Вивьен Воган - В сетях обмана и любви

Молли стояла у задней двери дома, смотрела на играющих во дворе малышей и думала, что ее жизнь никогда еще не была такой безрадостной. Наконец она повернулась к лестнице.

– Если бы он хотел остаться в Эппл-Спринз, я бы не избегала его.

Решив не поддаваться тоскливому настроению, Молли вернулась в свою комнату, надела самое лучшее платье и вышла из Блек-Хауз. В офисе компании «Л и М» она попросила у секретаря разрешения поговорить лично с мистером Петерсоном.

Когда секретарь закрыл за ней дверь, Молли начала сомневаться в разумности своего прихода. Она обвела взглядом большую комнату, беспорядочно уставленную мебелью, и почувствовала, что выглядит столь же мрачно, как и кабинет Петерсона.

Он указал ей на стул для посетителей.

– Чем я обязан вашему визиту, моя дорогая?

– Если у вас найдется для меня немного времени, я бы хотела обсудить одно дело.

– Дело? Конечно, у меня найдется для вас время. Рад буду помочь, – Петерсон подмигнул Молли, как заговорщик. – Моя замечательная жена хотела бы заполучить к себе в дом вашу повариху, но Клитус выразился достаточно однозначно.

– Я пришла, чтобы обсудить продажу леса.

Оскар Петерсон нахмурился.

– Мой брат Тревис – одаренный мальчик, как вы, может быть, слышали. Я хотела бы продать некоторое количество леса с моей земли, чтобы послать его в школу.

– Но для этого нужна не такая уж большая сумма.

– Да, сэр.

Джубел предупреждал, что не все смогут понять ее, и Молли приготовилась отстаивать свое решение.

– Я позволю вырубить на моей земле сосны, участок за участком, пока у меня на руках не окажется достаточное количество денег, чтобы послать всех детей в школу.

– Да, у вас ведь, кроме Тревиса, еще два младших брата.

– И сестра Линди.

Петерсон снова нахмурился.

– Линди? Необычная мысль, мисс Дюрант! Послать девочку учиться дальше? Так поступают все чаще и чаще в наши дни, но я полагал, что у тех, кто посылает в школы девочек, по крайней мере, денег куры не клюют, – он внимательно оглядел ее поношенное платье. – Простите, что нельзя сказать о вашей семье, мисс Дюрант.

– Невзирая на это, мистер Петерсон, я собираюсь продавать лес.

– Частями?

Она кивнула.

– Неразумно! Продавая малыми частями, вы теряете деньги.

– Я понимаю, но все же мне хотелось бы продавать малыми частями, и я велю нанятым лесорубам работать в соответствии с моими указаниями, чтобы, по возможности, земле был нанесен наименьший урон.

– Полагаю, так оно и будет, – размашистым движением Петерсон провел указательным пальцем по усам. – А что говорит Клитус о… э… вашем намерении?

– Я не обсуждала продажу леса с Клитусом.

Петерсон прищурил глаза и медленно встал. Обогнув стол, он по-отечески обнял Молли за плечи и поднял со стула.

– В таком случае, моя дорогая, я предлагаю вам рассказать Клитусу об этом намерении, а мы с вами поговорим позже.

Он вывел ее в приемную и открыл дверь. У Молли чуть не сорвалось с языка, что Клитуса продажа ее леса вовсе не касается.

– Поговорите с ним сегодня же, – сказал Оскар Петерсон. – Я уверен, он даст хороший совет.

Лжепокровительство мистера Петерсона, отказавшегося обсуждать с ней продажу леса, прибавилось к ссоре с Тревисом за завтраком и обвинениям Линди и переполнило чашу терпения. Молли выбежала из здания компании «Л и М» с единственной мыслью: как бы добраться до дома, не расплакавшись по дороге. Она проклянет себя, если даст сейчас возможность сплетникам этого города увидеть ее слезы.

Не ответив на прощание секретаря: «до свидания, Молли», – она выскочила на дощатый настил и… столкнулась с Джубелом Джарретом. Молли отпрыгнула, будто легла в кровать, кишащую красными муравьями. Он схватил ее за плечи, удерживая.

– Молли! – Джубел смотрел широко открытыми от удивления глазами.

– Джубел!

Он внезапно отпустил ее, словно плечи Молли обожгли ему руки.

– Ты… э… получила деньги? Я передал через Джефа.

– Да, – у нее пересохло во рту, и язык приклеился к небу.

– Хороша ли оленина?

Она кивнула.

– И мясо дикого кабана тоже. Спасибо.

Рубел пожирал ее глазами. Молли старалась не смотреть на него, но не могла.

