петерсон, – в Блек-Хауз отменная кухня!

– Все комплименты – мисс Дюрант, – ответил Рубел.

Итта Петерсон кивнула Молли.

– Шугар заслуживает этой чести, она все готовит, – поспешила исправить постояльца Молли.

Шугар, принесшая новую чашку сметанной подливки, пояснила:

– Но рецепты принадлежат семье мисс Дюрант. Она собирает их в книгу, которую думает закончить и продать к каникулам.

Молли побелела: теперь Шугар взялась напоминать ей то, о чем перестал говорить Джубел! Но глаза Итты Петерсон заблестели от возбуждения.

– Вы должны непременно включить в книгу рецепт этого торта из желе, – ее улыбка была искренней. – А когда вы закроете таверну, дорогая, почему бы вам самой и Шугар не работать у меня? Шугар стала бы готовить, а такой изящной и честной девушке, как вы, я с удовольствием доверила бы вести мое хозяйство, тогда я смогла бы уделять больше времени делам общины.

Глаза Молли расширились от возмущения. Рубел смотрел на миссис Петерсон пристально, оскорбительно прямо, подыскивая ответ поостроумней. Клитус на своем обычном месте во главе стола кашлянул, привлекая к себе внимание.

– Боюсь, вам придется подыскать кого-то другого, миссис Петерсон. Молли будет вести мое хозяйство, а Шугар – член семьи и работать будет, конечно же, в семье.

«Шугар – член семьи? А дети? – подумала Молли. – Тревис, которого ты решил отдать Тейлорам? Линди? Милая Линди! Она завянет и умрет в доме привередливой и придирчивой миссис Юнг. А малыши, Вилли Джо и Сэм? Как они вырастут друг без друга в чужих семьях?»

Слезы брызнули из глаз Молли. Она никак не могла проглотить кусок, как будто Итта Петерсон его втолкнула ей в горло. Но дело было не в самонадеянности предложения миссис Петерсон, нет! Все было из-за Клитуса. Он открыто признавался, что любит ее, но жених стал для Молли самой большой неприятностью из всех бед.

Ужин закончился как-то внезапно, сразу же после того, как послышалось со двора громыхание машины лесорубов. Линди подскочила, запоздало извинилась и помчалась на кухню:

– Извините меня, я должна помочь Шугар приготовить для лесорубов ужин.

Итта Петерсон нахмурилась, неодобрительно глядя на старшую сестру, этого взгляда оказалось достаточно, чтобы вызвать неподдельную ярость Молли. Встав, она поблагодарила Петерсонов за то, что они пришли, и пожелала им спокойной ночи.

– Вы должны извинить меня. Работе, кажется, конца нет.

Позже, когда Клитус повел ее на крыльцо, чтобы попрощаться, она испытывала жгучее желание дать ему пощечину. Но Молли ухитрилась сдержаться.

– Миссис Петерсон не хотела оскорбить тебя, дорогая!

«Она-то нет, – хотелось крикнуть Молли, – а ты – да!» Но она прикусила язык, и Клитус сменил тему.

– Ты все же решила устроить танцы в субботу? – он насмешливо на нее смотрел.

Молли молча кивнула, решив, что она все же научилась кое-чему у Итты Петерсон.

– Это плохая идея! Ты дашь людям еще больше поводов для разговоров.

– Разве ты не понял еще, Клитус? Людям в этом городе вовсе не нужно никаких поводов для разговоров, по крайней мере, обо мне. Все, что бы я ни делала, становится объектом нападок и предметом осуждения.

– Молли… – он попытался обнять ее, но она увернулась, воспользовавшись тем же поводом, что и Линди.

– Извини, Клитус, мне нужно помочь Шугар.

Молли ушла, оставив его стоять на ступеньке, которую Рубел отремонтировал после ужина в понедельник. Она сомневалась, что Клитус заметил такую мелочь, как отремонтированная ступенька.

Погруженная в свои мысли, Молли неожиданно очутилась рядом с Джубелом и Линди. Они стояли в углу холла. Линди оперлась спиной о стену, ее голова поникла. Джубел стоял лицом к девушке, опираясь о стену рукой.

– Ты должна быть осторожней с парнями, Линди. Я знаю, ты хочешь, чтобы Джеф обратил на тебя внимание, но он может неправильно истолковать твое поведение.

Линди вытерла глаза тыльной стороной руки.

– Откуда вы это знаете? – спросила она вызывающе.

– Знаю, – голос Джубела был тверд, хотя даже Молли могла заметить, как он нервно постукивает носком сапога о сосновый пол, оттого что ему явно неудобно говорить все это. – Ты еще очень молода, Линди, но ты быстро взрослеешь. Помни, тебе только пятнадцать пока. Подумай, какой ты хочешь видеть себя в двадцать пять лет, и не порти себе жизнь раньше времени.

– Но мне нравится Джеф, и я нравлюсь ему!

– Я вижу это. Мы все это замечаем, – Рубел вздохнул, еще сильнее заскреб пол носком сапога и, наконец, посоветовал: – Поговори с Молли. Расскажи ей о своих чувствах, спроси совета…

– Молли ничего не знает о том, что я могу чувствовать. Единственный кавалер, который когда-либо был у нее, это Клитус. Даже вы только целуете ее в щеку.

Рубел отпрянул, как будто она ударила его. Он опустил руку и, нахмурившись, взглянул на Линди, словно не расслышал ее слов.

Стоя в тени, Молли затаила дыхание. Линди, видимо, подозревала, что Джубел задерживается по утрам, когда старшие дети уходят в школу. Джубел был осторожен, но, возможно, они оба недооценили внимательность Вилли Джо и Малыша-Сэма.

– Я уважаю твою сестру, Линди, слишком уважаю, чтобы…

– Замечательно! Но я не хочу уважения Джефа, я хочу…

– Тише! – Рубел протянул руку и зажал Линди рот.

Он тяжело дышал. Убрав руку, Рубел повторил:

– Тише.

Молли видела, как подскочил его кадык и поспешила ему на выручку. Войдя в прихожую, она сказала непринужденно:

– Ну, Линди, закончили вы с Шугар кормить лесорубов?

Линди сжала губы, резко кивнув в ответ. Рубел беспомощно посмотрел на Молли.

– Линди хочет поговорить с тобой.