– Полагаю, у тебя полно за столом людей вечерами, и Клитус приходит…

У нее забилось сердце. Она посмотрела вдоль улицы в направлении Блек-Хауз. Сжав губы, Молли кивнула и сказала:

– Мне надо… э… идти.

Он тоже кивнул в ответ и дотронулся пальцем до полей шляпы.

– Конечно. Э?.. – он вопросительно кивнул в сторону здания компании «Л и М».

– Дела… – неопределенно ответила Молли.

– Дела? – его выразительный взгляд удержал ее на некоторое время.

Он стоял так тихо, смотрел так спокойно, тогда как ее сердце билось, словно она только что пробежала дистанцию в состязании на скорость.

Черт бы побрал! Черт бы его побрал! Повернувшись, она проворно направилась в Блек-Хауз. Молли твердо вышагивала по настилу, пока не услышала, как дверь офиса закрылась за Джубелом. Тогда она побежала – к своему дому, к своей жизни. Она бежала от Джубела Джаррета, любопытных глаз горожан и от себя самой, прежде всего – от себя самой.

Молли рывком распахнула ворота, надеясь, что она при этом не сломает их и не придется Джубелу чинить ворота вновь. На тропинке она замедлила шаг, оглядывая дом. Выкрашены фасад и одна боковая стена. Джубел уедет, и две другие стены никогда не будут выкрашены. Все, наверное, вскоре снова обветшает. Клитус будет рад – он окажется прав.

На лестнице Молли увидела Линди. Сколь эмоционально выговаривала ей девочка сегодня утром! И тоже была права!

– Молли, я прошу прощения за…

– Позже! – Молли промчалась в свою комнату, захлопнула дверь и бросилась на кровать.

«Позже. Все – позже. Дайте мне полежать и поплакать. Хотя бы немного», – шептала Молли. Кому?

Рубел вошел в офис «Л и М», его сердце билось быстрее, чем в субботнюю ночь. Всю неделю он избегал Молли, думая, что так будет лучше для них обоих.

Но увидев Молли, он понял, каким дураком оказался. Она выглядела ужасно: круги под глазами, волосы заплетены в тугие косы… Но в то же время она была прекрасна! Полные губы, сладкий вкус которых ему был известен, молчаливо раскрывались – она хотела его поцеловать! Светящиеся глаза звали в постель, даже когда блестели из-за пелены слез. Молли! Молли, Молли… Выбросит ли он хоть когда-нибудь ее из головы?

– Джаррет, – Оскар Петерсон протянул руку, на его лице прописалось радушие. – Чем могу быть полезен?

Петерсон передал Рубелу документы, которые он запросил, и позволил внимательно прочитать их. Когда он закончил, управляющий отделением компании «Латчер и Мур» проводил его до дверей.

– Ваша хозяйка – сумасшедшая женщина!

– Кто?

– Ваша хозяйка, мисс Дюрант.

Рубел кивнул, удивляясь, почему он никогда не думал о Молли как о своей хозяйке. Хозяйка в его представлении должна была быть маленькой пухлой женщиной с седыми волосами и замусоленным фартуком. Хозяйка! Молли не была его хозяйкой, Молли была его…

– Она приходила, чтобы сказать мне о своем желании продать лес. Сумасшедшая, как дверной звонок! – рассмеялся Петерсон.

– Повторите!

– Она думает продавать лес по частям, чтобы пускать выручаемые деньги на обучение детей, – Петерсон покачал головой. – Не знаю, почему только Йола Юнг и школьный учитель не закрывают свои рты, требуя, чтобы этот мальчик пошел в престижную школу? Уверен, из-за этого все причуды мисс Дюрант. Впрочем, как у всякой женщины, у нее столько же деловой рассудительности, сколько ее и у кроватной градушки, не так ли?

Рубел, сжимая кулаки, смотрел управляющему прямо в глаза. Никогда еще в своей жизни ему так сильно не хотелось пустить в ход кулаки. Но у него не было на это времени. Быстро бросив Петерсону «адью», он вышел, спустился с дощатого настила и схватил поводья.

– Эй, где пожар? – окликнул его Петерсон, выйдя следом, но Рубел Джаррет не остановился, чтобы ответить.

Вскочив в седло, он поскакал в Блек-Хауз. В первый раз за неделю он вернулся засветло, и первое, что он заметил – это выполненную лишь наполовину работу по покраске дома. Затем он увидел мальчишек. Вилли Джо и Малыш-Сэм возились с псом во дворе, когда он бросил вожжи. Они заметили Рубела, их глаза широко открылись и стали размером с полдоллара.

– Мистер Джаррет!

– Мистер!

Прежде чем ноги Джаррета коснулись земли, ребятишки подлетели к нему.

– Когда мы пойдем ловить рыбу?

– Позже пойдем, мальчики.

– Когда пойдем на охоту?

– Позже.

Рубел размашисто шел к задней двери, так быстро, как только позволяли ему малыши, повисшие на ногах. На кухне Шугар шелушила початки кукурузы. Увидев его, она прекратила работу. Широкая улыбка расплылась по ее лицу.

– Где Молли?

– Плачет у себя наверху, – прозвучал ответ из столовой, где за обеденным столом сидела Линди.

Она подошла к кухонной двери и тоже улыбнулась:

– Слава Богу, вы вернулись, мистер Джаррет. Без вас нам было ужасно плохо.

Рубел почувствовал, что ему не хватает воздуха, будто на шее затягивали петлю.

– Слава Богу, вы вернулись! – запел, повторяя слова сестры, Вилли Джо.

– Слава Богу, мистер, – эхом отозвался Малыш-Сэм.

Указав на ребятишек, Рубел попросил Линди:

– Побудешь с ними внизу, ладно?

– Конечно!

Он запыхался, перепрыгивая через две ступеньки. Или от волнения? В любом случае, он так запыхался, что чуть не сошел с ума. Или чуть не сошел с ума по другой причине?

Она никогда не согласится, и ничего нельзя изменить. Он негодяй! Когда она узнает, кто он, она, конечно же, выгонит его. Как он хотел поменяться вновь именами со своим братом – обратно – и снова стать самим собой. Рубел-Джубел хотел бы знать, произойдет ли это хоть когда-нибудь.

Молли не ответила на его стук, и он постучал снова, позвав:

– Открой, Молли.

В комнате было тихо.

– Молли, открой!

Шаги Джубела по лестнице вызвали у Молли настоящую панику. Он пришел! Шаги остановились около ее двери. Он пришел, а она, закрывшись в своей комнате, плачет, как ребенок.

Он пришел! Зачем? Как долго он намерен играть с ее чувствами на этот раз? Какую еще дань взыщет, прежде чем оставит ее снова? Он разбил ей сердце. Что еще она могла ему дать? Тело затрепетало, словно отвечая на вопрос.

Молли села и вытерла слезы краем юбки. Сколько еще пыток суждено ей вынести? Недельное отчуждение Джубела, порицания, высказанные братом и сестрой, унизительный отказ Оскара Петерсона обсуждать с ней продажу леса… Все наносили ей тяжелые удары. Теперь Джубел стоял у ее двери…

– Открой, Молли! – голос был низким, умоляющим, он сжигал ей рассудок, напоминая, как страстно она желала слышать этот голос, произносящим ее имя.

Отчаяние сдавливало грудь, но врожденная гордость сдерживала слезы. Сердце учащенно билось с мгновения встречи с Джубелом на улице перед зданием компании «Л и М». Молли прижала дрожащие руки к груди. Ее плечи все еще горели от прикосновения его рук, а губы…

– Открой, Молли! Пожалуйста!

От сильного волнения, нахлынувшего на нее, у Молли словно остановилось сердце, а когда забилось снова, то наполнило страхом грудь.

– Уходи!

– Не уйду, пока не откроешь.

– Не открою.

– Черт побери, Молли, открой! Я подумал, теперь я знаю, почему сделал тебе предложение.

Ее сердце снова перестало биться. Молли стиснула зубы. Прошло несколько напряженных минут, медленно его слова доходили до ее сознания. Он знает – почему! Он знает почему?

Вдруг она точно поняла, что он скажет, – она услышала эти слова, слетающие с его губ. Она не хотела их слышать! Или нет… хотела… да, да, хотела…

Молли призвала на помощь все свои силы, но уверенность, что ей удалось взять себя в руки и совладать с волнением, так и не пришла. Молли старалась унять затрепетавшую в душе надежду и взглянуть правде в лицо.

Но она не сможет убедиться в правоте предчувствия, если не позволит ему высказаться. А если, разговаривая через дверь, она не сможет смотреть ему в глаза, как она поймет, не пытается ли он накормить ее сладкой ложью, которой, может быть, и было бы радо поверить ее сердце, но против которой восставал разум?

Правда же… он ей сделал предложение из похоти, не из-за любви!

Ослабевшая от страха, Молли пересекла комнату и открыла дверь. Он стоял, как и тогда, после танцев – ночью, все перечеркнувшей. Нет, это другая ночь все перечеркнула. Она уже не могла поверить обману какого бы то ни было мужчины, тем более Джаррету!

Он стоял, опираясь рукой о дверной косяк, и смотрел так… Слова упреков застряли у нее в горле. Молли смогла лишь невнятно пробормотать: